Письмо подруге из Израиля...

Всё совсем неплохо, у нас был первый концерт. Просто дом культуры, но зал был полный, и принимали очень тепло. Мы пели на так называемых территориях - здесь совершенно особый микрокосмос, это как-бы форпост Израиля - споры ведутся за эти земли давно, часто они -кровавые, но люди, которые здесь живут - свято врят в то, что земля это - их. А я - что? Мне в этом никогда не разобраться, я только знаю, что земли эти - очень важны стратегически для Израиля, и что без них Израиль будет беззащитен. Я хочу, что бы Израиль - жил, и я была рада петь для них - хоть как-то выразить им поддержку и порадовать их :)

Они такие трогательные, эти евреи... Какие-то и мудрецы и дети одновременно. Их невозможно не полюбить... Всё-таки здесь намного человечески теплей, чем во Франции, во всяком случае, в Париже. Они и живые, и обитчивые, и отзывчивые тоже... Иногда кажется, что им не пять тысяч, или шесть тысяч лет, а всего пять. С другой стороны - умные, начитанные, религиозные, многие изучают тору днями и ночами, и... всё хотят построить Храм, и ждут мессию... верят в своё избранничество, и всё самоутверждаются... А я-то думала, что Храм - это символ такой, очень сильный и действенный, но всё-таки - символ. Но нет - обязательно надо его отстроить. Здесь, на Храмовой горе... А я верю, что они его построят. И как не верить, даже если не верить в Тору, если видишь воотчию, что они сюда вернулись и какую страну хорошую построили?

Очень много красивых и воспитанных людей. Они не мямли или эгоисты, или и то и другое вместе, как французы. Здесь мужчины почти все с оружием, и они знают, что они живут на пороховой бочке. Есть в них мужественность, которая рождается в человеке, когда он смотрит в лицо смерти, и духовность, и какая-то доброта... Евреи добрые, в них нет ни равнодушия ни жестокости... Зависть есть, но проявляется она как-то непосредственно, как у подростков...

Вообщем, я в Израиль влюблена, хотя это всё-же восток, и нет тут такого шика и блеска, как в Европе... Нет такой лощёности, но нет и сдержанности, нет того, что называется, ком иль фо - гораздо больше непосредственности. Это и хорошо и плохо, и даже забавно после вышколенных французов.

Может быть, это и ценно - такая вот живая кровь...

А внешним здесь часто даже пренебрегают. Приводят в музей в Хевроне, а рядом - бельё сушиться. Показывают трёхтысячелетние раскопки, и тут же - какие-то заборы из жести (что бы арабы не видели и не могли вести прицельный огонь, если что), ватаги босоногих детей, рядом с потным солдатиком с огроооомным автоматом и в бронежилете... Дети играют и их родители ничего не боятся, а ведь ещё четыре года назад в них стреляли снайперы... Солдатик дарит им патрон, предварительно вытащив запал...

А Хава показывала мне каменную тумбу, в которой снайперский снаряд отбил угол - пуля предназначалась ей, и стрелял снайпер не из далека, но, видать - ветер отнёс пулю, ведь промахнуться он не мог... Да... Выражение "Бог спасает" - здесь не идиоматическое. Он и спасает. Вот так - от снайперов. И Хевронцы не боятся - шутят по поводу своих подвигов% "Это наша земля,- говорят, - здесь предки наши похоронены, значит, негоже нам боятся. Бог спасет". Идем в Хеврон из Кириат-Арбы (это через овраг), по дороге на каждой крыше, на каждом повороте, в каждой подворотне - по солдатику, и всем - Шабат Шалом, и все тебе в ответ - того-же. На площади около здания, которому три(!) тысячи лет - свадьба. Стоят всё те-же солдаты с автоматами, а рядом - так чисто и искренне веселятся: на сцене играют музыканты, а народ отплясывает!!! Такое в кино только увидишь, да ещё под охраной автоматчиков!

Хаббатник, которых я так вначале боялась, помолившись и сняв сюртук и чёрную шляпу, поёт джаз и рок ангельским тенором...

Я вижу здесь много доброго и человеческого, очень много любви, больше, чем где бы то не было... Это добрая страна, добрая и ... очень выстраданная. Мне, вообщем-то, всё равно, все эти споры о том, что две тысячи лет - это давно, и они не имеют, мол, или имеют и на что, если всё-же имеют, права... Я люблю их, и знаю одно, что хочу, что бы они жили тут! Ведь это чудо, чудо - такая вот двухтысячалетняя мечта - вернутся, такой вечный плачь о родине, о разрушенном храме, такое упорство в вере... Всё это - невероятно...
И я подумала - а ведь у них есть Родина, и всегда она была, а у меня её - нет. На Земном этом шарике нет... А они зовут меня сюда, они говорят мне: ты наша, живи здесь, ты нам нужна... Неужели они подарят мне Родину, после стольких лет скитаний? Разве можно Родиной - поделиться?

Они мне всю душу перевернули, эти евреи...

Эх, Танька Танька, да я просто придти в себя не могу...

И вправду - земля обетованная... Одни камни и... камни... Каменная пустыня... А каждый камень тут - любим так страстно, с таким отчаянием... С отчаянием скитальцев и изгоев... Но - подумать только - две тысячи лет! И все они - разные, все - перемешаны с теми народностями, где жили: европейцы часто - белобрысые и голубоглазые, эфиопы - чёрные, мароканцы - как арабы почти, но всё-же не совсем... есть даже японцы, но всё это - евреи. Они чувствуют и видят себя евреями... Непостижимо, невероятно, уникально...
И везде, где живут евреи - они на этих камнях выращивают деревья и цветы...

Наталия Леонтьева, оперная певица, живет и работает в Европе. В Израиле побывала впервые летом 2010, давала концерты в поддержку территорий.