Звериная жажда власти

Вадим Зайдман: Он возвращается

Почитал восторженные отзывы наблюдателей в связи с решением Алексея Навального 17 января вернуться в Россию. О его мужестве, мужестве его семьи, что он ведет себя как настоящий политик, настоящий мужчина, возвращаясь в буквальном смысле к кремлевскому черту в пасть.

Все это так, Алексей — смелый, до безрассудства, человек и политик. Тем не менее, рискуя навлечь на себя вал не просто критики, но ругательств и оскорблений от его поклонников, число которых множится в геометрической прогрессии, рискну несколько остудить эмоции и высказать имеющиеся сомнения и опасения. Просто потому, что должен же кто-то на фоне разворачивающейся эйфории и прямо на наших глазах создающегося кумира (а мы ведь это уже не единожды проходили, не так ли?), сохранять холодной голову и трезвым рассудок.

О чем может говорить решение Навального вернуться, помимо того, что он мужественный человек и политик? — На мой взгляд, это с большой вероятностью свидетельствует о его звериной жажде власти, а также о том, что у него напрочь отсутствует чувство самосохранения. Или же жажда власти так зверина, что блокирует чувство самосохранения. Ведь существует очень большая вероятность того, что Навального как минимум посадят, и исключать, что неадекватный Путин, которому уже давно чихать на международное мнение, не сделает еще одной попытки убить его — тьфу-тьфу-тьфу! — тоже нельзя. Тем не менее Навальный идет на этот риск, на это русское "авось!", рассчитывая, очевидно, на резкий подъем своего рейтинга и популярности.

Понятно, что политик по определению рвется к власти. Это нормально. Но, как, напомню, говорил Джавахарлал Неру, — все должно быть в меру. Даже в стране зрелой демократии, как мы видим вот прямо сейчас на примере Трампа, человек со звериной жаждой власти может наделать немалых бед. Но Америка, как страна зрелой демократии, с работающими сдержками и противовесами, с этим совладает, хотя урон, нанесенный имиджу США, где президент цеплялся за власть точно правитель банановой республики, еще предстоит оценить. А вот нужен ли России, стране с растоптанными Путиным ростками демократии, очередной президент с такой жаждой власти?

Не будет ли потом его из этой власти так же трудно выковырять, как сейчас Путина или Лукашенко? И не будет ли человек с таким отсутствующим чувством самосохранения тем более с пренебрежением относиться к жизням "дорогих россиян"?

Алгоритм поведения Навального схож с поведением Ельцина, вот так же безрассудно рисковавшим и карьерой, а иногда и жизнью (ведь и на него КГБ делало попытки покушения, в частности в 1990 году во время авиаперелета в Испании). Тем не менее он всё бросил на кон — и в конце концов победил!

Не исключаю, что и Навальный в итоге доберется до поста президента, как бы это ни представлялось сейчас многим невероятным (мог ли кто-нибудь году этак в 1987-88-м представить, что Ельцин станет президентом России?). Я в какой-то мере понимаю тех, кто говорит, что сейчас не надо мешать Навальному расшатывать систему, а когда путинский режим рухнет, там, мол, разберемся с Навальным. Но разбираться может быть уже поздно. Если сейчас поклонники Навального не прислушиваются к имеющимся сомнениям и предостережениям — то что же будет после падения путинского режима, в эйфории победы? Многие ли демократы после августа 91-го года были способны прислушаться к тревожным звоночкам в деятельности Бориса Ельцина?

Желаю Алексею Навальному здоровья и долгих лет жизни, победы в его рискованном противоборстве с режимом. Но считаю, что вопросами — а нужен ли России потом, после победы, президентом вот такой человек, как Навальный, с такой, по всей вероятности, звериной жаждой власти, да в придачу с его известными национал-имперскими взглядами, от которых он ни разу, даже формально, не отрекся, нужно ли всеми силами способствовать его восхождению на президентские галеры — либеральная общественность должна задаваться уже сейчас. И честно самой себе на эти вопросы ответить. Отключив эмоции и включив голову.

Чтобы не получилось как 20 лет назад с Путиным.

Или 30 лет назад с Ельциным — который ведь, в отличие от Путина, был всем демократам демократ.

Вадим Зайдман