Огненный таран: как тевтонцы и крестоносцы взяли замок Ковно

 Хроники Пруссии

Vilius Petrauskas.

Вообще-то, славный рыцарь Винрих фон Книпроде, когда, наконец, дорвался до высшей власти в Тевтонском ордене (22-м по счету Великим магистром он стал в 1351 году) одно время даже думал покончить с практикой набегов на Литву, отнимавших у государства боевых монахов массу времени и ресурсов. Семь лет спустя этот прирожденный дипломат (впрочем, как воин Фон Книпроде тоже зарекомендовал себя отменно) сумел заключить союз с тогдашним Великим князем литовским Ольгердом.

Дружить предполагалось против поляков. Однако ляхи усиливались столь быстро и успешно, что уже через пару лет Ольгерд посчитал, что тандем с их тогдашним королем Казимиром III для него будет-то повыгодней, нежели партнерство с немцами. Тем более что Ливонский орден, который с ВКЛ никаких союзов не заключал, по-прежнему терзал Ольгердову державу с севера, а тевтонцы своим коллегам под шумок, как только могли, помогали. Хотя сами от нападений пока воздерживались.

Обнаружив, что тевтонско-прусский союз распался, и больше того – против ордена складывается уже польско-литовская коалиция, фон Книпроде не стал терять времени даром. Великий магистр задумал нанести удар в самый центр оборонительной системы, выстроенной литовцами по Неману. Объектом решительной атаки должен был стать Ковенский (Каунасский) замок.

Поэтому в 1361 году местность вокруг него наводнили орденские разведчики, которым удалось добыть исчерпывающие сведения о состоянии укрепления, штурмовать которое предполагалось скоординированными усилиями тевтонцев и ливонцев. А тут еще после какой-то случайной пограничной стычки в немецкий плен попал Кейстут – младший брат и фактический соправитель Ольгерда. И хотя уже в ноябре ценный пленник сумел бежать, его полугодовое отсутствие не могло не сказаться на боеготовности литовского войска.

Великий магистр Тевтонского ордена Винрих фон Книпроде.

К планированию предстоящей операции фон Книпроде привлек лучших орденских стратегов – Великого комтура (верховного главнокомандующего) Вольфрама фон Балдерхайма и маршала Хеннинга Шиндекопфа. Призвав под свои знамена командоров Эльбинга, Христбурга, Балги, префекта Самбийского с их ополчениями, а также многочисленных гостей ордена из Англии, Дании, Италии и Германии, Великий магистр погрузил свою армию на корабли. Трюмы многих судов были набиты метательными и стенобитными орудиями (в разобранном виде, естественно).

Огромный караван поднялся по Прегелю до замка Тапиау, где перешел в реку Лаба (Дейма) и вскоре достиг замка Лабиау у входа в Куршский залив. Там на борт был взят дополнительный груз, после чего корабли направились дальше на север, и по маленьким речушкам и каналам проникли в реку Мемель (Неман).

Вновь сгруппировавшись, поймали в паруса попутный ветер и в середине марта достигли среднего течения Немана в месте впадения в него реки Вилии, которую литовцы называли Нярис, а известный средневековый летописец Виганд из Марбурга в своей хронике именует Нергой.

Высадившись чуть ниже замка, завоеватели в течение трех дней разоряли его окрестности, а когда обратили все в золу и пепел, двинулись прямиком к стенам Ковно.

О немедленном штурме нечего было и думать – Ковенский замок представлял собой первоклассную крепость.

«Онрасполагал двумя рядами мощных каменных стен, имел предзамковое укрепление на берегу Вилии с гарнизоном около 3 тысяч человек под командованием храброго сына Кейстута – Вайдота (Войдата), - пишет один из самых авторитетных специалистов по истории Тевтонского ордена, калининградский архивист Анатолий Бахтин. - Замок был прекрасно снабжен продуктами питания и военным снаряжением».

Действуя строго в соответствии с разработанной диспозицией, тевтонцы и крестоносцы первым делом прокопали ров между Неманом и Вилией, отрезав Ковно от берега. Множество плотников под руководством блинденмейстера (начальника инженерной службы) Маркварда тут же принялись готовить тараны, штурмовые крытые галереи, осадные башни и прочие приспособления для приступа. А фон Книпроде бросился навстречу подоспевшим к Ковно дружинникам Кейстута, которых после яростного боя заставил отступить.

Вскоре явился и Ольгерд со своим войском, но даже объединенными усилиями братья не смогли одолеть противника, да к тому же, сами понесли большой урон в воинах. Выставив против них сильный заслон, тевтонцы приступили к планомерной осаде.

«И вырыли христиане ров до реки Nergaи мощную сделали засеку, окопавшись вокруг шанцев или городков, чтобы можно было взаимно придти друг другу на помощь и неприятеля победить, - пишет Виганд. - Постановили скорее умереть, чем отступить от замка, не добыв его».

Задуманное предприятие, однако, представлялось делом очень непростым. И прежде всего, осаждавшие были вынуждены отойти подальше от крепостных стен, с которых во множестве сыпались стрелы и прочие метательные снаряды. Тогда хитроумный Марквард водрузил на связанный из бревен плот большой таран, подвел его к одной из стенных башен со стороны Немана и несколькими ударами свалил ее.

Таким же способом сумели разрушить другую башню – ближе в Вилии, а также сильно повредить стену в этом месте. Полученный опыт был признан удачным и рекомендован к дальнейшему применению. В стены пархама (так называется площадка перед замком, имеющая оборонительную ограду с военным ходом) забухали тараны.

Штурм крепостной стены с помощью осадной башни.

Ковенский гарнизон (в составе которого, кстати, имелись и русские лучники) оборонялся изобретательно и ожесточенно. Особенно упорные схватки разгорелись на участке, где тевтонцы подкатили вплотную к стене осадную башню.

Литовцы, высовывая между стенными зубцами брусья, не давали опустить с нее перекидной мост, «мощно христиан снарядами поражая».

Тем не менее, осаждающим удалось ворваться в форбург и подойти к главному обводу крепости. Литовцы попытались было произвести вылазку, но едва ступили на уже изрядно расшатанную таранами стену, как она обрушилась в ров, похоронив под собою вдобавок свыше 400 успевших спуститься туда кнехтов и гостей ордена.

Отступившие обратно в замок осажденные смогли поставить на поток изготовление новых стрел взамен израсходованных, а также в перерывах между приступами успевали заделывать бреши в стенах. Когда 10 апреля дозорный заметил паруса приближавшихся по Неману многочисленных кораблей, литовцы возликовали, думая, что к ним идет долгожданная подмога. Увы, радость оказалась напрасной – то на помощь братьям-тевтонцам приплыл магистр Ливонии.

С этого момента замок штурмовали практически непрерывно, днем и ночью, не давая защитникам ни отдыха, ни сна. Расставленные по периметру тевтонские камнеметы вели постоянную стрельбу, методично сокрушая стены. Неутомимый Марквард тараном сумел пробить большую брешь, но сунувшиеся было в нее тевтонцы были встречены градом камней и стрел.

«Через этот пролом[язычники] христианам стрелами много вреда причинили и пристенок дельно защищали». – признает Виганд Марбургский.

Прознавший о том, что Ковно вот-вот падет, Кейстут пригласил Великого магистра на переговоры.

- Вот кабы я был в замке, никогда бы ты вместе со всем своим людом его не заполучил! – заявил литовец, оказавшись перед фон Книпроде.

- Что ж ты оттуда сбежал, едва нас завидел? – иронично поднял бровь тевтонец.

- А кто бы тогда командовал моей дружиной? – нашелся Кейстут.

- Nun, gut, - глядя в упор на собеседника, произнес немецкий рыцарь. - Возьми кого хочешь из твоего войска, и можешь свободно вернуться в замок. Надеемся, что, благодаря Господу, вы не сумеете его ни удержать, ни сохранить.

- Как же я туда попаду через ваши засеки и ров? – пошел на попятную литовец.

- Дай слово, что со мной биться будешь, и я специально для тебя срою шанцы, - парировал фон Книпроде.

Ответа на это предложение не последовало, и тогда Великий магистр, давая понять, что переговоры окончены, произнес:

- Если литовскому королю нечего больше нам сказать, пусть он вернется к своей свите.

Штурм крепости. Средневековая миниатюра.

Осада возобновилась:осаждающие с помощью катапульт начали бомбардировать замок горящими кусками смолы и зажженными бочками с дегтем. В это время к тевтонцам явился «один русский по имени Михаил». Оказалось, его послал находившийся в цитадели боярин Гилгуд Генехут.

- Люди в замке великую нужду терпят, но не досадуют, а делают снаряды и прочие вещи, чтобы продолжать защищаться, - передал посланник. – Делайте выводы, херр магистр!

После короткого военного совета фон Книпроде приказал подкатить вплотную к проделанному в стене пролому осадную башню и поджечь ее. В грандиозном пожаре вместе со многими защитниками замка погибло и немало стороживших брешь осаждавших (в числе которых были и рыцари), не успевших вовремя отойти. Наконец, стена зашаталась, а затем с ужасным грохотом обрушилась, едва не похоронив под собой целый отряд из 80 тевтонцев. Спаслись они, как справедливо заметил летописец, только «по милости Божией».

Увидев падение стены, христиане радостно взревели и бросились на штурм, ворвавшись в цитадель на плечах отступавших. Войдат собрал всех, кто еще мог держать оружие, и пошел на прорыв. В неравном бою были перебиты почти все, за исключением самого сына Кейстута и 36 самых знатных его приближенных. Ведь за таких пленников можно было получить хороший выкуп. \

По словам летописца, в этой последней схватке было убито до 600 литовцев, а в общей сложности по ходу осады их полегло свыше 3 500 человек против 200 погибших в тевтонско-ливонском войске кнехтов и 7 рыцарей. Несомненно, были потери (и, надо полагать, немалые) также и у крестоносцев, но о них летописцы ничего не сообщают.

Итак, 17 апреля (по старому стилю) – аккурат в Страстную субботу Ковенский замок был взят. На его дымящихся руинах христиане, громко распевая «Мы веселимся, язычники зело печальны, аминь!», принялись сооружать временный алтарь, чтобы назавтра отслужить пасхальную обедню.

Благодарственный молебен. Средневековая миниатюра.

За этими торжествами с высокого холма на другом берегу Вилии горестно наблюдали Ольгерд и Кейстут, которые уже послали к Великому магистру, умоляя сообщить хотя бы имена выживших соплеменников. Когда гонец вернулся, они ознакомились с коротким списком и, если верить Виганду, громко возрыдали, ибо потери оказались доселе невиданные.

Как и положено, после первой звезды победители закатили пир горой. Кто-то из пруссов (в рядах войска их было изрядно) приволок на стол, за которым сидели Великий магистр, Великий комтур и епископ Земландский, дюжину жирных вепрей и одну худую корову.

- Вот вам от мово щедрого сердца, – осклабился нобиль. – Эх, будь все мы не в этом, а в моем замке, куда больше живности пожертвовал бы!

После праздничного обеда, фон Книпроде со своими бойцами направился к еще кое-как державшейся на деревянных подпорках последней части замковой стены и под звуки труб свернул ее, символизируя конец трудной осады. В понедельник все погрузились на корабли и отплыли обратно в Пруссию.

«Но пистенсы и виленсы и прочие вокруг живущие язычники, видя это, великой были поражены тревогой, глядя на такую победу, дарованную христианам от Господа», - резюмирует Виганд из Марбурга.

На пепелище литовцы наскоро соорудили новый замок, но в 1363-м вновь налетели тевтонцы и разрушили его. А Ливонский орден за эти два года еще раз пять или шесть вторгался в Северную Литву.