ДЫК...

МарьИванна Тёткина - пенсионерка. Но не подумайте, что старая перечница! МарьИванна старается не отставать от жизни, быть в курсе всех событий и даже, по возможности, на них влиять.

Это ведь только враги говорят, что телевизор это зомбоящик. А как без телевизора?

Это ж как жить впотьмах!

Ведь у нас как? Проблем много! Очень! А откуда они взялись?

Дык от врагов!

Пристали к России, как пиявки! И никак не уймутся, пока не докoнают, сволочи.

Так и норовят где подножку подставить, где подлость какую учинить. Завидуют, чтоб им повылазило!

Покоя им не дают наши просторы, богатства наши, недра, поля и леса.

И везде своих агентов внедряют.

Вон и президент не устаёт говорить: иноагенты! Шпионы! Всюду они!

Уж он как борется с ними, как старается! Даже побледнел, бедный. А они как клопы, понимаешь! Плодятся и плодятся!

Третьего дня ходила в районную администрацию, хотела на приём записаться. Крыша сгнила. Как дождичек польёт, так и протекает, проклятая. Стены горбом пошли, обои пузырятся, племянник два раза брался починить, да и плюнул.

Говорит, весь твой барак, тётка, взорвать надо к чёртовой матери! Ему ж 80 лет уже!

Ну, пошла на приём, сапоги резиновые надела и пошла. Без сапог-то у нас сами понимаете, далеко не уйдёшь.

А там, в администрации этой - красота прямо. Чисто! Красиво! Тихо!

Телевизор такой дорогой, большушший!

Секретарша молодая, Нинка, соседки Евдокии дочка.

Вся такая длинноногая, красивая, модная, духами хорошими пахнет.
Говорит, нет сейчас Пантелеймона Африканыча, тётя Маша, уехал он. А когда будет - не говорил.

А ты не ходи зря, звони! А то много вас ходит, ходит, а он один!

Ну и пошла МарьИванна обратно домой. И не подумайте, что обиделась! Нет, она женщина с понятием.

Ясное дело - у начальства дел много, на то оно и начальство.

Главное, чтоб дождь опять не пошёл, а на приём можно и потом записаться. А в случае чего - президенту пожаловаться. Мол крыша, стены, обои...

Поймёт! он же наш, народный! Свой!

Просто мешают ему всё время. Агенты иностранные.

Через два дня на третий позвонила Нинке. Мол ты уж подсоби, Нина, надо б мне крышу-то эту починить как-то, ведь течёт как решето. А самой мне никак! И годы не те, да и на пенсию в 10 тыщ не разгуляешься.

А Нинка говорит:

- Дык опять ты не вовремя, тётя Маша! На заседании он! И когда освободится - не знаю. Вас же много таких, с крышами! А он один! И у него не одна твоя крыша, а весь район! Ему обо всех подумать надо!
Так что ты звони!
И трубку положила.

И через неделю не дозвонилась МарьИванна. И через месяц тоже.
И разозлилась.

Ведь прав президент! Ой как прав! Кругом они, враги проклятые! Вон и Нинка тоже! Продалась, язва! Ишь как говорит! Будто ей уже и президент не указ!

Ясное дело, у ей теперь другие хозяева! Небось королева английская, которая России гадит день и ночь, стерва! Или этот, как его, Омаба черномазый!

Ну написала президенту письмо. Так мол и так! У меня крыша, а тут враги! Эти, иноагенты! Кишат! К ногтю бы их!

И вскорости МарьИванне позвонили из администрации. Нинка позвонила, сучка крашеная.

И пригласила придти завтра, с утра.

- Ага, испугались! - злорадно подумала МарьИванна. С тем и легла спать рядом с кастрюлькой эмалированной. Куда дождик капал.
А наутро надела сапоги и направилась в гости.

У входа осторожно обошла огромный чёрный джип Пантелеймона Африканыча, поднялась по ковровой дорожке в приёмную на втором этаже.

Встретила её Нинка.

Ты что, говорит, делаешь, тётка?

Или совсем совесть потеряла со своей крышей?

Что по своим пустякам людей от дела отвлекаешь?

То письма пишешь, то звонишь!

Или Пантелеймон Африканыч виноват, что у тебя крыша протекает? Или это он тебя в этот барак определил? Или не знаешь, что это всё коммунисты натворили!

Настроили бараков для людей, да так, что нам за тридцать лет никак не разобратья с этим безобразием!

А ты на нас, вместо благодарности, жалобы строчишь!

Ты ж грамотная, телевизор смотришь! Слыхала, что президент сказал?

Война идёт! Америка никак не уймётся! Где твоё понимание?

Нашему району финансирование НЕ утвердили.

И как теперь твою крышу чинить? Что мы, из своего кармана, что ли, будем?

Вот на той неделе у нас выборы, опять будем Пантелеймона Африканыча переизбирать!

У него твоя крыша на контроле. И ты имей в виду!

Не выберем его - никакой крыши тебе не будет! А будет тебе крышка! Так ты как - голосовать-то придёшь?

- Дык а как же? Конечно, приду! Что ж я, не понимаю? Я за президента всегда голосую!

- Вот и голосуй правильно, - говорит Нинка. -  Если крышу хочешь. И себе поможешь, и району, и президенту.

Это ж он Пантелеймона нашего Африканыча на должность утверждал. Самолично! Он верит ему! А ты жалуешься! Не стыдно тебе? Иди и подумай!

МарьИванна - женщина сознательная, даром что пенсионерка.

Пришла домой, села рядом со своей кастрюлькой, включила телевизор. как раз президента показывали. Он там опять какого-то иностранного агента распекал за чёрствость, за равнодушие к людским проблемам.

И поняла - надо голосовать! Трудно сейчас всем! Война идёт. Кругом враги! Поэтому надо поддержать родное государство. А как иначе-то?

Ну и пошла. И проголосовала за Пантелеймона Африканыча.

Нашла его в списке партии "За великую Россию!" и галочку поставила.
И вернулась. К тазику.

А наутро Нинка позвонила. Как, спрашивает, тётя Маша, ходила? Проголосовала?
- Дык а как же! Ходила, Нина. И проголосовала, как надо! я ж с пониманием! Телевизор смотрю!

- Молодец! - Сказала Нинка. Теперь будет тебе крыша, жди!

Но, видно, закрутилась Нинка там, в своей администрации, или финансирование им опять не утвердили, или санкции какие новые ввели, но крыша так и осталась протекать.

А накануне праздника "День народного единства" получила МарьИванна большой пакет из районной администрации. Красивый, ленточкой перевязанный.

А в пакете была открытка с поздравлением МарьИванны как ветерана труда.

И подарок - большой пакет её любимой яичной лапши местной киселёвской фабрики.

Её недавно совместно с китайцами открыли.

И была МарьИванна так тронута вниманием, что забыла все обиды.

Взяла кастрюльку, выплеснула воду в окно и пошла на кухню лапшу варить.
Благо - дождик кончился.