Как кормили красноармейцев при Сталине

В 1930-е годы говорить и писать о советских вооружённых силах, созданных неустанными заботами партии, правительства и лично товарища Сталина, полагалось только в самых превосходных степенях. Страна победившего социализма превзошла все капиталистические государства, а её армия являлась “лучшей в мире, самой организованной, самой культурной и физически здоровой”. В ней были созданы “все условия, обеспечивающие высокий уровень жизни и быта всех бойцов и командиров”.

Главный печатный орган Наркомата обороны газета “Красная звезда” писала:

“Боец Красной Армии, знающий, за что он борется, чувствующий любовь и заботу своей родины, не может не быть самым лучшим, самым дисциплинированным бойцом в мире”.

Сообщалось об образцовых казармах и столовых, лучших подразделениях, отличниках боевой и политической подготовки, замечательно организованных занятиях и великолепных манёврах, повергавших в изумление иностранные делегации: “Красная Армия сильна, как никогда!”

В 1936 году был расширен ассортимент красноармейского пайка. Каждому бойцу в сутки полагалось 600 г ржаного и 400 г пшеничного хлеба, 150 г крупы, 10 г макарон, 175 г мяса, 20 г животного жира, 30 г растительного масла, 35 г сахара, 30 г соли, 735 г картофеля и овощей, 1,6 г чая.

Пропаганда подчёркивала достоинства рациона и его высокую калорийность. Она утверждала, что “почти все молодые бойцы во время пребывания в рядах РККА прибавляют в весе и объёме груди”, приобретают “богатырскую” стать.

Однако “в ряде частей” всё же имели место “многочисленные факты” отдельных “недостатков”.

Эти факты, приведенные, в частности, в исследовании Натальи Кулешовой по 1938 -1939 годам, приоткрывают картину всегдашнего советского бардака, азиатской дикости, большевистского равнодушия к отдельному человеку, начисто опровергая ностальгические утверждения о том, что “при Сталине был порядок”.

“Прежде всего, поражает разница между положенным и реальным ассортиментом продуктов, получаемых военнослужащими (для любого советского гражданина, служившего в Советской армии, в этом как раз ничего поразительного нет). Например, в Белорусском Особом военном округе (БОВО) бойцы жаловались на перебои в выдаче пайка: масло, которое они “должны получать ежедневно, выдавали сразу за 23 дня”, а на курсах заместителей политруков на обед, ужин и завтрак курсанты неизменно получали картофельное пюре.

Такое же питание, правда, в другой продовольственной вариации, практиковалось и в 1-й Отдельной Краснознамённой армии (1-я ОКА). Там утром и вечером 10-15 дней подряд давали гречневую кашу, затем подряд 10 дней – солёную рыбу. “Суп из этой рыбы варят утром и вечером, солёный и очень жидкий, если обнаружишь в супе 3 куска от картошки – это счастье. Одним словом – питание скверное”.

Об отсутствии в блюдах лука, моркови, томата и недостатке картофеля сообщали из Приволжского военного округа (ПриВО). Констатировалось, что бойцы недовольны таким питанием, но “на все сигналы…никто никаких мер не принимает”. Из Киевского Особого военного округа (КОВО) красноармейцы обращали внимание на то, что пища готовится невкусная и однообразная: “Борщ жидкий, совершенно ничего в нём нет, за исключением солёных огурцов”.

Ну, это дело знакомое.

Нередко вместо “солёных огурцов” или картошки в пище запросто можно было обнаружить самые разнообразные предметы и “пищевые добавки”. Так, из Московского военного округа летом 1938 года сообщали: “10 июня к обеду вторым блюдом была подана тухлая колбаса. Ни командир, ни комиссар на этот факт не обратили внимания. 11 июня подали к обеду картофель в керосине, несмотря на то что за день до этого дежурный по столовой запретил выдавать картофель такого же “качества”. Ничего не менялось. 15 июня в поданном на второе картофеле обнаружилось стекло. Через день в хлебе нашёлся гвоздь. 17 июня санитарная комиссия установила, что мясо, доставленное для столовой, было вымазано в навозе”.

В Калининском военном округе в пище систематически обнаруживались куски колючей проволоки, щепки, тряпки и другой скобяной товар. Та же ситуация имела место в Ленинградском ОВ: “Хлеб привозится за 4 дня раньше, в столовую даётся в мёрзлом виде….с этим можно ещё мириться. Но когда в хлебе бойцы находят стекло, конские зубы, то это уже становится нетерпимо”.

Казалось бы, вот они происки агентов-вредителей. Однако всё гораздо проще.
Красноармеец Н.Н. Черновол, описывая состояние пищеблока, сообщал в любимую газету: “Такую столовую приходилось представлять, когда прочитывал книгу о бурлаках – грязная, неопрятная. Там, где хранятся продукты, появился мох. А отсюда появляются насекомые, как, например, тараканы, которые очень часто плавают в пище (борще, супе и т.д.)”. И во всех округах, везде было одно и то же: “На полу имеется нарост грязи на сантиметра два”, “столы грязные, табуретки грязные, миски подают грязные, в кружках можно сажать картофель…..Обеды подают в грязных бачках”.

Самым грязным “местом” были сами работники пищеблока: “Мало того, что грязь в столовой, помощник зав. Столовой ходит сам всегда грязный, без халата, ему надо самому мыться 24 часа в бане и отмыть грязь на руках”.

Столовые часто располагались в непригодных для использования помещениях. Во время приёма пищи с потолка в тарелки сыпалась штукатурка или лилась вода. Столовые не отапливались, и зимой температура в них была ниже нулевой отметки. Из Киевского округа бойцы писали, что холод “достигал 12-15 градусов, так что без перчаток нельзя было кушать”. Такие же сигналы поступали из Приволжского ВО.

В столовых не было элементарного порядка, ни командиров, ни следивших за командирами комиссаров “мелочи” солдатского быта не интересовали совершенно.

Многие бойцы просто оставались голодными. Из-за толкучки, например, в стрелковом полку Харьковского округа приём пищи длился 2-3 часа, за кружкой чая красноармейцы простаивали в очереди около часа. Так, из Белорусского округа сообщали, что 5 января 1939 года “не хватило ужина на 80 человек – бойцов. Пришлось им ждать до 12 часов ночи, когда приготовили ужин второй очереди”. В Калининском ВО: “Перерывы от завтрака до обеда 10-11 часов, часто остаются без обеда люди”.

Чтобы избежать случаев нехватки пищи, повара просто уменьшали порции, а если оставались излишки, “сэкономленное” выбрасывали на помойку. Полуголодные бойцы, выходя из столовой, говорили: “Когда мы наедимся досыта?” – и требовали “покончить с бездушным отношением к самому счастливому бойцу РККА”. “Красная звезда” отвечала передовицей о методах “подлой деятельности фашистских разведок”.

На всех уровнях “пищевой цепочки” процветало воровство. Отцы-командиры не гнушались кормить себя и свои семьи за казённый счёт, списывая потом продукты, как испорченные. Это было тем более просто, что продовольствие при хранении и транспортировке гноилось тоннами:

“Часты случаи, когда вагон муки или крупы складывают на место, где только что лежал вагон утиль-сырья, алебастра, красок и т.п., или же в непосредственной близости, вплотную с подобными товарами. Бывает и так, что крупа, прибывшая в адрес склада с НКО и не заражённая вредителями зерна, укладывается рядом с крупой, заражённой этими вредителями”.

Отсутствие в ряде воинских частей ледников для хранения скоропортящихся продуктов и небрежное к ним отношение приводили к тому, что мясо валялось на грязном полу, или рядом с продовольственными припасами были брошены “рваные шинели, лыжи и другие вещи”.

Помимо постоянной нехватки пищи, бойцы мучились от отсутствия в столовых нужного количества посуды: ложек, мисок, чайников, тарелок. Были случаи, когда на 100 человек имелось только 25-30 ложек или их вообще не было, и бойцы “кушали через край миски все густые и жидкие кушания. Из-за этих ложек у красноармейцев начало вызываться недовольство против командования части”. Из 1-й Отдельной Краснознамённой армии корреспондент, сообщая о нехватке ложек и мисок, отмечал, что “приходится подолгу ожидать и, после того как дождёшься, ложки берёшь немытые. Ибо если отдать мыть – больше не получишь”. Аналогичные письма поступали в редакцию “Красной звезды” ежедневно, из всех военных округов. Начальник Политуправления Лев Мехлис, выступая 4 апреля 1939 года перед активом Киевского Особого округа, привёл пример, когда “на целый полк было 150 ложек, и красноармейцы в нескольких очередях стояли, чтобы получить ложку, буквально с бою ложка бралась”.

Антисанитария приводила к тому, что многие военнослужащие страдали желудочными заболеваниями. По данным Политуправления, только за январь-февраль 1938 года в частях приграничных округов было зарегистрировано “двадцать одно отравление”, в результате чего заболело 1963 красноармейца. Командование вместо того, чтобы принять меры – пресечь воровство, обеспечить условия для хранения продуктов, застеклить окна, отдраить помещения и отмыть работников столовых, - предпочитало затыкать жалобщикам рты универсальным способом. “Кое-кто из головотяпов, - сообщал Мехлис, - когда красноармейцы обращаются к ним по поводу безобразно сваренного обеда, подводят это дело под коллективку, учит наказывать за это красноармейцев, а не тех людей, которые безобразно относятся к красноармейцам”.

Всё это происходило в мирное время, не в фашистском плену, а в самой “организованной армии”. В Отечественную войну наши снабженцы будут просто морить солдат голодом. Относясь к своим обязанностям так же наплевательски и к людям так же бездушно, “кое-кто из головотяпов” фактически поможет немцам организовать ленинградский голодомор. Будут умирать от дистрофии без всякой блокады воины Калининского и Сталинградского фронтов. Как, к примеру, бойцы 66-й армии генерала Жадова в октябре 1942 года:

“Вследствие плохого питания – истощения бойцов, в 587 и 692 СП, 212 СД зарегистрировано 23 смертных случая. В 62 СД отмечено 9 смертных случаев. Врачебными комиссиями установлено, что смерть последовала от истощения и переутомления организма. Несмотря на наличие сигналов, ни командование армии, ни командование фронта не приняли должных мер через учреждения тыла для организации нормального снабжения”.

Командование гнало армию в ежедневные атаки на немецкие пулемёты, а заботиться “об организации снабжения” подчинённых оно не привыкло. Хотя сами генералы покушать любили.

Взглянем на заявку на отпуск продовольственных товаров для Военного совета Западного фронта от 29 сентября 1941 года:

“Для проведения ряда мероприятий Военным советом Западного фронта прошу Вашего распоряжения об отпуске:

1. Фруктов разных (виноград, груши, яблоки, апельсины, мандарины и консервированные фрукты).

2. Рыбных изделий (балык, сёмга, тешка, севрюга), икры.

3. Консерв рыбных (шпроты, сардины, килька, бычки).

4. Вино-водочных изделий на 3000 рублей.

5. Кондитерских изделий в ассортименте.

6. Пива и фруктовых вод.

Секретарь Военного совета Западного фронта батальонный комиссар Астапов”.

Ровно сутки оставалось до начала немецкой операции “ Тайфун”, в ходе которой будет полностью уничтожен весь Западный фронт генерала Конева, а его штаб планировал “мероприятия” с икрой и вино-водочными изделиями (генерал Манштейн в мемуарах жаловался, что в его возрасте трудно было грызть выдаваемую в пайке колбасу, а балыков ему не полагалось).

(Владимир Бешанов “Кроваво-красная” армия. По чьей вине?”, Москва, 2010 год, стр. 330-336).

Найдено здесь: https://vk.com/public141753555?w=wall-141753555_12861