ПАВЕЛ СУДОПЛАТОВ "АЛЬФА" И "ОМЕГА" РАЗВЕДКИ

Сё, гряду скоро, и возмездие Моё со Мною,
чтобы воздать каждому по делам его.

Я есмь Альфа и Омега, начало и конец,
Первый и Последний (Откр., 22:12–13)

Вся жизнь Павла Судоплатова окутана тайной. Символична уже сама дата его рождения – 07/07/..07 — три семёрки, знак ангелоподобности. Такое сочетание говорит о том, что человек пришёл в этот мир, имея конкретную цель, склонен к познанию, обладает аналитическим складом ума и организаторскими способностями. Когда 7 июля 1937 года Андрею, как называли его коллеги, исполнилось 30 лет, он уже сделал свой выбор. Именно этот день стал для многих водоразделом между войной и миром, счастьем и горем, жизнью и смертью. В этот день 80 лет назад началась Вторая мировая война.

25 ноября 1936 года в Берлине был заключён антикоминтерновский пакт (или «ось») между Германией и Японией. В ноябре 1937 года к странам «оси» присоединилась Италия, а позднее Венгрия, Маньчжурия, Испания, Финляндия, Румыния, Болгария, Хорватия, Словакия и Турция, разделяющие ультраправые идеи нацизма и фашизма и крайне негативно относящиеся к СССР. Результаты этого сговора не заставили себя долго ждать. 7 июля 1937 года оккупировавшие Маньчжурию японцы спровоцировали в районе Пекина пограничный конфликт, направленный против правительства Гоминьдана. Именно этот конфликт и послужил началом Второй мировой войны.

Советский Союз вынужден был реагировать: продвижение японцев через Центральный Китай и Казахстан к Уралу грозило серьёзнейшими последствиями. Поэтому Иосиф Сталин дал указание отправить в Китай эскадрилью истребителей И-16. Одновременно 20 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) инициировало начало крупномасштабной чистки государства от «пятой колонны» и преступных элементов криминального характера — таковы законы военного времени. Аресту подлежали все немцы, работавшие на оборонных предприятиях, а в последующем и представители других стран «оси», и не только. 31 июля 1937 года Политбюро утверждает представленный НКВД проект приказа № 00447 о репрессиях против кулаков, уголовников и антисоветских элементов. Особое внимание уделялось разгрому шпионско-троцкистских, правых, военно-фашистских, националистических и иных антисоветских сил на Украине и в Прибалтике, которые готовились к диверсионной работе на военный период.
 

Коснулась чистка и внешней разведки — 5-го отдела (ИНО) ГУГБ НКВД СССР. Основные причины этой чистки следующие: многочисленные провалы агентуры и разведчиков прежде всего как следствие систематических нарушений даже элементарных правил конспирации, нелояльность ряда агентов и разведчиков к Советской власти, явившаяся следствием частого подбора кадров для работы за кордоном через Коминтерн, задуманный Владимиром Лениным как «штаб мировой революции», а также переходы и передача ряда сотрудников и агентов из внешней разведки в военную и наоборот, что приводило к широкомасштабной расконспирации.

Но когда Сталин взял курс на построение социализма в отдельно взятой стране, против которого активно выступили Лев Троцкий, Николай Бухарин, Григорий Зиновьев, Лев Каменев и другие представители не столько антисталинской, сколько антирусской оппозиции, а затем ещё трансформировал этот курс в задачу воссоздания мощного Русского государства, то ориентированные на «мировую революцию» представители Коминтерна ответили предательством. Причём началось это до 1937–1938 годов. В 1935 году один из предателей — Вальтер Кривицкий, он же Самуил Гинзбург, — в беседе со своим другом и таким же предателем Натаном Порецким заявил: «Они нам не доверяют… они не могут доверять коммунистам-интернационалистам. Они заменят нас русскими, для которых революционное движение в Европе ничего не значит».

Всё верно: одно дело — использовать Россию как «хворост» для раздувания мирового пожара и работать неизвестно на кого, и совсем иное — строить мощное Русское государство, в том числе и для отпора внешней агрессии. Поэтому-то ставка Сталина на создание мощного Русского государства и вызвала столь негативную реакцию у этих адептов «мировой революции». Начались побеги ныне воспеваемых «борцов со сталинизмом» на Запад: резиденты — Натан Порецкий, он же Рейсс, Самуил Гинзбург, он же Вальтер Кривицкий, Лейба Фельдбин, он же Александр Орлов, полпред НКВД по Дальнему Востоку, комиссар госбезопасности 3-го ранга Генрих Люшков и другие.

А для сотрудников спецслужб «пропуск» к противнику только один — сдать агентуру и разведывательные сети, а также известные им государственные секреты. Последствия этих побегов и предательств оказались ужасными. Один Кривицкий сдал свыше 100 разведчиков, агентов и доверительных связей, в том числе и разведывательной инфраструктуры, то есть организаторов связи. И Москва была вынуждена жёстко реагировать, дабы обезопасить себя. В это время подверглись аресту бывшие начальники ИНО Меер Трилиссер, Станислав Мессинг, Артур Артузов (Фраучи). 17 февраля 1938 года скоропостижно скончался Абрам Слуцкий (существует версия его отравления). После смерти Слуцкого исполняющим обязанности начальника ИНО назначили Сергея Шпигельгласа. В ноябре 1938 года его арестовали — уже после того, как 28 марта 1938 года его сменил Залман Пассов.

В это же время из-за кордона было отозвано и арестовано большинство ведущих разведчиков. Среди них резидент ИНО в Лондоне Адольф Чапский (настоящие имя — Авраам Абба или Антон Шустер), сменивший его Григорий Графлен, руководитель лондонской нелегальной резидентуры Теодор Малли, резиденты в Париже Станислав Глинский и Георгий Косенко, руководитель нелегальной резидентуры в Риме Моисей Аксельрод, резидент в Берлине Борис Гордон, руководитель нелегальной резидентуры в Германии Файвель Парпаров, резидент в Вашингтоне Пётр Гутцайт, руководитель спецгруппы особого назначения (СГОН) при НКВД СССР Яков Серебрянский, его помощник Альберт Сыркин-Бернарди и многие другие. Всего в 1937–1938 годах из 450 сотрудников 5-го отдела (ИНО) ГУГБ НКВД (включая загранаппарат) арестовали 275 человек. А на смену им вскоре пришла прекрасно подготовленная в школах НКВД советская молодёжь.

«В январе 1939 года я стал заместителем начальника 5-го отдела, а в мае 1939 года возглавил 5-й отдел НКВД, — пишет в своих недавно рассекреченных воспоминаниях Павел Фитин. — На посту начальника внешней разведки находился до середины 1946 года». Это был первый русский на посту начальника внешней разведки за все годы её существования. Его заместителем назначили Павла Судоплатова. «В мае 1939 года, — пишет он, — после встречи со Сталиным я был немедленно назначен заместителем начальника разведки. Мне был выделен кабинет на седьмом этаже главного здания Лубянки под номером 755 — когда-то его занимал Шпигельглас. Через десять минут по прямому проводу мне позвонил Берия…»

Лаврентий Берия, начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР, назначенный на этот пост 29 сентября 1938 года, а с 28 ноября того же года возглавивший НКВД СССР, не просто воссоздал, но и стал подлинным реорганизатором внешней разведки НКВД СССР, нацелив её деятельность на решение глобальных задач. Именно под его руководством внешняя разведка на равных, а зачастую и просто превосходя противостояла в годы Второй мировой войны и после неё мощным спецслужбам Великобритании, США, Германии, Японии и их союзников, Польши, Румынии и других, обеспечивая высшее военно-политическое руководство СССР самой актуальной разведывательной информацией и одновременно ведя активную разведывательно-диверсионную работу за линией фронта. Так что заявления о том, что-де «советскую разведку сожрала сталинская система», да ещё под прикрытием генеральских званий и высочайшего авторитета СВР, мягко выражаясь, неуместны. Не говоря уже о том, что это исторически неверно и непрофессионально.

Первый удар обновлённая советская внешняя разведка нанесла по самому логову врага — злейшему противнику Советской России Лейбе Бронштейну (Троцкому). «Вход в здание Кремля, где работал Сталин, был мне знаком по прошлым встречам с ним, — вспоминает Павел Анатольевич. — Нас с Берией пропустил тот же офицер охраны <…> Сталин посуровел и, чеканя слова, словно отдавая приказ, проговорил: «Троцкий должен быть устранен в течение года, прежде чем разразится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не можем быть уверены в случае нападения империалистов на Советский Союз в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению. Им будет очень трудно выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, развернуть партизанскую войну». Мне надлежало возглавить группу боевиков для проведения операции по ликвидации Троцкого, находившегося в это время в изгнании в Мексике». При этом, по словам Сталина, в случае успеха акции «партия никогда не забудет тех, кто в ней участвовал, и позаботится не только о них самих, но и обо всех членах их семей».

Ведущая роль в операции отводилась заместителю резидента по партизанским операциям в Испании, будущему генералу госбезопасности Науму Эйтингону. Он «был идеальной фигурой для того, чтобы возглавить специальную нелегальную резидентуру в США и Мексике. Подобраться к Троцкому можно было только через нашу агентуру, осевшую в Мексике после окончания войны в Испании. Никто лучше его не знал этих людей. Работая вместе, мы стали близкими друзьями».
 

Во исполнение приказа Сталина 9 июля 1939 года был доложен план агентурно-оперативных мероприятий по делу «Утка», в ходе которого агент Рамон Меркадер рано утром 20 августа 1940 года нанёс Троцкому на вилле в Койокане удар ледорубом. Эйтингон, как было условлено, дожидался Меркадера снаружи виллы в своей машине с работающим двигателем.

Однако в момент удара Троцкий повернулся и оказался лишь ранен. Он громко завопил, зовя на помощь. Ворвавшиеся в комнату охранники сбили Меркадера с ног. Поняв, что тому не уйти, Эйтингон был вынужден уехать. Троцкий умер на следующий день, а Эйтингон покинул Мексику, добрался до Кубы и только спустя шесть месяцев оказался в Москве.

На выполнение операции «Утка» ушло два года. Сталин высоко оценил заслуги всех участников операции и поддержал предложение Берия о их награждении высшими орденами Советского Союза. Отмечая награды 17 июня 1941 года в номере гостиницы «Москва», Эйтингон сказал Судоплатову: «То, что происходит на границе, не провокация, а война».

В тот же день начальник разведки Фитин побывал в Кремле у Сталина. После этого Берия, вызвав к себе Судоплатова, отдал приказ об организации Особой группы из числа сотрудников разведки в его непосредственном подчинении. Она должна была осуществлять разведывательно-диверсионные акции в случае войны. Заместителем Судоплатова назначили Эйтингона, имевшего опыт боевых действий в Испании и ставшего связующим звеном между группой и военным командованием. 18 января 1942 года решением ЦК ВКП(б) на базе Особой группы было создано 4-е (разведывательно-диверсионное) Управление НКВД СССР, которое выделили из состава 1-го Управления (внешняя разведка) НКВД СССР. Во главе 4-го Управления, руководившего всей партизанской и диверсионной работой в тылу противника, неизменно находился старший майор госбезопасности, а затем генерал-лейтенант Павел Судоплатов.
 

Для восполнения недостатка в кадрах по предложению Судоплатова из тюрем или вынужденной отставки возвратили известных чекистов, таких как Яков Серебрянский, Файвель Парпаров и Вильям Фишер (больше известный как Рудольф Абель). В оперативном подчинении Особой группы находилась отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН) — спецназ госбезопасности. «Нам требовалось огромное количество людей, — рассказывает Павел Анатольевич, — тысячи и тысячи. Никакие штаты НКГБ не выдержали бы этого. Так возникла идея о создании особой воинской части, которая должна была бы заниматься исключительно разведывательно-диверсионной работой». Костяк командного состава бригады составили преподаватели и слушатели Высшей школы погранвойск и Высшей школы НКВД СССР. Местом формирования бригады стал Центральный стадион «Динамо» в Москве.

Подполковник Константин Горожанин, в то время рядовой спецназа, вспоминает: «Одна за другой убыли за линию фронта группы Озмителя, Прокопюка, Ваупшасова, Прудникова, Медведева… На каждые проводы групп обязательно приезжал начальник 4-го Управления НКВД, сам «Хозяин» (Павел Судоплатов. — А.В.). Он всегда приходил провожать отбывающие на задание группы. Это стало традицией. Потом и нас провожал. Отлично его помню. По-мужски привлекательный внешне, обладал мощным интеллектом и обаянием. Как эффектно он внедрился в националистическое подполье. А эта хладнокровная, мастерски исполненная ликвидация Коновальца! Великий человек! Я лично бывал у него на даче. Его домик на Можайском шоссе в 41-м году занесло снегом. А он тогда жил там. Ну и попросили послать туда ребят почистить снег. Мы вдвоем ездили. Видел его жену, дачу видел… такая одноэтажная хибарка, ее из-за снега даже не видно было».

Легендарный «майор Вихрь», Герой России Алексей Ботян, который также всю войну прослужил в ОМСБОНе и даже встречался в районе Ровно с ещё одним омсбоновцем — Героем Советского Союза Николаем Кузнецовым, буквально несколько дней назад по моей просьбе сказал несколько слов к 110-летию Павла Анатольевича: «Нас готовили для работы в тылу противника — учили стрелять, взрывному делу и особенно агентурной работе. Командиром нашей группы был Карасёв. Когда нас забрасывали в тыл, Судоплатов приезжал на станцию, беседовал с нами. И я слышал, как он сказал Карасёву: «Береги людей!» И в дальнейшем, если наш сотрудник погибал и оставалась семья, то он прикреплял человека, который заботился об этой семье, устраивал детей в институт. Сам Судоплатов был человеком доступным. Я думаю, таких руководителей мало, которые так заботятся и о выполнении поставленной задачи, и о сотрудниках. На верную смерть не посылал никого.

В 1944 году он вручал мне офицерские погоны старшего лейтенанта госбезопасности. Ну и после войны встречались. И с ним, и с Эйтингоном, который меня чехом сделал. Потом к власти пришел этот негодяй Хрущёв и засадил их за связь с Берией. Какие толковые люди были! Сколько сделали для страны — и отсидели оба ни за что по 13–15 лет. Когда уже после освобождения Судоплатов появился в нашем клубе на Дзержинке, все сотрудники встали и аплодировали. Все их уважали — как одного, так и другого. Они были нелегалами, очень много сделали — и в то же время заботились о подчиненных. Хорошее у меня мнение о них, очень хорошее. Но вот видите, как бывает: пришел один дурак и засадил их. А его самого судить нужно, негодяя, — довел страну до голода, ликвидировал подсобные хозяйства, развалил армию».
 

Даже находясь во Владимирском централе, Судоплатов и Эйтингон, считая всё произошедшее с ними роковой ошибкой, писали письма наверх, в которых содержались оперативные предложения по противодействию только что созданным в США «зелёным беретам». Как рассказывает сам Павел Анатольевич, «с письмом ознакомился генерал Фадейкин, мой преемник на посту начальника службы диверсионных операций за границей. Он прислал майора Васильева во Владимир обсудить с нами организационные детали, и тот привез нам в подарок два килограмма сахара.

Вот так наша инициатива привела к рождению в КГБ спецназа (КУОС и группы «Альфа» 7-го Управления. — А.В.)».
Поскольку до своей реабилитации в 1992 году Судоплатов и Эйтингон, осуждённые по 58-й статье, не могли занимать официальных должностей, тем более в органах, они в основном трудились на литературном поприще. Хотя вот что интересно. Вновь и вновь просматривая замечательный советский сериал «Вариант «Омега»» (1975), я заметил, что меня не покидает ощущение déjà vu, причём всё моё внимание приковано к тем эпизодам, в которых присутствует майор госбезопасности Николай Симаков (актёр Евгений Евстигнеев). Симаков руководит чекистской операцией по внедрению старшего лейтенанта госбезопасности Сергея Скорина (актёр Олег Даль) в немецкую разведку Абвер с целью выяснения секретного задания, с которым в Таллин прибывает по личному указанию Гитлера майор Абвера барон Георг фон Шлоссер. Это задание ни много ни мало должно решить исход войны.

Скорину удаётся не просто установить намерения барона фон Шлоссера, но и передать в ходе завязавшейся радиоигры стратегическую дезинформацию в ставку фюрера. Поскольку события происходят весной 1942 года и связаны с предстоящей Сталинградской битвой, то нетрудно догадаться, кто является прототипом Симакова. Это, безусловно, старший майор госбезопасности Павел Судоплатов, который руководил спецоперацией «Монастырь». Ключевая роль в операции отводилась разведчику, который должен был перейти линию фронта, оказаться в поле зрения Абвера и суметь убедить его руководителей в том, что в Москве действует тайная церковно-монархическая организация. На эту роль выбрали Александра Демьянова (оперативный псевдоним Гейне). Дальнейший ход операции зависел от умения Демьянова войти в доверие к немцам. Характерно, что в фильме Сергей Скорин (Олег Даль), прибывший в Таллин под видом капитана вермахта Пауля Кригера, спровоцировавшй свою вербовку Абвером и работающий под его контролем, зашифровывает радиограммы в Москву с помощью томика стихов Генриха Гейне. Одно из стихотворений в третьей серии фильма — Enfant Perdu / «Смертник» — начинают читать немецкие шифровальщики, а заканчивает по памяти барон фон Шлоссер, добавив: «Запрещённый Гейне. Любопытный выбор для кода». Однако в 1974 году имя Александра Демьянова, равно как и его оперативный псевдоним Гейне, было совершенно секретным, и его упоминание в фильме не может быть случайностью.

А поразительное внешнее сходство Симакова (Евгений Евстигнеев) с Судоплатовым наводит на мысль о том, что сценаристы и актёры общались с самим Павлом Анатольевичем, который вышел из Владимирского централа в 1968 году. Кстати, и Скорин (Олег Даль) с его благородными чертами лица и утончёнными манерами весьма напоминает Александра Демьянова, родившегося в известной дворянской семье. В ходе операции «Монастырь» он передал немецкому командованию большое количество дезинформации, которая в ряде случаев согласовывалась со Сталиным. Главной явилась радиограмма, в которой Гейне сообщал о предстоящем контрнаступлении Красной армии под Ржевом. Немцы начали усиливать там свою оборону, ослабляя другие участки фронта, и отразили начатое под Ржевом наступление. Зато начавшееся 19 ноября 1942 года контрнаступление под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью и завершилось полной победой Красной армии.
 

Руководителя операции «Монастырь» генерал-лейтенанта Павла Судоплатова и его заместителя генерал-майора Наума Эйтингона удостоили высших полководческих наград — орденов Суворова II степени. Капитан Александр Демьянов, уже награждённый немцами Железным Крестом, получил орден Красной Звезды.

В 2015 году в Смоленске открыли памятник Павлу Судоплатову, на котором начертано: «Генерал-лейтенанту Судоплатову Павлу Анатольевичу (1907–1996).

Верному сыну Отечества, гражданину и патриоту, легендарному советскому разведчику, организатору партизанской войны и разведывательно-диверсионной работы в тылу немецко-фашистских войск. Создателю подразделений спецназа органов госбезопасности (ОМСБОН). Организатору агентурного проникновения в секреты создания США ядерного оружия.

Меч возмездия для предателей Родины».