Пабло Пикассо. «Лежащая обнажённая». 1932

То, что картина прекрасна — в этом нет никаких сомнений.

Многочисленные эксперты никак не могут прийти к общему мнению, как правильно должна быть расположена картина, они вертят её на своем воображении и так и сяк... А ведь Пикассо мог просто добавить условный такелажный знак «ВЕРХ ТАМ» со стрелкой, чтобы положить конец бесконечным спорам искусствоведов.

Ясно одно: на картине определённо изображена женщина. На это указывает длинная тёмная шея без каких-либо признаков кадыка. Но в данном случае мы, скорее всего, имеем дело с упрощённым и наиболее распространённым вариантом женщины — 60-90.

Пабло Пикассо обожал женщин, и это видно в каждом с любовью прорисованном щупальце.

Картина «Лежащая обнажённая» относится к так называемому «головоногому» периоду творчества Пикассо. В 1931 году Пабло переехал жить во французский Октопусьен, где начал активно есть и рисовать морепродукты, что несомненно повлияло и на его портретные работы.

Сказать по правде, Пикассо никогда не везло с натурщицами. Красивые женщины стоили баснословно дорого, и художнику приходилось рисовать тех, с кем он жил. Вот и в этот раз вышло так же. Пабло долго искал натурщицу, соответствующую замыслу. Он обнаружил её у себя дома, лежащую на столе в позе, которую художник себе даже представить не мог. Пикассо не был бы Пикассо, если бы тут же, на столе, не стал её энергично и талантливо рисовать.

Звали девушку Мария-Тереза Вальтер. Пожалуй, такой мы её и запомним.

Поражает томная нега, которую излучают глаза лежащей обнажённой. Впрочем, глаза на поверку оказываются не менее выразительными грудями.

Гениальным в своей простоте художественным приемом Пикассо воплотил в жизнь стародавнюю мечту зрителя-мужчины — смотреть на грудь женщины и в её глаза одновременно.

Сделаем над собой усилие и попытаемся отвлечься от этих удивлённых, чуть навыкате, грудей девушки и обратим внимание, например, на её раскосые руки. Да, кажется, мы можем их так называть. Так вот, правая, видимо, рука (так утверждают эксперты) немного опухла от долгого возлежания в одной позе. Но она не стала от этого менее изящной, не посинела, оставшись, как и прежде, жёлтой, и лишь немного сделалась толще...

Любопытно, что многие эксперты, если достаточно долго смотрят на картину, начинают усматривать в ней иллюстрацию библейского сюжета: танцовщица Саломея с выпученными от ужаса глазами держит в руках голову Иоанна Крестителя.

Впрочем, мы слишком отвлеклись от груди. А тем временем она, эта грудь, с недоумением, не моргая, пристально смотрит на художника. В свою очередь художник с вожделением таращится на грудь. «Мария-Тереза не только умна, но и грудь!» — слышим мы сладострастный шёпот мастера из далёкого 1932 года...

Однако страсть страстью, но примерно в это же время в отношениях Пикассо и -Терезы уже что-то начинает идти наперекосяк. Этот перекосяк не мог не найти отражения в картине. Не случайно, что сразу после написания своего полотна художник начинает смотреть на свою возлюбленную как-то по-новому, совсем другими глазами, что ли. Забегая вперёд, сообщим, что уже через месяц после окончания работы он, Пабло, и вовсе её разлюбил, что, впрочем, и не удивительно...

Теперь становится понятно, отчего художник так явно пренебрегает достоверностью. Ему безразлично количество пальцев на конечностях, да и вообще их наличие. Своим полотном он передаёт настроение. Чёткими кривыми линиями он заставляет нас задуматься: что такое есть женщина? Что у неё где? И вообще — настолько ли прекрасны женщины, которых мы порой слепо обожаем и превозносим.

Из: «Красная бурда»