«Медуза» поговорила со строителями «дворца Путина» и выяснила много, очень много нового.

Если человек — президент, ему все можно

Встречайте 16-уровневый бункер, «Димину дачу» и целых две аквадискотеки

Команда Алексея Навального 19 января опубликовала расследование о «дворце Путина» под Геленджиком, опровержением которого президент и его окружение занимаются уже вторую неделю. В своем фильме ФБК  включен Минюстом в реестр НКО-иноагентов показал снятую с дрона грандиозную резиденцию на мысе Идокопас: создание этого закрытого объекта под официальным названием «Пансионат „Прасковеевка“» обошлось, по данным фонда, в 100 миллиардов рублей — их потратили друзья Путина и связанные с ними компании. Журналисты «Медузы» поговорили с людьми, работающими в Прасковеевке много лет, а также изучили документы, касающиеся этой стройки, и узнали множество новых подробностей о «дворце Путина». Где на территории поместья расположена «Димина дача»? Что находится в 16-уровневом (!) подземном комплексе? Приезжает ли туда Путин? Какие, в конце концов, треки ставят на дворцовой аквадискотеке? И почему их две?

Этот текст — максимально коротко

К нам едет первое лицо

Однажды ночью весной 2014 года работника резиденции в Прасковеевке Михаила разбудил звонок. «Срочно поднять на ноги всю службу эксплуатации! — ядовито передразнивает он встревоженный голос бывшего начальника, раздавшийся из телефонной трубки. — Через два дня к нам приезжает первое лицо!»

Вся служба эксплуатации — около 80 человек — начала немедленно готовиться к визиту, не дожидаясь рассвета, вспоминает Михаил в разговоре с корреспондентом «Медузы». «За следующие двое суток мы всю [ведущую к главному дому] аллею ***** [на фиг] выдернули! Там у травки, хотя ее и поливали, из-за жары кончики немножко поджелтели — и весь газон, там был рулонный, скатали. Повырывали деревца, — жалуется Михаил. — Потом, откуда ни возьмись, 20 фур приехали с новой травой — ее раскатали, новые деревья воткнули. А старое сказали увезти и „вывалить перед [местным хутором] Джанхотом“».

Почти свежий газон и молодые деревья обитатели Джанхота разобрали себе по домам, рассказывает Михаил. Многолетний староста хутора Виктор Хотлубей ни о каких проблемах с мусором со стройки в Прасковеевке припомнить не смог: «Всегда все чисто и аккуратно».

Тревога оказалась ложной: весной 2014 года Владимир Путин до резиденции так и не добрался. Зато до и после этого он, предположительно, приезжал сюда как минимум четырежды.

С 2007 по 2014 год, рассказал «Медузе» один из подрядчиков масштабного строительства, Путин приезжал на мыс Идокопас трижды. Руководитель другой компании, приехавший со своими людьми в резиденцию позже, в 2008-м, застал уже только два визита президента.

Михаил, проработавший во дворце всю середину 2010-х, утверждает, что Путин приезжал туда дважды в период с 2013-го по 2016-й. «Но его никто не видел! Потому что это невозможно — ну невозможно!» — спешит добавить один из собеседников «Медузы», объясняя порядки работы на мысе Идокопас. На стройку он сам приехал вскоре после ее начала: в то время была построена только дорога к ней, а рабочие заливали фундамент.

«Рабочие жили нормально — но когда первое лицо приезжало, их приходилось куда-то убирать, всех до единого. Даже руководители строительных организаций высшего звена туда [к Путину] не допускались: [объект ему показывал] только его управделами, начальник из ФСО», — вспоминает инженер, нанятый для возведения резиденции военными — тогдашним генподрячиком.

Резиденция и военные

Как в 2012 году писал The New Times, главным подрядчиком-строителем резиденции в Прасковеевке было (ныне упраздненное) Федеральное агентство специального строительства — оно же «Спецстрой». Судя по оказавшимся в распоряжении журналистов аудиозаписям, стройку курировал сам начальник «Спецстроя», генерал армии Николай Аброськин (указом президента от 31 декабря 2010-го уволен с военной службы).

Однажды Путин приплыл в резиденцию на яхте, вспоминает главный инженер одной из задействованных в строительстве компаний. «Всем нам дали выходной и вывели за территорию», — вспоминает он.

Несмотря на то что никто из опрошенных «Медузой» строителей дворца никогда не общался с его обитателем (или обитателями), многие из них считают историю грандиозного строительства очень личной — поэтому внимательно изучают расследование Алексея Навального и болезненно воспринимают любые неточности в нем.

«Нет там никакого особого золота — это сказки! — возмущается один из множества сменившихся за годы строительства прорабов. — Есть помещения и в пастельных тонах. Мрамор — да, что-то типа оникса — да. Но не золото! Да и мрамор просто европейского качества, такой у нас и на рынках продается. В Зимнем дворце, например, все намного красивее».

Работник службы эксплуатации Михаил (его любимая часть дворца — оранжерея) последнюю неделю постоянно спорит про фильм ФБК с дочерью. «И смотрит она на меня прямо как вы сейчас!» — говорит Михаил со смехом.

Затем он вспоминает, что президент хранит в резиденции личные подарки. «Ему [бывший президент Казахстана Нурсултан] Назарбаев подарил огромную беседку из бревен! — говорит Михаил. — Которую местные краснодарские жучки съели за один год: осенью ее поставили — через год убрали». (По открытым данным, за время своего президентства Путин получил в Казахстане только два подарка: гвозди, завязанные в узел местным силачом, и камчу — казахскую нагайку для верховой езды.)

«Фильм Навального как будто свелся к стоимости ершиков и диванов», — сокрушается другой поговоривший с «Медузой» строитель дворца.

«Ершики за 90 тысяч — это такая мелочь, — уточняет один из ведущих инженеров строительства. — Большая часть затрат приходится на сложные капитальные работы: там же все на буронабивных сваях! Что стены, удерживающие горный массив вдоль дорог, что фундаменты заборов — а это дорогущее сооружение! В фильме не указан еще резервуарный парк, где хранится вода — и пресная, и морская — специально для бассейна. А внизу в Молокановой щели есть еще поля фильтрации — канализацию мы же не будем в пропасть сбрасывать, так что там сделаны очистные сооружения. Отдельные наклонные выработки с трубопроводами, которые соединяют ущелье с главным объектом». 

16-уровневое подземелье 

Горный инженер Виктор и сейчас смог бы дойти до входа в президентский бункер с закрытыми глазами: дорогу из центра резиденции до уходящего под землю лифта он описывает так отчетливо, будто эта стройка для него закончилась не 10 лет назад, а только вчера. «Если смотреть на главный дом с моря, то с правого фасада идет терраса, а вдоль нее — дорога, по которой можно дойти до комплекса, — без запинки перечисляет Виктор. — Вход в подземную часть — всего в 30–40 метрах от угла дворца».

Виктор — один из многих людей, которые строили 16-уровневый подземный комплекс, насквозь пронзивший мыс Идокопас. «Под домом — целый муравейник в скале, — рассказывает Виктор. — Мы просто заходим в вестибюль — как мы это каждый день делаем в метро — и начинаем спускаться вниз. На 14–15-м уровне — верхний блок технических помещений. На восьмом — винотека. В самом низу, на первом этаже, еще технические помещения — и стометровый тоннель, который выходит на пляж. Основной VIP-выход в пляжную зону — когда мы строили, там предполагался траволатор — как в Шереметьево».

Сейчас с восьмого этажа подземного комплекса наружу прорублено окно, из которого можно, не отрываясь от дегустации вин, наслаждаться видом, рассказал ФБК в своем расследовании. «Окном это вряд ли назовешь, — комментирует Виктор. — Во всяком случае, при мне там планировали делать балкон — буквально лоджию, нависающую над морем. На уровне восьмого этажа там как раз впадина в скале, перегиб такой, благодаря которому она бы не просматривалась ни справа, ни слева, ни с побережья. А перед нами — только морская гладь».

Инженерное решение всего подземного комплекса до сих пор приводит Виктора в восхищение; даже с «Медузой» строитель решился поговорить только потому, что все эти годы воспринимал свой бывший проект как народное достояние, а не как частный дом, строительство которого нужно скрывать.

«Вы же такой же гражданин, как и я, — и мы имеем право знать, что строится за наши бюджетные деньги. А там каждый кубометр объема горного массива напичкан огромным количеством всяких решений, — с удовольствием рассказывает собеседник. — Сопряжение горных выработок между собой, соединение разных блоков! Эвакуационная штольня, вертикальный ствол с лифтовой шахтой — это беспрецедентный подземный объект, аналогов по сложности и насыщенности в России просто нет. В мире — может быть, но не в России».

Через подземный комплекс будет, если понадобится, происходить и эвакуация обитателей дворца, говорит Виктор. «Ну это все-таки не совсем как убежище злодея из фильмов о Джеймсе Бонде, — возражает он корреспонденту „Медузы“. — Кино ведь срисовано с обычных и необходимых параметров любого подземного сооружения». 

Внутрь мыса Идокопас можно попасть из трех разных вестибюлей: один у главного дома, другой — на причале, а еще один через всю скалу дотягивается до Молокановой щели. «Со стороны ущелья тоже есть свой вход, — объясняет Виктор. — Но это уже не VIP-зона, а зона обслуживания. Мы же не будем пускать персонал через VIP-зону? Электрики, механики — там же вентиляция, водоотведение, насосные группы, лифт».

План комплекса, расположенного под «дворцом Путина»

Копия сайта проектной компании «Метро-стиль» в web.archive.org

Возведение одной такой шахты, объясняет Виктор, это сумма, «сопоставимая со строительством одной-двух станций метро». «Один ствол — на деньги конца нулевых, а с тех пор у нас инфляция двукратно увеличила стоимость строительства — стоил около трех миллиардов рублей», — уточняет собеседник.

В самом начале строительства инженеров попросили обеспечить быстрый спуск к морю — и сложный подземный комплекс был далеко не первым их предложением заказчику. «Сначала мы придумали сделать лифтовый ствол из металлоконструкций — самое оптимальное по цене решение: лифтовая шахта на улице, — вспоминает Виктор ранний этап проектирования. — Но нам было сказано, что „это категорически нельзя: у нас прибрежная зона, пограничный режим, граница со странами НАТО, и ни в коем случае нельзя располагать такие объекты даже с визуальным доступом и тем более возможностью причинения ущерба“».

Решение, по которому путь от дворца на пляж пролегал внутри скалы, стоило заказчику лишних трех миллиардов рублей. И таких комплексов должно было быть два. «Второй вертикальный ствол мы должны были строить метрах в 100 от главного дома — у лечебно-оздоровительного корпуса, — вспоминает Виктор. — Но в 2008 году случился экономический кризис, и заказчик тогда четко сказал: все, сокращаем смету, второго ствола не будет. Хотя мы даже место выбрали».

Тайфун из начала нулевых

Кому принадлежит строящийся на мысе Идокопас дворец, жители окружающих поселков знали задолго до первых журналистских разоблачений, рассказывает создатель сайта о Прасковеевке Илья Еременко. Но фамилию Путин старались не называть. «Просто говорили: „Он там строит“», — вспоминает Илья.

Среди местных есть поверье, что дворец появился здесь из-за разрушительного тайфуна 2002 года. Тогда над всем побережьем прошли тропические ливни и сошли сели; в Краснодарском крае погибли 62 человека; пляжи пропитались трупным ядом от выброшенных на берег тел.

В Молокановой щели, где сейчас расположен один из входов в президентский бункер, в дни потопа большим палаточным лагерем жили туристы. Когда на них сошел огромный поток грязи, единственный путь отступления — в горы — оказался отрезан. Приехавшие спасать людей сотрудники МЧС не знали этих мест — и дорогу им показывали местные.

«Эмчээсовцы, когда там оказались, сказали еще: „Ого, места-то какие здесь!“ И мне один старожил — прямо дедушка, его, может, уже и нет сейчас — потом жаловался, что „я же лично показывал им дорогу. С одной стороны, людей спасли, а с другой — наверное, что-то там теперь будет“. И на следующий же год стали не пускать сюда туристов и построили забор вокруг несуществующего детского лагеря», — рассказывает Илья. С тех пор местные верят, что президент узнал о нетронутой Прасковеевке именно тогда.

Еременко отдыхал в Прасковеевке каждый год почти 30 лет. «Облазил все горы и побережье: там зайцы бегали по дорогам, там кабаны ходили мимо тебя, пока в гору поднимаешься, — вспоминает Илья. — И перестал я ездить только тогда, когда начал строиться этот дворец. В 2006-м на побережье поставили заборчик — сетка и колышки. И какой-то товарищ — без формы, как будто совершенно обычный человек — стал плавать там на лодке постоянно. И однажды я вышел в пять утра, чтобы, пока не жарко, дойти до Криницы, и он — в пять утра! — стал за мной грести. И дальше все понятно стало».

На фотографии, которую показывает Илья, низкий забор выходит как будто прямо из моря и всего через несколько метров врастает в скалу. Из снимков, которые Еременко сделал позже — в первые годы строительства, — видно, как под заросшими дубом и грабинником холмами появились первые группки рабочих и грунтовые отвалы; нет и признака будущей грандиозности.

Сетка, которой вскоре после начала строительства резиденции огородили ведущие к ней пляжи. 3 сентября 2007 года

Вид на Молоканову щель и забор «детского лагеря» «Дагомыс», на территории которого в реальности возвели резиденцию. 14 августа 2004 года

Щит с объявлением о строительстве дороги, ведущей к резиденции. 9 сентября 2007 года

Вид из леса на дорогу, которую пробили до Молокановой щели. 23 августа 2006 года

Бетонный завод, сооруженный на берегу реки Джанхот. 23 августа 2006 года

Некоторые фотографии сделаны через заросли, словно исподтишка. Первый пропускной пункт на выезде из Прасковеевки в сторону Молокановой щели: сначала всего одна будка и вечно поднятый шлагбаум. Дикий черноморский лес, который вдруг пересекает забор с колючей проволокой. «Вход в якобы детский лагерь „Дагомыс“, — объясняет Еременко. — И забор этого „лагеря“, уходящий в горы. Детей там не было — я проверял». 

Наконец, фото из сентября 2007 года: над обрывом иссеченного трещинами песчаного побережья торчит одинокий строительный кран. Если присмотреться, на вершине скалы уже видна слишком ровная и очищенная от леса залысина — площадка для будущего строительства. «Сверху видно, как срезали гору. Мне тогда удалось пробраться через горы на место, где вот эта вертолетная площадка строилась, — и там уже было все расчищено. Грузовики ездили вереницами — хорошие новенькие грузовички — и взрывали горы. Понятно было, что намечается там что-то супермега», — вспоминает Илья.

«А внизу, смотрите, ржавая баржа, которую вынесло штормом на берег, — вдруг отвлекается от резиденции Илья, указывая на рыжее пятно в основании мыса. — Долго валялась под водой».

«Димина дача»

«Будь проклят этот прыгающий фонтан!» — в сердцах восклицает один из строителей резиденции. Больше всего собеседника «Медузы» поразило, что в интернете так много внимания уделили таким незначительным объектам, как аквадискотека и склад грязи.

«Да, этот фонтан и правда называется аквадискотека, — продолжает мужчина. — И это правда просто фонтан с подсветкой: буквально лучами бьют в воду. В Кисловодске я видел гораздо круче». 

«А что про склад грязи?»

Помещение, обозначенное на планах дворца как «склад грязи», действительно является специально обустроенным местом для хранения лечебных грязей — сотрудник одного из подрядчиков строительства подтвердил «Медузе» эту версию читателей расследования ФБК. «Грязевые ванны же не просто так образуются: нужны засушенные брикеты с лечебной грязью — и они должны храниться где-то при правильной температуре», — поясняет собеседник. 

«Подсветка струй фонтана — это типовое решение: оно применяется и в городских фонтанах, и чуть ли не в приусадебных. Элементарная и не особо дорогая вещь», — соглашается бывший инженер-конструктор компании «Боронд», разработавшей аквадискотеку для Прасковеевки.

Аквадискотека во дворце — это просто светодинамический фонтан с барной стойкой, сообщил «Медузе» ее проектировщик. На ее схеме указано место для бармена

Так аквадискотека во дворце выглядела в 2011 году

«Медуза» узнала об этом из исков компании к фирме «Аквастрой»: водные объекты в путинской резиденции они проектировали и строили вместе с «Борондом», однако позже «Боронду» пришлось добиваться от партнера оплаты части услуг через суд. 

Что за фирмы?

«Аквастрой» специализируется на постройке и обслуживании бассейнов и купелей, а «Боронд» — фонтанов. «Аквастрой» у себя на сайте отчитывается о бассейнах, банях и купелях, построенных в подмосковной и сочинской президентских резиденциях, в доме приемов правительства, в пансионате «Сосны» управления делами президента и здании ФСБ на Лубянке. Согласно базе данных «СПАРК-Интерфакс», в 2009 году «Аквастрой» выполнял работы по системе водоподготовки бассейнов для ФСО, но данные об этом контракте на портале госзакупок уже недоступны. На запрос «Медузы» «Аквастрой» не ответил.

«Боронд» заказы на установку фонтанов выполняет в основном для региональных администраций. Но связанное с ним через общего владельца Алексея Лапынина ООО «Мегафонтан» на сайте среди клиентов указывает управление делами президента. Ссылка на сайт «Мегафонтана» ведет с видео на ютубе, озаглавленное «Фонтан светодинамический Краснодарский край Геленджик». В описании к видео говорится: «Фонтан построен ГК [группой компаний] „Боронд“ в винодельческом хозяйстве Шато, в семи километрах от города Геленджик, в местечке под названием Дивноморское». Фонтан, похожий на тот, что снят в этом видео, можно разглядеть на аэрофотосъемке шато и спа-комплекса при винном заводе «Лазурная ягода» из озаглавленное «Фонтан светодинамический Краснодарский край Геленджик». В описании к видео говорится: «Фонтан построен ГК [группой компаний] „Боронд“ в винодельческом хозяйстве Шато, в семи километрах от города Геленджик, в местечке под названием Дивноморское». Фонтан, похожий на тот, что снят в этом видео, можно разглядеть на аэрофотосъемке шато и спа-комплекса при винном заводе «Лазурная ягода» из фильма-расследования ФБК про «дворец Путина». Один из бывших сотрудников «Боронда» подтвердил «Медузе», что это один и тот же фонтан.

Бывший инженер-конструктор «Боронда» рассказал «Медузе», что «все, что касается заказов [от госструктур], руководство держало в секрете. При мне для „Газпрома“ „Боронд“ сделал фонтан на улице Наметкина».

Пять фонтанов, установленных в Прасковеевке по заказу управделами президента, упоминаются в резюме бывшего главного инженера проекта ООО «Боронд-фонтан» Алексея Вараксина.

В ответ на запрос «Медузы» в управделами президента отказались комментировать информацию о том, что некоторые подрядчики называют управделами своим клиентом. Исполнительный директор группы компаний «Боронд» Алексей Трофимов в письме «Медузе» заявил, что компания «не предоставляет детальной информации о любых своих работах и объектах третьим лицам».

Когда корреспондент «Медузы» спросила о фонтанах в Прасковеевке у Алексея Вараксина, который во время работы в «Боронде», согласно его резюме, непосредственно занимался этим проектом, тот попросил время на «посовещаться с руководством» — и через несколько часов данные о сотрудничестве с управделами из резюме исчезли.

Еще одну аквадискотеку (да, их в поместье две), как следует из переданных «Медузе» бывшим сотрудником «Боронда» чертежей, компания возвела на территории шато при винодельческом хозяйстве в поселке Дивноморское — эта территория, по данным ФБК, тоже входит в состав резиденции президента.

Площадь шато, согласно этим документам, почти две с половиной тысячи квадратных метров; раскинувшийся рядом спа-комплекс занимает еще больше места. «Деньги у заказчика были — без вопросов, — делится своими впечатлениями инженер-геодезист Руслан, работавший над возведением объекта в 2009–2011 годах. — Я сначала занимался топосъемкой для проектировщиков, а после — строительством: коммуникации провести, вода, инженерные сети, газопровод, канализация. Поставлена была задача построить дорогу от Прасковеевки туда наверх. Потом виноградники разбивали, винзавод строили. Съемки полей делал — в общем, много работы». 

Современный вид шато в Дивноморском («Димина дача»). Вторая аквадискотека в кадре слева

О владельце объекта строители не говорили — даже между собой. «Знали только, что „заказчик от ФСО“», — вспоминает Руслан. Да и думать о заказчике поводов не было. «Места эти были тогда дикие. Природа», — мечтательно говорит Руслан.

Еще раз о заказчике он вспомнил в 2016 году, когда уже как турист попробовал прокатиться на катере мимо мест, где когда-то работал: «Не пропустили туда: сказали, что „погранцы запрет сделали“. Ну, нормально, думаю: значит, там какие-то нормальные пацаны все-таки засели».

Судя по чертежам шато, оказавшимся в распоряжении «Медузы», вблизи оно должно напоминать приземистый форт, укрепленный двумя зубчатыми башнями. Помимо аквадискотеки в поместье есть джакузи с видом на искусственный водопад, каминный зал, винный погреб, патио, несколько дегустационных. На втором этаже — музей вина и комната охраны. На третьем — кабинет-библиотека и три террасы. Четвертый этаж — смотровая площадка.

План второй аквадискотеки в шато в Дивноморском

Предоставлено «Медузе» участником строительства

Как сказано на сайте «Боронда», светомузыкальные фонтаны компании следуют попыткам ученых и композиторов «открыть секрет родства цветовой и музыкальной гаммы»; в пример приводятся симфонические поэмы Скрябина. Инженеры фирмы рассчитывают продемонстрировать заказчику, «как великолепна светящаяся вода… взлетающая к небу и падающая вниз сверкающими россыпями, постоянно меняющая форму и цвет».

Для фонтана в дивноморском шато «Боронд» разработал 16 светомузыкальных композиций — в компании их называют «партитурами». В плейлисте — аргентинские и бразильские мелодии, французский шансон, ZAZ, Ванесса Мэй, Enya, немного Кайли Миноуг и даже один трек из фильма «Матрица» (насколько это отражает вкусы заказчика, «Медузе» неизвестно). Под каждый трек подобран свой рисунок движения струй и подсветки: под меланхоличную Enya, например, струи образуют купол, а под заставку из «Форта Боярд» начинают бить вверх.

Компания «Аэрокомплекс», которая занимается оснащением аэропортов, у себя на сайте указывала, что поставляла оборудование на вертолетные площадки «резиденций президента РФ „Бочаров ручей“, „Ново-Огарево“, „Прасковеевка“». Первыми об этом сообщили «Открытые медиа»; сейчас эти данные с сайта фирмы удалены.

Компания Tesli, которая занимается поставкой и монтажом систем освещения, на своем сайте рассказала (после волны публикаций сообщение было удалено), как работала в «резиденции администрации президента» в Прасковеевке, — и выложила узнаваемое фото фасада; эту информацию «Медузе» подтвердили несколько бывших сотрудников фирмы.

Как сообщали «Открытые медиа», о своей работе на связанном с президентом мысе Идокопас говорила и петербургская фирма «Профима»; как обнаружило «Радио Свобода», занимающаяся спецсвязью компания «Сатурн» указала «Пансионат» в публичном отчете за 2012 год; «Новая газета» узнала, что компания «Оптима комплект строй» указывала в документации, что занималась обустройством в «резиденции президента РФ „Прасковеевка“», еще в 2009 году.

Многие подрядчики и сотрудники этих фирм оставляли сведения о своей работе на президентской стройке в открытых источниках: в резюме, соцсетях или судебных документах. «Работал в „Велесстрое“ в Новороссийске, село Прасковеевка, хочу обратно вернуться», — пишет Михаил Печенцев под постом строительной компании во «ВКонтакте» (Печенцев не ответил на сообщение «Медузы», направленное в соцсетях). Компания «Велесстрой» являлась арендатором помещений дворца на мысе Идокопас.

Сотрудник компании «ЭкоСтройСервис» пишет в резюме, как строил дорогу из Прасковеевки в Молоканову щель; сама фирма и у себя на сайте упоминает такие работы. Вел «ЭкоСтройСервис» проекты и в находящихся в ведении ФСО крымских резиденциях.

В резюме инженера Олега Руженцева (не ответил на сообщение «Медузы» в соцсетях) сказано: «Работаю… в ООО „ЭЦСК“, веду объект „Пансионат в Прасковеевке“». ООО «Экспертный центр современных коммуникаций» является подрядчиком ФСБ. В 2012 году гендиректор компании Леонид Козлов получил премию правительства (тогда его главой был Путин) в области науки и техники «за разработку и внедрение комплекса ресурсосберегающих технологий возведения зданий и дорожно-транспортных сооружений повышенной долговечности». Два года спустя Козлов вошел в координационный совет по инвестициям Минтранса России. (Компания не ответила на запрос «Медузы».)

Согласно резюме инженера Артема Сухова, в 2008 году он проектировал «причал для судов и пляжа для правительственного санатория „Прасковеевка“, Краснодарский край» для компании «Институт территориального развития». ООО «Институт территориального развития», согласно данным портала госзакупок, активно и успешно участвует в тендерах.

Кажется, попасть на засекреченную стройку могла и случайная компания. Например, участвовало в президентской стройке уфимское инженерное бюро «Аракада»; согласно данным портала госзакупок, в основном оно известно недорогими контрактами для региональных администраций.

Фэсэошники со вкусом

До того, как стать управляющим резиденцией в Прасковеевке, Иван Сердитов помогал жене президента: согласно данным ЕГРЮЛ, с 2007 по 2008 год молодой юрист возглавлял компанию ООО «Стройметалл», записанную на Ольгу Цомаеву, родную сестру Людмилы Путиной-Очеретной. Он до сих пор связан с первым лицом — в похожей, но чуть более официальной роли: перешел на работу в управделами президента.

Владимир Путин отрицает, что имеет отношение к продолжающейся стройке. «Ничего из того, что там указано в качестве моей собственности, ни мне, ни моим близким родственникам не принадлежит и никогда не принадлежало. Никогда», — заявил президент 25 января, отвечая на вопрос о расследовании. 

Но самое убедительное доказательство связи президента с комплексом на мысе Идокопас — это то, насколько внимательно территорию резиденции охраняют российские спецслужбы. «Не бывает над домами бизнесменов бесполетных зон, не строят их сотрудники ФСО и не охраняют сотрудники ФСБ; перед домами бизнесменов не закрывают море, даже для рыбацких лодок», — подчеркнул в своем расследовании ФБК.

ФСБ объяснила бесполетную зону в этом районе «возросшей разведывательной активностью сопредельных государств», а ФСО в ответ заявила, что ничего не охраняет в районе Геленджика.

Но, как рассказали «Медузе» четверо подрядчиков и инженеров строительства, ФСО вовлечена в дела поместья гораздо глубже и подробнее, чем заявляет: спецслужба полностью руководит стройкой. Именно ее сотрудники отвечают за дисциплину и порядок на стройке, передают подрядчикам поручения заказчика; именно они водят первое лицо по объекту во время редких визитов.

«Фэсэошники — со вкусом», — так один из подрядчиков проекта сформулировал свой опыт общения с силовиками. Работа в спецслужбе вроде бы не предполагает, что сотрудники должны обладать знаниями дизайнеров или инженеров, но проблем обычно не возникает, продолжает собеседник: «Они люди разносторонние. Не сугубо военные, чисто из казармы вышедшие — и с хорошим, кстати, очень хорошим вкусом. И их мнение не солдафонское — у них хорошо подвешен язык, они грамотно аргументируют».

«Фэсэошники смотрят, чтобы порядок соблюдался, дисциплина, пропускной режим. Но в инженерную часть они не лезут, — подтверждает один из инженеров. — Разве что при приемке специальные службы ФСО работают: там свои специалисты есть, которые делают заключение, подписывают акты. Но эти люди приезжают то ли из Москвы, то ли из Питера».

«Каждую субботу прилетают кураторы из московской ФСО. Всех руководителей [стройки] собирают — и **** [насилуют] мозги до полудня, до часу дня. Вдруг у кого сотрудник напился или без ботинка пришел. Короче, дерут за дисциплину полканы и генералы ФСО», — рассказывает бывший сотрудник службы эксплуатации.

Имена принимающих разные объекты резиденции сотрудников ФСО сохранились и на чертежах, которые есть в распоряжении «Медузы». Один из листов, например, подписан так: «Согласовано руководителем ФГУ ВЧ-1473 ФСО РФ Кузнецовым О. С.» в 2009 году. Как писал The New Times, полковник Олег Кузнецов во время работы на стройке руководил еще и войсковой частью № 1473 ФСО, которая выступала заказчиком строительства дворца. На аудиозаписях, прослушанных журналистами The New Times, Кузнецов объясняет Николаю Шамалову, члену кооператива «Озеро» и будущему свояку Владимира Путина, что строительные работы лучше оплачивать наличными.

Даже в составе охраняющего резиденцию ЧОП есть действующие сотрудники ФСО. «Да там только одни действующие фэсэошники со всех городов России и есть. Те, которые захотели взять себе подработку и ушли на это время в отпуск, — делится один из задействованных в строительстве собеседников „Медузы“. — Нужна денежка — они едут туда, одеваются в форму ЧОП и работают».

На запрос «Медузы» в ФСО не ответили.

«Покутить и уехать, а жить там — нет»

За последние три года из резиденции на мысе Идокопас исчезли все белые мраморные статуи. Не потому, что заказчику перестал нравиться неоклассицизм резиденции, а просто статуи позеленели. «Покрылись чем-то зеленым от соли и сырости. Рядом с морем же агрессивная среда!» — рассказывает бывший сотрудник эксплуатационной службы.

В поместье постоянно что-то меняется и переделывается, рассказывают участники строительства: у многих из них сложилось впечатление, что у проекта нет ни концепции, ни даже «управляющей воли».

«На совещаниях всегда за что-то дрючат, но конкретные решения никогда не озвучиваются — и они приходят откуда-то совершенно разрозненно, в виде одиночных задач. Эстетики там нет, смысла нет, руководящей руки нет, — жалуется один из строителей. — Я понял бы еще, если бы приехало первое лицо, прогулялся человек — и говорит: „Сменить ***** [на фиг]!“ Но его там не бывает — а перемены все равно происходят. Как-то сами собой».

Другие подрядчики считают, что причины у постоянных переделок объективные: постоянно увеличивающееся в размерах поместье никак не могут закончить. «Там же [у заказчика] постоянно хотелки какие-то: то ледовый дворец, то еще что-то, — рассуждает один из инженеров. — Огромное количество всяких подсобных помещений, которые не эксплуатируются: все приходит в упадок, все постоянно переделывают, плитка отваливаются, ее заново кладут».

«Исчезла первая леди», — отшучивается другой подрядчик в ответ на вопрос «Медузы» о масштабной перестройке дворца. «Неуютно, так скажем! Вот приехать сюда большой компанией друзей на один-два дня, покутить хорошенько и уехать — это да. А жить там — нет», — делится своими ощущениями один из строителей.

Личность и занятия хозяина резиденции оставили на ней довольный ясный отпечаток, считают строители. «Не хочу никого обидеть, но я бы не смог в таких интерьерах находиться, — говорит Виктор, один ветеранов президентской стройки. — Зато отношусь к этому как к народному достоянию! Как если бы я пришел в Эрмитаж: приятно посмотреть на эти исторические интерьеры, на богатое убранство, — но как жить в Эрмитаже? Невозможно же. Романовы так жили когда-то, а теперь это, слава богу, народное достояние, куда имеют доступ все».

«И я надеюсь, что этот объект тоже станет достоянием народа, — вдруг продолжает собеседник „Медузы“, который до сих пор рассуждал хладнокровно, как будто со стороны наблюдая за происходящим в поместье: — Ведь правильно было сказано в конце фильма Навального, что это никогда не закончится. И это правда: они не остановятся. В 2007–2011 годах, когда мы строили этот объект, ситуация в стране ведь была немножечко другой! У людей была возможность делать бизнес, карьерный рост шел у них — и чувствовалось, что у людей деньги есть. И на этом фоне стройка не вызывала резкого неприятия. А сегодня совершенно другая обстановка в стране! И безудержная роскошь эта смотрится уже совершенно по-другому. Она стала резко бросаться в глаза на фоне нищеты нашего народа».

Никто из опрошенных «Медузой» участников строительства не захотел бы жить в большом доме на мысе Идокопас, если бы у них появилась такая возможность.