Новый Летописецъ

Днесь февраля пятаго дня воръ и созиратель немецкой Олешка Навальный приведенъ есть изъ острога въ Бабушкинской судной приказъ и роспрошенъ перед столникомъ и воеводою за словесный изветъ противъ старца Игнатия человека ратного, на коего сей воръ Олешка пьяным деломъ возводи неподобные глаголы, онъ де яко холопъ бысть, а никако же ратникъ. Отъ коих речей сей старец Игнатий занемогъ бысть зело.
А самъ же той Олешка немецкий холопъ и песъ.
Такожде близъ приказной избы мнозии людие видеша колесницы ляшской и францовской посольскихъ изобъ и посолника аглицкого еже приидоша хотя государев суд ругати и поношати, а соглядатая свово Олешку изъ острога пустить и отъ плетей избавить.
А в роспросе он, Олешка, сказал оного-де старца Игнатия не зналъ и никакоже похабилъ и челобитная на него де поклепная.

А научили де сродичей того старца ту челобитную писати клевреты царския, занеже его, Олешку давно со свету сжити хотятъ за глаголы его праведныя.
И паки же ругахъ и кляхъ, отверзша уста свои злоречивые и велии на государев дом хулы возводи, яко гаспидъ испражняша калъ свой смердящий изъ хайлища свово.
Старецъ же Игнатий, зря сии нелепоты и злообразия, паки же занемогъ.
На томъ столникъ повеле оного Олешку бить плетьми на торжище и везти опаче же в острогъ, поелику есть онъ дуракъ и человекъ пьяный.