Из воспоминаний отца

Войну отец встретил в 1941 году в поезде, когда после сдачи экзамена в академию догонял свою дивизию. Попали под бомбежку. Бросив все, отец выскочил из вагона, нашел полуторку и вместе с несколькими попутчиками попытался найти какую либо часть. Попали под бомбы пролетающего юнкерса. Отца контузило. Когда очнулся, увидел, догорающую полуторку и мертвых своих спутников. Добрался все же до Москвы. Тетушки потом шутили. Он прибежал первым, а его брат, который был ниже званием, прибежал через несколько дней. Это реальная ситуация этих дней. Хаос и бегство. Вообще он мало рассказывал о том, что ему пришлось пережить. Наиболее богатым на события был 1942 год. Вроде бы все шло хорошо. Наши войска наступали. Его направили на курсы.

Однако немцы выбросили в районе расположения курсов десант. Отец организовал его уничтожение. Командовал, стрелял из пушки (сам он танкист). Стали готовить наградные листы. Очень сокрушались, что его даже не ранило. В это время немцы начали наступление основными силами. В окружение попали три армии. Отец плена избежал. Танковый корпус, куда он попал, получил приказ прорвать линию фронта и нарушить коммуникации в тылу противника. Для связи им была придана армейская радиостанция. Фронт они прорвали и оказались лицом к лицу с тремя немецкими мотопехотными дивизиями. Для их потрепанного в боях корпуса достаточно было одной дивизии. В конце концов от разрознеенного корпуса остался один штаб. Радиостанцию взорвали. Отец с приятелем отремонтировали ЗИС, взяли бумаги, знамя и поехали на восток, к своим. Что сталось с оставшимися он не знает. Но они добрались до своих. Несколько раз их обстреливали, но, видимо, одинокая легковая машина особого интереса для немцев не представляла.

Дивизия, в которую он попал, срочно ж/д транспортом перебрасывалась к Сталинграду. Эшелон попал под бомбежку. Это было 22 июля - самые интенсивные налеты немцев на город. Картина ужасная. За Волгой горят нефтехранилища. Небо затянуто черным дымом.
Танки не успевают соскочить с платформ. Взрывы бомб, боекомплектов. крики. Отец заполз в воронку и чтобы отвлечься начал выцарапывать на ложке инициалы. Ложка хромированная. Царапается с трудом. Закончил. Выглянул из воронки. Кошмар продолжается. Тогда стал выцарапывать фамилию. Стемнело. Пронесло. Эта ложка прошла и ним, как талисман, всю войну и теперь хранится у меня. Дальше таких "критических" моментов вроде бы не было. Лишь в 1945 году опять судьба поставила его в критическую ситуацию. Полк тяжелых танков прошел Польшу и высадился на плацдарме, который создали наши войска на Одере севернее Берлина. Приказ из корпуса - провести разведку боем. В полку после марша ни солярки, ни снарядов. Время подошло, а ни того, ни другого нет. Что делать? Не выполнишь приказ командира расстреляют. Слили с танков все, что было. Хватило на нескоглько машин, которые могли бы пойти в бой.
Отец выбрал добровольцев, съездил за снарядами и соляркой, и уже в ходе боя развозил их по машинам. Разведка прошла более чем успешно и превратилась в войсковую операцию. Это он рассказал, чтобы я не особенно героизировал нашу армию. Пафос прописных героев никак не связан с реальностью. Только страх заставил решиться на такой поступок. Ты у меня уже был, говорил он. Фамилия не пропадет. А среди добровольцев выбрал таких, возможная гибель которых не вызовет проблем в семьях. Дальше Берлин. Свою подпись он оставил и на рейхстаге и на бранденбургских воротах.