«За нами дело справедливости»

Это было второе в истории новой власти её обращение к соотечественникам. Первое — «К гражданам России!» — было написано Владимиром Ильичом Лениным утром 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 года. Краткое, мощное, оно на многие века вошло в мировую историю: «Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона». И суровая подпись: «Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов». А через 10 дней уже за подписью Председателя Совета Народных Комиссаров В. Ульянова (Ленина) публикуется новое обращение — «К населению». Который раз перечитываю текст исторического документа — и неизменно останавливаюсь на том, что в нём главной, ключевой, вбирающей в себя смысл революционных изменений является фраза: «За нами дело справедливости. Наша победа обеспечена». Никаких восклицательных знаков. Спокойная, твёрдая уверенность.

Вдохновляющая сила

А первые десять дней после победного II Всероссийского съезда рабочих и солдатских депутатов, с одной стороны, как говорил американский писатель-коммунист Джон Рид, «потрясли мир», с другой — были наполнены сложнейшими катаклизмами в российской столице. Возглавляемый меньшевиками профсоюз Викжель угрожал остановкой железнодорожного транспорта, если вместо советского большевистского Совета Народных Комиссаров не будет сформировано «однородное социалистическое правительство». Слово «однородное» — самое лукавое, лицемерное, подлое в этом ультиматуме, так как контрреволюция фактически требовала кабинета министров разношёрстного, включающего не только меньшевиков и правых эсеров, руливших Временным правительством, но даже так называемых народных социалистов, которые никогда не поддерживали идею Советской власти и даже выступали против передачи помещичьих земель крестьянам.

Но у «широкой коалиции» нашлись соглашатели из числа членов ЦК РСДРП(б) и Совета Народных Комиссаров: Каменев, Зиновьев, Рыков, Ногин, Милютин. Они поддакивали вождям уже обанкротившихся партий в том, что большевиков в разношёрстном «однородном» правительстве должно быть не более 50%. А когда ЦК большевиков решительно отклонил и ультиматум банкротов, и позицию дезертиров, то последние подали в отставку со своих постов.

В этих условиях Ленин и его соратники решительно высказались за необходимость обращения-отчёта, в котором предстояло доложить революционному народу, что успела сделать Советская власть за первую декаду своей деятельности.

И что в этом отчёте перед согражданами акцентировал глава временного рабочего и крестьянского правительства?

«Товарищи трудящиеся! Помните, что вы сами теперь управляете государством. Никто вам не поможет, если вы сами не объединитесь и не возьмёте все дела государства в свои руки. Ваши Советы — отныне органы государственной власти, полномочные, решающие органы.

Сплотитесь вокруг своих Советов. Укрепите их. Беритесь сами за дело снизу, никого не дожидаясь. Установите строжайший революционный порядок, беспощадно подавляйте попытки анархии со стороны пьяниц, хулиганов, контрреволюционных юнкеров, корниловцев и тому подобное.

Вводите строжайший контроль за производством и учётом продуктов».

Стоп! Это же ещё только предстоит сделать. Да ещё надо научиться это делать. На чём же тогда покоилась уверенность большевистской партии и её вождя в победе? Она зиждилась на том, что берущие в свои руки власть Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, возглавляемые большевиками, — это самые надёжные носители социальной справедливости. И первая десятидневка Советской власти подтвердила, что диктатура пролетариата и беднейшего крестьянства — это власть социальной, социалистической справедливости.

Для рабочего класса и полупролетариев России высшим знаком такой справедливости звучал ленинский призыв в статье «К населению»: «Арестуйте и предавайте революционному суду народа всякого, кто посмеет вредить народному делу, будет ли такой вред проявляться в саботировании (порче, торможении, подрыве) производства или в скрывании запасов хлеба и продуктов или в задержании грузов хлеба, или в расстройстве железнодорожной, почтовой, телеграфной, телефонной деятельности и вообще в каком бы то ни было сопротивлении великому делу мира, делу передачи земли крестьянам, делу обеспечения рабочего контроля за производством и распределением продуктов… Берегите, храните, как зеницу ока, землю, хлеб, фабрики, орудия, продукты, транспорт — всё это отныне будет всецело вашим, общенародным достоянием».

Но так ли значима была справедливость для угнетённых и эксплуатируемых в революционную эпоху?

На этот вопрос ясный ответ мы находим в работе, написанной за месяц до Великой Октябрьской социалистической революции. В ней самим заголовком был самый острый, самый насущный вопрос тех исторических дней: «Удержат ли большевики государственную власть?» Одним из оснований для положительного ответа было признание справедливости большевизма, выражавшего требования рабочего класса и всех трудовых масс. А об этом вынужден был писать даже лидер «народных социалистов» А. Пешехонов, по словам Ленина, «представитель кулаков и таких господ, жёны и сёстры которых пришли бы завтра выкалывать зонтиками глаза недобитым большевикам, если бы дошло дело до их поражения войсками Корнилова или (что совершенно одно и то же) войсками Керенского».

Но особенно важен ленинский политический вывод, сделанный из этого факта:

«Для него (Пешехонова. — В.Т.) «справедливость» только фраза. Но для масс полупролетариев, для большинства мелкой буржуазии города и деревни, разорённых, истерзанных, измученных войной, это не фраза, а самый острый, самый жгучий, самый большой вопрос о голодной смерти, о куске хлеба. Вот почему нельзя опереть никакой политики на «коалиции», на «соглашении» интересов голодных и разоряемых с интересами эксплуататоров. Вот почему обеспечена поддержка этими массами, в их подавляющем большинстве, большевистского правительства».

И далее В.И. Ленин применяет выдающийся диалектико-материалистический постулат Карла Маркса, сформулированный им в работе «К вопросу о гегелевской философии права», чтобы на философском уровне обосновать важность социальной справедливости в борьбе угнетённых и эксплуатируемых масс против своих буржуазных угнетателей и эксплуататоров. Ленин пишет: «Идеи становятся силой, когда они овладевают массами. И именно теперь большевики, т.е. представители революционно-пролетарского интернационализма, своей политикой воплотили ту идею, которая двигает во всём мире необъятными трудящимися массами».

Итак, идея социальной справедливости, овладевшая массами, организованными и сплочёнными большевиками, становится материальной силой.

Объективный признак социального строя

Ленинское исследование социальной справедливости и её практическое применение в революционной борьбе прочно базировалось на новаторстве К. Маркса и Ф. Энгельса. А родоначальники научного коммунизма создали диалектико-материалистическую концепцию социальной справедливости, методологическое и общественно-политическое значение которой не только сохранилось, но даже возросло в наши дни в связи с обострением антагонизмов капиталистического строя.

Рассматривая социальную справедливость как многогранное общественное отношение, К. Маркс и Ф. Энгельс обратили внимание на то, что в системе распределительных отношений она носит объективный характер. Место социальной справедливости/несправедливости в системе распределения такое же, как место антагонизма/неантагонизма в системе отношения классов к средствам производства.

В то же время не следует преувеличивать (тем более абсолютизировать) роль социальной справедливости при характеристике производственных, в том числе распределительных, отношений. Главную роль в них играют отношения собственности. А «вопрос о собственности, как он был поставлен в «наше время», — указывал Маркс в статье «Морализирующая критика и критизирующая мораль», — никоим образом не сводится лишь к тому, чтобы… выяснять «справедливо ли, чтобы один человек обладал всем, а другой ничем, чтобы отдельный человек вообще мог чем-нибудь обладать», — и к подобным простым вопросам совести и фразам о справедливости».

Поскольку марксизм-ленинизм исконно является теорией рабочего класса, то творцы материалистического понимания истории рассматривали социальную справедливость в процессе исследования тех распределительных отношений, в которые включён рабочий. А это, естественно, анализ его заработной платы.

«На основе системы наёмного труда, — писал Маркс в работе «Заработная плата, цена и прибыль», — стоимость рабочей силы устанавливается так же, как стоимость всякого другого товара, а так как различные виды рабочей силы имеют разные стоимости, то есть требуют для своего производства разных количеств труда, то и на рынке труда они должны оплачиваться по разным ценам. Требовать равного или хотя бы только справедливого вознаграждения на основе системы наёмного труда — это то же самое, что требовать свободы на основе системы рабства. Что вы считаете правильным и справедливым, это к вопросу не относится. Вопрос заключается в том, что является необходимым и неизбежным при данной системе производства».

Развивая это принципиальное положение, Ф. Энгельс подчёркивал: справедливость заработной платы следует определять не с помощью науки о морали или права и тем более не канонами милосердия… «Социальная справедливость или несправедливость определяются лишь одной наукой, а именно наукой, которая имеет дело с материальными факторами производства и обмена, наукой политической экономии… Справедливая заработная плата при нормальных условиях есть та сумма, которая нужна для того, чтобы обеспечить рабочему средства существования, необходимые, соответственно уровню жизни в его положении и в данной стране, для поддержания его работоспособности и для продолжения его рода».

В.И. Ленин, развивая идею объективного существования социальной справедливости общественного строя, обратил внимание на диалектику формирования этого атрибута социально-экономической формации. Уже в «Проекте и объяснении программы социал-демократической партии» (1895 год) он показывает отличие несправедливости индивида от несправедливости общества и государства. «Всякий, нанимающийся на работу, сплошь и рядом оказывается недовольным хозяином, обращается с жалобой на него в суд или к начальнику. И начальник и суд решают спор обыкновенно в пользу хозяина, держат его руку, но это потворство хозяйским интересам основывается не на общем правиле или законе, а на услужливости отдельных чиновников». Так формируются неформальные частные отношения, определяемые интересами господствующего класса.

Но промышленный капитал формирует свои институты: фабрики, заводы, банки и т.п. И уровень защиты капиталом своих интересов повышается, становясь институциональным. Ленин указывает: «Фабрика же соединяет вместе такую массу рабочих, доводит притеснения до такой степени, что становится невозможным разбирать особо каждый случай. Создаются общие правила». Формирует их, естественно, господствующий класс в своих интересах.

Но теперь для их защиты он использует государственную машину: «Составляется закон об отношениях рабочих к фабрикантам, закон, обязательный для всех. И в этом законе потворство интересам хозяина закрепляется уже государственною властью. На место несправедливости отдельных чиновников становится несправедливость самого закона… фабрика усиливает эксплуатацию рабочих и делает эту эксплуатацию всеобщей, делает из неё целый «порядок». Рабочему волей-неволей приходится уже теперь иметь дело не с отдельным хозяином и его волей и притеснением, а с произволом и притеснением всего класса хозяев. Рабочий видит, что его угнетатели не какой-нибудь один капиталист, а весь класс капиталистов». Так формируется социальная справедливость капиталистического строя.

Развивая эту мысль в Докладе на II Всероссийском съезде профессиональных союзов 20 января 1920 года, Ленин подчёркивал, что в буржуазном обществе все его компоненты, обслуживающие капитал, стремятся оправдать существующий характер социальной справедливости этого строя. Его стандарты поддерживаются благодаря тому, что «в буржуазном обществе массой трудящихся управляла буржуазия, при помощи тех или иных форм, более или менее демократических, управляло меньшинство, имущие, участвующие в капиталистической собственности, превратившие образование и науку, высший оплот и высший цвет капиталистической цивилизации, в орудия эксплуатации, в монополию, для того чтобы громадное большинство людей держать в рабстве».

Современность подтверждает правоту Ленина

Эти слова Ленин говорил век назад, но их справедливость и актуальность подтверждают нынешние социологические исследования. В конце 2020 года Федеральный научно-исследовательский социологический центр (ФНИСЦ) Российской академии наук опубликовал научно-аналитический доклад «Российское общество в условиях пандемии». Его материалы убедительно показывают, что, во-первых, классовая поляризация общества всё больше совпадает с его имущественной поляризацией. Единственный класс, материальное положение которого хуже среднестатистического в РФ, это — рабочий класс, кстати, самый многочисленный в современной России. Иначе говоря, страна деградирует, скатываясь к положению, до которого её довёл царизм в годы Первой мировой войны. В исследовании ФНИСЦ РАН большинство в категории лиц с плохим материальным положением составляют рабочие, а категории с хорошим материальным положением — представители не обанкротившегося при пандемии среднего и мелкого бизнеса и специалисты-управленцы (см. табл. 1).

Таблица 1

Оценка социальной напряжённости в России разными категориями россиян, сентябрь 2020 г., %

Масштаб социальной поляризации общества огромный.

Уверенных, что напряжение в обществе снижается, среди материально обеспеченных россиян вчетверо больше, чем среди тех, кто живёт в бедности, а то и в нищете. В то же время три четверти (74%!) соотечественников, у которых плохое материальное положение (повторюсь: это в основном рабочие), считают, что социальное напряжение в стране нарастает. Материально благополучные лица замечают рост социального напряжения вдвое реже. Впрочем, эти данные социологов можно трактовать и иначе: вызванное недовольством и несправедливостью капитализма социальное напряжение среди бедных вдвое выше, чем среди материально обеспеченных.

Во-вторых, исследования ФНИСЦ РАН показали, что сегодня нет ни одной сферы общественных отношений между людьми (социологи назвали её «духовной атмосферой»), в которых положительные оценки россиян встречались бы чаще, чем отрицательные. Иначе говоря, сравнение отрицательных и положительных оценок разных сфер жизни свидетельствует о том, что ни в одной из них они не видят доминирования социальной справедливости (см. табл. 2).

Таблица 2

Соотношение положительных и отрицательных оценок различных сторон духовной атмосферы в обществе, сентябрь 2020 г., %

Зафиксированные социологами контрасты — это прежде всего наглядные проявления социальной несправедливости капиталистического строя. Уже работая над первым вариантом программы будущей Российской социал-демократической партии, за три года до её первого съезда, Ленин подчёркивал, что магистральный путь уничтожения капиталистической несправедливости — ликвидация эксплуатации человека человеком. И «есть только одно средство положить конец эксплуатации труда капиталом, именно: уничтожить частную собственность на орудия труда, передать все фабрики, заводы, рудники, а также все крупные имения и т.п. в руки всего общества и вести общее социалистическое производство, направляемое самими рабочими… А для этого необходимо, чтобы политическая власть, т.е. власть управления государством... перешла в руки рабочего класса».

В ленинском анализе социальной справедливости особое место занимала роль государства. Продолжатель дела Маркса и Энгельса подчёркивал: «Всякое государство, в котором существует частная собственность на землю и на средства производства, где господствует капитал, как бы демократично оно ни было, — оно есть государство капиталистическое, оно есть машина в руках капиталистов, чтобы держать в подчинении рабочий класс и беднейшее крестьянство».

Российское государство реставрации капитализма держит трудящиеся массы не просто в подчинении, но и в угнетении. Убедительным подтверждением такого положения являются установленные государством капитала минимальный размер оплаты труда и прожиточный минимум. До недавнего времени определяемый федеральной властью МРОТ был… ниже прожиточного минимума. Их выравнивание было подано Кремлём и правительством как величайшее социальное достижение. После этого президент РФ В.В. Путин объявил МРОТ эталоном социальной справедливости. Между тем прожиточный минимум в РФ (а следовательно, и МРОТ) является всего лишь физиологическим, то есть призван обеспечить только выживание человека. Это означает, что МРОТ в РФ значительно ниже стоимости рабочей силы, которая по всем мировым канонам должна обеспечивать не только восстановление способности к труду, но и к продолжению рода (воспроизводству рабочей силы).

Более того, в течение последних шести лет доходы работников наёмного труда в РФ постоянно снижались. В 2018—2020 годах доход более 20 миллионов граждан был ниже официального прожиточного минимума. При этом более половины их составляют люди, имеющие рабочее место и постоянную зарплату, которая… не соответствует никаким человеческим нормам. Кажется, такая ситуация в праве называется то ли преступлением против человечности, то ли геноцидом. Но это находится уже в компетенции Конституционного суда РФ.

А мы здесь вспомним чрезвычайно интересный фрагмент из ленинской статьи «О «демократии» и диктатуре»:

«Маркс и Энгельс, когда они в последний раз вдвоём подписывали предисловие к «Коммунистическому Манифесту» (это было в 1872 году), считали необходимым особо обратить внимание рабочих на то, что пролетариат не может просто овладеть готовой (т.е. буржуазной) государственной машиной и пустить её в ход для своих целей, что он должен сломать, разбить её».

И далее он продолжал: «Для освобождения труда от ига капитала нет иного пути, как смена этой (буржуазной. — В.Т.) диктатуры диктатурой пролетариата. Только диктатура пролетариата в состоянии освободить человечество от гнёта капитала, от лжи, фальши, лицемерия буржуазной демократии, этой демократии для богатых, в состоянии установить демократию для бедных, т.е. сделать блага демократии доступными фактически для рабочих и беднейших крестьян».

Великая Октябрьская социалистическая революция заложила основы социальной справедливости социалистического строя. Пожалуй, первым официальным документом, в котором были публично провозглашены основы социалистической справедливости, была Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Она провозглашала:

— Россия объявляется Республикой Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим советам.

— Советская Российская Республика учреждается на основе свободного союза свободных наций, как федерация советских национальных республик.

— Основной задачей является уничтожение всякой эксплуатации человека чело­веком, полное устранение деления общества на классы, беспощадное подавление сопротивления эксплуататоров, установление социалистической организации общества и победа социализма во всех странах.

— Частная собственность на землю отменяется. Вся земля, со всеми постройками, инвентарём и прочими принадлежностями сельскохозяйственного производства, объявляется достоянием всего трудящегося народа.

— Подтверждается полный переход фабрик, заводов, рудников, железных дорог, всех банков и прочих средств производства и транспорта в собственность рабоче-крестьянского государства.

— В целях уничтожения паразитических слоёв общества вводится всеобщая трудовая повинность.

Учредительное собрание, в котором погоду делали посланцы мелкобуржуазных партий, отвергло каркас социалистической справедливости, стремясь вернуть в Россию справедливость капиталистического строя. Именно по этой причине оно и было распущено. Опыт социалистического строительства расширил, уточнил, обогатил содержание социальной справедливости социализма, как и выявил её некоторые пробелы. Но восстанавливать её после преодоления реставрации капитализма нам предстоит с реализации той справедливости, которая была провозглашена в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа.

Можно ли остановиться ­в социализме?

В то же время, как и указывали классики марксизма-ленинизма, в процессе социалистического строительства у социальной справедливости сохраняются существенные проблемы. Победившая социалистическая революция требовала постоянно учитывать (правда, это не всегда делалось на практике) особенности исторического развития, на которые указывали К. Маркс в «Критике Готской программы» и В.И. Ленин в «Государстве и революции». Маркс, как известно, в рамках коммунистической формации выделял две стадии. В первой (Ленин назвал её социализмом) мы имеем дело «не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло. Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам даёт ему. То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай…

Здесь, очевидно, господствует тот же принцип, который регулирует обмен товаров, поскольку последний есть обмен равных стоимостей. … Поэтому равное право здесь по принципу всё ещё является правом буржуазным».

Равное право означает равную оплату за равный труд. Но фактически это — не равное право, так как работники отличаются друг от друга, с одной стороны, квалификацией, сноровкой, силой, выносливостью и т.п., с другой — один из них холост, а у другого семья, при этом разное число иждивенцев… Распределение по труду характеризуется социалистическим типом справедливости. Но, будучи диалектиками, мы понимаем, что на этой стадии общества сохраняется несправедливость.

Ленин, развивая Маркса, обращает внимание на то, что на этой стадии «средства производства уже вышли из частной собственности отдельных лиц. Средства производства принадлежат всему обществу». В отношении к ним все члены общества равны, но распределение общественного продукта по труду является равным лишь формально. И он пишет: «Справедливости и равенства, следовательно, первая фаза коммунизма дать ещё не может: различия в богатстве останутся и различия несправедливые, но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить средства производства, фабрики, машины, землю и прочее в частную собственность. … Маркс показывает ход развития коммунистического общества, которое вынуждено сначала уничтожить только ту «несправедливость», что средства производства захвачены отдельными людьми, и которое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предметов потребления «по работе» (а не по потребностям)».

В советскую эпоху мы постоянно подчёркивали социалистический характер государства, но при этом старались «забывать» его противоречивость. Между тем одной из его функций был контроль за мерой труда и потребления, так как оно осуществлялось по труду. Увы, это было одновременно забвение (не только в теории и пропаганде, но и в политической практике) марксистско-ленинской диалектики. А Ленин писал: «В первой своей фазе, на первой своей ступени коммунизм не может ещё быть экономически вполне зрелым, вполне свободным от традиций или следов капитализма. Отсюда такое интересное явление, как сохранение «узкого горизонта буржуазного права» — при коммунизме в его первой фазе. Буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права.

Выходит, что не только при коммунизме остаётся в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство — без буржуазии!»

Выходит, глубокое изучение теории марксизма-ленинизма, в том числе одного из ключевых её вопросов, касающихся социальной справедливости (а в ней заинтересовано абсолютное большинство трудящихся) — это практически-политическая задача авангарда пролетариата, на долю которого выпадает бремя вести за собой массы на возрождение социалистического общества. Идеи социальной справедливости широко популярны в современной России. В исследованиях последних лет все основные социологические центры РФ признают, что для 60% россиян социальная справедливость воспринимается как главный дефицит. Это вселяет надежды, но одновременно требует действий.

Будучи материалистом-диалектиком и одновременно революционным практиком, Ленин утверждал: «Одна справедливость, одно чувство возмущённых эксплуатацией масс никогда не вывело бы их на верный путь к социализму. Но когда вырос, благодаря капитализму, материальный аппарат крупных банков, синдикатов, железных дорог и т.п.; … когда сознательные рабочие сплотили партию в четверть миллиона, чтобы планомерно взять в руки этот аппарат и пустить его в ход, при поддержке всех трудящихся и эксплуатируемых, — когда есть налицо эти условия, тогда не найдётся той силы на земле, которая помешала бы большевикам, если они не дадут себя запугать и сумеют взять власть, удержать её…»

С этим обращением, этим наказом великий Ленин адресуется к нам, к членам КПРФ, к партии, которая в своей Программе провозглашает себя наследницей большевизма, воплотителем в жизнь ленинских идей. Нынешняя кризисная пора сурово проверяет, верны ли мы своим обязательствам, выполняем ли их.

Виктор ТРУШКОВ.