Невеста рулевого -глава 11,окончание

Джон Митфорд в нетерпеливой надежде поспешил вдоль стен пещеры к ее выходу, намереваясь спуститься к подножию утёсов,
забыв в своем нетерпении, что до входа нельзя добраться без лодки. Вскоре он понял это и снова впал в отчаяние, вспомнив, что не умеет плавать. О! как Горько он винил себя за то, что пренебрёг столь простым достижением! Он мог бы научиться этому в молодости, если бы не был равнодушен или ленив. Часто он советовал учиться его товарищи, но легкомысленно обращались с этим вопросом и дайте шанс
перейти на ... и теперь, всего в пятидесяти ярдах или так глубоководных отделявшие в конце уступам скал и снаружи пещеры, где он
возможно, достаточно найти опору, чтобы вскарабкаться по основанию скалы-но эти пятьдесят ярдов были равны Атлантики до него, он
он не мог проплыть такое расстояние, чтобы спасти свою жизнь. Раз или два, в порыве отчаяния, он чуть было не бросился туда, чтобы попытаться и  рискнуть. К счастью, мужество его покинуло. Если бы он решился на такой шаг, его судьба, без сомнения, была бы решена.

Вернувшись во внутренний конец пещеры, он поискал среди обломков дерево, из которого можно было бы сделать плот, но оно было так разбито, что он не нашел достаточно больших кусков, чтобы использовать их. Однако он нашёл бочонок со свининой и еще один с горохом, засунутый в расщелину. Это доказало огромное облегчение для его чувств, потому что они защищали его от абсолютного голода, который, как он уже начал думать, смотрел ему прямо в лицо. С тех пор несчастный предпринимал беспрестанные и дикие попытки выбраться из пещеры. Он карабкался и карабкался, пока одежда почти не сорвалась с его спины. Он собрал самые большие куски дерева, какие только смог найти, и связал их в связки, пока не сделал что-то вроде плота; но Джон не был умелым мастером; его плот перевернулся, когда он попробовал его в первый раз, и разлетелся на куски, и он не смог его спасти. в это время он бы утонул, если бы не оказался
на расстоянии вытянутой руки от скал. Как бы то ни было, он испугался и в конце концов в отчаянии отвернулся от этого способа побега.

Тогда сырая свинина и твердый горох подвергли его суровому испытанию и вызвали жалобу, которая продолжалась довольно долго и сильно уменьшила его силы, но Джон был крепок и выздоровел-хотя от него осталось не больше скелета прежнего.

Таким образом, он продолжал существовать в этой пещере все то время, пока его жена и друзья оплакивали его как умершего.
там сидят, в то утро, которым открывается эта глава. - Тоска, тоска ... опустошение! - простонал несчастный, поднимая голову
и оглядываясь вокруг с видом человека, у которого давно уже нет никакой надежды. Говорят или предполагают, что когда спица в Колесе Фортуны находится на самом низком уровне, должен быть подъем. Опыт, полученный митфордом в то время, по-видимому, давал основание верить в эту поговорку, ибо едва слово "опустошение" слетело с его губ, как послышались отдаленные голоса людей, заставившие его сердце сильно сжаться. В следующее мгновение перед входом в пещеру проплыла лодка.

Джон Митфорд вскочил и испустил вопль! Надежда, возродившаяся к крепкой жизни после долгой отсрочки; отчаяние, внезапно
втоптанное в прах; радость, вырвавшаяся, как из могилы, в безудержное бытие, - и множество неописуемых чувств и страстей нашло выход в этом страшном, непостижимом вое! А его воздействие на тех, кто в лодке?-- В то утро наша исследовательская группа возобновила свое путешествие с несколько опечаленными сердцами, так как они хорошо помнили вид побережья и
знали, что примерно через час они доберутся до пещеры, где обитал корабль спустился вниз. Даже Чёрный Нед стал сентиментальным и дал волю некоторым выражениям полурелигиозного характера!

- Мы уже недалеко от него, - сказал доктор Хейворд, когда люди перестали грести и лодка медленно и бесшумно поплыла вперёд.

-Это ужасное место,- тихо заметил Чёрный Нед.  - Подумать только, столько жизней погибло здесь ... или где-то поблизости, - пробормотал он. Томлин. - И их призрак, может быть, болтается где-нибудь поблизости, - предположил Слэг, суеверно оглядываясь через плечо.

Как раз в этот момент Хейворд велел О'Коннору встать и встать на носу корабля с багром, готовым отбиться, - приказ, которому ирландец,
несколько испуганный тоном разговора, повиновался молча. Именно в этот момент они скользнули перед пещерой и издали вопль, который обрушился на них подобно раскату грома. Потрясение для нервной системы каждого было ужасным. В случае с О'Коннором это
было заметно, потому что он упал плашмя на дно лодки и, падая, получил страшный удар багром по голове. Впоследствии Терренс твёрдо заявил, что поскользнулся на ноге, причиной тому было то, что он стоял на т'Орте, но те, кто знал его лучше всех, считали, что это "дело нервов."  Нужно ли говорить, что, восстанавливая нервное равновесие, радость спасателей и спасённых была интенсивной?

- Пойдём, отвезем его домой в ванст, - крикнул ирландец, когда они погрузили беднягу в лодку. - Разве не Пегги откроет глаза и завизжит от радости, когда увидит тебя?" -Сначала надо его вымыть, причесать и одеть, - сказал Томлин. Он не сказал "бриться", потому что у них не было бритв, - и к тому времени у них  не было бритвы, бороды у большинства гостей были такие же длинные, как у Митфорда, но их локоны
были подстрижены с помощью очень заточенного складного ножа. У Митфорда царил дикий беспорядок.

В ту ночь они расположились лагерем в пещере-развалине, развели костер и приготовили великолепный ужин из свинины и горохового супа для себя и Джона, после чего подвергли своего выздоровевшего товарища чистке, стрижке и починке одежды, которая едва не оказалась фатальной для его телосложения. На следующий день они погрузили в лодку всю свинину и горох, какие смогли найти, а также куски снастей, которые могли пригодиться. Затем они отправились в обратный путь.

Был прекрасный день, когда они добрались до лагеря, где стояли на страже рулевой и женщины. Мэсси, конечно, первым заметил, когда лодка приблизилась, что в ней находится лишняя рука, но поначалу благоразумно промолчал. И тут его сердце забилось, как бывало, когда он приводил спасённых мужчин и женщин с затонувших кораблей, ибо истина внезапно озарила его. Он взглянул на Пегги. Бедняжка, её
печальные глаза оторвались от приближающейся лодки и задумчиво смотрели на горизонт.

-"Нелл,- прошептал рулевой глубоким, серьезным шепотом жене, стоявшей у его локтя,-сейчас снова начнется прилив. Пегги, если мои глаза говорят правду."  - Что ты имеешь в виду, Боб? - спросила Нелли, бросив на него быстрый встревоженный взгляд.  -Пятеро мужчин ушли, Нелл; они возвращаются!"  Пока он говорил, на корме лодки поднялась высокая фигура и помахала рукой.

Нелли быстро взглянула на подругу. Она стояла с горящими глазами, приоткрытыми губами и смертельной бледностью на изможденном лице.  - "Пегги!" - Знакомое слово докатилось до берега, и раздался пронзительный вопль.
В ответ на это бедная женщина вскинула обе руки и упала навзничь, в объятия жены рулевого, которая бросилась к ней,
в ожидании какой-нибудь катастрофы. В ту ночь в хижине на пустынном берегу раздавался голос молитвы и благодарения -такой благодарности, какая, как мы можем себе представить, наполняла сердца Иаира и вдовы Наина в былые дни.