Севастопольская побудка: как Россия проспала войну с Турцией

Ровно 105 лет назад турецкий флот атаковал Одессу, Новороссийск и Севастополь, после чего Россия объявила войну Турции

Обстрел Новороссийской бухты. Фото с сайта wikimedia.org

Когда началась Первая мировая война, Турция сразу же заявила о своем нейтралитете, однако буквально на следующий день после этого заявления начала мобилизацию. А вскоре в бухте Золотой Рог бросили якоря два немецких крейсера – «Гебен» и «Бреслау». Причем немецкие флаги на кораблях были спущены, и подняты турецкие.

Формально Турция нейтралитет не нарушила, так как всей мировой общественности было объявлено, что эти два корабля Турция купила у Германии. Такая «покупка» вызвала необычайный подъем в турецком обществе, которое теперь отчетливо видело в Германии союзную страну. Что имело очень плохие последствия для стран Антанты, ведь с началом Первой мировой войны английское правительство конфисковало строящиеся для Турции два линкора и два миноносца, на которые собирали средства всем миром.

Достаточно сказать, что турецкие женщины продавали свои волосы, чтобы внести свою копеечку в фонд строительства кораблей. И тут вдруг англичане, совершенно нагло и цинично, взяли да изъяли в пользу своего флота почти готовые корабли стоимостью 7 миллионов фунтов стерлингов.

В Турции в адрес Великобритании раздавались такие проклятия, какие англичане вряд ли когда-нибудь слышали, и дошло до того, что они старались без особой необходимости лишний раз не появляться на улицах Стамбула.

И тут вдруг в бухту Золотой Рог, прямо под окна султанского дворца, величественно вплыли новейший линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау». А после того, как выяснилось, что немцы великодушно «продали» их туркам, симпатии всей Турции однозначно были на стороне Германии.

Линейный крейсер «Гебен». Фото с сайта wikimedia.org

К этому стоит добавить, что практически никто не сомневался, где и против кого эти корабли будет использовать Турция. Любому было ясно, что в ближайшее время Османская империя вступит в войну на стороне Центральных держав, тем более что накануне войны военный министр Энвер-паша зондировал почву в Берлине на предмет подписания секретных соглашений об участии Турции в войне против Антанты.

Немцы сделали туркам более интересное предложение, чем Франция, Англия и уж тем более традиционно спящая на печи царская Россия, высшее руководство которой было настроено чересчур оптимистично и почему-то считало, что Турция попросту не посмеет выступить против могущественной Антанты.

Однако Турция уже была готова воевать, и в первую очередь именно с Россией. Правда, для войны требовались деньги и немалые, а их у Турции не было. И тут опять помогла Германия, предоставив туркам 100 миллионов франков золотом в виде займа. Однако даже появление двух современных кораблей и немецкое золото не могли склонить значительную часть турецкой элиты, особенно профранцузско настроенную, к войне.

Старый султан Мехмед V вообще ничего не хотел слышать о войне, тем более против Англии и Франции. Да и с Россией он воевать не собирался, справедливо полагая, что нейтралитет даст Турции гораздо больше выгод, чем участие в общеевропейской бойне.

Время доказало правоту старого султана, но осенью 1914 года его мнение никого не интересовало.

Появление в турецком флоте двух современных кораблей, а главное – немецких военных во главе с адмиралом Вильгельмом Сушоном - фактически привело к паритету с русским Черноморским флотом. Это если проводить сравнения характеристик кораблей и их численность.

Но как показала русско-японская война, флот Страны Восходящего солнца сумел практически полностью уничтожить русский флот, которому заметно уступал по численности. За что персональное спасибо надо сказать правителям России, которые сами умом не отличались и на высшие командные должности ставили таких же недумков, а подчас и откровенных дураков.

К таковым относился командующий Черноморским флотом адмирал Андрей Эбергард. Увешанный орденами, как рождественская ёлка игрушками, он никогда в жизни не воевал, зато был награжден именной золотой саблей за русско-японскую войну, в которой он также не участвовал, так как состоял в свите Наместника Дальнего Востока Е.И. Алексеева.

Андрей Августович Эбергард. Фото с сайта wikimedia.org

Этот господин также был с ног до головы увешан наградами, хотя когда шла русско-турецкая война 1877-1878 гг., он не сражался с турками на Черном море, как, например, адмирал. С.О. Макаров, а совершал плавание в Тихом океане и Атлантике. За что, разумеется, был награжден и всячески обласкан.

Причина такого монаршего благоволения была очень проста – Алексеев был незаконнорожденным сыном императора Александра II, то есть принадлежал к славному семейству Романовых. Ну а как не порадеть своему человечку?

Вот почему Алексеева и сажали на всякие хлебные должности, назначив в конце концов полновластным хозяином Дальнего Востока. В его ведении находились армия и флот, и именно он бездарно командовал в первые месяцы русско-японской войны.

При таком вот «эффективном менеджере» и состоял адмирал А. Эбергард. Всё их участие в русско-японской войне свелось к тому, что они из безопасного далёка наблюдали за падением японских снарядов в гавани Порт-Артура и на его укрепления, а когда стало ясно, что город скоро окажется блокирован, то Алексеев и Эбергард по-быстрому отбыли в безопасный Мукден.

В этом китайском городе Алексеев прославился тем, что жил в собственном поезде, а не в нормальном доме. Поезд его сиятельства мало того, что занимал одну из веток и ограничивал пропускную способность мукденского железнодорожного узла, так попутно Алексеев запретил проходить воинским и санитарным эшелонам по ночам, чтобы не тревожили его чуткий сон.

Вот и ждали тысячи раненых отправки в тыл долгие часы, пока бастард Александра II изволили почивать. Тысячи солдат также не могли вовремя попасть на фронт по той же причине. Стоит ли удивляться, что с такими высокопоставленными идиотами русско-японская война была проиграна вчистую на море и на суше?

При Сталине такие, как Алексеев, не попали бы в армию даже писарями, а за саботаж работы железной дороги его моментально шлепнул бы военно-полевой суд, но при царях такие, как Алексеев, жрали-пили в три горла, жили во дворцах, награждались всеми мыслимыми и немыслимыми орденами и считались солью земли русской. Да и Эбергард, наверняка, не без протекции Алексеева, умудрился получить золотую саблю, хотя японцев в глаза не видел.

И вот этот гений военно-морской тактики и стратегии был назначен Николаем II в 1911 году командовать Черноморским флотом. К огромному несчастью всей России, потому что Эбергард был одним из виновников её краха. Хотя в его силах было сделать всё, чтобы минимизировать последствия прихода немецких кораблей в Стамбул.

Если высшее руководство России надеялось на то, что Турция будет оставаться нейтральной хоть какое-то время – а воевать долго в 1914 году не собирались ни Антанта, ни страны Центральных держав, все надеялись «управиться» за несколько месяцев – и это поможет выиграть время, то русская разведка в Константинополе так не считала. Да и не только разведка.

Посол М. Гирс ещё в сентябре 1914 года отправил шифровку в Петербург с утверждением, что война неизбежна. Это он объяснил тем, что в Турции идет всеобщая мобилизация, постоянно прибывают немецкие военные и крупные партии оружия и боеприпасов. Его мнение полностью разделял находящийся в Константинополе военно-морской агент А. Щеглов.

Кончилось всё тем, что даже министр иностранных дел С. Сазонов и Верховный Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич предупредили Эбергарда о возможном начале войны с Турцией в ближайшее время. При этом Николай Николаевич подчеркнул, что начало войны возможно даже без её официального объявления, и как в воду глядел.

Легкий крейсер «Бреслау». Фото с сайта wikimedia.org

Что же сделал «герой» русско-японской войны и обладатель золотой сабли?

14 октября турецко-немецкий флот вышел из пролива Босфор в Черное море с вполне конкретной целью – атаковать Одессу, Новороссийск и Севастополь.

Около 9 часов вечера того же дня русский пароход заметил турецкую эскадру и радировал в Севастополь. Ещё через 12 часов, утром 15 октября, ещё один пароход доложил в Севастополь об обнаружении «Гебена». В Севастополе усомнились в этом и переспросили капитана парохода, а точно ли это «Гебен», на что получили утвердительный ответ.

Не надо быть стратегом уровня Нельсона, чтобы понять очевидное – если турецкий флот под немецким командованием вышел в море и идет к российским берегам, то точно не для того, чтобы нанести визит вежливости и провести футбольный матч между командами русских и турецко-немецких моряков.

В конце концов, каждый выход флота в море – это огромные затраты. Одного топлива придется сжечь на кругленькую сумму, да и механизмы не любят, когда их лишний раз нагружают. Не такая богатая страна была Турция, чтобы гонять флот по Черному морю потехи ради.

История давала Эбергарду уникальный шанс – он мог без особой спешки вывести весь флот навстречу неприятелю и если не потопить его наиболее сильный корабль – «Гебен», - то хотя бы нанести ему серьезные повреждения и надолго вывести из строя. Ведь стамбульские верфи не располагали ни необходимыми кадрами, ни материалами для ремонта такого сложного корабля, как немецкий линейный крейсер. Да и до Константинополя поврежденному кораблю пришлось бы идти через всё Черное море.

Вместо этого обладатель золотой сабли отправил в море не весь флот, а минный заградитель «Прут». Но не для того, чтобы ставить мины на путях возможного подхода вражеской эскадры, а для того, чтобы перевезти из Ялты батальон пехоты.

Сложно сказать, каким местом думал Эбергард, отправляя минный заградитель с несколькими десятками тонн пироксилина на борту для перевозки людей. Да ещё в тот момент, когда ему на стол постоянно ложились радиограммы от русских пароходов, наблюдающих турецко-немецкую эскадру. Не всякий идиот решится на такой поступок, но царские адмиралы ещё со времен русско-японской войны доказали, что идиотов они превзошли по всем пунктам.

Разумеется, эта идиотская выходка любимчика Наместника Алексеева закончилась трагически.

Несмотря на то, что в 4 часа утра была получена радиограмма из Одессы, на которую напали турецкие миноносцы и начали топить корабли в одесской гавани, адмирал Эбергард ДВА часа ковырял в носу и не предпринимал никаких действий. Наконец, в 6 часов утра около Севастополя появился «Гебен» и два миноносца. Теперь даже круглому дураку было ясно, что началась война. Но только не Эбергарду, который продолжал пребывать в блаженном ничегонеделанье. Чтобы привести его в чувство, потребовались 280-мм снаряды немецкого линейного крейсера, разорвавшиеся в Севастополе.

Так как старшие начальники были заняты непонятно чем и были непонятно где, ответный огонь без приказа открыли береговые батареи Севастополя и добились трех попаданий в «Гебен». Спустя ещё несколько минут История дала России ещё один шанс – «Гебен» вошел на минное поле, но… это минное поле принадлежало не флоту, а севастопольской крепости, и было деактивировано, так как ожидалось возвращение «Прута».

Как это нередко бывает в России, в нужный момент нужного начальника не оказалось на месте и минное поле активировали уже после того, как «Гебен» с него ушел. А ведь подорвись он всего на одной мине, отползать в Константинополь ему было бы весьма непросто, особенно если бы на хвосте у него сидел  весь Черноморский флот.

Но флот стоял в полном бездействии более двух часов с момента получения первой радиограммы из Одессы. По немецкому крейсеру было сделано всего два выстрела, и получается, что флот безучастно наблюдал со стороны, как с «Гебеном» сражается крепостная артиллерия.

И вот в этот самый момент на горизонте появился минный заградитель «Прут», которому Эбергард, оказывается, успел отдать приказ возвращаться обратно. Объявить боеготовность по флоту он не успел, а вот завернуть «Прут» прямо под орудия «Гебена» успел.

В полвосьмого утра немецкий крейсер открыл по минному заградителю огонь, и командир минзага Г. Быков, поняв, что уйти ему не удастся и помощи ждать неоткуда, решил затопить корабль. Иначе, попади не один снаряд даже, а осколок всего в одну мину, впечатляющий фейерверк был бы виден даже в Константинополе.

Таким образом, благодаря зашкаливающему идиотизму адмирала Эбергарда, флот лишился половины запаса мин, а Одесса и Новороссийск не только были оставлены без защиты, но даже не предупреждены о возможном нападении. Что вылилось в причинение весьма серьезного ущерба: в Новороссийске в результате обстрела сгорел нефтяной терминал и запасы топлива, в Одессе потоплена канонерская лодка «Донецк», торговый флот потерял девять кораблей, один из которых «Гебен», на виду у Черноморского флота остановил в море, арестовал и уволок в Константинополь.

В этой операции немецко-турецкая эскадра потерь в личном составе не имела, а потери русских составили 85 человек убитыми, 46 раненных, и 76 оказались в плену. Только на одном «Пруте» погибло 30 моряков.

Самое интересное, что даже после всего произошедшего царское правительство пыталось договорится с Турцией и на определенных условиях не считать «Севастопольскую побудку» поводом для объявления войны.

Туркам было предложено удалить всех немцев из турецкой армии и флота, после чего выплатить компенсацию за причиненный ущерб. Но прогерманская партия в турецкой элите взяла верх над профранцузской и проанглийской и Россию с её предложениями послали куда подальше. Пришлось царю 20 октября объявлять войну Турции.

Так Россия получила второй фронт в Закавказье, а Черноморский флот начал готовиться к противостоянию на море с весьма серьезным противником. Ведь в составе флота не было кораблей равных «Гебену» – первый черноморский дредноут «Императрица Мария» войдет в строй только летом 1915 года.

Несмотря на позорное и преступное бездействие Эбергарда во время «Севастопольской побудки», царь оставил его на посту командующего флотом. Более того, в том же году наградил его орденом Белого Орла. А два года спустя мундир «Гебенгарда» – так презрительно именовали командующего моряки-черноморцы – украсил орден святого Александра Невского, к которому чуть позже Николай II добавил бриллиантовые знаки. Хотя наградить этого бездаря и недоумка следовало разжалованием и порцией свинца. Так как благодаря в том числе и ему, Россия через три года окажется на краю пропасти.

Вступление Турции в войну станет очень тяжелым ударом для России. Через черноморские проливы шло 90% её товарооборота, включая военные грузы, в которых очень скоро будет нуждаться страна.

Царские «эффективные менеджеры», отвечающие за снабжение армии, в предвоенное время лишь «осваивали» бюджетные деньги, а когда началась война, то очень быстро выяснилось, что ни нужного количества снарядов, ни требуемого количества орудий у русской армии нет.

Как обычно, могли бы помочь западные «партнеры», но после закрытия черноморских проливов путей поставки вооружения не стало. За это пришлось расплачиваться своими жизнями русским солдатам на фронте, отвечавшим одним снарядом на пять немецких. Впрочем, и англо-французам «Севастопольская побудка» тоже аукнулась большой кровью. Достаточно вспомнить позорную Дарданелльскую операцию.

Масштабы и последствия произошедшего очень верно оценил американский посол в Турции Г. Моргентау: «Я не знаю, имели какие-нибудь суда большее влияние за историю, чем эти два германских крейсера».

Вторил ему и У. Черчилль: «Гебен» принес больше бедствий, крови, руин и неконтролируемых последствий, чем все другие военные корабли вместе взятые со времен изобретения корабельного компаса».

Всё, что произошло в дальнейшем с Россией, её крах и падение в пропасть – всё это целиком и полностью заслуга гнилого самодержавия. Которое прогнило настолько – с казнокрадами, коррупцией, бездарными и неэффективным управленцами, технической отсталостью, напыщенными тупыми индюками в генеральских и адмиральских мундирах, – что не только уничтожило само себя, но и на долю народа выпали такие испытания, каких Россия не видела со времен Батыя.

Из-за таких эпизодов, как «Севастопольская побудка» и многочисленных эбергардов, засевших на всех этажах властной вертикали, Россия закономерно пришла к национальной катастрофе.

По-другому и быть не могло.