Двое под дождем

« Душно  как…  Должно быть, перед дождем », – думала пожилая женщина, спускаясь  с третьего этажа  во двор многоэтажки. Евгения Павловна  привыкла гулять перед сном  – потом спится легче.
В полутемном дворе, освещенном лишь четвертью  окон, было безлюдно; лишь изредка проходил кто-то из соседей, выгуливая на ночь собак.
Женщина медленно пошла по тротуару вдоль дома.

 На скамейке  неожиданно заметила  свою соседку по  лестничной площадке – Лену.  Молодая  семейная  пара  только несколько месяцев назад  заехала в их подъезд. Через общую стену часто были слышны громкие, недовольные голоса – соседи  ругались. «Притираются», – думала Евгения Павловна  и претензий не высказывала.
  Некоторое время женщина молча смотрела на сжавшуюся фигурку,  не решаясь приблизиться.
 – Лена, ты чего здесь?  Поругались?.. – наконец спросила Евгения Павловна  и присела рядом, глядя на заплаканное лицо девушки.
– Да...
– Вернись, он переживает.
– Нет! Пусть переживает!
Две женщины, пожилая и молодая, молча сидели в поздней  осени, думая каждая о своём. Стал тихо накрапывать редкий, почти не видимый дождик. «Кап,кап,кап,кап...кааааап», – шлепал он по разбросанным у ног листьям, будто разыгрывая  гамму. Пиано... Маленький  музыкальный дождь словно  раздумывал, набирался сил, потихоньку  брал разбег.
– Лена...
– Не надо, Евгения Павловна! Ничего не говорите!
– Я не буду тебя чему-то учить или, того хуже, поучать. Просто мне тоже очень плохо. Я  хочу поделиться своей болью. Можно? Как-то тяжко  на сердце и тревожно. Душа болит...

   Евгения Павловна помолчала, словно не зная, с чего начать.
Наконец решилась, заговорила тихо и медленно, будто разговаривая сама с собой:
 – Вот уже десять лет, как я живу одна. И это не жизнь, это медленное угасание, но я смирилась. Пришлось. Оттуда не возвращаются...

Но от памяти никуда не деться! Я помню его голос: всегда излишне громкий и веселый. Мои руки до сих пор помнят его волосы – светлые, мягкие, волнистые. Я помню его шутки, которые порой  задевали меня. Всякое было...  И безумная любовь, и непонятное раздражение, когда казалось, что тебя не понимают. Это уже потом я поняла, что именно его юмор и помогал  нам выжить в тяжелые времена. Я никого больше не полюбила. Не смогла. Не хотела. Таких, как он, больше не встретила.
Так быстро жизнь пронеслась, тридцать лет с ним промелькнули как один год.

  Работа, дети, заботы... Я  только теперь  поняла, как многого в жизни  не успела: недолюбила его, недоласкала, недосказала. А главное – НЕДОНЕЖИЛА! И эта нерастраченная нежность, предназначенная ему, переполняет меня до сих пор и ищет выхода.
   И  тогда наваливается страшная тоска, от которой сдавливает сердце и нечем   дышать.
 Если бы случилось чудо, и меня спросили: «У Вас есть  желание?» Я бы попросила: « Верните хоть один день с ним! Любой! Только один день! Очень прошу!»

 – И что бы вы ему сказали? – осторожно, почти шепотом спросила Лена, вглядываясь в лицо  соседки, на щеках которой поблескивали то ли слезы, то ли капельки дождя.

 – Ничего... Просто обняла бы, положила голову ему на грудь и наполнила своей  нежностью! Он сам бы все понял! Любил меня очень... А я бы  так и стояла,  замерев,  хоть целую вечность, слушая биение его сердца!
 – И все?!..
 – А разве этого мало? Это много! Теперь я понимаю, как это много! Тогда не ценила, не знала, как больно, страшно  и одиноко будет потом, когда ничего нельзя вернуть!..

Помолчали.
 – Пойдем домой, Лена, дождь начинается.
  На аллейку выбежал молодой человек, держа в руках теплую женскую кофту, негромко крикнул в темноту:
 – Лена!
 – Я здесь, милый! Я здесь! – тяжело дыша, сквозь слезы, откликнулась Лена  и побежала навстречу тому, кто был для нее сейчас дороже всех на свете! И хлынул дождь – сильный, отвесный и зашумел невидимыми барабанными палочками... Крещендо!
А  эти двое стояли, тесно обнявшись, и казалось, что нет в мире силы, чтобы разлучить их.

    Евгения Павловна зашла в  свою квартиру и подошла к окну, чтобы закрыть форточку, в которую успел  заглянуть любопытный, но уже немного присмиревший дождь, идущий на "коду". При свете уличного фонаря  женщина увидела двух любящих людей, которые так и стояли  под музыку дождя, крепко прижавшись друг к другу и делясь своей безграничной нежностью.

 На душе у Евгении Павловны было легко и спокойно, словно и ее нежность, наконец,  дошла до адресата.
 Легкая улыбка пробежала по ее лицу. 
«Двое под дождем. Как красиво, – подумала она и добавила – когда  двое!»

Любовь Витт