Судьбу Украины будут решать без участия самой Украины

Владимир Путин, Эммануэль Макрон и Ангела Меркель проведут переговоры по Донбассу, не привлекая к ним Владимира Зеленского

  Это крайне болезненная диспозиция и для президента Украины лично, и для украинской дипломатии в целом. Если Берлин и Париж пытаются наказать этим Киев, но за что именно? А главный вопрос — сможет ли это предотвратить новые бои за Донбасс?

Когда именно состоятся переговоры лидеров России, Германии и Франции — не известно. На немецкой стороне дали понять журналистам, что они могли пройти еще в понедельник, но почему-то не сложилось. Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков примерно в то же время заявил, что пока все на этапе подготовки — идет согласование деталей.

Зато известно главное: одной из основных тем станет ситуация в Донбассе. Казалось бы, ничего удивительного в этом нет — Париж и Берлин выступают в роли гарантов Минских соглашений, выполнять которые Киев теперь отказывается, требуя передоговориться на своих условиях.

Но сам по себе такой формат «на троих» говорит о ситуации больше, чем любые другие подробности (которых, скорее всего, вообще не будет — следует ждать стандартного коммюнике типа «стороны подтвердили приверженность мирному плану урегулирования», а все остальное останется за кадром).

Дело в том, что у украинской власти есть своего рода «бзик», наибольнейшая мозоль — там ненавидят, когда «судьбу Украины обсуждают без Украины» и неоднократно просили «западных партнеров» никогда так не поступать, не «предавать украинский народ», не «проводить сепаратных переговоров с агрессором». Этот общеизвестный факт превращает политический диалог Москвы, Берлина и Парижа о проблеме в демонстративную акцию, причем в Кремле дополнительно подсыпали соли в украинскую рану, упомянув об отсутствии в планах Владимира Путина сеанса связи с Владимиром Зеленским.

Сам Зеленский все это время добивался новой встречи в «нормандском формате» (то есть «на четверых», со своим участием) или хотя бы разговора визави с каждым из трех лидеров по отдельности.

По сути украинскому президенту отвесили оплеуху, ткнув на место в зрительном зале в момент, когда он рвался на сцену. Оплеуха это очень чувствительная, но заслуженная: ничего, кроме нытья о том, что соглашения, под которыми подписалась Украина, для Украины неприемлемы, команда Зеленского предложить не в состоянии. 

Очевидно, европейцы понимают, насколько унизительна эта ситуация для Киева и как сильно она бьет по политическим позициям Зеленского: националисты не упустят возможности оттоптаться на нем за этот дипломатический провал. Тем не менее, Берлин и Париж готовы пойти на такой шаг, невзирая на всю истерику украинской стороны (а она началась незамедлительно — сразу после того, когда подготовка переговоров стала достоянием гласности).

Вопрос в том, почему пошли, ведь решить проблему Донбасса (в украинской — лексике «судьбу Украины») без украинского участия и впрямь вряд ли удастся — не такие сейчас времена.

Тон экспертных высказываний и публикаций в СМИ в отношении Украины и Зеленского в Европе начал меняться не вчера. Тактика «ври и все вали на Россию» далеко не настолько хитрая, как кажется самим украинцам, хотя и приносит определенные плоды в контексте «глобального сдерживания», то есть противостояния России со стороны политического Запада.
Но именно в последнее время этот тон стал откровенно прохладным, что совпало по времени с «закручиванием гаек» в Киеве — сейчас президент Зеленский ведет себя в точности как диктатор, подменяя подконтрольным ему СНБО все остальные органы власти, включая суд. С поправкой на крайне низкое качество госуправления, местами это выливается в трагикомедию. Особо показательна история с попыткой запрета партии популярного блогера Анатолия Шария, ради чего его однофамильца фактически похитила СБУ, добиваясь подачи судебного иска к Партии Шария о защите «личного бренда».

Эта вульгарная опричнина, произрастающая из вопиющей даже по азиатским меркам коррупции, Берлину и Парижу нравится не может. Тем не менее, было бы крайне наивно ждать от них того, что они «одумаются» и примут российскую точку зрения на происходящие на Украине процессы. Наоборот, с учетом, что авторитарные замашки Зеленского обращены к тем, кого договорились считать не просто оппозицией, а «российскими агентами влияния» и «олигархами времен Януковича», их пусть с брезгливостью, но поддержат.

Но совсем другое дело то, что сейчас украинский воздух как никогда за последние пять пахнет новой войной за Донбасс, а это никоим образом не входит в планы Берлина и Парижа — гарантов мирного урегулирования. В этом европейцам нужно отдать должное — к военным методам решения проблем на своем континенте они резко критичны: что угодно, лишь бы пушки молчали. Это может показаться парадоксальным с учетом, например, войны против Югославии в 1999-м, но даже бомбардировки Белграда укладываются в эту логику — в войну французы и немцы тогда вступали, чтобы она побыстрее закончилась.

Новая бойня, если она все-таки начнется, начнется именно с украинской стороны — всем остальным эскалация не нужна или не выгодна. При этом тактика Киева предельно прозрачна: спровоцировать обострение, обвинить во всем Россию, втянуть ее в конфликт, потребовать новых санкций и, в случае их введения, объявить населению об исторической дипломатической победе Зеленского. Других карт для продолжения партии у Киева просто нет — только война и упомянутое выше нытье.

Это явная попытка «развода», что на Западе понимают, как понимают и то, что «развестись» так или иначе придется — в рамках защиты своего непутевого союзника от «российской угрозы». И непутевый союзник этим пользуется, намеренно подливая керосин в разгорающийся на востоке пожар.

Сейчас ситуация дошла до того, что ВСУ по факту вышли из режима прекращения огня, военное командование заявляет о «моральной готовности» к наступлению, а Верховная Рада выпустила специальное постановление, заранее возложив всю ответственность на обострение ситуации на Россию, хотя Россия к происходящему вообще никак не причастна.

Скорее всего, это и породило «тройственный формат» переговоров по Донбассу — без Зеленского. Мол, чем больше ты будешь наглеть, тем больше мы будем тебя игнорировать, зная, насколько это для тебя болезненно.

Он это прочувствует — с гарантией. Но изменит ли это что-то по сути — другой вопрос.

Засада, прежде всего, в том, что начало войны совсем необязательно зависит от Зеленского и от того, карт-бланш на какие действия он получит в Вашингтоне (для американцев донбасский конфликт — это «окно возможностей», а не острая проблема, как для Европы). Собственно, бои в 2014-2015 годах наглядно показали, что Киев далеко не всегда способен контролировать ситуацию. Вопросы войны и мира часто решаются непосредственно на передовой, где много фанатиков и национал-пассионариев, за которыми стоят люди, коим война — мать родна.

По информации источников газеты ВЗГЛЯД в Киеве, Донецке и на линии соприкосновения сторон, подготовка к боевым действиям идет не столько даже «по указанию Зеленского», а как бы параллельно ему.

Для многих в ВСУ, тем более, в т.н. «добрбатах» нынешний президент не авторитет, а чуждый элемент, иногда попросту враг (в контексте, например, «дела Стерненко»).

Зеленский и сам это прекрасно понимает, ввиду чего делит свои «репрессии» между условно пророссийской оппозицией и националистами, чтобы те не смели играть в самодеятельность. Однако его надежды на то, что кризис будет управляемым (причем управляемым им лично) растут, надо думать, не из реальных предпосылок, а из президентского эго: как артист, Зеленский привык получать за свое паясничанье исключительно аплодисменты.

Раз так, проще пока обойтись вообще без него — дело-то серьезное, а риски и для России, и для Европы исключительно высоки. В более долгосрочной перспективе «решить судьбу Украины без Украины» все равно не получится, но в качестве жесткого указания на то, что военные провокации — неприемлемый метод для всех остальных участников «нормандского формата», эдакий «полубойкот» действительно может с работать.

Увы, только в случае с Зеленским лично, а не с украинским политическим классом в целом — ложь, нытье, насилие и паразитизм остаются для него фундаментальной стратегией. Не факт, что это исправимо в принципе, то есть — при любой власти.

Дмитрий Бавырин