Высокий Коммунитаризм, как Русская Идея. Часть 4

«То, что я называю коммунитаризмом Тэд Трэйнер из австралийского университета Нового 
 Южного Уэльса расшифровывает проще: "Главный приоритет в экономическом развитии отдаётся малым местным масштабам, что позволяет населению самому себя

обеспечивать большей частью необходимого, а также позволяет стране не

ориентироваться на экспорт для получения денег на импорт,

удовлетворяющий потребности. Также это позволяет стране

взять контроль за своей судьбой в свои руки"»

Стив Велзер, «Боливия, Национализация, Социализм, Коммунитаризм»

Финансовая система высокого коммунитаризма 

Попробуем для себя проанализировать, что дает современная банковская система обществу, кроме возможности расчетов и получения кредитов, которые так же являются средством обогащения банков? В ситуации, когда деньги из универсальной меры, облегчающей форму обмен благами, превратились в абсолютный товар, неся все рыночные его свойства – исчезая из обращения всякий раз, как возникает повышенная в них потребность и затапливая рынок в моменты, когда их количество и без того избыточно, обращаясь на собственном виртуальном рынке, откуда они изымаются лишь для удовлетворения собственных потребностей, сегодня мы пришли к тому, что в глобальном финансовом секторе оседает от 50 до 60% всей мировой прибыли. И для скептиков, которые считают подобный перекос «нормальным», нужно осознать, что проблема еще глубже, чем это можно было себе представить. Для этого нужно понять, оттуда возникают кризисы, периодически сотрясающие глобальную экономику и вызывающие войны. Все дело в системной ошибке, заложенной в самой основе капиталистической системы.

Представим себе абстрактную самостоятельную замкнутую экономику общины (помня, что экономика нашей планеты конечна и замкнута), где каждый работает, обеспечивая себя, а за счет налогов - и нетрудоспособных членов общества (детей, пенсионеров, инвалидов). Каждый зарабатывает ровно столько, чтобы ему хватало. Денежные потоки циркулируют по кругу, нигде не задерживаясь. Идиллия.

Как только в этом цикле появляется некий «хозяин», который начинает откладывать себе прибыль (предположим 20%), в этом случае продано будет ровно на 20% меньше, поскольку в обороте останется только 80% денег, а на эти 20% все остальные будут недоедать – потому что денег просто не будет хватать, постольку они вырваны из оборота и хранятся у «хозяина», а потратить он все на себя физически не может. В следующем месяце будет произведено лишь 80% от необходимой продукции, поскольку 20% остались нераспроданными. Соответственно работники будут заняты на 20% меньше времени, и естественно получат настолько же меньшую зарплату... И так далее. Т.о. с каждым циклом производство будет сворачиваться.

В пределе этой сходящейся последовательности мы получим коллапс экономики: 

1. Остановившееся производство.

2. Полный склад товара.

3. Все деньги стекшиеся к «хозяину».

4. Голодную, безработную общину, поскольку в этой модели экономики просто не осталось денег. Они все выведены из нее и  сосредоточились на одном из полюсов.

Каждому очевидно, что первая часть описывает упрощенную социалистическую систему (где «хозяина» нет в принципе), а вторая  - капиталистическую, где «хозяева», паразитируя на получении прибыли, финально приводят замкнутую экономику к коллапсу.

Реальность несколько сложнее. Так описываемая выше «идеальная социалистическая система», как показывает история, перестает быть конкурентноспособной (по сравнению с той же капиталистической, существующей по соседству), потому, что при жесткой идеологической установке на ликвидацию «хозяев», в ней финально ликвидируется социально активный тип хозяйствования - позитивный для общества тип предпринимателя-производителя. Кроме того, нужно отдавать себе отчет, что жесткая установка на полный отказ от «хозяев» означает очередную кровавую бойню за передел собственности, которую мы уже проходила в 20 в.

Но существующая капиталистическая система – т.е. система, в которой существует «хозяин», имеющий возможность получать «прибыль» - не может существовать, имея лишь временные оттяжки от коллапса. Выходом из ситуации стала постоянная денежная эмиссия для компенсации сумм, которые «хозяева» откладывают в виде прибыли. В результате на руках у «хозяев» появляется денежная масса, которую просто некуда деть, поскольку финально она начинает превышать объем производства. Этот перекос является причиной масштабных кризисов, в которых часть капиталов сгорает и процесс запускается вновь[13].

При этом в сегодняшней капиталистической системе заложена еще одна системная ошибка. Вся современная глобальная экономика строится вокруг сверхпотребления американского рынка, который, в свою очередь, дотируется за счет постоянного кредитования - как потребителей (где стоимость кредита  приблизилась к нулевой отметке), так и самого бюджета США. При этом долги не просто безвозвратны, но уже неподсильна и стоимость их обслуживания. Понятно, что этот пузырь неминуемо лопнет[14].

Тягу к накопительству «универсального виртуального товара» можно искоренить двумя способами – бороться с его последствиями путем насильственных ограничений и репрессий – этот путь мы уже проходили во времена военного коммунизма и «развитого социализма». Другой путь профилактический – бороться не с болезнью, а предотвращать условия для ее возникновения.

Очевидно, что выходом из ситуации является переход на деньги, которые нет смысла накапливать, поскольку постоянно теряют в своей стоимости (т.е. имеют налог на хранение или т.н. «демерредж»). «Только деньги, которые устаревают, подобно газетам, гниют, как картофель, ржавеют, как железо, и улетучиваются, как эфир, способны стать достойным инструментом для обмена картофеля, газет, железа и эфира. Поскольку только такие деньги покупатели и продавцы не станут предпочитать самому товару. И тогда мы станем расставаться с товарами ради денег лишь потому, что деньги нам нужны в качестве средства обмена, а не потому, что мы ожидаем преимуществ от обладания самими деньгами».

Переход  на такую денежную систему, предложенную в начале ХХ в Сильвео Гезеллем, которая с успехом использовалась в 30- годы ХХ в,  необратим, о нем стал говорить «архитектор евро» Бернар Лиетар, он уже готовится в Японии (речь идет о перспективе, начиная с 2014 года).

Ведение денег с демерреджем решает вопрос не только системного кризиса капитализма (по Марксу), но и разразившегося кризиса глобальной денежной системы (который следует отнести и к циклу длинной волны Кондратьева), так и ряда цикличных кризисов меньшей продолжительности[15].  В первую очередь потому, что  введение таких денег означает автоматическое ускорение денежного оборота от 12 до 20 раз (исходя из расчетов Ирвинга Фишера и практики ряда общин и муниципалитетов в Австрии, Германии, Канаде и США).

Отметим, что в современной истории деньги с демерреджем изначально возникали именно как «коммунитарные» или «локальные» деньги. Во-первых, это было связано с острой необходимость оживить депрессивные регионы, которые были готовы на эксперимент и после этого расцветали в течении года (так австрийский Вёргль из шахтерского городка силами только местных жителей за год превратился в процветающий горный курорт). Во-вторых, сказывалась  сложностью их обслуживания в масштабах государства. Налог (демерредж) собирался в виде специальной марки, которую нужно было клеить на купюру для ее легитимизации (такие деньги даже носили название «марочные сертификаты»).

И если проблема оживления экономика является актуальной сегодня, как никогда, то проблема обслуживания таких денег (т.е. снятие налога или «демерреджа») сегодня решается элементарно в результате перехода на электронные деньги (который, как мы уже неоднократно отмечали, неминуем). Но здесь встает другой наиболее существенный вопрос  - кто будет эмитентом электронных денег?

Единственным ответом может быть – общество, а не частные финансовые империи. Здесь необходимо учитывать, что в современной банковской системе все деньги находящиеся на счетах частных банков юридически являются частными денежными документами в электронном виде. Поэтому неминуемый переход на электронные деньги будет автоматически означать, что все деньги будут частными. Это будет означать окончательную победу капиталократии над обществом, поскольку капитал в своей предельной концентрации превращается в чистую власть. Допустить возможность концентрации власти в руках группы частных финансистов преступно - эти функции общество им не делегировало и не делегирует будучи в сознательном состоянии[16]. Концентрация капитала и власти возможна только в руках общества, чьи интересы может представлять легитимное государство, которое в высоком коммунитаризме понимается как « сообщество сообществ», а не современная «власть чиновников и финансовой элиты».

Введение денег с демерреджем в обществе во многом решит вопрос накопления прибыли «хозяевами-производителями», не уничтожая их как класс и сохраняя их потенциал высокой социальной и хозяйственной активности, ликвидируя при этом ненасильственным методом «тип посредников» - ростовщиков (банки станут простыми расчетными центрами), при высокой социализации общества. Таким образом произойдет та самая пресловутая «конвергенция социализма и капитализма», а вместо насилия над классами вводится насилие над абстракцией – деньгам, которые лишаются возможности получения процентов и решается и вопрос с «канализацией эмиссионной массы». 

Финансовой и управленческой базой коммунитарного государства («сообщества сообществ») должен стать единый общественный банк (подобие «общественного банка» Прудона), осуществляющий собственную эмиссионную политику (не подвязанную к внешней валюте). Экономика финально получит нормальные условия для развития с максимально упрощенной системой налогообложения и финансового учета, а общество – высокое качество жизни и социальной защиты. Деньги в таком банке выдаются без процентов. Управление этим «коммунитарным банком» финально должно заменить собой правительство, что решит проблему бюрократии. Коммунитарное государство, как «сообщество сообществ », с одной стороны получает высокую концентрацию капитала для осуществления крупных «мобилизационных проектов», с другой стороны местные сообщества получают возможность влиять на кредитование важных локальных проектов (что является принципиально важным и в свете грядущего нэо-этатизма).

Попробуем отметить дополнительные 12 преимуществ, которые получат от их внедрения коммунитарное общество и его экономика:

1. будет ликвидирован чудовищный перекос в перераспределении мировой прибыли – те 60%, которые сегодня незаслуженно получает финансовый капитал, можно будет направить в научную, культурную и социальную сферу – тем самым более чем в два раза подняв качество жизни человека.

2. применение дмерреджа (налога на деньги) окончательно решит вопрос со специфичной особенностью денег – «денежным феноменом», заключенным в том, что владение деньгами как средством накопления богатства вовлекает их держателя в ничтожные издержки хранения, в то время, как хранение запасов (питания, сырья для производства, продуктов питания для города) стоят много дороже. Т.е. «хранитель денег» - банкир, финансист – изначально поставлен в более привилегированные условия, чем любой человек, работающий в реальном секторе.

3. кроме восстановления равных условий для предпринимательской деятельности, есть еще сугубо практическое применение - «свободные деньги» значительно ускорят оборот местной промышленности, что станет одной из причин ускоренного выхода из кризиса (доказано опытом применения в ряде областей Австрии, Германии, Канады и США  в период депрессии)[17].

4. упрощается вопрос регулирования курса собственной валюты по отношению к валютам других государств, что обеспечивает конкурентные преимущества (пример Китая), решается вопрос с контролем перетока спекулятивных капиталов. Внешнеторговые расчеты в этом случае разумно вести в «нео-банкорах»; для осуществления личных зарубежных поездок предусмотрена конвертация денег на карточке во внешние валюты непосредственно при пересечении границы.

5. размер демерреджа очень легко регулируется (тем более в электронном виде) – оказывая, тем самым, влияние на различные макроэкономические параметры. Очевидно, что чем больше отрицательный процент, тем больше ускоряется денежный и товарный оборот (опыт применения этой денежной системы в Вёргеле показал ускорение оборота до 20 раз). По оценкам экспертов произведенных для Японии, для сдерживания дефляции нужен уровень -4% годовых, Геззель предлагал использовать ставку -1% в месяц[18]. При этом общество ничего принципиально не теряет, поскольку этот процент фактически равен существующей ныне инфляции. 

6. Величина отрицательных процентов доступная и понятная всем (в отличие от абстрактной для многих инфляции), позволит обществу осознанно контролировать эффективность экономики (вместо бестолкового выслушивания из новостных выпусков колебаний цен на фондовой бирже, которые нам подают с интонациям Совинформбюро как сводку с полей сражения).

7. налог на деньги (демерредж) может стать единственной формой взимания налогов, значительно сократив расходы на бухгалтерию, снимет множественные сложности фискальной практики. Практика ухода от налогов навсегда уйдет в небытие без «закручивания гаек» и «публичных казней».

8. в современных условиях такая трансформация технически просто осуществима через перевод всех расчетов в электронный вид и полный отказ от бумажных денег (как это происходит в Японии). Техническая база уже заложена не только многочисленными системами эквайринга, но и программой создания национальной расчетной системы[19]. Полный переход на электронные платежи позитивно скажется и на экологии – утилизаций ветхих денежных купюр является достаточно серьезной проблемой.

9. в деньгах с демерреджем психологическая составляющая является крайне важной для перехода от либеральной модели общества к коммунитарному обществу с высокой социальной направленностью. При этом будет ненасильственным методом ликвидирован «тип посредников» - ростовщиков (банки станут простыми расчетными центрами) - без  навязчивой идеологической пропаганды, характерной для социалистических обществ

10. люди, которые имеют значительные доходы, перестанут вкладывать в кубышки и, после покупок необходимых товаров, в том числе и как формы вложения капитала, начнут переходить из «состояния гобсека» к благотворительности Саввы Морозова (т.е. люди будут больше склонны к благотворительности и созданию социальных проектов); еще одним способом вложения может стать вложения в предметы искусства. Негативным проявлением накопительства станет появление неких суррогатов (или использование иностранной валюты) – вопрос нейтрализации этого явления потребует изучения (достаточно подробно теорию в этой области изложила М.Кеннеди).

11. от современных проблем накопительной пенсионной системы мы полностью перейдем к  распределительной пенсионной системы, учитывающей трудовые достижения и  основанной на принципе солидарности поколений.

12. свободные деньги соответствуют нормам морали и духу как минимум трем основным религиозным конфессиям – православию, исламу и буддизму – что способствует консолидации сторонников коммунитарного «сообщества сообществ» во многих странах и регионах[20].

Но при этом остается второй принципиально важный вопрос -

Вопрос о собственности

Вопрос о собственности был всегда принципиально важен. Во многом именно он был причиной множества революций. Те же Маркс и Энгельс в «Манифесте коммунистической партии» выдвигают на первое место вопрос о собственности, как основной вопрос движения. Футурология марксизма состояла из двух важнейших концепций. Первая концепция эгалитарной демократии социализма предполагала, что все средства производства принадлежат государству, второй концепцией была социальная система коммунизма, идущая следом за социализмом. 

Попробуем еще раз проанализировать, как в современном мире понимается право собственности. 

Согласно концепции Эриха Фромма, существование состоит из двух противоположных принципов: принципа обладания - «мы живем для того, чтобы обладать вещами», и принципа бытия - «мы живем для того, чтобы жить всей полнотой жизни» (развиваться духовно, искать пути духовного развития, совершенствоваться, как личностям и т.д.). В той или иной степени каждый из принципов представлен в любом обществе, но важно то, на какой из принципов преимущественно ориентировано данное общество.

Собственность Короля Крыс

Считавшаяся еще недавно «незыблемой» модель либерал-капиталистического общества опирается на три столпа: частную собственность, прибыль и власть, которые стали священными и неотъемлемыми правами. При этом понятие «частной собственности» трактуется следующим образом: «не важно, как она была приобретена; не имеет значение, как я собираюсь с ней поступить; пока я действую в рамках закона, мое право на нее абсолютно и ничем не ограничено»[21].

Суть обладания вытекает из сути частной собственности. При таком способе существования самое важное - это приобретение и неограниченное право сохранять приобретенное. Модус обладания усиливает все другие, предполагая дальнейшие усилия с целью сохранять свою собственность, даже если продуктивно ей не пользоваться, подчиняя все алчности. «Такой способ существования превращает в вещи и субъект и объект. Связь между ними смертоносна, а не животворна» - писал Фромм.

Принцип обладания, включающий в себя установку на собственность и прибыль, неизбежно порождают стремление к власти  – сначала установить контроль над собственностью, а затем защищать ее от таких же субъектов, стремящихся к контролю над собственностью. В том числе применяя насилие, которое начинает применяться и для захвата чужой собственности. С такой «установкой на обладание» счастье заключается в превосходстве над другими, во власти над ними и, в конечном счете, в способности захватывать, грабить и убивать.

В наше время акценты перенесены еще дальше - на сам процесс потребления, а не на сохранение приобретенного, и сегодня человек покупает, чтобы в скором времени выбросить покупку. Т.е. эксплуатируется все тот же порок[22].

Таким образом, в самой схеме капитализма заложен порок – субъект, индивид превращается в «ненасытную агрессивную вещь». При этом, установив контроль над определенной собственностью, с течением времени от поколения к поколению начинаются выстраиваться целые кланы с «установкой на обладание», не только стремящихся к захвату чужой собственности, но и к захвату власти, агрессивно обеспечивая дополнительную гарантию для объекта обладания. Так выстраивается «бесконечная линия обладания»[23]. И примеров тому масса.

Подобная линия поведения вызывает не только социальные напряжения, но и естественную «антиагрессию», в ходе которой могут образоваться новый клан/кланы с аналогичной линией. И какие бы не были изначально благородные позывы при зарождении линии с «принципом обладания», с ней происходит то же самое, что и с «королями крыс».

На кораблях, чтобы уничтожить крыс выводили «крыс-убийц», помещая нескольких крыс без воды и пищи в одну бочку. Та крыса, которая выживала, уничтожив конкурентов, и становилась «королем». Его выпускали, чтобы он истреблял других крыс. Но уничтожая всех, «король» начинал оставлять свое сильное потомство, которое в результате уничтожало и корабельный груз, и припасы команды...

Сегодня и теоретические исследования, и сам ход истории показывают, что либерально-капиталистическое общество мутирует в псевдосоциалистическое общество под воздействием суперконцентарции капитала (откровенно пишет Ж. Аттали), где «по праву обладания» к власти приходит финэлита. Или «Короли крыс». 

А дальше абсолютная концентрация капитала превращается в абсолютную, тоталитарную власть, при которой деньги уже теряют смысл, и система естественно превращается в распределительную, управляемую навязанными кодами «толерантного новояза», как в антиутопии «1984»[24].

Порок «эгалитарщины»

Мы уже разбирали, почему провалился столь изначально привлекательный проект марксисткой футурологии, принятый одной третью населения планеты. Как писал И. Валлерстайн – «истинной причиной упадка исторических систем является падение духа тех, кто охраняет существующий строй…».

Но среди социально-экономических причин особо нужно выделить следующую. В концепции марксизма единственным легитимным актором экономики объявлено государство, но уравнительное отношение к многообразию социума отодвинуло «активного социологического типа хозяйствования» (тип созидателя/предпринимателя по В.Зомбарту с его позитивной производительной деятельностью увеличивающей количество благ и расширяющая предложение товаров) на задний план, выдвинув на передний план «пассивный социологический тип»[25] и породив заорганизованность системы.

Таким образом, с одной стороны мы хотим получать энергию «активного социологического типа хозяйствования», с другой стороны, нам грозит «ненасытная агрессивность» кланов «королей крыс».

Выходом из этого тупика

в высококоммунитарном обществе может стать концепция, использующая достижения современной науки о праве, которая считает возможным разделять права собственности на т.н. «пучок правомочий» (работы А.Оноре, Д.Норта, О.Уильямсона, А.Алчяна и др.).

Полный «пучок прав» (по А.Оноре) включает в себя одиннадцать правомочий:

- право владения - исключительного физического контроля над благами;
- право пользования - применение полезных свойств для себя;
- право управления - решать, кто и как будет обеспечивать использование благ;
- право на доход - обладать результатами от использования благ;
- право суверена - отчуждение, потребление, изменение или уничтожение блага;
- право на безопасность - защита от экспроприации благ и от вреда со стороны внешней среды;
- право на передачу благ в наследство;
- право на бессрочность обладания благом;
- право на запрет использования собственности способом, наносящим вред внешней среде;
- право на ответственность в виде взыскания в уплату долга;
- право на остаточный характер, то есть право на существование процедур и институтов, обеспечивающих восстановление нарушенных правомочий.

Такая система достаточно гибка для того, чтобы регулировать ограничения прав собственности без их коренного пересмотра или перераспределения, позволяющее сохранить в обществе баланс интересов. Не сложно заметить, что права на собственность уже разделены – достаточно упомянуть «право на запрет использования собственности способом, наносящим вред внешней среде».

Для достижения социального равновесия в сообществах следует говорить о выделении «права на передачу благ в наследство»

Что это значит:

Мы не стремимся к национализации крупных средств производства (избегая создания социальной напряженности), но мы говорим о том, что права наследования на них принадлежат государству/обществу (муниципалитету, общине) [26-27].

Сегодня как никогда следует помнить о том, что коммунизм начинается с эгалитарной универсальности мысли. В отличие от времен военного коммунизма, мы не хотим загонять всех в бараки, наша цель – достойнейший уровень жизни.

Более того, мы за то, чтобы дать возможность каждому реализовывать себя в качестве талантливого предпринимателя - «активного хозяйствующего субъекта» - и получать за это достойное вознаграждение в виде честно заработанных средств, для себя и своей семьи. В том числе обеспечивая детям достойное образование – и пусть это будет лучшее образования (т.е. предоставляя детям прекрасные стартовые возможности).

При этом каждый может и передавать своим детям имущество – достойные квартиры, дома и т.д. Пусть эта норма будет на уровне «вышесреднего» относительно Европы. Но мы говорим о домах, а не «дворцах и замках». Равно мы говорим и о том, что передав детям по наследству отчий дом, никто не может предать им по наследству и свою должность «хозяина корпорации». Пусть зарабатывают сами. Высокий коммунитаризм против создания капиталистических династий, но за создание династий профессионалов и поддержание «социально-активного типа хозяйствования». Это и есть соблюдение баланса экономической активности и социальной справедливости в обществе.

______

А.Оноре - http://en.wikipedia.org/wiki/Tony_Honor%C3%A9

Д.Норт - http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%BE%D1%80%D1%82_%D0%94%D1%83%D0%B3%D0%BB%D0%B0%D1%81

О.Уильямсон - http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BB%D0%B8%D0%B2%D0%B5%D1%80_%D0%A3%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D1%8F%D0%BC%D1%81%D0%BE%D0%BD

А.Алчян - http://www.inliberty.ru/library/authors/Armen_Alchian/