Заявления российских лидеров уже являются прямой попыткой пересмотра итогов Нюрнбергского процесса

Сегодня обсуждение Нюрнбергского процесса может быть превращено во что-то более глубокое и актуальное, нежели обязательная, но недостаточная дань исторической памяти. Об этом заявил председатель Конституционного Суда России Валерий Зорькин 16 мая в Санкт-Петербурге на международной научной конференции, посвящённой 65-летию Нюрнбергского процесса.

Эксперты ИА REX прокомментировали позицию председателя Конституционного Суда России Валерия Зорькина по переомыслению Нюрнбергского процесса.

Эксперт по международным отношениям, доктор исторических наук, профессор Юрий Чернышов считает, что после бесславно закончившихся рассмотрений ряда дел в Конституционном суде (в частности, пересмотр решения 1996 года о всенародных выборах губернаторов) господин Зорькин отнюдь не представляется многим экспертам тем человеком, который всегда стремится к независимости и объективности.

«Вот и рассуждения его о легитимности Нюрнбергского процесса только подтверждают это впечатление. По сути, ему не нравится то, что суд над фашизмом удалось провести только после того, как фашистские государства были силой разгромлены антифашистской коалицией. Но он не говорит о том, как же в реальности можно было сделать иначе. Или, согласно Зорькину, суд над фашизмом вообще был не нужен? Почему-то у него не вызвало возмущения то, что ранее суверенитет многих европейских государств был грубо раздавлен нацистской военной машиной, как и то, что на оккупированных землях проводилась политика геноцида. В применении к современности такая позиция, видимо, призвана оправдать безнаказанность разного рода бессменных правителей, узурпировавших власть и проводящих политику против собственных народов. На самом деле в условиях роста глобальных угроз мировое сообщество имеет полные основания вмешиваться в дела других государств, если вместо права там царят беззакония, террор и репрессии, если их политика представляет угрозу мировой безопасности. Другое дело, что механизм выработки такого рода решений даже под эгидой ООН еще весьма далёк от совершенства. Решения сейчас нередко принимаются по двойным стандартам, в угоду крупнейшим державам, которые подчас применяют силу вообще без санкции ООН. Но вывод из этого вытекает прямо противоположный тому, который делает Зорькин», — отмечает Чернышов.

По его словам, нельзя оставлять безнаказанными преступных правителей, прикрывающихся «национальным суверенитетом», напротив, нужно добиваться того, чтобы в мировой политике действовал принцип равенства всех участников перед законом, чтобы международное право служило интересам не отдельных держав, а всего человечества. Конкретные механизмы этого еще предстоит совершенствовать, и именно в этом направлении России вместе с другими государствами и надо сейчас работать, уверен эксперт.

Журналист, редактор службы новостей сетевого журнала «Полярная звезда» Игорь Богатырёв отмечает, что Нюрнбергский процесс — весьма интересное событие, жаль только, что говорить о нём всерьёз невозможно без того, чтобы не быть обвинённым в антисемитизме. «Вкратце охарактеризовать его можно так:

1. Он был вполне законным, логичным, и подвёл итог происходившему в период Второй мировой войны довольно полно и объективно. За исключением одного момента, о котором будет сказано ниже.

2. На нём впервые прозвучала основополагающая для дальнейшего развития „индустрии холокоста“ цифра в 6 млн. мифических жертв, и была заложена основа для принятия решения создания государства Израиль.

3. Единственной ошибкой, сделанной на НТ, стало принятое под воздействием определённых кругов решение о признании преступной ИДЕОЛОГИИ. То есть — не действий или поступков, а — самой идеи. Что стало основой для многих действий инициаторов решения в дальнейшем. Напомню, что все эти решения принимались в период пребывания СССР в позиции победителя, в позиции одной из наиболее развитых и сильных стран мира».

"Однако для тех же кругов, что стали инициаторами пп.2 и 3, само существование СССР, единственного на тот момент государства социальной справедливости, лишённого эксплуатации человека человеком, было крайне невыгодным, — продолжает Богатырёв. — (Гипотезы об их решающей роли в подталкивании Гитлера к войне с СССР считаю вполне обоснованными.) Помимо этого, именно благодаря роли СССР они не могли в полной мере реализовать для себя выгоду, основанную на названных пунктах. Потому они вынуждены были, для использования решений НТ в целом на пользу себе, признавать их и остальные, косвенно поддерживая СССР — как победителя гитлеровской Германии. Ситуация в корне изменилась после того, как СССР, при их прямом участии, был разрушен. Настало время полностью воспользоваться выгодами, предоставляемыми пп. 2 и 3, а в первую очередь стало возможным разрушение уже не о государстве социальной справедливости, но и самой памяти о нём, — с целью ликвидировать и мысли о том, что может быть иное построение государства, общества, нежели навязываемые ими. Соответственно для этого встала необходимость уничтожения и памяти о славных страницах истории СССР, а в плане Второй мировой войны — как минимум уравнение СССР с Германией, а Сталина — с Гитлером. Что, при наличии исторической памяти, возможно только перевешиванием весов в сторону Германии. Одновременно с этим, для гарантий невозврата к социалистическому прошлому, активно муссируется и признаётся единственно верным решение об осуждении идеологии.

И любые противостоящие идеологии автоматически приравниваются к запрещённой, — тем более, что наверняка и в реальности они имеют её черты, как несомненной идеологии большинства. Так что пересмотр решений НТ (кроме осуждения идеологии) вполне закономерен и ожидаем. Активное участие в этом принимают и российские власти, — достаточно вспомнить их позицию по Катынским событиям, вину в которых фашистов также ранее признал НТ. Таким образом, заявления российских лидеров уже являются прямой попыткой пересмотра итогов НТ«.

Политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития Григорий Трофимчук прогнозирует, что обсуждение Нюрнбергского процесса в ближайшие годы обязательно будет превращено во что-то «более глубокое, актуальное и интеллектуальное», но только не в смысле эпохальных юридических уроков, а в плане выбивания и этой, одной из главных итоговых свай второй мировой войны: «Ждать этого осталось недолго, судя по динамике процесса: сначала мягкий тестовый перенос Бронзового солдата; потом прямой подрыв кутаисского Монумента Славы, с вывороченной арматурой и человеческими жертвами; и, наконец, львовский костёр из георгиевских лент. Если так пойдёт дальше, к российским границам будут подъезжать грузовики и просто сваливать на нашу сторону куски памятников и бюстов героев прошедшей войны — заберите. Дело в том, что Россия не понимает, как именно надо реагировать на подобные акции, продолжая призывать окружающий мир одуматься, покаяться, очнуться, помолиться и т.д. Российские идеологи продолжают читать лекции из российских же школьных учебников тем, кто целенаправленно выбивает сваи — наивно думая, что это спасёт ситуацию. При этом Россия регулярно апеллирует к некоему международному праву, установленному рядом конкретных государств, которые, судя по всему причастны ко всем этим шоу. Юридический крен в теме итогов Второй мировой войны — абсолютный тупик, из которого, после крушения не только Ялтинской системы, но и гораздо более близкой хельсинкской, выхода нет. Если Москва поддерживает юридический тренд, то в таком случае она автоматически должна поддерживать и формат Гааги».

По его мнению, не исключено, что в какой-то из особо активных постсоветских республик в недалёком будущем может быть поставлен памятник Геббельсу — только для того, чтобы замерить пульс, давление и ширину зрачка у РФ. Не исключает он и то, что некая версия Гааги будет сформирована и для постсоветского пространства. На каком-то этапе, в цепи бесконечных пересмотров, непременно возникнет территория под названием Калининград. На каком-то этапе начнут говорить — что там из периода 1939-1945 ещё не пересмотрено и не облито?

«Выход из этих тенденций — один: адекватное, а не шаблонно-патриотическое, прогнозируемое реагирование. Валерию Зорькину подобные вещи вряд ли приходят в голову. А если он где-то об этом услышит, то не придаст этому „мусору“, по сравнению со строгой юридической классикой, никакого значения», — предполагает эксперт.

Политолог и историк Лев Вершинин считает, что были юридические странности при проведении Нюрнбергского процесса, но указывает и на источники этих странностей: «Не секрет, что англичане и американцы пытались убедить Сталина в том, что руководителей III Рейха нужно расстрелять без суда, как бешеных собак. Не секрет и то, что Сталин категорически отказался от предложения, заявив, что о „политической мести“ не может быть и речи, однако вынужден был пойти навстречу Рузвельту, просившему, чтобы процесс все же был „не очень юридическим“. Одному Господу, иже всеведущ, известно, что такое „не очень юридическая юриспруденция“, однако в итоге суд, начавшийся более 65 лет назад, в 10 часов утра 20 ноября 1945 года, стал единственным в истории действом Фемиды, в ходе которого обвиняемым и их адвокатам было запрещено озвучивать аргументы в свою защиту, не одобренные перед тем обвинением, а оправдывающие документы предварительно цензурировались тем же обвинением, вымарывавшим из них все, что оно считало необходимым вымарать. Думаю, Иосифу Виссарионовичу все это было смешно и противно, но иначе он поступить не мог. Ему-то самому опасаться, конечно, ничего не приходилось, однако показывать всему миру, что союзники по коалиции, в сущности, такие же висельники, как и побежденные враги, если не хуже, в тот момент было политически нецелесообразно...».

Напомним, по мнению Валерия Зорькина, сегодня существуют два диаметрально противоположных подхода к произошедшему в Нюрнберге. «Согласно одному из этих подходов, произошедшее в Нюрнберге, является эталоном нового правосудия. Некоторые даже говорят — краеугольным камнем в здании нового порядка, установленного на обломках Европы, порядка, во многом отменяющего Вестфальский принцип национальных суверенитетов. Сторонники этой точки зрения считают Нюрнберг неким абсолютным событием, точкой отсчёта во всем, что касается учреждения нового мирового порядка», — рассказал председатель Конституционного суда РФ.

Констатируя крушение Ялтинского мира, сторонники этой, по мнению Зорькина, либерально-глобалистской трактовки Нюрнберга, подвергают ревизии все системы ялтинских договорённостей. Но принцип международного суда как высшей инстанции, принцип приоритета международного права над правом национальным они считают неизменным и раз и навсегда установленным.