Упадок Американской империи.

В 2004 году журналист Рон Саскинд процитировал советника Буша по Белому дому Карла Роува, который похвастался: «Теперь мы - империя, и когда мы действуем, мы создаём свою собственную реальность». Он отверг предположение Саскинда о том, что государственная политика должна корениться в «основанном на реальности обществе». «Мы действующие лица истории», - сказал ему советник, - «и вам, всем вам, остаётся только изучать, что мы делаем». 16 лет спустя американские войны и военные преступления, начатые правительством Буша, распространили повсюду только хаос и насилие, и это эпохальное сочетание преступности и провалов предсказуемо подорвало международную власть и авторитет США. Из центра империи отлично видно, что индустрия политического маркетинга, в которой служили Роув и его коллеги, большего успеха достигла в разделении и контроле самих американцев, а не иракцев, русских и китайцев.

Ирония имперских претензий правительства Буша заключалась в том, что США были империей с самого своего основания, и признание сотрудником Белого дома политического термина «империя» в 2004 году свидетельствовало не о зарождении или резком усилении империи, а об окончательном вступлении империи на путь упадка и о её смертельной агонии. Американцы не всегда игнорировали имперский характер амбиций своей страны. Джордж Вашингтон называл Нью-Йорк «местом империи», а свою военную кампанию против британских войск - «путём к империи». Жители Нью-Йорка с энтузиазмом восприняли имперскую характеристику своего штата, что закрепилось в названии высотного дома Эмпайр-стейт-билдинг и в номерных знаках штата Нью-Йорк.

Территориальная американская экспансия за счёт захвата земель коренных народов, покупки Луизианы и аннексии Северной Мексики после американо-мексиканской войны создала империю, которая превзошла империю Джорджа Вашингтона. Но эта имперская экспансия оказалась намного проблемнее, чем думает большинство американцев. 14 из 52 сенаторов США проголосовали против договора 1848 года об аннексии большей части Мексики, без которого американцы для путешествия в Калифорнию, Аризону, Нью-Мексико, Техас, Неваду, Юту и Колорадо должны были бы пересекать мексиканскую границу. В период наивысшего расцвета Американской империи после Второй мировой войны, её правители овладели навыками, необходимыми для сохранения имперской власти в пост-колониальном мире. Ни одна страна, борющаяся за независимость от Британии или Франции, не собиралась мириться с имперскими захватчиками из Америки. Поэтому американские правители разработали систему неоколониализма, с помощью которой они навязывали свою власть на большей части мира, тщательно избегая употребления таких терминов как «империя» и «империализм», которые подрывали легитимность их пост-колониального режима.

Таким критикам, как президент Ганы Кваме Нкрума, пришлось серьёзно изучать имперскую власть, которой богатые страны всё ещё владели в официально независимых пост-колониальных странах. В своей книге «Неоколониализм: Последняя стадия империализма» Нкрума описал неоколониализм как «худшую форму империализма». «Для тех, кто распространяет его, он означает власть без ответственности», - написал он, - «а для тех, кто страдает от него, он означает эксплуатацию без возмещения ущерба». Таким образом, после Второй мировой войны американцы росли в тщательно созданном невежестве по поводу самого факта существования Американской империи, а мифы для сокрытия этого создали плодородную почву для современных политических разногласий и упадка. Лозунги «Сделаем Америку снова великой» Трампа и «Восстановим американское лидерство» Байдена - это ностальгия по расцвету Американской империи.

Прошлые игры обвинения тех, кто потерял Китай, Вьетнам или Кубу, вернулись домой, чтобы искать тех, кто потерял Америку и кто сможет восстановить её мифическое былое величие и лидерство. И хотя глобальное лидерство США привело к разрушению народа и экономики внутри собственной страны от простой пандемии, ни один партийный вождь не готов к реалистичному обсуждению методов перестройки страны в пост-империалистическую систему в современном многополярном мире.

Каждая успешная империя расширяла, управляла и эксплуатировала обширные территории с помощью комбинации экономической и военной силы. Даже Американская империя в своей неоколониальной фазе считала, что роль армии США и ЦРУ заключается в выбивании дверей, через которые американские бизнесмены могли бы проникать на новые рынки.

Но теперь милитаризм и экономические интересы США противоречат друг другу. За исключением нескольких военных подрядчиков, американские компании не смогли закрепиться на руинах Ирака или других стран, пострадавших от современных американских войн. Через 18 лет после американского вторжения крупнейшим торговым партнёром Ирака является Китай, партнёром Афганистана - Пакистан, Сомали - ОАЭ, Ливии - ЕС. Вместо открытия новых рынков для американского бизнеса или поддержки дипломатических позиций США в мире, американская военная машина превратилась в слона в глобальной посудной лавке, используя свою силу лишь для дестабилизации других стран и разрушения экономики, мешая развитию бизнеса и тратя ресурсы не на собственные реальные потребности, а на нанесение ущерба международному статусу США в мире.

Когда президент Эйзенхауэр предупреждал об опасности «неоправданного влияния» военно-промышленного комплекса США, он предсказывал именно такую смертельную дихотомию между реальными экономическими и социальными нуждами американского народа и интересами военной машины, которая тратит больше десяти других армий в мире, но не может победить в войне или в борьбе с вирусом, не говоря уж о повторном завоевании потерянной империи. Главными торговыми партнёрами большинства стран в мире являются Китай и ЕС. США всё ещё остаются региональной экономической державой, но даже в Южной Америке большинство стран предпочитает торговать с Китаем. Американский милитаризм ускорил эту тенденцию, растратив наши ресурсы на оружие и войны, пока Китай и ЕС вкладывали деньги в мирное экономическое развитие и инфраструктуру XXI века.

Например, за 10 лет (с 2008 по 2018 год) Китай построил самую большую сеть высокоскоростных железных дорог в мире, Европа строит и расширяет свою высокоскоростную сеть с 1990-х, а в США высокоскоростные железные дороги до сих пор остаются только в проектах. Китай вывел из бедности 800 млн. человек, в то время как в США уровень бедности почти не изменился за последние 50 лет, а детская бедность даже выросла. В США по-прежнему самая слабая система социальной поддержки среди всех развитых стран, нет всеобщей системы здравоохранения, а неравенство в богатстве и власти из-за экстремального неолиберализма привело к тому, что половина американцев не имеет достаточно сбережений для выживания в старости или в условиях экономических проблем.

Настойчивое требование наших вождей направлять 66% федеральных дискреционных расходов США на сохранение и расширение военной машины, которая давно лишилась всякой полезной роли в разваливающейся Американской империи - обременительная растрата ресурсов, которая угрожает нашему будущему. Несколько десятилетий назад Мартин Лютер Кинг предупреждал нас, что «страна, которая год за годом продолжает тратить больше денег на военную оборону, чем на программы социального развития, приближается к духовной смерти». В то время как наше правительство спорит, можем ли мы «позволить» себе помощь от COVID, Зелёный Новый курс и всеобщее здравоохранение, нам стоило бы признать, что наша единственная надежда превратить эту разваливающуюся империю в динамичную и процветающую пост-империалистическую страну заключается в быстром и радикальном сдвиге наших национальных приоритетов от неуместного и разрушительного милитаризма в сторону программ социального развития, о которых говорил доктор Кинг.


Источник: The Decline and Fall of the American Empire, Medea Benjamin, Nicolas J.S. Davies, commondreams.org, February 03, 2021.