Кавказ ждет справедливости

Корни дерзости кавказской молодежи в Москве, на которую часто жалуются, являются плодами той войны с террором, которая уже почти два десятилетия то вспыхивает, то тлеет в мусульманских республиках Кавказа. Эта война и стала главным катализатором архаизации (исламизации) сознания в этих республиках и причиной появления здесь авангарда «террористического интернационала» в лице Хаттаба. Индоктринируемая в ваххабитских лагерях и проходящая обкатку в партизанской войне, эта молодежь, естественно, куда более агрессивна по отношению к «оккупантам и их пособникам», чем любые московские скинхеды. В то же время тотальная коррумпированность местного чиновничества и полное отсутствие у партии власти какой-либо внятной идеологии делает власть беспомощной в идеологической борьбе со столь сильно мотивированной ваххабитской оппозицией. В результате последняя легко выигрывает свою битву за преисполненную протестными настроениями кавказскую молодежь. Это ведь все ребята, «не рожденные в СССР» и не получившие прививки против «опиума для народа». Да, еще в советские времена кавказскую молодежь отличала в Москве некая склонность к «джигитовке», однако нынешняя архаизация сознания определенной части этой молодежи действительно вполне способна превратить ее в варваров. И именно подобная бытовая дерзость оказывается неподатливой даже для московского плавильного котла. Эффективной методологии борьбы с исламским джихадом и политическим исламом пока нет не только у нас в России, но и во всем мире. Заведомо одной толерантностью с исламизацией и джихадом на Кавказе никак не справиться — чтобы победить эти «предрассудки», нужно начать и выиграть идеологическую войну за «умы и сердца» кавказской молодежи. А для этого потребуется настоящая культурная революция — поскольку эта молодежь выросла в постсоветское время и в ее умах и сердцах ничего другого, кроме «предрассудков» и ощущения себя российским изгоем, в общем-то и нет. Ибо молодой человек с Кавказа чувствует в Москве и враждебность СМИ, и общий антикавказский настрой. Впрочем, приехав с объятого войной Кавказа, он этому особо не удивляется и этого не боится. Но если его идентичность сформирована на архаическом уровне, то ждать от него толерантности тоже не приходится. Тем не менее успокоить его тревожность собственной толерантностью и политкорректностью, конечно, можно — если это настоящее «дитя гор», а не хулиган с городской улицы. Тем не менее я считаю, что общая политическая нация на территории России существует как факт: исключите конфликт Москвы с непризнанной Республикой Ичкерия и попробуйте вспомнить хотя бы один другой серьезный политический конфликт между кавказскими республиками и Москвой — рано или поздно стороны находят компромисс. Другое дело, что нескончаемая антитеррористическая война на Кавказе, идущий здесь процесс исламизации мусульманских республик и нарастающий из-за этого их культурный диссонанс с Москвой, а также все больший этнонационализм русского народа заставляют задать вопрос: а удастся ли нам сохранить российскую нацию как единое целое, когда к власти в кавказских республиках России придет поколение исламистов, «не родившихся в СССР»?

Уверен, что сделать это можно. На примере Дагестана могу сказать, что здесь, у нас, сепаратистские настроения всегда были слабы. И вплоть до выборов 1996 года Дагестан входил в «красный пояс». Лишь после бесстыдной фальсификации тех выборов и при молчании коммунистов в последних верить перестали, а протестные настроения перекинулись к исламистам — неудивительно, учитывая их тогдашние успехи в Чечне. Но даже сегодня основная масса дагестанцев ищет в исламе того же, чего ранее искала в коммунизме: справедливости, а не права на восстание. Увы, за прошедшее десятилетие справедливости так и не прибавилось — именно поэтому приток «протестантов» в ислам не спадает. Эти настроения характерны и для других республик Северного Кавказа. Как известно, лейтмотивом любой войны с террором является битва за население. Она ведется на трех фронтах: военном — для обеспечения безопасности населения; экономическом — для обеспечения его занятости и благосостояния; идеологическом — для лишения террористов поддержки и легитимности в среде населения. Сегодня можно констатировать, что у военных сил и средств для этой войны более чем достаточно и что «план Хлопонина» готов предоставить необходимые для победы экономические средства. Тем не менее, что характерно, перелома ситуации к лучшему в Дагестане не происходит и никто его не ждет. Ибо власть проигрывает идеологическую битву. Почему проигрывает, хорошо известно: «либерализм» разного рода «элит» в отношении себя, любимых, клановость и коррупция чиновничества, хамство и беззакония в милиции, беспредел олигархов и безнаказанность бандитов. При этом системная оппозиция и Духовное управление мусульман Дагестана особо не высовываются, и единственной силой, которая реально, не на жизнь, а на смерть, борется с этим криминальным, с точки зрения подавляющего большинства дагестанцев, порядком, оказываются салафиты. Отсюда тупик: моджахеды не способны победить на военном фронте, власть — на идеологическом. Вывод: окончательная победа в этой войне зависит исключительно от самой власти — если она сможет выработать некую светскую посткоммунистическую идеологию, способную дисциплинировать элиты, утолить жажду справедливости у народа и установить эффективный экономический порядок, то она не только выиграет войну с террором, но и получит те самые ценности, на основе которых можно будет формировать современную общероссийскую гражданскую нацию.