К 222-ОЙ ГОДОВЩИНЕ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ АЛЕКСАНДРА СЕРГЕЕВИЧА ПУШКИНА...

На модерации Отложенный


 

 



 
 

«ПОКА В РОССИИ ПУШКИН ДЛИТСЯ,
МЕТЕЛЯМ НЕ ЗАДУТЬ СВЕЧУ!»

Давид Самойлов


«Ничто не имело более великих последствий для русской литературы и русского языка, чем эта продолжавшаяся тридцать семь лет жизнь. Пушкин дал русской нации ее литературный язык и, следовательно, ее мировосприятие.
С ним русская поэзия впервые заговорила действительно родной речью, то есть на разговорном языке.
Как поэт он развивался с необычайной скоростью, словно природа знала, что его время ограничено....
Его стихи имеют волнующее, поистине непостижимое свойство соединять легкость с захватывающей дух глубиной; перечитывая их в разном возрасте, никогда не перестаешь открывать новые и новые глубины; его рифмы и размеры раскрывают стереоскопическую природу каждого слова... «

Иосиф Бродский, «Труды и дни»
<hr align="center" size="4" width="60%"/>
«Пушкин меня заразил любовью.
Словом — любовь. Ведь разное: вещь, которую никак не зовут
— и вещь, которую так зовут.
Какое счастье для России, что Пушкин убит рукой иностранца, своей не нашлось.»

Марина Цветаева
<hr align="center" size="4" width="60%"/>

«Вся эпоха мало-помалу стала называться пушкинской. Все красавицы, фрейлины, хозяйки салонов... постепенно начали именоваться пушкинскими современниками, а затем просто опочили в картотеках и именных указателях пушкинских изданий.
Он победил и время и пространство.»

Ана Ахматова
<hr align="center" size="4" width="60%"/>
«Изо всего русского я теперь больше всего люблю русскую детскость Пушкина и Чехова, их застенчивую неозабоченность насчет таких громких вещей, как конечные цели человечества и их собственное спасение.
Во всем этом хорошо разбирались и они,
но куда им было до таких нескромностей, — не до того и не по чину!
Гоголь, Толстой, Достоевский готовились к смерти, беспокоились, искали смысла, подводили итоги, а эти до конца были отвлечены текущими частностями артистического призвания, и за их чередованием незаметно прожили жизнь, как такую же личную, никого не касающуюся частность, и теперь эта частность оказывается общим делом и подобно снятым с дерева дозревающим яблокам сама доходит в преемственности, наливаясь все большею сладостью и смыслом.»

Борис Пастернак