Начальное и среднее общее образование в Российской империи и США в 1914 году

Начальное и среднее общее образование в Российской империи и США в 1914 году

Некоторые люди от незнания, а некоторые, начитавшись и наслушавшись правой и неомонархической пропаганды, удивляются, когда узнают, что к 1910 году в таких странах, как Великобритания, Нидерланды и Германия была достигнута 100% грамотность (Osterhammel J. Die Verwandlung der Welt (2011), s. 1118).

Как мы видим, к 1910 году в США для всех классов населения 10 лет и старше, включая афроамериканцев, неграмотными оставалось 7,7% населения. В это же время более 60% населения Российской империи старше 8 лет оставались неграмотными. Эту вековую неграмотность с огромными усилиями удалось преодолеть только большевикам после Октябрьской революции 1917 года. Свою роль сыграла государственная программа ликвидации безграмотности («Ликбез»), в рамках которой проходили обучение как подростки, так и взрослые.

Такие показатели грамотности населения западных стран возникли не на пустом месте. Например, в 1852 году в штате Массачусетс был принят закон о всеобщем обязательном начальном обучении, впоследствии к 1918 году все штаты США приняли подобные законы. Уже в конце XIX в. школьным обучением в США было охвачено более 70% детей в возрасте 6-13 лет.

Известны и предметы, которые составляли содержание школьного обучения в то время. Так, в Положении о начальных народных училищах от 25 мая 1874 года перечислены следующие учебные предметы, преподававшиеся в народных училищах Российской империи: а) Закон Божий (краткий катехизис) и священная история; б) чтение по книгам гражданской и церковной печати; в) письмо; г) первые четыре действия арифметики и д) церковное пение там, где преподавание его будет возможно.

А вот, например, с какими знаниями выпускался из народного училища Филадельфии мальчик 12-14 лет: чтение, письмо, арифметика, элементарная география, история, физиология и гигиена, элементарные понятия из зоологии и ботаники, рисование и черчение (журнал «Русская школа», NN 9-10 (1894), с. 83).

Но даже при желании крестьянин в России, задавленный нищетой, не мог позволить своим детям полноценно учиться в школе, дети вынуждены были с малых лет найти себе применение в домашнем хозяйстве. К слову, в 1914 году сельское население России значительно преобладало над городским и составляло 85%, тогда как городское только 15%.

«Обучение детей долее 3 или 4 лет фактически непосильно для крестьянских хозяйств; потребность их в детском рабочем труде слишком настоятельна, и 3⁄4 учащихся ограничиваются хождением в школу в течение «одной - двух зим»; курс оканчивают немногие», писал историк и государственный деятель А.Н. Куломзин в работе «Доступность начальной школы в России» (1904).

Далее о невозможности введения 8-летнего курса начальной школы он пишет следующее: «Более чем вероятно, что, при восьмилетнем курсе начального обучения, в школу учеников пришлось бы набирать силой и силой же держать там до окончания курса. … Итак, не только во избежание непосильных расходов, но и во избежание неприноровленных к крестьянской жизни опытов, следует отказаться от 8-летнего обучения…»

В своей работе «История русской педагогики» (1915) основоположник отечественной педагогической психологии Каптерев П.Ф. пишет: «Крестьянин, сообразно со своими экономическими условиями, пускает детей в школу только зимой; летом, в рабочую пору, ему нужны все дети, даже и маленькие, каждому найдется свое дело; да и зимой он может пускать детей в школу не совсем исправно».

Сравнивая срок обучения в российской и зарубежной школе Каптерев пишет: «Больше трех зим крестьянин также не в состоянии посылать детей в школу. Опыт показывает, что и на третью зиму значительная часть школьников не приходит в школы. … Обыкновенно в деревнях дети приходят в школы по окончании рабочей поры осенью, что бывает в начале октября, а иногда и в ноябре, а уходят из школы с началом полевых работ – в апреле или в мае.

Продолжительность учебного года в русской школе можно считать в пять-шесть месяцев, а за все три зимы в 15-18 месяцев… За границей число отделений доходит до восьми, но там зато хорошо подготовленные учителя и продолжительный срок ученья – 8 лет при 10 месяцах занятий в году».

К слову, в 1911 году только 23,8% детей в возрасте 7-14 лет обучались в сельских начальных школах (Рашин А.Г. Население России за 100 лет, 1811-1913 (1956), с. 318).

В целом по стране в 1914 году согласно официальным подсчетам из 15 253 758 детей 8-11 лет училось только 51% (Начальные училища ведомства Министерства Народного Просвещения в 1914 году (1916), Приложение, с. X).

Необходимо сказать и о таком феномене, как рецидив безграмотности, согласно исследованию Н.А. Корфа: 8,3% из числа грамотных крестьян вообще разучились читать или читали машинально, не понимая прочитанного; 7,1% не могли подписаться; 15,2% забыли два первых действия арифметики и т.д. (Корф Н.А. Образовательный уровень взрослых грамотных крестьян // Русская мысль (1881), N. 10, 12).

В журнале «Образование» (N 3, март 1894, с. 218) в статье Вл. Куницкого «Задачи народной школы» отмечалось: «Здесь-же будет уместно указать и на частые рецидивы безграмотности, о которых только-что я упомянул. Они, эти на каждом шагу встречающиеся случаи такого полного возвращения в безграмотность, что, видя их, начинаешь сомневаться в какой-бы то ни было пользе, приносимой сельскою школой…»

Председатель Хвалынского Уездного Комитета П.Н. Давыдов в 1903 году по поводу школы отмечал следующее: «единственно что она дает - весьма малое количество грамотных учеников, которые нередко через 6-7 лет забывают читать и писать» (Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Том. XXXVII. Саратовская губерния (1903), с. 600).

Среди крестьян Российской империи рецидив безграмотности всё ещё сохранялся и в начале XX в. Б. Эклоф в книге «Russian Peasant Schools» (1990) на странице 405 отмечает: «Как говорят сами ученики, после топора и пилы трудно держать ручку. Большинство из них никогда не берут ручку после окончания школы. Говорят, что писать им незачем. После того, как они отложили «школьную» ручку, они не покупают собственную».

Таким образом, о каком значительном росте грамотности можно было говорить, если из всех детей младшего возраста в Российской империи 1914 года только половина училась в начальной школе чтению и письму, а часть крестьянских детей через несколько лет забывала и это немногое?

Правые часто ссылаются на рост грамотности среди рекрутов, однако в «Народной энциклопедии научных и прикладных знаний» (1910), в т. 10 «Народное образование в России» указывается, что «к этому повышению процента грамотных следует относиться весьма осторожно, так как из них громадное число, собственно говоря, полуграмотных, умеющих только читать или читать и кое-как писать» (приложение N3).

В 1912 году во всей армии среди нижних чинов до поступления на службу грамотных, т.е. умеющих читать и писать, было только 47,41%, малограмотных (умеющих только читать) – 24,09% и неграмотных (не умеющих ни читать, ни писать) – 28,59%. При этом из них только 10,74% имели какое-либо школьное образование, тогда как 89,26% не получили никакого образования. (Военно-статистический ежегодник Армии за 1912 (1914), с. 372, 374).

Часть неграмотных обучалась грамоте уже в армии, когда в начале XX в. обучение солдат грамоте стало обязательным.

Невозможное состояние огромной страны, в которой долго обсуждалось, но так и не было введено всеобщее обязательное образование, наконец-то осталось в прошлом, когда в октябре 1918 года было принято «Положение о единой трудовой школе РСФСР».