Кому на самом деле принадлежат «Сбер», «Газпром» и другие госкомпании

Уже стало привычным утверждение, что экономика России держится на госкомпаниях, которым с подачи государства позволили окрепнуть и разрастись настолько, что сегодня на них приходится большая часть экономической деятельности. Считается, что правительство может полностью контролировать такие структуры, а значит, доверять им реализацию стратегических проектов. А граждане уверены, что ресурсы не разбазариваются и находятся под присмотром государства. Но так ли это в реальности?

На самом деле о полном контроле над госкомпаниями говорить не приходится. Более того, иногда складывается впечатление, что не правительство контролирует госсектор экономики, а наоборот. Компании успешно лоббируют мегапроекты, выгодные в первую очередь им. Взять тот же «Роскосмос», который показал потрясающую неэффективность в расходовании средств, выделенных на строительство космодрома Восточный, где деньги попросту разворовали.

Неэффективность объясняется различными причинами. Так, встав у руля госкомпании, менеджер, как правило, спешит обзавестись её акциями, то есть стать совладельцем. И дальше уже он может обогащаться на дивидендах без каких-то трудозатрат. Кроме того, зачастую в советах директоров госкомпаний от имени правительства заседают чиновники и без того занятые на службе, отчего погружаться в работу компании у них просто нет времени. Зато частных совладельцев представляют профессиональные управленцы, озабоченные прежде всего максимизацией прибыли своих патронов. В результате госкомпания начинает обогащать её частного совладельца. Но много ли таких частных инвесторов, кто они и насколько влиятельны? Оказалось, что ответить на эти, казалось бы, простые вопросы не так легко. Информация о физлицах, владеющих долями в компаниях с госучастием, раскрывается довольно скудно. Зато в некоторых случаях их голос заставляет правительство менять свою позицию.

«Сбер» почти наполовину иностранный

Пожалуй, самая известная компания с госучастием – «Сбер», возглавляющий список самых дорогих российских АО. В своей рекламе банк пытается создать легенду, что он основан в 1842 году и является продолжателем дела советских государственных сберкасс. Распространению мифа служат выплаты бывшим вкладчикам сберкасс, которые проводят через счета «Сбера». Только платит на самом деле бюджет РФ, а «Сбер» в этой истории, наоборот, зарабатывает на обслуживании денежного потока.

Называть нынешний «Сбер», учреждённый в 1991 году с чистого листа как новое юрлицо, в полной мере государственным вряд ли правильно. Да, с прошлого года 50% плюс одна акция принадлежат Минфину. Но остальное ведь уже 30 лет находится в руках частников. А кто эти частники, банк не разглашает. В его отчётности сказано лишь, что 43,5% акций принадлежит иностранным юрлицам (!), а 2,27 – российским. Причём многие из них обозначены как номинальные держатели. То есть эти структуры были специально созданы для того, чтобы скрыть истинных владельцев.

В последнее время доля иностранцев сократилась примерно на 1,5%. Эти акции, как сообщалось, распределились между российскими юридическими и частными лицами. Кто же те счастливчики, которые владеют долей в «Сбере»? Если исходить из сообщений в СМИ, акции были проданы на бирже и их раскупили примерно 200 тыс. человек. Вот только погоды они не делают – так вышло, что крупные пакеты сосредоточены в руках руководства банка.

Когда нынешний президент «Сбера» Герман Греф в 2005 году пришёл в наблюдательный совет банка, у него не было ни одной акции. Теперь же у Грефа на руках пакет размером 0,004427%. Не смотрите скептически на количество цифр после запятой – на самом деле речь идёт почти о миллионе акций номиналом 3 рубля и рыночной стоимостью около 300 рублей каждая (то есть общая стоимость может составлять около 300 млн рублей). Только в этом году каждая акция принесёт владельцу 18,7 рубля дивидендов – всего свыше 18 млн рублей. Всего же в виде дивидендов за прошлый год «Сбер» выплатит 422,4 млрд рублей (56% от чистой прибыли). Половина этой суммы достанется государству, но остальное уйдёт частникам, и в основном – через иностранные структуры.

«Газпром» с дисконтом

От «Сбера» перейдём к «Газпрому». Россия владеет напрямую только 38% нацио­нального достояния. Но в целом через другие компании с госучастием РФ всё же контролирует 50,23% уставного капитала. Примерно 16% акций «Газпрома» лежит в американском банке, который выпустил под них депозитарные расписки, свободно продающиеся на финансовом рынке. Владелец расписки может конвертировать её в акции. А примерно треть акций напрямую принадлежит частным инвесторам и также продаётся на бирже.

Казалось бы, всё открыто и прозрачно. Ан нет. В 2019 году стало известно о двух сделках, в результате которых «Газпром» в обход биржи продал свои акции неизвестным структурам. И обе – с дисконтом от рыночной цены. Обе сделки были крупными: речь идёт о 139 и 188 млрд рублей. Известно, что во втором случае цена оказалась на 10% ниже рыночной. То есть покупателю «простили» почти 20 миллиардов.

Вряд ли такие сделки могли состояться без личной санкции председателя правления Алексея Миллера. В начале этого года ходили слухи о его возможной отставке в связи с убытками «Газпрома». Однако он всё же был переизбран, что было бы невозможно без голосов, контролируемых государством. Если даже Миллер уйдёт из «Газпрома», у него останется 0,000958% акций компании. При нынешней капитализации «Газпрома» порядка 6 трлн рублей пакет Миллера может стоить примерно 60 млн рублей. По расчётам «Нашей Версии» выходит, что лично Миллеру может принадлежать примерно 227 тыс. акций «Газпрома». В этом году такой пакет принесёт дивидендов на 2,85 млн рублей. Впрочем, по слухам, Миллер столько зарабатывает всего за один-два дня в виде зарплаты. Так что владение акциями вряд ли заставляет его заботиться о капитализации компании – не этим ли объясняются тотальные неудачи «Газпрома»? За последние 10 лет капитализация (то есть рыночная стоимость) компании сократилась с 360 до 81 млрд долларов.

Справка

 

Крупнейшие АО с гос­участием по объёму капитализации (рыночной стоимости компании):

 

 

 

• • Сбербанк

 

 

• • «Роснефть»

 

 

• • «Газпром»

 

 

• • «Газпром нефть»

 

 

• • «Татнефть»

 

 

• • «Алроса»

 

 

• • Банк ВТБ

 

По сравнению с другими гос­компаниями «Газпром» в последние годы пускал на дивиденды сравнительно небольшую часть прибыли – 30–40%. Только в этом году было объявлено, что собственники акций получат половину прибыли по МСФО, в общей сложности 297,1 миллиарда. Остальное частично складывается в резерв, частично расходуется на инвестиционные цели, то есть, по сути, отдаётся на откуп подрядчикам. И вот как раз на днях появилась новость о том, что дочерняя компания «Газпрома» «Газстройпром» консолидировала активы крупнейших компаний, которые строили по заказу «Газпрома», получив неформальный статус единого подрядчика. Что любопытно, компания ещё толком не приступила к работе, а уже имеет долговых обязательств на 375 млрд рублей. К тому же у неё довольно мутная структура собственности. Вот что пишет о ней специализированный портал «Нефть-капитал»: «По данным «СПАРК-Интерфакс», уставный капитал «Газстройпрома» распределён между тремя компаниями-«близнецами» – ООО «МК-1» (49%), ООО «МК-2» (25%) и ООО «МК-3» (26%). Первая из них через промежуточную структуру ООО «Факторинг-Финанс» связана с ООО «Газпром инвестхолдинг».

Конечными бенефициарами «МК-2» являются юридические лица с перекрёстным владением ООО «Би Бренд» и ООО «Прайм Инвест». Основным владельцем «МК-3» выступает физлицо – Сергей Фурин, который, по некоторым сведениям, работает водителем в одной из московских компаний». Может ли это говорить о том, что вокруг «Газпрома» создаётся очередная структура для прикрытия огромных финансовых потоков? К кому эти потоки, возможно, будут направлены, сказать пока сложно. Но что характерно – «Газстройпром», по сути, монополист, а значит, его аппетиты ничто не будет сдерживать.

Привилегии от «Транснефти»

«Транснефть» – монополист на рынке нефтепроводов, 100% её голосующих обыкновенных акций принадлежит государству, отчего компанию можно считать полностью подконтрольной правительству. Однако есть ещё и именные привилегированные акции – на них приходится чуть более 20% уставного капитала. Эти бумаги не дают права участвовать в управлении компанией, зато их владельцы получают дивиденды. Подавляющее большинство привилегированных акций «Транснефти» числится за номинальным держателем, и истинные бенефициары скрыты.

Перераспределяются акции тоже непрозрачно. В 2017 году деловые СМИ обсуждали новость: некая структура (считается, что это фонд UCP, подконтрольный Илье Щербовичу) собрала примерно 70% «префов» «Транснефти», а затем продала их неизвестному лицу по цене заметно ниже рыночной. Сумма сделки составила 170 млрд рублей. Примечательно, что до этого несколько лет фонд Щербовича добивался от правительства повышения дивидендов по «префам» и добился-таки – частникам стали платить на тех же условиях, что и государству. За 2019 год «Транснефть» выплатила государству дивидендов на 66 млрд, частникам – на 18. Причём продавливается решение, чтобы компания увеличила долю средств, отправляемых на дивиденды. Сейчас это половина прибыли.

Отдельные вопросы возникают к тому, как компания использует нераспределённую прибыль. К примеру, в 2014–2015 годах «Транснефть» пыталась играть на валютных курсах, покупая валюту, что обернулось для неё убытками на ровном месте на 75,3 млрд рублей! Заодно «Транснефть» и её руководителя Николая Токарева обвиняли в том, что они пытаются занижать показатели прибыли, выводя финансовые потоки в свои дочерние компании. Есть расчёты, согласно которым государство могло бы получать дивидендов в 8–10 раз больше, если бы менедж­мент «Транснефти» этому не препятствовал. Впрочем, руководство «Транснефти» давно погрязло в скандалах по поводу возможных скрытых доходов. Пресса, например, разбирала возможную связь Николая Токарева с хорватским олигархом Михайло Перенчевичем. Хорват якобы контролирует крупного подрядчика «Транснефти» – компанию «Велесстрой». И по какому-то совпадению в Хорватии обнаружена роскошная Villa Carolina, на которой родственники Токарева, судя по всему, чувствуют себя как дома. Публиковались даже документы, согласно которым виллой владеют офшоры, подконтрольные зятю Токарева Андрею Болотову. Те же офшоры связаны с отель­ным бизнесом в Хорватии, и в них мелькали менеджеры, работающие на Перенчевича.

Зато в собственных расходах трубопроводный монополист себя не стесняет. Например, в 2019 году «Транснефть» купила под офис небоскрёб «Эволюция» в «Москва-Сити». Известно, что изначально он оценивался в 1 млрд долларов. Потом кто-то пустил слух, что продан был всего за 300 млн долларов. Однако официально реальная цена сделки не разглашается.

Что касается вознаграждения членам совета директоров, то оно больше, чем в «Сбере». В 2018 году с учётом всех надбавок самые высокооплачиваемые менеджеры получили по 8,7 миллиона. Самым известным широкой публике среди них можно назвать Илью Клебанова, который в 1998–1999 годах был вице-губернатором Санкт-Петербурга, затем занимал различные посты в правительстве и был полпредом президента в СЗФО.

«Аэрофлот»: улётный бизнес

Уставный капитал ПАО «Аэрофлот» состоит из 2 млрд 444 535 448 акций номиналом 1 рубль каждая. 57,3% из них находится в собственности РФ, 0,0003% отошло мене­джменту, 2% дочерним структурам, остальное торгуется на бирже.

В последнее время в структуре капитала произошли примечательные изменения. С 2017 года менеджерский пакет сократился в 333 раза. То есть руководители компании активно избавлялись от её акций, и произошло это ещё до пандемии, в 2018 году. То ли команда под руководством Виталия Савельева не верила в светлое будущее своей компании, то ли заранее знала, что в 2019–2020 годах «Аэрофлот» откажется от выплаты дивидендов держателям акций (хотя впоследствии отказ от выплат преподносился как следствие коронакризиса). В обоих случаях возникают нехорошие вопросы. И в этом смысле отставка господина Савельева с поста гендиректора авиакомпании, которая состоялась-таки в конце прошлого года, выглядит вполне логичной. Его репутацию спасло только назначение на пост министра транспорта, то есть формально менеджер как бы пошёл на повышение, а не был с позором выставлен на улицу.

Другое изменение в акционерном капитале связано с тем, что в результате коронакризиса для спасения компании потребовались огромные средства. Чтобы обеспечить их приток, «Аэрофлот» выпустил дополнительные акции. Государство купило их на 50 млрд, увеличив свою долю в компании примерно на 6%. Ещё 21 млрд вложил в тонущий «Аэрофлот» госбанк «ВТБ-капитал». То есть суммарно вышло больше, чем государство могло получить дивидендов от компании за всю историю её существования. По подсчётам «Нашей Версии», всего с 2000 года «Аэрофлот» выплатил акционерам около 36 млрд рублей и государству могла достаться примерно половина этой суммы, то есть не более 20 миллиардов. Когда теперь отобьются новые инвестиции, сказать непросто.

Правда, такая щедрость правительства не очень-то обрадовала частных акционеров компании, поскольку новые акции достались государству по цене ниже рыночной. Зачем нужен был такой ход – непонятно. Ведь со скидкой акции могли купить и частники, и тогда не потребовалось бы тратить в таком объёме деньги из ФНБ. В результате доп­эмиссии доля миноритариев снизилась, они потеряли веру в компанию, и курс акций продолжил снижение.

Судя по всему, крупные вливания бюджетных денег в «Аэрофлот» ещё последуют. Прошлый год компания закрыла с убытком в 123 млрд, а общий долг авиаперевозчика достиг 751,9 млрд рублей.

Конкретно

Если уж мы не можем установить совладельцев «Сбера», спрятанных за номинальными держателями бумаг, то хотя бы посмотрим, кто представляет их интересы в наблюдательном совете. Здесь помимо Германа Грефа есть несколько действующих и бывших членов правительства: Антон Силуанов, Дмитрий Чернышенко, Максим Орешкин, Владимир Колычев, Белла Златкис (у неё есть небольшой пакет акций). Также присутствуют бывшие функционеры Центрального банка Сергей Игнатьев и Геннадий Меликьян (личная доля в уставном капитале – 0,00017%). Кроме того, в совет входят три профессора. Михаил Ковальчук, известный также тем, что приходится родным братом миллиардеру Юрию Ковальчуку, председателю совета директоров банка «Россия», и отцом – Кириллу Ковальчуку, председателю совета директоров Нацио­нальной медиагруппы (объединяет несколько крупных российских СМИ). Николай Кудрявцев, ректор Москов ского физико-технического института. И Александр Кулешов, ректор Сколковского института науки и технологий. Помимо них в руководстве банком участвуют три иностранца: Ахо Эско Тапани – бывший премьер-министр Финляндии, Надя Кристина Уэллс – выходец из крупной американской инвесткомпании Invesco, а также специалист по инвестициям Мунье Натали Александра Брагински. Все они получают в «Сбере» около 6 млн рублей в год. Правда, отдельно выплачиваются премии, которые могут увеличить вознаграждение в полтора раза, и ещё компенсации на транспорт, VIP-залы аэропортов и съём жилья.

Источник: https://versia.ru/komu-na-samom-dele-prinadlezhat-sber-gazprom-i-drugie-goskompanii