Vox populi

Знаю, что рассказ с таким же названием есть у Веллера. Но подходит хорошо.

Я родился в СССР. Это была великая и могучая держава, которую весь мир боялся и уважал. Уважают ведь всегда только тех, кого боятся. Это мне Васька Воробей с нашего двора говорил, когда я еще маленьким был. Воробей это у него не фамилия, а погоняло такое было. К нему на ### за раз восемь воробьев сесть могли.

Вот, говорил он, дай в рыло соседу- очкастому ботанику, и тот тебя зауважает. А еще отними у него то, что тебе нравится, было его, станет твоим. Это по-нашенски, по-русски, по-советски. По тому, как русские люди ботаниками никогда не бывают. Если ботаник, значит, не русский, а ###овская морда.

И если видишь, идет по улице девчонка в нарядном платье, нотную папку несет, толкни ее в лужу, а ноты из папки порви и по улице разбросай. И она тебя после этого уважать будет, и все пацаны с нашего двора тоже. Потому что это по-нашему, по-пацански, по-русски.

Папа мне тоже говорил, что нас во всем мире не любят, потому что мы, русские люди, самые лучшие на всей планете и всегда и во всем первые. За это нас злобные капиталисты и не любят. И все на свете нужные и полезные вещи придумали русские, только они их просто придумали и в журнале «Наука и жизнь» напечатали. А буржуи в журнале прочитали, а потом сделали и нам за напечатанные ими же доллары продают.

Папа у меня очень умный был, он токарем на станке ДИП-300 работал, папин станок и сегодня в нашем цехе стоит, я на том же заводе работаю, где он раньше. А еще в нашем цехе есть станки, которые царь Петр со светлейшим князем, это Федя так говорит, Федя умный и много знает, у голландцев купили.

А папа меня от смерти спас, когда я совсем маленький был. Они с мамой тогда для заработка из Фонтанки сачком плывущие мимо гондоны ловили, говорят, гондоны тогда в аптеке редко продавали. Потом их в Фонтанке полоскали, сушили, тальком пересыпали, в оберточную бумагу, что мама с работы приносила…

Мама продавщицей в колбасном магазине у пяти углов работала, у них такой бумаги завались было. А еще колбасы. Ей директор каждый день разрешал в сумке кило колбасы домой брать, так она еще кроме сумки приносила, прятала, говорит в себя, но куда не говорила…

Да… Потом гондоны в бумагу заворачивали, надпись «Изделие №2. Баковский завод резино-технических изделий» писали, и получалось, как в аптеке. И знакомым продавали. Так что жили мы тогда в СССР очень хорошо…

А когда мама с папой гондоны из Фонтанки ловили, папа на набережной стоял, плывущие гондоны высматривал, мама с сачком в одной руке и со мной грудничком в другой к самой Фонтанке спустилась.

Там, знаете, где Никольский переулок, он раньше переулок Мясникова назывался, а у нас на работе Федя, он в институте на историка учился, говорил, что Мясников на самом деле был Мясникян, один из двадцати шести бакинских комиссаров, а еще был двадцать седьмой бакинский комиссар, Анастас Иваныч Микоян, но это как-то выкрутился.

Еще папа говорил, когда он маленький был, в переулке Мясникова кино снимали, «Две жизни» называется. Про то, как счастливо люди живут в СССР, и как тяжко пришлось тем, кто после революции сбежал в Америку к жыдобендеровским пиндофашистам. Я Феде про то кино рассказывал, так он говорит, что то, про что снимали, в июле семнадцатого было. С Фонтанки к нам в переулок революционные матросы заходили с красными флагами, а по ним из окна углового дома по Мясникова и Большой Подъяческой из пулемета. И матросы падали убитые.

И так, говорят, они раз стопиццот в переулок заходили, а потом падали, а папа из окошка все видел. А еще, говорит, революционные матросы весь двор, все парадные и все подворотни зассали.

Да…Так вот около дома по Никольскому, где седой соловей жил, а сейчас какая-то Алла Салон живет, там спуск прямо к воде есть. Вот мама со мной спустилась, сачком за гондоном потянулась, да меня в Фонтанку и уронила. А папа прыгнул в Фонтанку и меня спас.

Умерли папа и мама, царствие им небесное. Доктор говорит, от пьянства. А еще доктор говорит, я после того случая идиотом стал. Ну, да ничего, мы с Люськой, Люська жена моя, хорошо живем, спасибо Путину. Приду домой с работы, я на заводе работаю, щас про работу расскажу, Люська кабзды в Фонтанке наловит, это рыба такая в Фонтанке, кабзда называется, в Неве корюшка, а в Фонтанке кабзда…

Наловит Люська кабзды, нажарит ее, потом по стакану с ней хрястнем, и Люська заливисто так, как запоет: «Виндадоры, виндадоры, виндадорушки мои…» (С).

Да… А работаю я на заводе. Только чего он делает, я вам не скажу, потому что нельзя про это говорить, чтобы штатобендеровские жыдофашисты наших секретов не узнали. Изделие мы делаем, вот так это называется. Изделие в нашем цехе за заграждением стоит, чтобы его никто не видел, поэтому я его тоже не видел. И Федя не видел. И Иваныч тоже.

К нам раз в год генерал приезжает с полковниками и майорами Изделие смотреть.

Генерала с полковниками и майорами сначала в заводоуправлении виски с коньяком напоят, а потом к нам в цех везут, Изделие показывают. Генерал приедет, пьяный за загородку зайдет, Изделие посмотрит и отчет Путину напишет, что у нас все зае#ись и нам надо еще денег дать для продолжения работы. И Путин дает. Федя говорит, у Путина денег, как шпал на БАМе, и он всем, кто его слушается, денег дает. А кто не слушается, те пятая колонна и агенты госдепа.

А работа у меня не очень трудная. Мужики из бригады, в которой я работаю, в углу цеха за ширмочкой металлической всю смену в домино играют и водку пьют. Водку им через дырку в заборе с соседнего завода, тоже секретного передают. Они там кроме секретного Изделия еще и водку разливают на продажу. Мужики в домино играют, а я снаружи сижу, гляжу, когда начальство пойдет.

Когда оно идет в нашу сторону, я мужикам «атас» командую, они тогда уши затыкают, я себе в уши тоже вату вставляю, беру кувалду и… У нас на полу двухмиллиметровый стальной лист лежит, я по нему со всей силы кувалдой ##ярю. Федя этот звук называет «аццкий колокол апакапсюлиса». Начальство думает, будто мы работаем, уши затыкает и назад убегает.

А Иваныч говорит, мы должны всегда Путина поддерживать, чтобы он не разрешил чубайсам разным наш завод приватизировать, потому что тогда на заводе будет хозяин, и он разгонит нас всех к е##ням вместе с начальством. И негде нам тогда будет в домино играть и водку пить. И денег нам платить никто не будет. А так наш завод государственный, значит ничей, и всем всё пох, лишь бы мы Путина поддерживали.

Зарплату нам хорошую платят. Путин нашему начальству бабла много дает, они его пилят. Вот в нашем цехе пила есть, но я ни разу не видел, чтобы на ней бабло пилили, наверное, его где-то в другом месте пилят. Но и нам остается. Потому что Федя говорит, есть штатное расписание, на одного начальника сколько-то там слесарей должно быть, иначе Путин бабла не даст и пилить нечего будет.

И, говорит Иваныч, благодаря Путину, наша страна Россия самая великая и могучая на свете. Что нам, говорит, жыдофашисткие хунтопиндосы со своими микросхемами. Нам токарь Трапезников с «Вагонзаборзавода» на станке ДИП-500 выточит из ржавого железа до ##я ##ёвин с набалдашником на конце и мы этими ##ёвинами все пиндосские микросхемы за милую душу пере#ашим. А вот микросхемой такую ##ёвину или кувалду, которой я по стальному листу ##ярю ### пере#ашишь.

А еще он говорит, пусть все эти агенты госдепа, ботаники яйцеголовые пусть 3,1415926535##уют из России к жыдопиндосским хунтофашистам ихние печеньки кушать. Пусть уя#ывают все эти брины, геймы, кумы, сикорские, зворыкины, понятовы. Пускай там свои гуглы с графенами делают, а русские люди и без этого проживут. У нас есть токари трапезниковы и ядреные боеголовки, и мы, верно Киселев в телевизоре говорит, весь мир в ядерный пепел можем превратить/

Поэтому, пока с нами Путин, мы лучше и сильнее всех на планете. Лишь бы не было войны, и водку в магазине продавали.

Статьи о политике и экономике

Статьи о спорте и здоровье

Статьи о религии

Беллетристика от Razdolbaeff`a

История от Razdolbaeff`

==============================================================================