Как русский народ любил царизм

      Новый министр культуры РФ В.Мединский напомнил, что председатель Палестинского общества, великий князь Сергей Александрович Романов, а также его жена, "одна из самых почитаемых святых", были убиты революционерами. По его словам, "улицы Москвы носят имена этих "террористов" и их сподвижников, а улицы С.Романова в городе нет." Министр заявил, что улицы Халтурина, Желябова или Войкова, к примеру, можно назвать в честь великого князя Сергея Александровича Романова (брата Александра III) и его супруги Елизаветы Федоровны, убитых революционерами.
 

* * *

    "Стоит отметить, что убийство великого князя Сергея Александровича стало, пожалуй, первым (а возможно и единственным) политическим убийством, которое дало толчок появлению массы карикатур, анекдотов и острот. По свидетельству очевидцев, собравшиеся на Сенатской площади люди не расходились и даже не снимали шапок, несмотря на мольбы великой княгини. Сохранились и некоторые реплики, которыми перебрасывались присутствующие: «Молодцы, ребята, никого стороннего даже и не оцарапали, чего зря людей губить». Какой – то женщине, подбиравшей оторванный палец, кто – то сказал: «Чего берешь, чай не мощи!». Один из присутствующих пнул ногой студенистый комок со словами «Братцы, а говорили, у него мозгов нет!».
- Кого, батюшка, убили?
- Проходи, проходи. Кого надо, того и убили!

    Отмечалось также, что «многие из присутствующих не могли скрывать своего восторга, у многих вырывались замечания радости и удовлетворенности», а в Москве после убийства великого князя царило чуть ли не праздничное настроение, и «лишь в отдельных случаях слышалось озлобление и негодование, но это исходило из самой темной и некультурной среды».
    Получила широкое распространение шутка о том, что великому князю наконец пришлось пораскинуть мозгами, причем звучала она даже в профессорских домах. В сатирических журналах публиковались тематические карикатуры (см. приложение), а в одном из них появилось стихотворение «Кучер Его Превосходительства»:

    «Удручен былым примером
    Кучер важного лица
    Обращается к эсерам
    И стучится в их сердца:

    «Досточтимые эсеры!
    Пью за ваше торжество
    Но молю: примите меры
    Для спасенья моего.

    Я исполнен беспокойства
    За грядущий мой удел.
    Нет ли бомб такого свойства,
    Чтоб остался кучер цел?»
 

    * * *

    В делах Московского охранного отделения сохранились отзывы на убийство великого князя Сергея Александровича, услышанные днем 4 февраля 1905 года в самых разных местах Москвы, из уст представителей самых разных социальных слоев.

    Мещанка Е.К. Сиволапова: «Давно пора, так как из-за него пострадали на Ходынке, это так не окончится, еще будет <…> князь обобрал Красный Крест, кутил в Яру, и как сапожник, ничего не понимает».
    Мещанин Д.Н.Николаев: «Если бы его не убил этот неизвестный мужчина, то его убил бы я».
    Группа студентов, шедшая по Кузнецкому мосту и услышавшая взрыв в Кремле: «Ну, этот готов!».
    Другая группа студентов: «Удача! Как нельзя лучше!».
    Еще отзыв из студенческой среды: «Убили великого князя Сергея Александровича, но его еще мало, будут еще убийства, убьют вдовствующую императрицу и вообще весь дом Романовых».
Крестьянин П.Ф.Ушаков – крестьянину Калимуллину: «Ты дурак, о чем ты плачешь, что его убили? Ему сукину сыну давно было надо быть убитым!».
    Крестьянин И.В.Бояркин: «Мало убили Сергея Александровича, мы всех их перебьем».
    Разговор двух неизвестных на бульваре: «И Николая, и Алексея, всех перебить надо, как Сергея».
    Ссыльный, нелегально вернувшийся в Москву и случайно задержанный на улице: «Убили великого князя, убьют и государя, перебьют и всю полицию».
    Горничная А.Маркова, узнав о гибели великого князя: «Теперь я могу угостить вас мадерой, за то, что дело, обещанное нам, сбылось», несколько раз смеялась по этому поводу и высказывала надежду, что «скоро всех перебьют».
    Офицер и чиновник при встрече: «Слава богу, Сережку убили!» и поздравляли друг друга.
"Пасхальный сон"

   Потомственный дворянин А.А.Зыбин по телефону «торжествующе говорил, что так его великого князя и надо, и что нужно еще [убить] его друга».
    Дворянин В.М. Саблин: «Слава богу, радость: Сережку убили <…>жалеть нечего, этого мало: еще нужно убить Трепова, Булыгина, Владимира и наконец дойдет до Николки». (К этому времени В.М. Саблин уже успел побывать на Сенатской площади и принести оттуда шнурок и щепки от кареты великого князя.)
    К присяжному поверенному Кроткову «пришел студент, который закричал: «Свое дело сделали!», после чего жена Кроткова принесла бутылку шапманского, начали все ее пить и кричать «Ура!», причем весь день прошел в кутеже».
      Многие московские газеты писали об исполнителе покушения на великого князя с едва скрываемой симпатией: авторами статей широко использовались такие обороты, как «стройный молодой человек», «интеллигентное лицо», «берите меня, я не убегу, свое дело сделал» и другие подобные положительные характеристики и выражения.
    Начальник московской сыскной полиции Лебедев уже 7 февраля 1905 года направил рапорт московскому градоначальнику Е.Н. Волкову, в котором указал на «возмутительный тон ежедневных репортерских заметок», на недопустимость романтизации и героизации террористов, на то, что статьи, написанные в таком духе, вызывают в неокрепших умах вирус подражания и кроме того, сводят на нет усилия розыска. Предлагалось запретить любые публикации об этом деле, и положительная резолюция Е.Н.Волкова была получена. (Впрочем, это не помешало газетам спустя несколько дней написать о визите великой княгини Елизаветы Федоровны в тюрьму к убийце своего мужа). Однако газетчики не растерялись и находили альтернативные способы выражения своего истинного отношения к убийству великого князя."

PS. Но во всем конечно виноват приехавший из Швейцарии Ленин и большевики обманувшие русский народ, искренне любивший царственных особ.

<hr/>

Каляев, Иван Платонович (24 июня (6 июля) 1877, Варшава — 10 (23) мая 1905, в Шлиссельбургской крепости) — российский революционер, террорист, эсер, поэт.

      Родился в Варшаве в семье отставного полицейского (околоточного надзирателя) Платона Каляева и польки, дочери разорившегося шляхтича. Детство Ивана прошло в предместье Варшавы. В десять лет он поступил в варшавскую Первую Образцовую Апухтинскую гимназию, в аттестате зрелости поровну троек и четверок, а единственная пятерка — по предмету «Закон Божий». В 1897—1899 годах студент Императорских Московского и Петербургского университетов. С 1898 года член Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». За участие в 1899 в студенческой забастовке был выслан в Екатеринослав. После возвращения в Петербург ему не позволили восстановиться в университете. В 1902 поехал учиться за границу во Львов, находившийся в то время на территории Австро — Венгрии, но летом того же года был задержан на германо — австрийской границе с грузом нелегальных русских изданий. Был выдан российским властям и, несмотря на заключение министерства юстиции Российской Империи об отсутствии в действиях И. П. Каляева состава преступления, после 3-месячного заключения в Варшаве выслан в Ярославль, являясь сотрудником газеты «Северный Край», где печатались Н. А. Бердяев, Б. В. Савинков, А.Ремизов, П. Е. Щеголев и другие, которые отбывали ссылку в Вологде переписывался с поэтом В. Я. Брюсовым.
      В 1903 выехал в Женеву, где вступил в Боевую организацию эсеров. В 1904 году в Петербурге участвовал в покушении на министра внутренних дел В. К. Плеве. В 1904 году Боевая организация вынесла «смертный приговор» дяде императора Николая II, Великому князю Сергею Александровичу, бывшему московскому генерал-губернатору. Великий князь считался главой дворцовой закулисы и серым кардиналом империи, и был одним из тех, кто настоял на вооруженном разгоне шествия 9 января 1905 года в Петербурге.
      2 февраля 1905 Каляев не бросил бомбу в карету, потому что увидел, что рядом с Великим князем сидят его жена и малолетние племянники. 4 февраля 1905 в Москве, на территории Кремля, он бомбой убил Великого князя Сергея Александровича и был задержан полицией. 7 февраля 1905 года произошла встреча вдовы великого князя Сергея Александровича великой княгини Елизаветы Федоровны и И. П. Каляева. Великая княгиня долго разговаривала с террористом, на прощание она подарила ему иконку.  Княгиня была подослана полицией, а сама встреча являлась провокацией. И. П. Каляев сказал по этому поводу: «Правительство решило не только убить меня, но и скомпрометировать… показать, что революционер, отнявший жизнь у другого человека, сам боится смерти и готов… [любой ценой] купить себе дарование жизни и смягчение наказания. Именно с этой целью Департамент Полиции подослал ко мне вдову убитого».
      На суде в Москве, в особом присутствии Правительствующего Сената адвокатами у Каляева были В. А. Жданов и M. Л. Мандельштам. 5 апреля 1905 года Каляев произнёс речь. "Я — не подсудимый перед вами, я — ваш пленник. Мы — две воюющие стороны. Вы — представители императорского правительства, наемные слуги капитала и насилия. Я — один из народных мстителей, социалист и революционер. Нас разделяют горы трупов, сотни тысяч разбитых человеческих существований и целое море крови и слёз, разлившееся по всей стране потоками ужаса и возмущения. Вы объявили войну народу, мы приняли вызов!" <...> Суд, который меня судит, не может считаться действительным, ибо судьи являются представителями того правительства, против которого борется партия социалистов-революционеров.   
      Чтобы иметь возможность еще раз защищать дело своей партии, подавал кассационную жалобу, протест этот был отклонён Сенатом. Император Николай II, узнав, что кассационная жалоба отклонена, дал секретное указание директору Департамента Полиции С. Г. Коваленскому добиться у Каляева прошения о помиловании. Тот командировал в Шлиссельбургскую крепость главного военного прокурора А.Федорова, с которым Каляев был знаком по Московскому университету, но А.Федоров не смог убедить Каляева обратиться с прошением о помиловании.
      Тюремный священник Флоринский рассказывал: «Я никогда не видел человека, шедшего на смерть с таким спокойствием и смирением истинного христианина. Когда я ему сказал, что через два часа он будет казнен, он мне совершенно спокойно ответил: „Я вполне готов к смерти; я не нуждаюсь в ваших таинствах и молитвах. Я верю в существование Святого Духа, Он всегда со мной, и я умру сопровождаемый Им. Но если вы порядочный человек и если у вас есть сострадание ко мне, давайте просто поговорим как друзья“. И он обнял меня!»
      Личность Каляева и обстоятельства убийства легли в основу повести «Конь бледный», написанной одним из организаторов убийства — Б. В. Савинковым. К этому сюжету обращались также такие писатели, как Л. Андреев («Губернатор» и, предположительно, «Христиане»), А. Блок («Возмездие»),З. Гиппиус («Был и такой»), М. Горький («Жизнь Клима Самгина») А. Грин («Марат»), А. Камю («Праведники»), А. Ремизов «Крепость», «Иван Купал» и «Трагедия о Иуде». В 1926 году Б. Л. Пастернак долго колебался и не мог решить, кому посвятить свою поэму о 1905 годе — Ивану Каляеву или лейтенанту Шмидту — и несмотря на критику М. Цветаевой и В.Маяковского, Пастернак все же выбрал Шмидта, так как ему не импонировала решимость Каляева и его убежденность в собственной правоте. Одним из памятников, поставленных по т. н. Ленинскому плану монументальной пропаганды, был памятник И. П. Каляеву.
 

Наиболее известна «Молитва» Каляева  
 

 Христос, Христос! Слепит нас жизни мгла.
 Ты нам открыл всё небо, ночь рассеяв,
 Но храм опять во власти фарисеев.
 Мессии нет — Иудам нет числа…
 Мы жить хотим! Над нами ночь висит.
 О, неужель вновь нужно искупленье,
 И только крест нам возвестит спасенье?..
 Христос, Христос!..
 Но всё кругом молчит.

      Верный пёс оккупационного режима, генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» Карен Шахназаров, в 2004 году, на щедрые субсидии своих хозяев снял фильм «Всадник по имени Смерть», в котором вывел Ивана Каляевам деревенским набожным дурачком, бросающим бомбы столь метко, что погибают вокруг все, кроме главного злодея. Великий князь изображён благородным и мужественным, а террористы-революционеры бессердечными негодяями, готовыми убивать царских чиновников вместе с жёнами и детьми из зависти, похотливыми, блудливыми убийцами, для которых человеческая жизнь даже случайных людей дешевле понюшки табака. Когда-нибудь и ему придётся ответить за свой коллаборационизм.