Он не ужас. Он пришёл на пустое место, оставленное государством и культурой

Ургант показал как бы смешной коллаж портретов будущих классиков поэзии XXI века (как бы висящих в школьном классе 50 лет спустя) - там висят, стилизованные под Пушкина и Гоголя - Моргернштерн, Джиган, ещё кто-то - рэперы, короче. 

Ну, типа, смешно и, типа, «смотрите, как мы пали, как всё вокруг бездуховно», но. 

В России (или вокруг России) сегодня живут и пишут (на русском языке): Олег Чухонцев, Юрий Кублановский, Юнна Мориц, Геннадий Русаков, Олеся Николаева, Ирина Евса. 

Крупнейшие поэты современности. 

Но так как про них говорить скушшшно, и показывать их портреты Ургант не станет - мы так и будем вздыхать: ох, какая бездуховность. 

Это очень удобная позиция. Никого не просвещать, самим стихов не читать, а только сетовать на падение нравов - тем самым падение нравов утверждая (во всю мощь рейтинга «Вечера с Иваном Ургантом»).

И здесь давайте вспомним, что делала советская власть? А вот что. 

Она просто не показывала людям «джигана» и «моргернштерна» (они и тогда были, так или иначе), а показывала Вознесенского, Рождественского, Юлию Друнину, Беллу Ахмадулину, Глеба Горбовского и Рубцова. 

То есть, задавала уровень. 

А сейчас мы уровня не задаём, не показываем никого из мной упомянутых, этим уровнем не интересуемся вообще - но только восклицаем: ах, какой ужас, ох, какой ужас - Моргернтшерн.

Он не ужас. Он пришёл на пустое место, оставленное государством и культурой. 

Что у нас является нынче «государственной культурой»? Правильно: песни Киркорова в Кремлевском дворце, Моргернштерн в Лужниках и в Альфа-банке, и Хой в виде памятника. 

Ну и чего мы хотим. 

Наше государство упрямо, уверенно, последовательно не читает стихов, не знает поэтов, не думает об этом. 

Но, между прочим, мы, народ, говорим на языке, который в самом прямом смысле придумали, создали русские поэты - дедушка Крылов, Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Блок, Есенин, Симонов, Твардовский.

Здесь - в этих именах - лежит система нашей морали, наших ценностей, код нашего будущего, кладези нашего прошлого.

Народ, забывший свою поэзию, свою песню - перестаёт быть народом. Он умирает.

Знаете, например, почему мы победили в самой страшной мировой войне? Второй Мировой? 

Потому что у нас были «Темная ночь» и «Эх, дороги», «Жди меня, и я вернусь» и «Василий Теркин». А у фашистов не было. У них были марши и агитки. А у нас была гениальная лирика и поэтический эпос о русском солдате. 

И мы выиграли. 

А теперь попробуйте вообразить себе победу с тем, что у нас является «государственной культурой»? Не можете? И я не могу. 

Но это не означает, что у нас другой культуры нет. Она есть. 

Просто она плюнута. Она никогда не сможет конкурировать с этим вот, что сыплется на нас отовсюду. 

Культура не приживётся сама по себе. Ее - навязывают.