А сегодня под мостом поймали Гитлера с хвостом!

Спорный закон о «реабилитации нацизма» все дополняется бессмысленными поправками, вызывающими смех и желание покрутить пальцем у виска. Очередное ноухау Госдумы

Павел Гутионтов, обозреватель

Стол с петлями, накрытый военачальником Генри Арнольдом для обвиняемых по Нюрнбергскому процессу. Фото: Library of Congress / Corbis/ VCG / Getty Image

Госпожа Ямпольская имеет вредную привычку бог знает куда ходить и бог знает на что обращать внимание. Вот и сейчас: зашла в бутик по мелкой надобности, а там… продают блузку с портретом Гитлера!

Сколько живу, ни разу не видел. Не в те бутики хожу? Поэтому, наверное, и не член Государственной думы, не председатель ее Комитета по культуре…

«Не может быть избыточной борьбы с нацизмом», — заявила госпожа Ямпольская, выступая в Думе. И пожалуйста. 16 июня 2021 года в третьем чтении в 11 часов 50 минут 52 секунды 390 членов ГД РФ (87% списочного состава) единогласно проголосовали за предложение госпожи Ямпольской по проекту федерального закона № 1064063-7 «О внесении изменений в статью 6 Федерального закона «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» и статью 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» (в части установления запрета на публичное демонстрирование изображений лиц, признанных виновными в совершении преступлений в соответствии с приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси (Нюрнбергского трибунала)».

 Председатель Комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская. Фото: РИА Новости

Поправка принята голосами 390 человек.

Против: 0, воздержалось: 0.

Теперь остается немного подождать, пока столь же единодушно за поправку проголосуют члены Совета Федерации, а президент (предполагаю) подпишет, и госпожа Ямпольская сможет смело заходить в бутики.

Нас время учило: законы, даже самые, казалось бы, нелепые, просто так не принимаются, надо искать смысл во всем, что делают госпожа Ямпольская и ее коллеги.

Как пояснила сама госпожа, запрет не коснется исторических и образовательных материалов, так как в прошлом году в закон «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне» внесли корректировки, которые выводят из-под его действия демонстрацию символики нацизма для формирования негативного отношения к нему. Аналогичная оговорка будет относиться и к портретам нацистских вождей. Неоднозначные и спорные случаи будут решать с привлечением экспертов.

Думается, закон был поправлен именно из-за этого — чтобы дать работу экспертам, которые смогут отделить фильм «Обыкновенный фашизм» или «Семнадцать мгновений весны» (с неоднозначным Борманом, скажем) от тех, кто портреты врагов публикует вовсе не для формирования негативного отношения к ним.

«Мы предлагаем отнести к одной из форм реабилитации нацизма публичное распространение заведомо ложных сведений о ветеранах Великой Отечественной войны. И установить уголовную ответственность за унижение чести и достоинства ветерана Великой Отечественной войны и за оскорбление памяти защитников Отечества», — цитирует на этот раз депутата Яровую пресс-служба ее партии, а это «Единая Россия».

Казалось бы, где портрет Гитлера на блузке и где унижение чести и достоинства ветерана, защитника Отечества?

Где ложные сведения о них и их деятельности? Где Навальный, короче говоря? Оказывается, вот они, вместе.

А вы говорите: портрет Гитлера.

 Американский солдат Герберт Бо держит стопку стенограмм, представляющих небольшую часть доказательств для обвинения по Нюрнберскому процессу, 1946 год. Фото: Imagno / Getty Images

Достаточно спорный сам по себе закон о «реабилитации нацизма» со дня его принятия все дополняется бессмысленными на первый взгляд поправками и дополнениями, нелепыми, вызывающими смех и желание покрутить пальцем у виска. Как запрет на изображение свастики — вон попытались в Архангельской, что ли, области привлечь по этой статье публикаторов снимка с Парада Победы — того самого, где штандарты гитлеровских полков и дивизий к Мавзолею швыряют победители. А на штандартах что? Свастика! Или на архивном снимке из Смоленской области — флаг оккупантов со свастикой же…

А задаться вопросом, насколько стало меньше с введением закона откровенно фашистской, даже прогитлеровской литературы на полках наших магазинов? Насколько бережнее стали относиться чиновники к ветеранам? Зато с какой готовностью аттестуются все, с кем мы имеем несчастье не согласиться, пособниками Гитлера да Геббельса? И в Перми уже осудили (по новому закону) мальчишку, который опрометчиво (в соответствии со школьной программой, кстати) отозвался о пакте Молотова и Риббентропа… О котором, оказывается, теперь можно если и говорить, то только хорошее. И не потому, боже упаси, что Риббентропа одобряешь, а потому только, что Молотов, как известно, с фашизмом боролся.

И внук его с портретом деда на шествия «Бессмертного полка» выходит.

И как-то мимо сознания проходит простой факт, что «реабилитация нацизма» здесь старательно смешивается с осуждением сталинизма,

памятники Сталину растут по всей стране, и это законодателей не тревожит абсолютно.

 Дворец правосудия в Нюрнберге во время начала процесса над военными преступниками, 20 ноября 1945 года. Фото: dpa / picture alliance / Getty Images

Вот и Лукашенко 14 мая, совсем недавно, подписал закон «О недопущении реабилитации нацизма». В Беларуси, в начале ХХI века! Но не случайное совпадение — в том, что касается мер противодействия нацистским идеям, они аналогичны мерам в сфере «противодействия экстремизму», тем закон и ценен…

Кстати, понятие «экстремизм» и в нашем законодательстве сформулировано — не по неграмотности, а намеренно — столь же расплывчато.

Был старый анекдот, как старого еврея по фамилии Маркс принимают в партию коммунистов, и на бюро райкома ему советуют бороду сбрить, а то неудобно получается. «А куда я мысли-то дену?» — возражает соискатель.

То-то и оно: бороду сбрить легче.

Что же до верности духу и букве решений Нюрнбергского трибунала, то стоит напомнить, что из 42 томов его полной стенограммы у нас до сих пор издано — только восемь.

Да и те — прочитаны ли?