Уходящая психология победителей

Известно, что история — наука в какой-то мере вероятностная. При недостатке фактического материала исторические события могут иметь различные толкования. Чем меньше материала, тем больше домыслов. Домыслы, основанные на фактах, называются историографией* и собственно историей не являются. Однако, если эти толкования не противоречат историческим фактам и здравому смыслу, являются материалистическими и учитывают историческую обстановку, они имеют право на существование. При недостатке фактов могут существовать противоположные точки зрения.

___________________________
*Историография — в узком смысле совокупность исследований в области истории, посвященных определенной теме или исторической эпохе, или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в идеологическом, языковом или национальном отношении (например, марксистская, англоязычная или французская историография). В более широком смысле это вспомогательная историческая дисциплина, изучающая историю исторической науки. — Ред.

Например, если бы мы ничего не знали об обстоятельствах и победителе в Куликовской битве, кроме того, что она произошла, мы могли бы предположить, что русские дружины, скорее всего, были разбиты, ибо татарское иго после просуществовало еще сто лет. И чем дальше в глубь веков, тем больше мы имеем дело с историографией, а не с историей. Этим обстоятельством неопределенности ловко пользуются ревизионисты (даже в отношении тех событий, которые имели место, образно говоря, вчера), с одной стороны, придумывая факты, которых не было, а с другой стороны, замалчивая неугодные факты и толкуя события произвольно.

В «ЗН» (№16, 2011 г.) опубликована статья И. Чубайса «Чтобы вернуться в историю, или Как мы встречаем день победы»(именно так, со строчной буквы). Автор, говоря о России, пишет: «Нет у нас истории — ни как предсказуемого, вписанного в закономерную цепочку событий социального процесса, ни как науки об этом самом процессе. Подтверждение сказанного в том, что российское обществоведение так и не дало ответ на вопрос — что такое СССР — наше высшее достижение или же цивилизационная катастрофа». Нам трудно судить о состоянии исторической науки в России, поэтому будем читать аргументы автора и думать. «Тем, кто наслушался басней про «освободительный поход» Красной Армии в 1939 году... если вы не можете перевести со сталинского на русский словосочетание «освободительная миссия Красной Армии», мне, видимо, помочь уже нечем».

Право автора помогать или не помогать читателю переводить свои опусы, но свою позицию в отношении рассматриваемых событий он обязан аргументировать. По крайней мере объяснить, чем ему не нравится сталинское словосочетание. Попробуем разобраться сами.

Известно, что западные земли Украины и Белоруссии не являются историческими землями Польши и были захвачены ею последний раз в 1920 г. Это признавало и мировое сообщество. Квинтэссенцией этого признания стала знаменитая «линия Керзона».

Сталин, используя благоприятную политическую ситуацию, восстановил историческую справедливость, доказательством чего было полное отсутствие каких-либо протестов в мире, в том числе и со стороны союзников Польши. Наши войска воспринимались местным населением как освободители от поляков. Потому поход и назвали освободительным. Это неоспоримые факты. Если это не освобождение, то что есть освобождение? Возврат в 1944 г. захваченных немцами тех же западных территорий Украины и Белоруссии уже можно считать освобождением или еще нет? Возможно, под освобождением автор понимает «начало 50-х», когда были выловлены в лесах последние остарбайтеры «Нахтигаля» и «Роланда»? Ситуация патовая. Видимо, словосочетание не нравится только потому, что оно — сталинское.

Говоря о войне, автор утверждает: «Да, мы победили, но почему Сталин признавал, что «без помощи США и Англии, Советский Союз не выдержал бы напор III Рейха и проиграл бы в войне»? Повторю, это не мои слова, это слова Сталина. Выходит, социализм спасли его заклятые враги капиталисты, но сами советско-постсоветские власти по-прежнему объявляют победителями себя?!»

Вызывает большие сомнения, что Сталин мог это сказать, но даже если и так, это не дает автору право утверждать, что «мы победили» потому, что нас «спасли враги». На то и союзники, чтобы друг другу помогать. Они помогали нам — мы помогали им. Например, во время Арденнского кризиса и в войне с Японией. Умение находить полезных союзников — один из элементов сложнейшего искусства войны.

Заслуга Сталина в том, что он, несмотря на идеологические противоречия, сумел создать антигитлеровскую коалицию и вынудил «заклятых врагов капиталистов спасать социализм». Никто и никогда не утверждал, что мы выиграли мировую войну в одиночку, иначе она не была бы мировой. Но из этого не следует, что мы не можем относить себя к победителям.

«Да, Сталин победил. Но в этой войне мы потеряли больше людей, чем все наши союзники, наши противники и досоветская Россия за всю свою историю вместе взятые». Опять-таки — как можно сравнивать в абсолютных цифрах потери в войнах разных эпох? Эти войны отличаются поражающими возможностями оружия, численным составом и технической оснащенностью армий, размахом, интенсивностью и напряженностью боевых действий, идеологическим содержанием. Чтобы потрафить пристрастию автора к ложным эффектам, сообщу, что не только общие потери СССР в этой войне соизмеримы с количеством населения России времен Северной войны, но и потери Германии — с количеством населения Пруссии времен Наполеоновских войн.

Перебежчик полк. К. Калинов в 1950 г. в книге «Советские маршалы имеют слово», ссылаясь на имеющиеся в его распоряжении документы, привел данные о безвозвратных боевых потерях (ББП) наших войск: 8,5 млн. погибших на поле боя, 2,5 млн. умерших от ран, 2,6 млн. умерших в плену. Штатный антисталинист ген.-полк. Д. Волкогонов, ссылаясь на доступные ему данные, утверждал, что ББП СССР составляют около 10 млн.чел. В последнее время бороться со сталинизмом стало прибыльным бизнесом, и количество борцов, а с ними и ББП увеличиваются в геометрической прогрессии. Официальное же количество советских ББП в 1941—1945 гг. — 8 668 400 чел., в том числе 12 031 чел. в войне против Японии. Общие потери СССР (с учетом гражданского населения) оцениваются примерно в 25 млн. чел., что составляет около 12% населения довоенного времени (на 1.06.1941 г. — примерно 210 млн. чел.)

«Однако, сам исходный вопрос надо ставить совершенно по-другому — какой ценой мы побеждали прежде и какой ценой побеждал Сталин?

Только такая формулировка имеет смысл», — пишет И. Чубайс. Справедливо. Для справки сообщаем, что, например, в ходе Северной войны население России сократилось примерно на четверть, в то время как территориальные приобретения были ничтожны.

Общие потери Германии в войне оцениваются в 6 млн. чел. При этом ББП Германии и ее союзников на Восточном фронте — 3 млн. чел. Немецкий историк Б. Мюллер-Гиллебранд ББП Германии в войне оценивает приблизительно в 4 млн. чел. Соотношение ББП не в нашу пользу имеет свои объяснения. Но это не значит, что все объяснения имеют оправдания. Эта тема настолько объемна, что требует отдельного разговора.

В то же время причина огромных потерь среди гражданского населения — то, что более трех лет из четырех война шла на нашей территории, а также геноцид со стороны оккупантов.

Малые потери наших союзников — США и Англии — объясняются не столько их боевым мастерством, сколько тем, что большую часть войны они вели в воздухе и на море и только на завершающем этапе, когда исход был предрешен, приступили к масштабным активным боевым действиям на суше на меньшем по протяженности фронте, где и понесли основные потери. Большинство армий европейских стран обошлись малой кровью потому, что быстро капитулировали (например, Франция), иногда без боя (например, Бельгия), или бежали, если было куда бежать (англичане из Дюнкерка).

«Великие и величайшие победы были в истории России, но был ли победоносным СССР, если через 46 лет после водружения флага над рейхстагом, советское государство рухнуло, мировой социалистический лагерь исчез, мировое коммунистическое движение прекратило существование, и сама по официальной версии «победоносная советско-коммунистическая идея» умерла? Ни через пять, ни через 66 лет после окончания войны мы не получили честные и ясные ответы на эти вопросы».

Что ж, дадим ответы, по возможности честные и ясные, коли автор сам не в состоянии их найти. Почему он решил, что коммунистическая идея в одночасье умерла? Эта идея, продемонстрировав невиданную живучесть, благополучно просуществовала около 2500 лет, и пока нет оснований сомневаться, что просуществует еще не в одном десятке поколений. Покойник скорее жив, чем мертв. Заметим, что и капитализм, прежде чем окончательно прийти на смену феодализму, неоднократно терпел поражения. Процесс занял около 200 лет.

Также нет причин сомневаться в том, что СССР был победоносным, коли «флаг над рейхстагом водрузил». А вот «холодную войну» он действительно проиграл. Но это была другая война в других исторических условиях, и никакого отношения к предыдущей она не имеет, хотя итоги той войны послужили поводом к этой. Кстати, как уже выясняется, победа США в этой войне весьма сомнительна, если не сказать больше.

«Ну а то, что оценки и трактовки войны, данные 60 лет назад, сохраняются и до сих пор, означает, что сегодняшнее Российское государство является преемником и продолжателем сталинщины. Наши ближние и дальние соседи в этих вопросах давно разобрались, а мы продолжаем пребывать вне истории, да еще и поучаем других», — заключает автор.

Непонятно, какие «оценки и трактовки войны» он имеет в виду. То, что мы победили? Или то, что наш народ продемонстрировал массовый патриотизм и героизм? Или то, что мы внесли самый весомый вклад в победу? Тогда, слава Богу, если российское руководство препятствует ревизионистам всех мастей, в том числе «ближних и дальних соседей», пересматривать историю. Ибо ими движет не желание поиска исторической истины, а интересы сиюминутной политической коньюнктуры, а именно пересмотр итогов Второй мировой, и прежде всего в ущерб России. Что служит прямым доказательством того, что «холодная война» не закончилась в 1991-м, как принято считать. В то же время никто не запрещает искать новые факты, обнародовать их и давать им трактовку, не противоречащую действительным обстоятельствам.

Говоря о сталинской эпохе и, в частности, о войне, мы обычно упускаем из виду важнейший психологический момент. В течение почти столетия, предшествовавшего этой эпохе, Россия в экономическом и военном отношении была второразрядным государством. Мало-мальски значимые войны — Крымская 1853—1856 гг., русско-японская 1904—1905 гг., мировая 1914—1918 гг. — с позором были проиграны, с территориальными потерями каждая. Из-за отсутствия на Дальнем Востоке достаточных вооруженных формирований и флота, под давлением набирающих силу США, в 1867 г. была продана за символическую цену Аляска — по сути отдана.

На этом фоне тяжелейшая, но под нажимом европейских держав в итоге бесполезная победа над Турцией в войне 1877—1878 гг. воспринималась как успех, ибо обошлась хоть и без приобретений, но и без территориальных потерь. Небезосновательными оказались сомнения великого малоросса графа Безбородко, высказанные на смертном одре: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе выстрелить не смела без нашего ведома». Совсем уж традиционными стали поражение в войне с Польшей 1920 г. и сомнительная победа в войне с Финляндией. Вообще середина ХIХ — начало ХХ вв. были периодом национального унижения России.

Именно по этой причине культура, искусство и пропаганда в предвоенные и военные годы были ориентированы на преодоление комплекса национальной неполноценности. Этот комплекс не последний в ряду причин наших неудач в первые годы войны. Победа 1945 г. над сильнейшей армией мира завершила формирование психологии победителей, и в этом ее важнейшее национальное значение для нас. Как результат разгром в августе 1945-го за считанные дни миллионной группировки японских войск, еще недавно наводившей ужас на руководство страны, в ходе вошедшей в учебники оперативного искусства блестящей Маньчжурской операции до сих пор воспринимается нами как проходное событие.

Последующее стремительное выдвижение страны на передовые позиции в военном, экономическом, культурном и научном отношении мы уже считали само собой разумеющимся и смотрели на всякие там америки свысока, постепенно забывая о том, что так было не всегда. Забывая о том, что основы этого могущества и этой психологии заложены в прямом смысле каторжными усилиями в сталинскую эпоху. В этом, а не в коммунизме-капитализме, глубинная суть сталинизма. И «петризма», и «екатеринизма», если хотите.

Р.S. Поколение победителей, я бы сказал — носителей государственного оптимизма, вымирает. На смену опять приходит поколение, страдающее комплексом государственной неполноценности. Оплевывание своего героического прошлого только способствует закреплению этого комплекса.

Валерий ФЕДОРОВ