Люди бежали за смыслом

  Илья Латыпов  09.09.21    https://22century.club/7032

В XVII-XIX веках на территории Северной Америки, где соприкасались друг с другом две очень разные культуры — архаичные индейские и «передовая» европейская — наблюдался один очень интересный феномен. Культуры, помимо боевых столкновений, обменивались людьми — в частности, или индейцы в качестве пленных, рабов, слуг или просто торговцев попадали в североамериканские колонии Англии и Франции, или же белые в качестве все тех же пленных, рабов, торговцев и охотников жили среди индейцев.

Феномен заключался в том, что подавляющий поток миграции был от «цивилизации» к племенному укладу. Белые люди (преимущественно мужчины) уходили жить к индейцам, захваченные в плен (и выжившие) европейцы очень часто оставались среди племен и не желали освобождения. Тогда как индейцы практически не оставались среди белых добровольно.

Б.Франклин писал: «Когда ребенок индейцев воспитывается  среди нас, то он изучает наш язык, приучается к нашим обычаям. Но если ему доведется отправиться навестить свою родню и пообщаться с ними, то его будет уже невозможно вернуть назад». А про белых пленников тот же Франклин сказал: «Несмотря на то, что друзья платили за них выкуп и обращались со всей мыслимой заботой, пытаясь убедить остаться среди англичан, вскоре бывшие пленники начинали питать отвращение к нашему образу жизни… и при первой же возможности бежали обратно в леса». Англичане — мужчины и женщины, освобожденные из индейского плена  в 1763 году после одной из многочисленных войн с «дикарями», совершенно не были рады этому освобождению.

Француз Мишель-Гийом Жан де Кревкер в 1782 году задался напрашивающимся вопросом: «В их общественном устройстве должно быть нечто особливо притягательное и намного превосходящее все, чем можем похвастать мы, ибо тысячи европейцев стали индейцами, однако мы не знаем случаев, когда хотя бы один из аборигенов по своей доброй воле стал европейцем!»

Разумеется, индейцы были вовсе не ангелами. Между индейскими племенами шли свирепые сражения, они страдали от эпидемий, у них бывал голод, да и отношения внутри племени тоже складывались по-разному, «всё, как у людей». Гурон или сиу не являли собой пример морально-нравственного превосходства над белыми, как иногда любят романтизировать «примитивные» племена. Но европейские культуры уже в XVII были поражены явлением, которое отсутствовало в индейских культурах. Цивилизация, стремительно идущая к господству над всем миром, была насквозь пронизана отчуждением, которое, кстати, продолжает пожирать нашу цивилизацию и в настоящее время.

Состояние отчуждения возникает тогда, когда исчезает чувство личной сопричастности к тому, что делаешь — неважно, на работе, дома или в одиночестве.

Личная сопричастность — это, иными словами, смысл происходящего. Отчужденный человек не видит смысла в том, что он делает, он не имеет никакой личной заинтересованности, но это только первое условие для возникновения данного переживания. Второе — ощущение бессилия и невозможности что-либо поменять. 1-го сентября, например, для меня — праздник отчуждения, когда огромное количество детей идет в школы, смысла в которых не видят и не видят связи обучения в них с дальнейшей жизнью (редкие исключения на то и редкие, и исключения). Миллионы людей идут на работу, но если спросить их — видите ли вы смысл в том, что вы там делаете — то «да» ответит меньшинство.

Образ жизни индейцев оставлял место для личной сопричастности к собственной жизни. Свободного времени в обществах охотников, собирателей и ранних земледельцев было больше, чем у современных людей, причем намного. И эти люди особо не спешили жить, их души успевали за их телами. Одержимой тревогой современное западное (и российское тоже!) общество мчится, не разбирая дороги, пытаясь угнаться за собой же, оставляя очень мало времени для досуга. В XVIII веке «бледнолицые» и в материальном-то плане не очень далеко ушли от индейского быта, а отчуждающее давление развивающегося капиталистического общества уже испытывали. Не зря же в то время начинают процветать ужасавшие уже современников «работные дома» — дома, в которых людей фактически превращали в живые механизмы, работающие за кров и еду, без надежды на то, чтобы вырваться из круговерти «работа — сон — работа».

Вот и бежали белые к индейцам — за ощущением того, что они — живые люди, часть этого сложного мира, за биением пульса природы, пусть за это даже нужно было многим платить. Люди бежали за смыслом, то есть за связью того, чем они в данный момент занимаются, с тем, что они любят. За этим же ощущением люди рвались в хиппи, в различные религиозные секты, в ашрамы, в горы — ощутить биение жизни, а не механический стук часов, отмеряющих твою эффективность. Но увы — машины побеждают, они всегда побеждают в последние столетия…

Вернувшись из отпуска, бОльшую часть которого провел на природе, я ощущаю сейчас себя индейцем, которого угораздило оказался в поселении бледнолицых.