Кабысдох

   Поселковая больница – деревянный барак, построенный ещё пленными немцами. Глухую стену подпирают три богатырских бревна. Внутри длинный коридор с проваливающимся полом, стены с трещинами, потолок… Словом, если бы не богатырские бревна – обвалилась бы.

   В кабинете врача, развалившись в новеньком кожаном кресле, сидит Москалёв Сергей Иванович: врач общей практики. В руках мобильник. Он играет в войнушку. Москалёв увлечён. Победа уже валится ему в руки, но…С тяжелым скрипом открывается дверь и в проёме показывается старик Быля. Он не ходит, а ступает так, что пол пляшет. Колоритный дед. Патлатый. Саженный в плечах. Кустистая, загустевшая борода, но не это сколько бросается в глаза, сколько небрежно расхристанная фуфайка и матросская тельняшка. Он пришёл с Яров: край посёлка, который упирается в овраги, куда посельчане свозят мусор. Быля ищет, куда бы присесть, но Москалёв – мудр. Он убрал все стулья, потому что, если посельчанин усядется на стул и начнёт рассказывать о своих болячках, то в войнушку не поиграешь.

- Сергей Иванович, - рокочет Быля. – Я это…

- Да подожди ты, - отмахивается Москалёв. – Щас добью Европу и поговорим. Опа. Ухлопал. Выиграл.

Он кладёт мобильник на стол, пристально смотрит на старика и хочет взглядом вытолкнуть его за дверь.

- Ну, что там у тебя? – недовольно бросает он. - Зачем пришёл? Недавно приходил. Я тебе всё объяснил. Я профессионал, а не чушка какая – то.

- Не помогает, Сергей Иванович. - Старик накатывает голос до дребезжания оконных стёкол. - Ты написал принимать по тридцать капель. Принимал, принимал и, как было, так и осталось.

- А что у тебя за болезнь? Маленько забыл я.

- Запор.

- И что тридцать капель Гуттасила не пробивают?

- Нет. Малосильное количество. Вот и пришёл к тебе, чтоб ты определился с количеством капель. Может увеличить. Сорок, пятьдесят… Подскажи.

- Так, - тянет Москалёв. – Нужно подумать. Надо столько капель подобрать, чтоб передозировка не получилась, а то будешь, как метеор мотаться в туалет. Он у тебя крепкий?

- Да что ты о нём спрашиваешь, - грохочет старик. - Не у него запор, а у меня.

- Тебе сколько лет?

- Семьдесят.

- Износился ты, старик. Для твоего возраста нужно, - он задумывается, - сорок капель. Нет. Мало. Пятьдесят. Наверное, много. Да. Задал ты, старик, задачку.

   Москалёв отводит взгляд от старика и смотрит на мобильник.

- Сейчас мы точно определим.

   Он берёт мобильник, начинает гонять по экрану и говорит.

- Так. Что они пишут. Тридцать, сорок это для молодых. Ага. Вот оно. Для семидесятилетнего семьдесят капель. По возрасту. Понял. Принимай по семьдесят капель.

   Москалёв хлопает по мобильнику.

- Сильная штука. Никогда не подводит. Всё точно выдает.

- А сколько она стоит?

- Дорого, дед. Пенсия твоя не потянет.

- Жаль, а то бы я купил. И лечился бы с ним сам. К тебе не ходил бы. - Старик наносит первый удар. - На хрена тогда ты мне нужен был бы, дармоед.

- Но, но, дед. – Атака Москалёва слабенькая, в сильную он не пускается, потому что боится. Может последовать ответная и вышибет его из кресла. Дед не в майке, а в тельняшке и кулачище с голову Москалёва. - Не ругайся. Это лечебная больница, а не пивная бусугарня.

- Я не ругаюсь. – Старик наносит второй удар. - Ты без этой штуки кабысдох.

- Ты что меня так называешь? – взвивается Москалёв. - Я все воинские игры в мобильнике знаю и всегда побеждаю. Вот сейчас буду всю Америку и Европу заваливать.

- Америку и Европу будешь заваливать, - насмешливо бросает старик. – Да ты не знаешь даже сколько капель нужно от запора.

   Старик отворачивается от врача, машет рукой и выходит.