Евгений Зиничев и звание “Героя России”

Друзья!

Евгений Зиничев. Погибший министр. Герой России, так и не получивший лично из рук Президента свою награду за “героизм, мужество и отвагу, проявленные при исполнении служебного долга”.

Почтил память.

Ну, и буквально еще несколько строк о господине Зиничеве, или, вернее, об обстоятельствах случившегося с ним. То, что стало известно из официальной версии событий. Несколько строк, потому что, как известно, об ушедших от нас принято говорить “либо хорошее, либо ничего”.

Я не был лично знаком с господином министром. Не служил с ним в охране президента Путина, не служил и под его началом в МЧС. Поэтому, несмотря на весь хор славословия, затопивший официальную программу федеральных каналов, с моей стороны будет “ничего”. Про фигуру самого министра.

А вот, о чем я напишу, так это собственные оценочные суждения и соображения по поводу практики присвоения высокого звания “Герой России” в современной России. В стране, где этого звания, например, оказались удостоены люди, нынче – уважаемые и авторитетные, в бытность свою вполне “уважаемо и авторитетно” стрелявшие в российских же военнослужащих, наводивших конституционный порядок в одной кавказской республике.

Ну и, конечно же, будет байка из жизни. Куда же без нее?

Официальное заявление МЧС России по факту гибели министра Зиничева:

- С прискорбием сообщаем, что при исполнении служебного долга, находясь в Норильске на межведомственных учениях по защите арктической зоны от чрезвычайных ситуаций, спасая жизнь человека, трагически погиб глава МЧС Евгений Зиничев.

Версия РБК:

- Министр погиб накануне, пытаясь спасти кинорежиссера Александра Мельника в Путоранском заповеднике, где шли съемки учебного фильма МЧС. По словам источника РБК в силовых структурах, Зиничев попытался удержать поскользнувшегося на краю обрыва режиссера.

Ну и, куда же без нее, своя правда  от Маргариты Симоньян, по обыкновению, не будучи даже очевидцем событий, тем не менее, информированной лучше многих иных непосредственных свидетелей:

- Они (Зиничев) с оператором стояли на краю выступа. Оператор поскользнулся и сорвался в воду. Очевидцев было достаточно – никто не успел даже сообразить, что произошло, как Зиничев рванул в воду за сорвавшимся человеком и разбился о выступавший камень.

Да, собственно, для более полного не понимания даже, а всего лишь представления картины произошедшего. Локациями печальных событий стали живописные виды водопада Китабо-Орон на реке Иркингда на охраняемой территории в западной части Путоранского заповедника. Куда, за 200 километров от Норильска, прибывший накануне в Красноярский край для открытия масштабных учений федеральный министр в пять утра полетел на вертолете. Получается, что так спешно полетел туда Зиничев именно “на съемки учебного фильма МЧС”. По крайней мере, РБК написал именно об этом.

Зиничев и водопад.

Ну а сейчас, закончив с прелюдией, вот вам, уважаемые читатели обещанная байка.

Лет двадцать тому назад, когда бывший работодатель господина Зиничева не раздавал направо-налево звания “Героя”, очевидно обесценивая сам смысл высокой награды, а только начинал “грести на галерах”, довелось мне работать на флоте. Не служить на военном, а именно работать - на торговом. В одной, довольно-таки не маленькой на тот момент судоходной компании, танкеры которой осуществляли бункеровку рыболовецких судов в открытом море.

Волнительное, доложу я вам, зрелище, когда две стальные махины сходятся борт к борту!

Море редко бывает спокойным. По крайней мере, - не Охотское и не Берингово. Не осенью-зимой. И не тогда, когда тебе нужно передать десятки тонн топлива по такому хлипкому и предательски тоненькому с высоты навигационного мостика шлангу на другое судно, связанное с твоим - стальными, но такими бесплотными на фоне бескрайности морской стихии швартовыми концами!

И вот вам обещанный сюжет. Очередная бункеровка. Довольно свежая погода – порывистый ветер и приличная, едва ли не океанская зыбь, катящая свои бесчисленные шеренги осененных папахами белых барашков волн прямо на наши с “рыбаком”, связанные в единое целое “пароходы”. Третий час бултыхания бок-о-бок, когда наш визави то взмывает своей неширокой палубой едва ли не до крыльев нашего мостика, а то – проваливается вниз, норовя царапнуть своими антеннами по нашим леерам.

Бункеровка подходит к концу.

Уже машет рукой донкерман, что пошли последние тонны топлива. Уже на палубу потихоньку вытягиваются зябко кутающиеся в высоко поднятые горла свитеров моряки, готовясь к отшвартовке. Уже пробегает в последний раз артельщик, явно по указке второго помощника продавший еще один ящик водки страждущим бедолагам с рыбного промысла.

И в этот самый момент, на глазах едва ли не полутора десятков людей, неспешной походкой бывалого морского волка из распахнувшейся двери надстройки “рыбака” появляется наш капитан, провожаемый широко улыбающимся капитаном траулера. Оба оживлены. Оба предательски раскраснелись. Оба безудержно жестикулируют и энергично что-то друг другу еще дорассказывают. Вероятно, то самое, о чем они так и не успели наговориться за три часа своих посиделок под “крепкий-крепкий чаек”.

Ловко перекинутая вахтенным сходня. Уверенный шаг нашего капитана на предательскую зыбкость невесомого мостика, разделившего сейчас персонально для него жизнь и небытие ровно двумя метрами собственной длины. Очередная накатившая волна. Громкие злые крики шланговщика, матерящегося на буквально рвущийся на его глазах топливный шланг. Нелепый взмах руками нашего капитана, с лица которого так и не успела сойти самодовольная ухмылка.

И в следующее мгновение сходня оказывается пуста. Всего лишь один пьяный шаг нашего пожилого “кэпа”, под ногой которого вместо сходни вдруг для него оказалась пустота бездны, и он летит вниз, прямо в безумие яростных волн, отчаянно бьющихся между бортами огромных стальных махин.

Без тени раздумий молодой вахтенный моряк, державший сходню, бросается за своим капитаном. Первый рейс. Ноль опыта. Его физически никто не успевает остановить. Никто!

Короткое мгновение, когда суда, максимально разошедшиеся в стороны, насколько это позволяют туго набитые, едва ли не рвущиеся швартовы, казалось, замирают в недвижимости. Когда, будто на стоп-кадре кинопленки, несмотря на уже случившееся непоправимое, хочется еще верить, что все живы, и все закончится хорошо. Когда, если пристально вглядеться вниз, там еще можно различить и лысеющую седую макушку потерявшего форменную фуражку, предмет своей особой гордости, старого капитана, и шикарную шевелюру отчаянно бросившегося ему на подмогу юного матроса.

И в этот момент борта судов сходятся.

                       ...

Не было ни криков, ни истошного визга, никаких стонов. Не было ничего. Просто толстые стальные листы, высотой с многоэтажный дом и толщиной способные выдержать напор морского шторма, на короткое мгновение соприкоснулись друг с другом. Не ощутив и не встретив совершенно никакой преграды на своем пути.

Ну а бурое пятно на борту, смытое уже следующей волной,  

- это, скорее всего, лишь последствия шока. Нелепая деталь, которой в реальности не могло и быть. Хотя потом многие и клялись, что отчетливо видели это самое пятно своими глазами.

Вот такая моя история. Вот такие мысли.

Да, о чем еще хотел написать. Никто тому самому молодому моряку, без раздумий бросившемуся спасать своего капитана и разделившего с ним его судьбу, “Героя Росси” не давал. Какие-то копейки и сожаления от лица судоходной компании родным, потерявшим молодого парня, - не в счет.

Да, и самому капитану, так нелепо и бессмысленно, исключительно из-за собственной пылкой любви к человеческому общению и горячительным напиткам, погибшему самому и забравшему на тот свет ни в чем не повинного другого человека, “Героя России” тоже никто не дал. Наверное, это и правильно.

Добра всем!

С искренним уважением,

Я За рюмкой крепкого чая