«Стук-стук-стук» как норма сообщества

В последнее время совсем озверел начальник «Фейсбука» Марко Цукерберг –

«Чтоб прежних жертв кровь не лилася даром,
Топор все вновь подъемлется к ударам».

По всеподметающей формулировке «Ваша публикация нарушает наши Нормы сообщества в отношении враждебных высказываний», а равно «Ваша публикация нарушает наши Нормы сообщества в отношении преследования и травли» он запрещает в сетевом служении кого угодно – от левой коммунистки Д.А. Митиной до прогрессивного сатирикера В.А. Шендеровича, также не вылазящего из банов. То есть дело бывает даже не в политической позиции. Совершенно аполитичное «В мире животных» тоже не исключает рисков. В собаководческом сообществе Цукерберг забанил за употребление технического термина, обозначающего самку собаки.

Правила искать можно, но бесполезно. Деликтом может быть объявлена и публикация пятилетней давности, и цитата из какого-нибудь другого пользователя, причем автору за это ничего не бывает, а вот цитирующему – очень даже. Хрестоматийный пример – глава Пархомбюро и советник аффилированного с Госдепом Фонда Кеннана С. Б. Пархоменко, высказывающийся даже не как пьяный извозчик, но, скорее, как смелый отрок, открывший для себя силу и выразительность матерного словообразования. Люди взрослые так гадко не сквернословят.

Тем не менее он пользуется полным иммунитетом. Что даже может вызвать подозрения насчет того, не показывает ли Цукербергу советник охранную грамоту от Госдепа: «Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства». После чего Марк, забыв про все нормы сообщества, берет под козырек. Нормы для вас, козлов, писаны, а вовсе не для Пархомбюро. Тут, вообще, любопытно перечитать А.И. Солженицына.

Можно выдвигать к «Архипелагу» претензии фактологического характера. «Опыт исторического исследования», написанный в подполье и без доступа к архивам, обречен на неточности. Но как опыт антропологического исследования, отмечающий поведение людей в эпоху Передового Учения, он остается насущным, доколе таковые учения есть. И разве Цукерберг не является оперуполномоченным нового Передового Учения? С многим от этого проистекающим.

Конечно, сразу надо внятно оговориться. Не подобает быть прогрессивным идиотом (впрочем, и регрессивных хватает), цепляющим себе на пиджак желтую звезду по случаю мелких бытовых неудобств, принципиально несопоставимых с тем, что было уготовано тогда носителям этого знака проклятия. Точно так же и запрет в цукербергослужении – даже бессрочный, тем более кратковременный – есть лишь забавная неприятность.

Я, например, был запрещен за сообщение о том, что в 1933-1934 годах дуче называл партийно-правительственное руководство Германии «banda dei pederasti». Что было сочтено «нарушающим Нормы сообщества в отношении враждебных высказываний» – очевидно, враждебным в отношении Гитлера, Геринга, Геббельса etc. Если бы я получил за это срок, тут уже было бы не до смеха, но поскольку цел, невредим и на свободе, можно только повеселиться служителям Передового Учения.

Но тем не менее сама оптика Цукерберга – двойные, тройные, четверные стандарты, «стук-стук-стук», как норма жизни, преследование по нечетко определенному признаку, триумфальное торжество обратной силы Норм сообщества – в смысле процедурном (и к счастью, пока только процедурном) это совершенно на той же линии, что и в Возвышенном Заведении, то есть в черно-говенном архипелаге (впрочем, опять враждебные высказывания).

Мы представляем чекистов какими-то антихристами, но Цукерберг такой же гражданин следователь НКВД. По крайней мере в смысле его внутренней организации.

Но говоря на Цукерберга, говори и по Цукербергу. Создав социальную сеть в миллиард пользователей, он вынужден как-то управлять этим сообществом, потому что над ним тоже есть начальство. Мы видели, как он потеет и бледнеет перед всего лишь комиссией Конгресса США. Да и вообще: полностью неуправляемое сообщество такого размера – не будет ли это панурговым стадом, перед которым содрогнется мир? Конечно, в этом есть что-то от ученика чародея.

Поэтому, встав перед необходимостью как-то пасти стадо, он пасет его как умеет. Отчасти пользуясь услугами полицаев – сидящая в Дублине жовто-блакитная команда, модерирующая (и понятно, как модерирующая) русскоязычный сегмент сообщества. Да и Пархомбюро – те же полицаи, а понятно, чего можно ждать от полицаев.

Отчасти призывая на помощь средства автоматизации. То есть искусственный интеллект, который есть по определению идиот, не владеющий естественным языком. Ирония, сарказм, аллюзии, наконец просто многозначность слов (см. выше казус с сукой и собаководческой группой ФБ) – все это ему недоступно. И единственный способ безопасно (пока безопасно) проходить сквозь фильтры ИИ – это самому перейти на новояз. Который в идеале убивает прежний человеческий язык.

Об этом говорит герой Оруэлла: «Мы добьемся в конце концов, что преступное мышление станет невозможным – не будет слов для его выражения. Любую концепцию можно будет выразить всего лишь одним словом. Его смысл будет жестко определен, а все побочные значения стерты и забыты. Революция завершится лишь тогда, когда станет совершенным язык. К 2050 году, а может быть, раньше никто не будет знать старояза. Вся литература прошлого будет уничтожена. Сама атмосфера мышления будет другой. Не будет мысли, как мы ее понимаем сегодня. Быть благонадежным – значит, не думать, не иметь потребности думать. Благонадежность – отсутствие сознания».

Одному Цукербергу, наверное, слабо, но пытается, бедняк. Во всяком случае к этому сводится социалистическое обязательство создать из ФБ в течение пяти лет «метавселенную» (можно даже сказать «Цукербергову вселенную»), состоящую из новых людей с идеально промытыми мозгами и получающими лишь дозволенную словесную жвачку, одобренную Сообществом. На фоне таких планов экосистемы Г.О. Грефа смотрятся на редкость умеренным прожектерством, где влезание в душу тактично и минимально.

Хотя и Грефа, и Цукерберга роднит неуемность. Монопольный контроль гигантского рынка, а жить можно либо на людоедские проценты, либо на таргетированную рекламу (шпионаж, говоря по-русски) – чего еще желать?Но желание повелевать людьми, делая их плоскими буратинами, непреодолимо. Если нет охоты уплощаться, так, наверное, и не надо. «Не верь, не бойся, не проси» – единственная форма поведения с гражданином начальником, в том числе и с киберначальником, повелевающим метавселенной.

Если же зависимость от жвачки так велика, что без нее никак – тогда овладевайте новоязом. Тогда у вас будет больше шансов устроиться в метавселенной. Все-таки представляется, что зависеть от одномерного идиота унизительно и это должно определять выбор модели поведения.