Лилит – Первородная Божественная женщина и Владимир Соловьев

     Слова Библии о Сотворении БОГОМ Первородного (впервые рожденного, а Первородный может быть только один) Человека известны всем людям: И сказал Бог: Сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, И Сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию Сотворил его; мужчину и женщину Сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. (Быт 1, 26-28)

     Логично было бы предположить, что Первородный Человек - Первородные мужчина и женщина были Сотворены одновременного. И это подтверждается в нескольких текстах Библии: В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их. (Мк 10, 6) мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их. (Быт 5, 2) По природе их, облек их силою и сотворил их по образу Своему. (Сир 17, 3) Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? (Мф 19, 4) И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. (Быт 2, 28)

     Подтверждение тезиса одновременного Сотворения Первородных мужчины и женщины особенно ярко усиливают слова в стихе Быт 2, 28 - «И благословил их Бог», ибо «благословить их” БОГ мог только в том случае, если они уже были Сотворены.

     Следующее доказательство – «...и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте...». Неопровержимость его не только в том, что обращено и к мужчине, и к женщине одновременно «...им... ...плодитесь... ...размножайтесь... ...наполняйте... ...обладайте... ...владычествуйте...», но и в том, что этот НАКАЗ БОГА не может быть выполнен кем-то одним, а только и мужчиной и женщиной одновременно.

      «Жирную точку» в вопросе одновременного Сотворения БОГОМ Первородных мужчины и женщины ставит стих - Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их. (Быт 5, 1-2) И это доказательство их одновременного Сотворения - неопровержимо. И речь в этом стихе идет о Сотворении БОГОМ по Своему образу и подобию бессмертного Первородного Божественного человека, образа Его вечного бытия, которому поклонятся все Ангелы, когда Он введет Его во Вселенную - Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; (Прем 2, 23) Ибо кому когда из Ангелов сказал Бог: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя? И еще: Я буду Ему Отцем, и Он будет Мне Сыном? Также, когда вводит Первородного во вселенную, говорит: и да поклонятся Ему все Ангелы Божии. (Евр 1, 5-6)

     Если имя мужчины нам известно из Библии – Адам (Адамом звали, как бессмертного Первородного Божественного - Сына БОГА, так и смертного мужчину «из праха земного». Тайна их одного имени раскрыта в Гностическом Апокрифе Иоанна http://www.firelion26.narod.ru/), то имя бессмертной Первородной Божественной женщины - Дочери БОГА в Библии сокрыто покровом тайны. И только благодаря ассиро-вавилонской мифологии, Каббале и Даниилу Андрееву оно стало известно людям – Лилит.

     Википедия: Лили́т (ивр. לילית‎) - первая жена Адама в еврейской мифологии. Упоминается в некоторых ранних апокрифах христианства, не вошедших в библейский канон. В еврейском тексте книги Исаии, повествующей о запустении Идумеи после Божественного суда (Ис.34:14), предсказывается появление ночного привидения (lilith). Упоминается в Свитках Мёртвого моря, Алфавите Бен-Сира, Книге Зогар.
     Согласно преданию, расставшись с Адамом, Лилит стала злым демоном, убивающим младенцев (этот персонаж присутствует и в арабских мифах). В Междуречье подобное имя носит ночная демоница, которая убивает детей и издевается над спящими мужчинами (упоминаются также и мужчины «лилу»).
     Имя Лилит встречается в Эпосе о Гильгамеше во втором тысячелетии до н. э.

     В комментариях к Библии имя «лилит» упоминается дважды.

     И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой. (Ис 34, 14)
     Комментарий из Брюссельской Библии: Ис 34, 14 "Ночное привидение" - евр. "лилит" - женщина-демон, появляющаяся в развалинах (из ассиро-вавилонской мифологии).

     Никого не останется там из знатных ее, кого можно было бы призвать на царство, и все князья ее будут ничто. И зарастут дворцы ее колючими растениями, крапивою и репейником - твердыни ее; и будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов. И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой. Там угнездится летучий змей, будет класть яйца и выводить детей и собирать их под тень свою; там и коршуны будут собираться один к другому. (Ис 34, 12-15)
     Комментарий к Библии под ред. А.П. Лопухина: Ис 34, 12-15. Не останется в Идумее аристократов, настоящих потомков Исава, из среды которых выбирались в Идумее цари. - Царская власть там не была наследственною, - а оставшиеся в ней другие аристократы потеряют всякое значение (будут ничто). Естественно, что и лишенные хозяев дворцы идумейские зарастут сорными травами и в их развалинах будут жить только нечистые птицы, да звери. Кроме того, здесь поселятся и нечистые духи. - Шакалы, страусы, звери, дикие кошки, лешие - обо всем этом пророк говорил в своей речи о разрушении Вавилона (см. XIII, 21. 22). - Ночное привидение - к евр. lilith. Древние толкователи видели здесь намек на верование иудеев в женщину-демона, которая ночью высасывает кровь у людей, новые же переводят это слово, происходящее от слова lail - ночь, просто выражением: ночная, и разумеют здесь ночную птицу, т.е. филина. - Летучий змей - это такой змей, который откуда-нибудь с высоты, напр., с высокого дерева бросается на свою жертву и с налета жалит ее. - Коршуны любят места пустынные, уединенные и им как нельзя лучше покажется выводить птенцов в развалинах идумейских дворцов.

     Особенно полно имя Лилит раскрыто Даниилом Андреевым в "Розе Мира".
     «Роза мира»: Лилит - великая стихиаль человечества, некогда - супруга первоангела, затем ваятельница физической плоти человеческого рода и некоторых других существ. Ее собственное существо демонизировано Гагтунгром задолго до появления в Энрофе ныне существующего человечества.
     ...Первая и последняя из Верховных Стихиалей - мать всем остальным, и не только им, но и всему, существующему в Шаданакаре: всякой стихиали, всякому зверю, человеку, даймону, ангелу, демону и даже великим иерархиям. Неоскудевающее лоно, она есть то, что творит эфирные тела всех существ, а в творении их астральных тел участвует наряду с их личными монадами. Ей свойственна неистощимая теплая любовь ко всем, даже к демонам: она тоскует и скорбит о них, но прощает. "Мати" называют ее все, даже ангелы мрака и чудовища Гашшарвы. Она любит всех, но благоговеет лишь перед наивысшими иерархиями Шаданакара, в особенности перед Христом. Оплодотворяет же ее Солнце: и в Энрофе, и в собственном неописуемом мире ее оплодотворяет этот великий, ослепительный дух. Людей, их душевное состояние, их внутренний образ она воспринимает, она слышит, она отзывается на призыв нашего сердца, отвечает через природу и любовь. Да благословится ее имя! Ей можно и должно молиться с великим смирением.

     Если учесть, что «Шаданакар – имя собственное брамфатуры нашей планеты», то можно сказать, что Лилит, - мать всем остальным, всему, существующему в Шаданакаре, – есть Мать-ваятельница физической плоти всего живого на планете Земля, Мать этого Мира. «Она любит всех, но благоговеет лишь перед наивысшими иерархиями Шаданакара, в особенности перед Христом», которого Лилит родила в образе Марии.

     Вернёмся к тексту Википедии «Лилит - первая жена Адама». Он подразумевает, что второй женой того же Адама была Ева. Т.е. еврейская мифология полагает, что у смертного Адама «из праха земного» было две жены - первой женой была Лилит, а второй Ева. Но Мать Мира, родившая плоть смертного Адама «из праха земного» и Евы, не могла быть женой своего смертного сына. Она, как это следует из текста «Розы Мира», была супругой первоангела. И если учесть, что Первородный Божественный Адам и есть Первоангел, то здесь нет никакого противоречия.



     И если люди Осознают, что в 1 главе Библии говорится о Сотворении БОГОМ бессмертного Первородного человека – Первородного Адама и Первородной Лилит, а во 2 главе говорится о создании
смертного человека «из праха земного» - Адама и Евы, то тогда исчезнут все противоречия Библии в вопросе Сотворения человека, возникшие из-за непонимания и превратного толкования людьми этого вопроса.

     В данном БОГОМ-ТВОРЦОМ людям Земли в наше время Духовом Учении ПУТЬ К ТВОРЦУ, К ЕДИНОМУ подтверждено имя Первородной женщины – Лилит и то, что она является Дочерью БОГА; раскрыта причина грехопадения Лилит и превращения ее в Дьяволицу; раскрыта тайна рождения Люцифера, Сатаны, Самаэля - Отца Мира греха; дан Путь исправления Первородного греха Лилит и смертного греха Адама – Путь подъема из грешного Мира Земли в Мир БОГА; раскрыта причина искаженного Миропонимания Человечества – дуальное восприятие Мира, деление на «черное» и «белое»..., приятие чего-то одного, отсутствие понимания неделимого Мироздания, как Единого ЦЕЛОГО. Эта мировоззренческая позиция в полной мере проявляется и в отношении к Лилит. В ней людьми принимаются во внимание, «выпячиваются» как ключевые ее временные демонические качества, обретенные Лилит после грехопадения, которые исчезнут после их исправления (это в равной степени относится и к смертному человеку «из праха земного», у которого каждая клетка заражена на генетическом уровне вирусом Эго - вирусом Люцифера или эйцехоре, которому Даниил Андреев в «Розе Мира» дал следующее определение - демоническая часть в каждом существе, чье материальное воплощение происходило при участии Лилит, т.е. не только людей, но и титанов, игв и раруггов, уицраоров.  ... Освобождение каросс и самой Лилит от эйцехоре будет возможно, по-видимому, лишь во втором зоне), а её вечные Божественные качества, как Дочери БОГА и Первородной женщины, Сотворенной БОГОМ по Своему образу и подобию, забываются. Наиболее ярким примером отражения Божественных качеств Первородной Божественной Лилит является, на мой взгляд, поэма «Три свидания» известного русского философа и поэта Владимира Соловьева, который не словом, а делом подтвердил верность своей «лучезарной» «подруге вечной», пронеся через всю жизнь «под грубою корою вещества» иллюзорного «обманчивого мира» «дыхание роз» в Душе от последнего свидания с Лилит и сияние ее Божества.


 Владимир Соловьёв      ТРИ СВИДАНИЯ

(Москва – Лондон – Египет, 1862–1875–1876)

             Поэма

Заранее над смертью торжествуя
И цепь времён любовью одолев,
Подруга вечная, тебя не назову я,
Но ты почуешь трепетный напев...

Не веруя обманчивому миру,
Под грубою корою вещества
Я осязал нетленную порфиру
И узнавал сиянье Божества...

Не трижды ль ты далась живому взгляду –
Не мысленным движением, о нет! –
В предвестие, иль в помощь, иль в награду
На зов души твой образ был ответ.

1

И в первый раз, – о, как давно то было! –
Тому минуло тридцать шесть годов,
Как детская душа нежданно ощутила
Тоску любви с тревогой смутных снов.

Мне девять лет, она... ей девять тоже.
«Был майский день в Москве», как молвил Фет.
Признался я. Молчание. О, Боже
Соперник есть. А! он мне даст ответ.

Дуэль, дуэль! Обедня в Вознесенье.
Душа кипит в потоке страстных мук.
Житейское... отложим... попеченье –
Тянулся, замирал и замер звук.

Алтарь открыт... Но где ж священник, дьякон?
И где толпа молящихся людей?
Страстей поток, – бесследно вдруг иссяк он.
Лазурь кругом, лазурь в душе моей.

Пронизана лазурью золотистой,
В руке держа цветок нездешних стран,
Стояла ты с улыбкою лучистой,
Кивнула мне и скрылася в туман.

И детская любовь чужой мне стала,
Душа моя – к житейскому слепа...
И немка-бонна грустно повторяла:
«Володинька – ах! слишком он глупа!»

2

Прошли года. Доцентом и магистром
Я мчуся за границу в первый раз.
Берлин, Ганновер, Кёльн – в движенье быстром
Мелькнули вдруг и скрылися из глаз.

Не света центр, Париж, не край испанский,
Не яркий блеск восточной пестроты –
Моей мечтою был Музей Британский,
И он не обманул моей мечты.

Забуду ль вас, блаженные полгода?
Не призраки минутной красоты,
Не быт людей, не страсти, не природа –
Всей, всей душой одна владела ты.

Пусть там снуют людские мириады
Под грохот огнедышащих машин,
Пусть зиждутся бездушные громады, –
Святая тишина, я здесь один.

Ну, разумеется, cum grano salis! (*)
Я одинок был, но не мизантроп;
В уединении и люди попадались,
Из коих мне теперь назвать кого б?

Жаль, в свой размер вложить я не сумею
Их имена, не чуждые молвы...
Скажу: два-три британских чудодея
Да два иль три доцента из Москвы.

Всё ж больше я один в читальном зале;
И верьте иль не верьте – видит Бог,
Что тайные мне силы выбирали
Всё, что о ней читать я только мог.

Когда же прихоти греховные внушали
Мне книгу взять «из оперы другой» –
Такие тут истории бывали,
Что я в смущенье уходил домой.

И вот однажды – к осени то было –
Я ей сказал: «О Божества расцвет!
Ты здесь, я чую, – что же не явила
Себя глазам моим ты с детских лет?»

И только я помыслил это слово –
Вдруг золотой лазурью всё полно,
И предо мной она сияет снова –
Одно её лицо – оно одно.

И то мгновенье долгим счастьем стало,
К земным делам опять душа слепа,
И если речь «серьезный» слух встречала,
Она была невнятна и глупа.

3

Я ей сказал: «Твоё лицо явилось,
Но всю тебя хочу я увидать.
Чем для ребенка ты не поскупилась,
В том – юноше нельзя же отказать!»

«В Египте будь!» – внутри раздался голос.
В Париж – и к югу пар меня несет.
С рассудком чувство даже не боролось:
Рассудок промолчал, как идиот.

На Льон, Турин, Пьяченцу и Анкону,
На Фермо, Бари, Бриндизи – и вот
По синему трепещущему лону
Уж мчит меня британский пароход.

Кредит и кров мне предложил в Каире
Отель «Аббат» – его уж нет, увы!
Уютный, скромный, лучший в целом мире...
Там были русские, и даже из Москвы.

Всех тешил генерал – десятый номер, –
Кавказскую он помнил старину...
Его назвать не грех – давно он помер,
И лихом я его не помяну.

То Ростислав Фаддеев был известный,
В отставке воин и владел пером.
Назвать кокотку иль собор поместный –
Ресурсов тьма была сокрыта в нём.

Мы дважды в день сходились за табльдотом;
Он весело и много говорил,
Не лез в карман за скользким анекдотом
И философствовал по мере сил.

Я ждал меж тем заветного свиданья,
И вот однажды, в тихий час ночной,
Как ветерка прохладное дыханье:
«В пустыне я – иди туда за мной».

Идти пешком (из Лондона в Сахару
Не возят даром молодых людей, –
В моем кармане – хоть кататься шару,
И я живу в кредит уж много дней)

Бог весть куда, без денег, без припасов,
И я в один прекрасный день пошёл –
Как дядя Влас, что написал Некрасов.
(Ну, как-никак, а рифму я нашёл).

Смеялась, верно, ты, как средь пустыни
В цилиндре высочайшем и в пальто,
За чёрта принятый, в здоровом бедуине
Я дрожь испуга вызвал и за то

Чуть не убит, – как шумно, по-арабски
Совет держали шейхи двух родов,
Что делать им со мной, как после рабски
Скрутили руки и без лишних слов

Подальше отвели, преблагородно
Мне руки развязали – и ушли.
Смеюсь с тобой: богам и людям сродно
Смеяться бедам, раз они прошли.

Тем временем немая ночь на землю
Спустилась прямо, без обиняков.
Кругом лишь тишину одну я внемлю
Да вижу мрак средь звёздных огоньков.

Прилегши наземь, я глядел и слушал...
Довольно гнусно вдруг завыл шакал;
В своих мечтах меня он, верно, кушал,
А на него и палки я не взял.

Шакал-то что! Вот холодно ужасно...
Должно быть, нуль, – а жарко было днём...
Сверкают звезды беспощадно ясно;
И блеск, и холод – во вражде со сном.

И долго я лежал в дремоте жуткой,
И вот повеяло: «Усни, мой бедный друг!»
И я уснул; когда ж проснулся чутко –
Дышали розами земля и неба круг.

И в пурпуре небесного блистанья
Очами, полными лазурного огня,
Глядела ты, как первое сиянье
Всемирного и творческого дня.

Что есть, что было, что грядёт вовеки –
Всё обнял тут один недвижный взор...
Синеют подо мной моря и реки,
И дальний лес, и выси снежных гор.

Всё видел я, и всё одно лишь было –
Один лишь образ женской красоты...
Безмерное в его размер входило, –
Передо мной, во мне – одна лишь ты.

О лучезарная! тобой я не обманут:
Я всю тебя в пустыне увидал...
В моей душе те розы не завянут,
Куда бы ни умчал житейский вал.

Один лишь миг! Видение сокрылось –
И солнца шар всходил на небосклон.
В пустыне тишина. Душа молилась,
И не смолкал в ней благовестный звон.

Дух бодр! Но всё ж не ел я двое суток,
И начинал тускнеть мой высший взгляд.
Увы! как ты ни будь душою чуток,
А голод ведь не тётка, говорят.

На запад солнца путь держал я к Нилу
И вечером пришел домой в Каир.
Улыбки розовой душа следы хранила,
На сапогах – виднелось много дыр.

Со стороны всё было очень глупо
(Я факты рассказал, виденье скрыв).
В молчанье генерал, поевши супа,
Так начал важно, взор в меня вперив:

«Конечно, ум дает права на глупость,
Но лучше сим не злоупотреблять:
Не мастерица ведь людская тупость
Виды безумья точно различать.

А потому, коль вам прослыть обидно
Помешанным иль просто дураком, –
Об этом происшествии постыдном
Не говорите больше ни при ком».

И много он острил, а предо мною
Уже лучился голубой туман
И, побеждён таинственной красою,
Вдаль уходил житейский океан.

-----------------------------------------------

Ещё невольник суетному миру,
Под грубою корою вещества
Так я прозрел нетленную порфиру
И ощутил сиянье Божества.

Предчувствием над смертью торжествуя
И цепь времён мечтою одолев,
Подруга вечная, тебя не назову я,
А ты прости нетвёрдый мой напев!


26–29 сентября 1898

(*) - «Радуйся, благодатная» (лат).