Чай со вкусом истории

Китай и Россия, две страны с очень разной историей, имеют общую границу протяженностью 2600 миль (примерно 4200 километров). В отношениях между двумя странами существовали то взаимопонимание, то неприязнь, то близость, то отчуждение, они то объединялись под эгидой общих интересов, то враждовали друг с другом. Их отношения — это бурные перипетии взлетов и падений. Две великие империи инициировали общение друг с другом в XVII веке. В обменах, которые отнюдь не шли гладко, независимо от того, были ли отношения между двумя странами тесными или отчужденными, независимо от того, находились ли они в состоянии войны или мира друг с другом, существовал один товар, который связывал их как шелковая лента.
 

С XVIII по XIX века караваны верблюдов, повозок, запряженных волами, наполненные чаем, отправлялись из Китая через бескрайнюю монгольскую пустыню Гоби и ветрено-снежную южную Сибирь, переходили через Уральские горы, выносили все тяготы пути, чтобы, наконец, достигнуть пункта своего назначения — оживленной Нижегородской ярмарки. Ярмарка была расположена в бассейне реки Волга, в 250 милях (около 400 км) к западу от Москвы, и являлась крупнейшим распределительным центром товаров Российской империи. Будь то дворяне, живущие в великолепном Кремле, или крестьяне, живущие в деревенских избах, — все они считали горячий чай национальным напитком, а теплый самовар (русский металлический сосуд для кипячения воды) — воплощением восхитительного русского уюта. Русский поэт Александр Пушкин однажды откровенно сказал: «Экстаз — это чашка горячего чая в руках и кусок сахара во рту».

В XV веке Московское княжество избавилось от деспотического владычества Золотой Орды, и монгольское феодальное иго завершило свою историю, после чего Русь начала стремительно разрастаться. В 1552 году царь Иван IV Грозный присоединил Казанское ханство, находящееся к западу от Уральских гор, к Русскому царству. В 1581 году казак Ермак Тимофеевич возглавил русское войско и покорил Сибирское ханство в бассейне реки Иртыш к востоку от Уральских гор. В процессе непрерывной экспансии на восток русская армия основала в Сибири ряд военных крепостей. Эти военные поселения постепенно превратились в главные города Южной Сибири. В 1648 году казак-исследователь Семен Дежнев пересек Берингов пролив и достиг самой восточной точки Евразии. В 1652 году русские основали Иркутский острог на юго-западе от озера Байкал.
 

Согласно историческим данным, первыми русскими, которые попробовали чай, были казаки Василий Тюменец и Иван Петров. В 1616 году они были отправлены русским царем в качестве послов к Алтан-хану (к правителю хотогойтов из младшей ветви Дзасагту-ханов в Северо-Западной Монголии во времена династии Мин и Цин), чтобы заключить союз. Основатель государства Алтан-ханов (хунтайджи) Шолой Убаши был монгольским князем, который контролировал огромную территорию вокруг озера Убсу-Нур на северо-западе Монголии. Поскольку южная часть торгового пути была под контролем враждебно настроенных калмыков, торговый путь, проходящий через государство Атлан-ханов, стал единственным каналом, соединяющим Китай и Россию. Тюменец и Петров покинули Томск, последнюю русскую крепость, построенную в Сибири, и после трех недель путешествия по гравийным склонам прибыли в Киргизию, а за ними в Табынскую и Саянскую земли. На пути к ставке Алтан-хана юный князь Саянской земли Кара-Сакул приготовил для них достаточное количество оленины. Шолой Убаши радушно их принял и, получив богатые подарки от русского царя, оказал теплое гостеприимство послам и их людям. На праздничном банкете было множество блюд из дичи: «Была дикая утка, дикий черный кабан, дикий заяц, говядина, баранина и другие — более десяти видов мяса. Из напитков только молоко, сваренное с топленым маслом и еще какими-то неизвестными листьями».

Со слов Шолоя Убаши послы русского царя узнали, что от ставки еще месяц до китайской столицы. Столица Китая построена из темно-синего кирпича, а городские стены окружены рвом. Императорский дворец огромен, и, чтобы объехать его по периметру, нужно ехать десять дней на лошади. Двумя годами позже в Пекин прибыл сибирский казак Иван Петлин и установил первый прямой контакт Царской Руси с цинским двором. Но в то время в России не было никого, кто понимал бы китайский (и мог бы переводить), поэтому письмо китайского императора русскому царю с предложением о торговле не было переведено, и этот процесс был отложен на 56 лет. В 1638 году русские послы Василий Старков и Степан Неверов вновь отправились к Алтан-хану, где их приветствовал второй правитель хотогойтов Омбо Эрдэни-хунтайджи. Поскольку русский царь чувствовал, что удовлетворить просьбу хунтайджи будет затруднительно (один карлик, винтовка, способная стрелять пятью патронами, и священник из Иерусалима), Алтан-хан поначалу отнесся к двум посланникам холодно. Впоследствии царь исправил свой ответ на эти просьбы, хунтайджи также передал дань уважения русскому царю: она представляла собой 200 тюков (около 3 фунтов каждая) чая. Но Старков оказался недоволен этой данью: ведь в России тогда о чае мало кто знал, а царь гораздо охотнее предпочел бы такое же количество норки.
 

В 1654 году в Китай прибыла первая дипломатическая миссия, направленная Россией. Поскольку император заставил Федора Байкова трижды преклонить колени и отвесить девять поклонов, а русский посол отказался от молочного чая, предложенного Китаем в соответствии с маньчжурским этикетом на том основании, что он в это время соблюдал Великий пост, эта миссия вернулась в Россию с пустыми руками. Четыре года спустя цинский двор второй российской миссии подарил 10 тюков (359 фунтов) чая. Но российские посланники тут же продали чай, а вырученные деньги обменяли на ювелирные украшения. В 1674 году чай начали ввозить в Москву. Согласно записям шведского посланника Кирхберга, в то время цена чая составляла 30 копеек за фунт, и про него говорили следующее: «Если пить чай перед выпивкой, можно предотвратить опьянение, а если пить после — поможет протрезветь».

В октябре 1652 года произошло ожесточенное сражение между китайской и русской армиями близ деревни Узала в долине реки Хэйлунцзян (рос. Амур, прим. пер.). Восьмизнаменная маньчжурская армия объединилась с кочевниками дючерами и народом ачан, которые в течение многих поколений ловили рыбу в бассейне Хэйлунцзян, чтобы напасть на русскую армию, однако проиграла. По словам командующего русской армией Ерофея Павловича Хабарова, число жертв с китайской стороны составило 676 человек. В 1665 году группа польских осужденных преступников прибыла в поселение Албазин в среднем течении Амура и построила неподалеку укрепленный город, чтобы обеспечивать водой и пищей проходящих мимо землепроходцев и ссыльных заключенных. В 1685 году цинская армия осадила Албазин.

В 1689 году был подписан китайско-русский Нерчинский договор, и ожесточенный военный конфликт между двумя сторонами был исчерпан. Ценой потери выхода к Японскому морю и сноса поселка Албазин Россия приобрела большую территорию в Байкальском регионе к востоку от озера Байкал. В 1699 году первый караван, посланный русскими боярами, прибыл в Пекин, преодолев тысячи миль. Они обменяли привезенный пушной мех на золотые и серебряные украшения, шелк, фарфор и небольшое количество чая. В течение следующих 30 лет российские караваны будут прибывать в Пекин каждые три года: три года — это время, которое требуется караванам на путешествие между Москвой и Пекином.
 

В 1660-х годах калмыки (монгольское племя торгоутов) мигрировали из Западной Монголии в северо-западную часть Каспийского моря в низовья Волги (ныне Республика Калмыкия, единственная буддийская республика в Российской Федерации). В 1712 году Китай направил миссию в Калмыцкое ханство, что было одной из немногих миссий, которые Китай отправил за границу в то время. Посланник династии Цин, Ту Личэнь, написал «Записки о чужих землях», в которых подробно описал то, что он видел во время своего путешествия. В том числе в этом документе зафиксированы русские обычаи того времени: «Какой бы праздник ни наступал, его обязательно следовало отпраздновать алкоголем; если к вам приходят родственники или друзья в гости, их также следует угостить спиртным. О чае здесь никто не знает… Русские от природы самоуверенны и высокомерны, но они всегда живут в мире со своими соседями. Если все хорошо — они смеются и шутят, если плохо — ссорятся и дерутся, а споры их часто доходят до суда». 2 июля 1714 года дипломатическая миссия встретилась с местными властями в Калмыкии. Шведский чиновник Джон Снехер, отвечающий за ведение дел с Россией, сопровождал китайскую делегацию на встречу и записал ее обстоятельства: «Затем официальные лица заняли свои места. После обмена приветствиями хозяин приказал подать чай, и чай был заварен на козьем молоке. Чашки стояли на небольшом кусочке красной парчи, которая использовалась как скатерть».

В 1727 году Китай и Россия подписали Кяхтинский договор, который установил определенную границу между двумя странами; разрешил русским строить православные церкви в Пекине; основывал двусторонний рынок в приграничной зоне двух стран (на юге Байкала) в качестве распределительного центра пограничной торговли. В официальном документе правительства России говорится: «Кяхтинский базар имеет длину 200 метров с каждой стороны, а на четырех углах стоят сторожевые башни. На этом квадратном базаре всего 32 торговые лавки…» Год спустя китайские купцы построили новый базар с китайской стороны границы, получивший название Маймайчэн (досл. «Торговый город», прим. пер.). Между Маймайчэном и Кяхтинским базаром стоял только деревянный забор.
 

В то время русские стали все больше интересоваться чаем. Гильдия торговцев из китайской провинции Шаньси всегда была известна своими деловыми навыками, и они быстро взяли под контроль торговлю чаем в Кяхте. Историк династии Тан Ли Яньшоу пишет в «Истории северных династий»: «Земли восточного берега Хуанхэ были богаты на торговцев, земледельцы и шелководы здесь были редкостью, люди до 30 лет никогда не брали в руки соху или плуг». Ежегодно ранней весной купеческая гильдия Шаньси приезжала в горы Уишань на северо-западе провинции Фуцзянь (основной район выращивания черного чая), чтобы закупить свежий чай. Пройдя через Цзянси и Хэнань, товар перевозили в Чжанцзякоу на северо-западе Пекина. Чжанцзякоу был перевалочной станцией для перевозки товаров, и после того, как здесь собирался караван повозок, он отправлялся в дальний путь протяженностью 1500 миль (около 2400 километров) через Монгольское плато и достигал Кяхты.

Жарким летом по грунтовой дороге медленно двигался караван из сотен обозов, запряженных волами, каждая повозка с волами везла 400 фунтов груза. Вечером караван тут же на дороге разбивал лагерь, выпускал волов кормиться на пастбища поблизости, повозки каравана образовывали круг, а сторожевые собаки бегали возле лагеря, чтобы отгонять воров, которые могли появиться в любой момент. Холодной зимой корма не хватало, и транспортировка чая в основном осуществлялась с помощью каравана верблюдов. Большинство верблюдов — это мерины-самцы, каждый верблюд мог перевозить около 280 фунтов груза. Груз был упакован в бамбуковые корзины, которые с помощью шпагата крепились на спину верблюда, а скорость каравана верблюдов составляла две-три мили в час, что весьма впечатляет. Караваны верблюдов различались по численности — от 20 до более тысячи голов. Обычно их сопровождали два разных монгольских племени, халха и харачины, чьи методы сопровождения караванов несколько различались. Караваны, сопровождаемые халхами, путешествовали в дневное время, а ночью отдыхали, в то время как караваны в сопровождении харачинов, нанятых ханьскими купцами, в основном передвигались ночью.
 

В России местные жители пристально наблюдали в бинокли, с нетерпением ожидая прибытия каравана. В XIX веке Яо Юаньчжи записал в «Заметки бамбукового павильона», что, когда караван находился еще в трех-четырехстах милях от Кяхты (четырех- или пятидневный путь), местные жители уже начинали считать количество повозок, волов или верблюдов, чтобы примерно оценить количество товаров. В 1750 году в Кяхте продавалось 7000 «чайных кирпичей» (250 тысяч фунтов, около 110 тонн) и 6000 тюков байхового чая (215 тысяч фунтов, около 97 тонн, рассыпной чай более высокого качества). Помимо чая китайские купцы также привозили шелк, фарфор, золото, серебро и табак. Кроме того, торговали еще ревенем лекарственным, который высоко ценится жителями России, Сибири и Европы. Ревень обладает хорошим лечебным и слабительным эффектом. Русские купцы в основном предлагали пушнину.

Во время периодических конфликтов между Китаем и Россией Маймайчэн и Кяхтинский базас оказались закрыты. В этот период русские даже обращались в Европу к голландцам и англичанам за чаем, в то время как кочевники в Сибири (например, буряты) пытались в частном порядке торговать с китайцами, чтобы купить чай для собственного потребления. Как только двусторонний рынок в Кяхте был вновь открыт, торговля чаем быстро возобновилась. По мере того, как цены на чай снижались, все больше русских стали употреблять чай, и торговля чаем в Кяхте продолжала расти. В конце XVIII века внешняя торговля России была монополизирована шестью купцами. Московские купцы специализировались на обмене шерстяных изделий, шкурах моржа и морских львов на китайские товары. В 1810 году российские купцы импортировали 75 тысяч чайных брикетов и тюков байхового чая (2,7 миллиона фунтов, около 1210 тонн) из Китая по бартерным сделкам. Объем операций увеличился почти в шесть раз по сравнению с 1750 годом. В 1818 году из-за того, что Наполеон с французской армией занял Москву, торговля между Россией и Китаем резко снизилась и долгое время не могла полностью восстановиться. Согласно отчетам российского представителя в Кяхте, в том году китайские купцы ввезли в страну 1420 повозок, запряженных волами, и 3450 верблюдов, и основным товаром был чай.
 

Купив чай ​​в Маймайчэне, русские купцы перевозили его обратно в Кяхту. Коробки с чаем заворачивали в бычью кожу (цыбики, прим. пер.). Мастера, которые зашивали упаковки с чаем в воловьи шкуры, назывались ширельщиками. Позже многие люди в этой отрасли взяли себе фамилию, образованную от этого слова (до сих пор в районе Кяхты проживает много людей с фамилией Цыбиков). Летом чай перевозили по земле и воде из Кяхты в Иркутск, затем сухопутным путем до Томска, оттуда на баржах до Тюмени, а затем снова сухопутным маршрутом через Уральские горы в Пермь, и после этого по рекам Кама и Волга товар прибывал в Нижний Новгород. В холодное время все 3800 миль (около 6100 км) пути должны были быть пройдены на санях и повозках, что занимало от ста до двухсот дней. Во время перевозки для проверки качества чая требовалось пройти четыре инспекции чая, которые проводились в Иркутске, Томске, Тюмени и Перми.

По мере того, как все больше россиян стали пить чай, русские объединили свои укоренившиеся традиционные обычаи с материалами того времени, создавая уникальные чайные сервизы и формируя собственный этикет подачи и употребления чая. Например, в общественных местах мужчины просили «принести кухонное полотенце» при заказе чая. Они оборачивали полотенце вокруг шеи, и, когда горячий чай наливался в чашку, и чайный пар поднимался вверх, образовывая капли на ресницах, использовали кухонные полотенца, чтобы вытереть лишнюю влагу. Мужчины пили чай из стеклянных стаканов, под которые подставляли металлические блюдца. Дамы в основном пили чай дома и из фарфоровых чашек. Александр Дюма интерпретировал это интересное гендерное различие в «Большом кулинарном словаре»:
 

«В России мужчины пьют чай в стеклянных стаканах, а женщины — в фарфоровых чашках.

Этот обычай очень не понятен посторонним. Но о нем существует одна легенда. Говорят, что первая чайная чашка была сделана в Кронштадте, и на дне чашки был вид Кронштадта. Однажды хозяин кафе поскупился на заварку, и потому чай был настолько жидкий, что можно было увидеть дно. Посетитель подозвал хозяина и громко сказал: «Я вижу Кронштадт!» Хозяин кафе потерял дар речи от смущения, и его тут же, конечно, схватили и препроводили к начальству за наказанием. С тех пор во всех чайных чай заваривают в стеклянных стаканах, где дно прозрачное и нет никакого вида Кронштадта!»

Из обряда чаепития родился и новый чайный прибор — самовар, уникальный символ русского дома и уюта. В русском языке слово «самовар» означает «сам варится». Происхождение самовара невозможно отследить, и историки расходятся во мнениях относительно прототипа самовара: это может быть треножник из Китая и Кореи, серебряный чайник для кипячения вина из Западной Европы, британский чайник, русская фляга для разогревания вина и другие приспособления. Самый простой самовар — это металлический сосуд с краном внизу для подачи горячей воды и полой трубкой посередине, идущей снизу вверх через весь самовар. Древесный уголь, сосновые шишки и другое топливо, помещаются в эту полую трубку. На верхушку трубки ставится чайник, в котором находится густая чайная заварка. После того, как с помощью мехов раздувают угли, вода в сосуде кипятится и нагревает заварочный чайник наверху. Во время чаепития в зависимости от вкуса из крана пускают горячую воду, чтобы разбавить крепкий чай в заварочном чайнике. Обычные пропорции: одна часть заварки на десять частей горячей воды.

В 1778 году оружейник Иван Лисицын открыл первую самоварную фабрику в городке Тула в 110 милях (около 180 км) к югу от Москвы. Тула издавна славилась производством оружия, инструментов и металлических изделий, а позже стала центром изготовления самоваров. Форма ранних самоваров в большей степени имитировала традиционные русские медные кружки и горшки.

В 1823 году заводик выпустил 425 самоваров, над производством и усовершенствованием которых работали 20 мастеров. Коммерсанты увидели для себя большой шанс заработать, и поэтому начали открывать небольшие производства. В Туле их насчитывалось сначала восемь, а вскоре, если учитывать окрестности, их было уже 77. Там работали 1362 работника.
 

Все производства соревновались друг с другом за то, кто сделает лучший, самый качественный и роскошный самовар. Так, на фабрике Василия Ломова заслужили право оттиска на своих изделиях царского герба, поскольку изготавливали самовары не только из меди, свинца и железа, но и раритетные образцы из серебра с позолотой. Вдруг самовары превратились в символ статуса и престижную вещь, которая должна быть у каждой состоятельной русской семьи. И при этом самовары оставались шедеврами тульских мастеров. Очень скоро торговля стала экспортной, и самовары нашли покупателей в Европе и Азии. Туда отправляли самые лучшие и самые красивые образцы, а те, что попроще, попадали в русские селения. Без самовара невозможно было представить обыденную жизнь любого дома, так как чаепитие превратилось в ритуал даже у бедных.

В начале XIX века братья Ломовы и Черниковы из Тулы делали самовары из латуни, что было на пике моды. Когда какая-то семья покупала самовар, то из оценки материала, из которого тот был изготовлен, репутации мастеров и тонкости украшения изделия можно было понять материальное положение этой семьи. Все больше меняется форма самовара: появляются конусообразные, сферические, стаканообразные, бочкообразные, яйцеобразные самовары и даже в виде желудя, груши и редьки. Во многих состоятельных семьях было два самовара: один для повседневного использования, а другой для праздников.

В XIX веке самовар был самым обычным ходовым товаром в среднестатистических семьях. Для бедного крестьянина самовар был единственным предметом домашнего обихода, который мог привнести в тускло освещенную деревянную избу, где свирепствуют вши и мрак, намек на тепло и уют. Если очень бедные крестьяне не могли заплатить государственные налоги, сборщики налогов приходили к ним домой и самовар был самым ценным, что они могли конфисковать. Антон Чехов писал в повести «Мужики»:

«Без самовара в избе Чикильдеевых стало совсем скучно. Было что-то унизительное в этом лишении, оскорбительное, точно у избы вдруг отняли ее честь. Лучше бы уж староста взял и унес стол, все скамьи, все горшки — не так бы казалось пусто».
 

Федор Михайлович Достоевский не спал ночами, пил из самовара холодный и невкусный чай и написал серию шедевров. В 1862 году писатель покинул Санкт-Петербург и впервые путешествовал по Западной Европе. Во время двух с половиной месяцев поездки писатель посетил известные города Западной Европы, такие как Берлин, Дрезден, Париж, Лондон, Женеву, Флоренцию и Вену. Конечно, рулетку в Висбадене он также никак не мог пропустить. Вернувшись в Россию, писатель опубликовал «Зимние заметки о летних впечатлениях». В этих путевых заметках автор критически анализирует западноевропейское общество. Он считает, что западноевропейское общество предало человеческое братство ради материальных наслаждений лицемерного капитализма. Во время посещения знаменитого Кельнского моста Достоевский подумал, что собиратель денег за проход по нему понял, что он русский, и Федор Михайлович почувствовал себя оскорбленным, увидев его презрительный взгляд. Он сердито воскликнул про себя: «Мы самовар изобрели!»

Самым известным самоваром, описанным в русской литературе, несомненно, является сокровище княгини Одоевской. Муж княгини, Владимир Федорович Одоевский, был известным русским писателем и философом и имел близкие отношения с великим русским поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным. В 1830-е годы каждую субботу после окончания театрального представления княжеская чета устраивала у себя дома открытый светский салон. Большинство гостей опаздывали, приходя один за другим после 11 часов вечера. Гости сначала собрались в двух небольших комнатах, а затем проходили в библиотеку, где вели оживленные беседы. Жемчужиной библиотеки был огромный серебряный самовар. Пушкин был частым гостем салона, а также большим поклонником чая. В путевых заметках о поездке на Кавказ Пушкин писал, что местные племена должны наслаждаться блеском русской цивилизации, а Евангелие и самовар, естественно, являются самыми эффективными инструментами просвещения. В его романе в стихах «Евгений Онегин» главная героиня Татьяна весь день с нетерпением ждала ответа Онегина после того, как отправила первое и последнее любовное письмо в своей жизни:
 

«Смеркалось; на столе, блистая,

Шипел вечерний самовар,

Китайский чайник нагревая;

Под ним клубился легкий пар».

Константин Маковский. "В скайпе"

А самой успешной в производстве самоваров считалась семья Баташевых.
Их самовары так прославились, что даже поставлялись для императорского двора. Баташев отлично справлялся и при необходимости мог создавать богатые самовары. Сейчас в тульском музее хранится миниатюрный самовар из чистого серебра, в который входит два децелитра воды. Таких самоваров изготовили пять, поскольку у последнего российского императора Николая Второго было пятеро детей. Пятый самовар отличается от остальных, так как на его вершине красуется корона, и предназначался он для престолонаследника Алексея.

В 1829 году в Кяхту прибыл караван с 9670 верблюдами и 2705 волами, груженными чаем. В то время Кяхта была одним из немногих крупных городов Российской империи. Василий Сильвестрович Кандинский был выходцем одной из многих купеческих семей, накопивших огромное состояние благодаря торговле чаем, а его сын впоследствии стал известным художником. Эти богатые русские семьи также жертвовали деньги на строительство двух великолепных православных храмов в Кяхте: Троицкого собора и Воскресенской церкви. Эти храмы величественны и прекрасны и по красоте не уступают соборам Санкт-Петербурга. Сегодня обе церкви заброшены, а разрушенные стены все еще овеваются ветрами и омываются дождями, воскрешая в памяти былое величие Кяхты. Царское правительство постановило, что сделки с китайцами должны осуществляться по бартеру, и серебро нельзя использовать для покупки чая. В реальности повсюду можно было встретить сделки, где плату брали свечами и серебряными украшениями. Из-за этого бесконечно возникали торговые споры. Торговый представитель, посланный цинским двором, жаловался: «[Китайские] торговцы держат на руках до 80 тысяч царских банкнот от русских купцов. Если китайские купцы будут бойкотировать их какое-то время, русские купцы не смогут выкупить все банкноты у империи Цин. Меня очень беспокоит, что убытки китайских торговцев будут продолжать увеличиваться, а неприятные ситуации, естественно, будут все чаще возникать».
 

Борис Кустодиев. "Купчиха за чаем"

В XIX веке в Нижнем Новгороде каждый июль проводилась грандиозная ярмарка, и почти половина русских товаров продавалась через нее. Официальное открытие ярмарки отсчитывалось с церемонии распаковки первого цыбика с чаем, доставленного из Кяхты. После выгрузки тюков с чайными листьями с сибирской пристани образцы чая сразу же отправили во временные офисы чайных торговцев на «Китайской улице». Профессиональные дегустаторы чая проводили строгие проверки (не только по аромату чая) для определения качества и сорта чая. На ярмарке оптовые торговцы чаем покупали чай за наличные, а затем продавали его по всей России. Получив наличные, чаеторговцы из Кяхты тут же использовали их, чтобы купить пушнину, бархат, тонкую шерстяную ткань, кожаные изделия и другие товары, которыми они затем торговали в Кяхте и на китайском рынке.

В 1851 году после подписания Кульджинского торгового трактата цинский двор открыл города Или (Кульджа) и Чугучак в Средней Азии (оба города близки к нынешней границе с Казахстаном) для торговли с Россией и открыл торговую дорогу для караванов, ведущую на запад прямо в самое сердце России. Основными товарами, продаваемыми через Кяхту, были красный чай Уи и фуцзяньский байховый чай, а основной товар, экспортируемый по новой торговой дороге, ведущей на запад, — это чай Чжулань из Аньхоя, зеленый чай с ароматом хлорантуса. Конечной целью чая Чжулань была не Россия, а рынок Западной Европы. После Второй опиумной войны (1856-1860 года) российским купцам было разрешено покупать чай непосредственно в Ханькоу (ныне Ухань), что позволило избежать растущего бремени торговцев Шаньси в качестве посредников. В 1862 году завезенный из Лондона «кантонский чай» впервые попал на ярмарку Нижнего Новгорода, и торговые позиции Кяхты снова пострадали. Чтобы справиться с влажностью во время морских перевозок, чай из Гуанчжоу слишком сильно пересушивали, но из-за своей низкой цены этот чай все-таки заслужил популярность среди простого народа. Люди из обеспеченных семей и те, кто заботился о том, что они потребляют, по-прежнему предпочитали покупать чай, привозимый караванами из Кяхты. Из-за перевозки по суше этот чай был более сухим и лучше подходил для заварки.

В 1869 году был прорыт и открыт Суэцкий канал. Чай, купленный в Ханькоу, стало намного удобнее доставлять в Россию через Одесский порт на Черном море, минуя Кяхту. Чай из Одессы стал активно конкурировать с другими сортами чая на Нижегородской ярмарке. Когда Амур был открыт для судоходства, российские пароходы, груженные чаем из Ханькоу, стали пересекать Японское море и подниматься по реке Амур в озеро Байкал, а затем груз по суше доставлялся в другие части России. В Английской концессии в Ханькоу русские открыли несколько чайных фабрик. Машины с паровым двигателем прессовали порошкообразный чай в чайные лепешки, на которых штамповали клеймо различных компаний. В 1872 году Ивановская компания открыла первую фабрику по производству «чайных кирпичей» в провинции Фуцзянь, где чайную крошку прессовали в чайные брикеты. Три года спустя две чайные фабрики в Фуцзяне произвели почти 5 миллионов фунтов прессованного чая, который русские могли готовить в самоварах. По сравнению с Соединенным Королевством и Соединенными Штатами отношения между Россией и империей Цин были значительно лучше, но русские по-прежнему неизбежно осуждались китайскими рабочими как империалистические рантье. 4 сентября 1881 года на чайной фабрике компании «Пятков и Молчанов» в провинции Фуцзянь вспыхнул пожар. Рабочие неожиданно отказались помочь. Зеваки собрались вокруг фабрики и кричали: «Пусть заморские черты и все их имущество обратится в пепел!» Другая группа людей взломала фабричный сейф и украла хранящиеся там наличные.
 

В то время в России вовсю разворачивалось антиалкогольное движение: народ использовал чай как новое оружие, чтобы попытаться искоренить давно ухудшающееся пристрастие к алкоголю (водке). Первое Московское общество трезвости открыло пять свободных от алкоголя чайных для горожан в бедных районах (например, на Хитровом рынке), где за пять с половиной копеек посетители могли выпить чайник чая с тремя кусочками сахара. Чтобы противостоять злоупотреблению алкоголем, недавно введенная государственная монополия на алкоголь предусматривала, что только государственные магазины могут продавать водку, и эти государственные торговые дома не продавали продукты. Доктор Баров, который весьма скептически относился к государственной монополии, выступил с критикой, заявляя, что для настоящих алкоголиков эти правила равны макулатуре, и вскоре у них появились контрмеры, чтобы их обойти: «Клиент приходит в чайную и заказывает чайник чая. После того, как он выпивает чай, он достает из кармана бутылку водки, выливает водку в чайник и убирает бутылку в карман». Гораздо более элегантным был способ, которым домохозяйки убеждали своих мужей бросить пить. Они наливали ничего не подозревающим мужьям стакан смешанного напитка под названием «Алкола», который содержал корень одуванчика, солодку, бромированную эмульсию и пищевую соду, и подавали вместе с чашкой чая (в рекламе говорилось, что это эффективное лекарство от алкоголизма). Так или иначе движение против алкоголизма в России в той или иной степени преуспело. В конце XIX века излюбленная русская привычка требовать деньги «на водку» изменилась на «деньги на чай» (чаевые).

В 1891 году начали прокладывать железнодорожные артерии через Сибирь, и история рынка в Кяхте подошла к концу. Новопостроенная железная дорога стала прочной основой для непрерывно расширяющейся Российской империи. Чтобы проложить железную дорогу через болото и вечную мерзлоту, тысячи заключенных и солдат постоянно бросали вызов физическим пределам человеческого тела, и многие умирали. В 1899 году был открыт участок железной дороги до Иркутска, в 1903 году железная дорога была проложена на восток до порта Люйшунь на полуострове Ляодун. После появления поездов караваны, запряженные волами, стали не нужны, и базар в Кяхте был закрыт. Полтора века здесь кипела шумная жизнь, а купцы, говорящие на китайском, монгольском и русском языках, торговались, чтобы сбить цену. Ныне рынок пришел в полное запустение, и здесь редко можно встретить людей.
 

Александр Морозов. "За чаепитием"

Конечно, закат Кяхтинского базара не означал конец страстной любви русских к чаю. Подобно британцам и голландцам, русские также пытались избавиться от зависимости от китайского чая. В 1893 году компания Попова открыла первую в Российской империи чайную плантацию на Кавказе (ныне недалеко от порта Батуми, Грузия). Впоследствии чайные посадки быстро распространились по окрестностям, даже в болотистом регионе близ города Ризе в Турции. В конце концов, чай даже заменил кофе в качестве национального напитка Турции. А в исламском мире многие народы, такие как персы и афганцы, так же, как и турки, переняли у русских самовар.