Что писали Дефо, Вега и Кутзее о русских

Россия – страна, всегда занимавшая умы европейцев, независимо от того, как далеко от неё они живут. В огромном количестве культовых западных книг есть русские персонажи. Многие писатели побывали в России, чтобы потом написать, что там увидели. Но были и такие, кто переносил действие книгу в Россию. Это самый редкий вариант.

«Дальнейшие приключение Робинзона Крузо», Даниэль Дефо

 <small>Крузо разрушает татарского идола. Иллюстрация к книге.</small>

Эта книга издавалась в России, но до популярности первых приключений Робинзона, в жарких Африке и Южной Америке, ей очень далеко. Возможно, потому, что читателям кажется – удивить автору нечем. Заменит пальмы заснеженными деревьями и попугаев медведями, да и всё.

По сюжету, главный герой, вернувшись в Англию и разбогатев, заскучал. После смерти жены он решает вернуться вместе с Пятницей на остров, где они столько времени провели вдвоём, не зная, доведётся ли его покинуть – по крайней мере, не знал Робинзон, а Пятница наверняка был в курсе, что воины-людоеды остров навещают регулярно и у них можно угнать плавсредство.

Остров уже совсем не такой необитаемый. Там живут семьдесят англичан, а также какое-то количество испанцев и пленников-людоедов. Крузо решает плыть дальше, и Пятница его сопровождает, но очень скоро, у берегов Бразилии, погибает в стычке. Да, Южная Америка радует только воспоминаниями, и Крузо берёт курс на другой памятный для него континент – на Африку. Где же Россия? Надо набраться терпения.

На Мадагаскаре команда Робинзона отбивается от рук, насилует местную девушку, затем вообще устраивает резню, а капитана, то есть Крузо, высаживает на берегу Бенгальского залива. Крузо ищет способы вернуться в Англии, оказывается в Азии, а там уже и до России рукой подать.

В России Крузо то восемь месяцев пережидает зиму в Тобольске, не смея тронуться в путь, то знакомится с местным «робинзоном» - ссыльным князем, страдающим от одиночества и перебивающимся плодами своих трудов в окружении заснеженных деревьев и медведей. Подготовился Дефо к написанию книги исключительно по географической карте, так что в последней её части много знакомых русскому человеку названий городов. А вот расспросить о местных реалиях ему то ли было некого (что сомнительно в восемнадцатом веке, во времена, когда петровы птенцы плавали в Европу учиться), то ли боязно.

<small></small>

«Великий князь Московский», Лопе де Вега

 <small>Лопе де Вега видел Лжедмитрия рыцарем.</small>

С его творчеством большинство россиян знакомо по пьесам «Учитель танцев» и «Собака на сене», экранизованным в СССР режиссёрами Татьяной Лукашевич, Владимиром Канцелем и Яном Фридом. Но испанский драматург был необычайно плодовит, а в отношении места действия вовсе не ограничивался Испанией, хотя и предпочитал её по понятным причинам.

Одна из его драм об иностранных державах – «Великий князь Московский», посвящённый истории Лжедмитрия или, как считал сам драматург, спасённого царевича Димитрия.

Пьеса написана в 1606 году, в ответ на известие, что в 1605 году «царевич Димитрий» был коронован в Москве. Главный герой прописан с большой любовью. Ещё бы! Лжедмитрий дал обещание поддержавшим его полякам как можно скорее привести русских в католичество, и вся католическая Европа с замиранием сердца ждала этого чуда торжества истинной веры.

Русскому читателю многое, правда, в пьесе показалось бы странным. Интернета не было, справочных бюро тоже, и де Веге приходилось опираться на доносящиеся из России путаные слухи и сведения. Так, в самом начале мы узнаём, что у Ивана грозного два сына – старший, Фёдор, и младший, Иван (да, царевичи перепутаны по старшинству). В обычном духе пьес де Веги сыновья свободно общаются со своим отцом, постоянно над ним подшучивают и поддразнивают. Так же ведёт себя и внук Грозного, царевич Дмитрий. Тот самый, что в жизни был вовсе не сыном царевича Фёдора, как у де Веги, а его младшим братом.

Пересказывать дальнейшее – значит, долго описывать все исторические несоответствия. Возможно, достаточным будет сказать, что царевич Дмитрий и Борис Годунов в финале рубятся на мечах. Дмитрий побеждает и входит в царские палаты. Народ ликует. Весть о том, что примерно во время написания пьесы «царевича Дмитрия» московиты убили, вероятно, достигла испанского драматурга только через год.

<small></small>

«Осень в Петербурге», Джон Максвелл Кутзее

 <small>Картина Ильи Глазунова.</small>

Южноафриканский писатель Кутзее, или Кутси – лауреат Нобелевской премии по литературе и обладатель двух букеровских премий, так что достойно продолжает ряд выдающихся писателей, создавших книги о России. Только, в отличие от Дефо и де Веги, он жив и ему было доступно куда больше информации, чем драматургам шестнадцатого и восемнадцатого веков.

По сюжету, писатель Фёдор Достоевский приезжает в Санкт-Петербург. Там он погружается в мир тёмных и меланхоличных преступлений, совершённых теми, кого читатель уверенно (спасибо школе!) опознаёт как персонажей из книг Достоевского. Нет, приехал Фёдор Иванович не ради них – он хочет навестить места, где бывал его умерший пасынок Павел. А персонажи просто словно сами собой воплощаются в питерском тумане, из мокрой питерской атмосферы.

Вся книга отмечена ощущением безнадёжности и постепенного погружения в безумие. Они прописаны так ярко и густо, что одних роман приводит в восторг (в том числе за передачу духа некоторых произведений Достоевского), а других отталкивает, вызывает отвращение и гнев. Надо сказать, что кое-что в романе скорее от времени Достоевского, чем от его книг – студенческие протесты с поджогами, политические агитаторы, аресты тайной полиции. Кстати, настоящий Павел вовсе не умирал молодым – он пережил отчима. Кутзее в книге отразил свою личную трагедию. Он пережил смерть сына, которому было всего двадцать три года.