День со слезами на глазах...

9 мая! Великий Праздник Победы! Победы над врагом. И эта Победа принадлежит советскому народу.  Я сижу за столом и думаю. Что же это за день такой? И почему так тоскливо мне?

Однажды на встрече однополчан-афганцев я разговаривал со своим товарищем (встречи всегда проходят в одной московской школе, где есть музей отряда  бригады спецназа) Вованом, для которого, так же как и для меня,  афганская война была только началом боевого пути, пути воина. Были у него потом Таджикистан, спецоперации в Узбекистане,  две чеченские и тд. и тп. И как обычно на таких мероприятиях третий тост пьем молча, за павших на этом самом боевом пути товарищей.  Да и не только павших в бою, но и за уже большое количество ушедших потом…  47 лет – а оглянешься и целое кладбище за спиной друзей, которые навсегда остались в твоей памяти молодыми. Точно так же, поминая своих оставшихся на поле боя солдат,  переворачивая стаканы с застывшим молчаливым лицом,  поступали, наверное, наши деды.  У Вована дед был разведчиком, прошел всю войну, кавалер орденов и медалей -  что кстати и повлияло  на выбор его жизненного пути относительно карьеры офицера военного спецназа. Вовке повезло больше, чем мне, его дед прожил долгую жизнь – потому он имел честь общаться с бывшим фронтовиков, предком, живой легендой (а не смотреть все по телеку), в реальном времени, будучи уже в юношеском возрасте, когда в принципе уже многое понимаешь или пытаешься понять. Мне в этом аспекте не повезло, вернее не правильно – повезло меньше, скажем так.  Мои два деда тоже воевали, но одного деда я вообще не увидел, он умер от ран войны еще до моего рождения, а второй умер, когда я учился в 5 классе. Второй дед по матери, его все звали Семеныч, был призван в РККА в конце 44 года, где командовал инженерным батальоном. Он дошел до Берлина и пробыл там в Германии, в советских оккупационных войсках, еще пять лет.  Конечно же, единственным мучающим всех мальчишек СССР (в  9-10 летнем возрасте) в канун Дня Победы или же в сам праздник  по дороге на Парад (когда идешь за руку с дедом и слышишь металлический звон его боевых наград – а затем этот звук смешивается с десятками других, превращаясь в набат), был вопрос  - а сколько же  ты дед Семеныч убил немцев? Я тогда учился в начальной школе и очень гордился тем, что иду в колонне ветеранов Войны. И мой дед герой. Это чувство не передать словами. Но не передать словами и то чувство, когда дед тогда меня очень сильно разочаровал. Мне хотелось, чтобы он был героем, Героем с большой буквы, каких показывают по телевизору, которые уничтожают фашистов по пятьдесят человек в каждом бою, а Семеныч в этом то и «подвел». Оказалось, что в реальном бою (как я себе тогда это представлял – бои нескончаемые, пули, атаки и рукопашные схватки до остервенения)  он был всего-то один раз. И то, какой-то бой был непонятный. Расскажу… Постараюсь передать рассказ, с позиции мальчишки, меня  того возраста.

Дед со своим подразделением выехал на какую то там задачу (я вообще тогда соответственно не знал никаких иных задач у военных, кроме атак и рукопашных схваток), и почему то на них неожиданно также выехала немецкая мотопехота.  Ключевое слово тут «неожиданно». Именно с этого момента я насторожился тогда – как это так, люди воюют, идет война и вдруг «неожиданно».  Смех, да и только.  Со слов деда это был разведдозор фрицев.  Вот примерно  дословный рассказ моего деда и восстановленный мною из памяти диалог фронтовика и девятилетнего ребенка.

-  Я вдруг растерялся (меня это очень разозлило тогда, я ждал рассказа героя, а тут какая то маша-растеряша) и какое-то время я не отдавал никаких приказов. Я до этого никогда не видел врага так близко. Нас спасло то, что немцы тоже растерялись.  Со мною был один наш старшина, который целый год провоевал в разведке, и после ранения его ко мне перевели, так вот он молодчина… отдал команду бойцам покинуть машины, а потом уже мне шепотом почти  на ухо – Товарищ майор к бою… Я отдал  тогда команду «К бою!» и «Огонь!» и выпрыгнул из виллиса.

- Дедушка это что?

-Это такой американский джип. У нас очень много было техники американской. Так вот мы первые стали стрелять.

- Вы их победили? А сколько ты убил дедушка?

- Внучек, да мы победили, конечно, тогда. Немцы развернулись, убежали.

-Как? Вы их не убили?

-Ну…(дед смеется). Ну кого то убили конечно…  Главное мы их не пропустили тогда. И еще мы  обнаружили случайно дорогу, по которой  немцы  хотели выйти к нам в тыл. Они пускали разведку для обходного маневра. А мы там поставили минные поля. Вот так вот внучек… Мне тогда вот медаль дали (дед смеется).

-Но вы, же их не убили…

Помню, я тогда сильно насупился и надолго замолчал. Семеныч очень здорово разочаровал тогда того мальчишку, он разрушил его (мои) представления о войне и мою гордость за деда.  Какая то неправильная была война у моего Семеныча …  Не геройская.  Забыл отдать команду, растерялся, не знает, убил кого или нет…. Какой-то кошмар, а не война. Стыд – а еще идет со всеми вместе, звенит медалями, стыдоба.  Уж его то товарищи  точно реально «мочили» фрицев (должен же был, кто-то их мочить).  Дед Володя (по отцу) если был бы жив, вот кем можно гордиться, и с кем можно было бы ходить на парады. Он командовал штурмовым взводом и ходил в атаки, даже был в рукопашной схватке и потерял руку.  На всю недолгую послевоенную жизнь, так и хранил он в груди три  осколка от немецкой мины.  От него остались две награды, которые бабушка хранила вместе с кителем.  А Семеныч только хихикает и никакого геройства. Стыд.

Разве мог знать  тот мальчишка, что война это тяжелейший повседневный солдатский  труд, кроме боев и атак. Что чтобы атаковать и вести бои, нужно строить мосты, наводить временные переправы, подтягивать тылы, минировать тактические отходы и территории, по которым враг может предпринять прорывы, налаживать связь и взаимодействие всех родов войск и фронтов. Еще нужно тащить на себе пушки, вытягивать из грязи технику, колоть дрова и топить ими блиндажи, да вообще делать кучу всякой «негеройской» работы.  И разве мог я знать, что именно так (как рассказал мне дед) и происходит встреча с врагом. Что каждый человек боится и не думает в бою ни, а каком геройстве, что самое главное сначала победить свой страх, выжить, а уж потом учится кромсать противника.  Что называется  делать свою работу, солдатскую работу. На которой случается и умирают.

Еще я запомнил из его рассказов о войне (а рассказывал он всегда мало, неохотно, стараясь свести все на шутку, в конце концов, все время, избегая жестких формулировок и значений, словно он рассказывал не о самой страшной войне 20 века, а о затейливой рыбалке), так это то, что русские были сильнее, а немцы слабее, и что (цитирую фразу деда)   немец  неохотно вступал с советскими солдатами  в рукопашные схватки.  И что русский солдат смелый и выносливый, а немец неженка.

В этот раз прилично приняли. Не скажу что были сильно пьяны, но и не трезвы. Усугубив горькую, каждый вел себя как умел.  Вован сидел напротив меня и молчал. Потом вдруг ударил по столу кулаком. 

-Ты что это братишка? Что стряслось? – спросил я.

- А ведь получается зря все это было… - глядя, куда-то сквозь меня прошипел Вовка.

-Что зря?

-Да все. Эта наша война… Наша жизнь зря…

- Ты чего?

-Да нечего. Что мы имеем на сегодня? Нихрена.  За что нам пить то, кроме как  за третий…   За страну?

Так той, за какую  воевали в Афгане больше нет. Чечня? …. Тошнит от этого слова. Продали все.  Там кровь еще от наших пацанов в землю не впиталась, а эти мрази правители уже туда потоки денежные направили.  Откаты и отмывка. Как беснуется чернота … на наших могилах… Все зря…

Я молча налил водки.

-Зря братуха погиб Серега из первого батальона, зря погиб Зураб, закрывая собой командира, оставив свою мать стареть без обоих своих сыновей. Зря погиб твой Бакай  из вашей разведроты. Все зря…  Мы не правильно жили…

Он оперся локтями на стол и опустил лицо в сжатые вместе ладони.  

Сейчас я вспомнил тот вечер. Вспомнил и  задумался.  А как тут не задуматься. Ведь если мой друг  прав, то тогда и этот святой праздник победы…  (да простят меня мои деды, их сослуживцы ушедшие на небеса, ветераны пока еще живые) – пустое место. А парады, которые устраивает нынешняя власть, чертова свистопляска, не имеющая ничего общего с тем днем… который пропах порохом…  и который со слезами на глазах…

Нет той страны. Нет народа победителя. Нет ничего.   Есть вымирающая Россия, униженный  своими продажными чинушами и правителями народ (который уже горбатится за копейки в сборочных цехах «Вермахта»), некомпетентное и преступное руководство страны, которое ведет русский народ в рабство западных буржуев…, есть окружение врагов-шакалов, и стратегических территориальных недругов, которые ждут момента наибольшего ослабления некогда сильного зверя.   И еще есть мировой жидо-американский яд, новейшее изобретение иудейских изуверов, при помощи впрыскивания которого  демоны надеются придти к мировому господству.

И почему то попадаются на глаза строки, некогда прочитанные, и видится в них совсем иной смысл:

·                    За себя же и за всех подлинных членов парти (заменена фраза подлиника) я скажу: для нас существует только одна доктрина - народ и отечество.

·                    Как христианин, я не должен позволять себя обманывать, но я должен быть борцом за истину и справедливость.

·                    Мои чувства указывают мне, как христианину, что мой Господь и Спаситель - боец. Они указывают на человека, который однажды, будучи одинок и окружен малочисленными последователями, распознал истинную сущность евреев и призвал людей к борьбе против них, и Он (правда Божья !) был величайшим не только в страдании, но и в борьбе. В безграничной любви, как христианин и просто человек, я вчитываюсь в отрывок, который рассказывает нам, как Господь, наконец, восстал во всей своей мощи и, взявши плеть, изгнал из Храма выводок гадюк. Как ужасна была Его борьба против еврейского яда ! Сегодня, после двух тысяч лет, обуян сильными эмоциями, я еще более ясно понимаю тот факт, что именно для этого Он пролил Свою кровь на Кресте. Как христианин, я обязан не поддаваться обману, но быть борцом за правду и справедливость…

·                    Кто хочет жить, тот обязан бороться, а кто не захочет сопротивляться в этом мире вечной борьбы, тот не заслуживает права на жизнь.

·                    Проникновение еврейского духа в область половой жизни, мамонизация этой стороны нашей жизни неизбежно подорвут раньше или позже жизненные силы молодых поколений. Вместо здоровых детей, являющихся продуктом здоровых человеческих чувств, на свет божий начинают появляться одни нездоровые дети – продукт коммерческого расчета. Ибо ясно, что основой наших браков все больше становится голый коммерческий расчет; инстинкты любви удовлетворяются где-то в другом месте. 

·                    Самым страшным примером в этом отношении является Россия, где евреи в своей фанатической дикости погубили 30 миллионов человек, безжалостно перерезав одних и подвергнув бесчеловечным мукам голода других,- и всё это только для того, чтобы обеспечить диктатуру над великим народом за небольшой кучкой еврейских литераторов и биржевых бандитов.

·                    Светские школы недопустимы, так как в таких школах нет религиозного обучения, а общее нравственное обучение без религиозного основания зиждится на пустоте; следовательно, воспитание личности и религия должны основываться на Вере. Нам нужные верующие люди.

·                    Сила христианства состояла например вовсе не в попытках соглашения и примирения, скажем, с близкими ему философскими мнениями древних. Она состояла в непреклонной фанатической защите только одного своего собственного учения.

·                    Только безыдейные и слабоумные люди могут считать, что те или иные государственные границы на нашей земле являются чем-то навеки незыблемым и не подлежащим изменениям.

·                     

Как вы думаете, кто это сказал и когда?  И ничего это вам не напоминает из сегодняшнего дня?

И как у Зощенко…Об чем вы говорите мамуля…..