Размышления над трупом страны.

Тандем пляшет задорную лезгинку - пилить бабло будем «Единым фронтом»! Куча здоровых мужиков-омоновцев вырывают куски плоти из толпы защитников Химкинского леса. Прохожие на улицах и коллеги по работе удивлённо спрашивают: «А кто такой Навальный?». Абсурдность всего происходящего из фарша превращается в фарс.

Россия похожа на того сапёра, который после подрыва порывался бежать в укрытие, но ног то уже не было. Мы ставим перед собой цели, пишем планы, защищаем бизнес-проекты – но ничего не двигается, ничего не происходит – ведь ног то нет! Страна, ничего не чувствуя в болевом шоке, сучит оборванными культями и пытается бежать за развитыми странами. Никто из окружающих не пытается наложить жгуты или вколоть морфин – ей уже ничем не поможешь, лучше уж помереть, чем всю жизнь потом сокрушаться над своим былым величием.

Травматический шок – утешительный дар природы исходящей кровью стране. Мы, боясь посмотреть на оторванные ноги, ходим в клубы, делаем карьеру, забываемся в кинотеатрах и на курортах. Но мы все прекрасно понимаем, что если посмотрим вниз - то увидим нечто несовместимое с жизнью – иссеченные осколками артерии инфраструктуры, разможжёные кости морали и нравственности, онемевшие нервы наркомании и алкоголизма. «Не смотри вниз, не трогай ноги…» - так медбрат умоляет бойца, который ещё жив, но которого уже никто не сможет спасти. Зомбоящик играет роль того медбрата – не смотри вниз, думай о хорошем.

Эту страну уже не спасти. Забудьте о России. У вас уже нет Родины – придётся искать новую. Ту, которая будет нашей, родной, не захваченной мертвецами от политики. Новая Родина – это огромная страна, в которой каждый камешек будет говорить нам – ты свой, ты – мой хозяин, я – твоя плоть и кровь. На новой Родине мы не будем ничего бояться, ни о чём сожалеть и ни в чём нуждаться. Если мы будем голодны – мы просто будем пахать и сеять. Если нам будут угрожать – мы соберём мужиков и будем драться. Если нам нужна будет координация – мы выберем тех, кому доверяем, и будем им доверять управление нами.

Если нам нужны будут деньги – мы будем развивать экономику, без распиливания бюджета и воровства. Мы не будем равняться на какой-то там Запад – зачем это нужно, если у нас есть своя Родина?

Пора уезжать из булькающей перерезанным горлом страны. Пора продавать за бесценок квартиры, золото и украшения, хватать в охапку детей и жён и бежать, бежать, бежать не оглядываясь. Позади только трупное окоченение. Впереди – сияющая светом любви и процветания наша новая Родина. Как английские колонисты бежали в Северную Америку, как крепостные крестьяне бежали на Дон. Все те, кто убегал от смрада разложения, всегда ставили на кон свою жизнь. Чтобы найти свою новую Родину, во все времена от переселенцев требовалось только одно – рискнуть всей своей жизнью. Человек, который решим потерять всё в обмен на свою новую Родину, обязательно её найдёт. Америка была той страной, которую основали люди, рискнувшие всем ради неё. Казачество – это социум, в основе которого также лежит горячее желание обрести свободу, даже если для этого нужно умереть. Ни американские колонисты, ни беглые крепостные крестьяне не разрабатывали сложных, интеллектуальных социально-экономических программ по обретению своей новой Родины. Они просто были решимы умереть, но не возвращаться назад в протухшую смрадом разложения умирающую страну.

Чтобы обрести новую Родину, русским не нужно бежать никуда. Все земли вокруг заняты – придётся всё строить с нуля здесь же. Русским нужно просто поставить на кон своё имущество, жизнь и свой мнимый комфорт ради обретения новой Родины. Тот, кто пожертвует своей работой, машиной, благополучием, здоровьем и самой своей жизнью для создания на месте уже сгнившего государства новой страны – будет её полноправным хозяином. Те, кто будет цепляться за свой счёт в банке и за свой комфорт, обречены на гангренозное омертвление.

В сегодняшней России нет ни искры чего-то живого. Если не за что умереть, зачем тогда жить? В нашей новой Родине, которая ещё не имеет названия, всё будет по-другому. Просто потому, что ради неё мы готовы пожертвовать всем.