Афганистан. Креативные проекты войны или конец света?

Современный Афганистан представлен на сегодняшний день очень обширной палитрой команд ЧВК. Даже можно сказать, что сегодняшний день  поставил эту страну в одну когорту с Ираком по данной теме. Работа  операторов ЧВК востребована, специфична, но и очень опасна.

В отличии от  Ираке, активация деятельности ЧВК  здесь началась позже, где то с 2005 года. Но это не единственное отличие – но об этом далее.  Большую роль здесь сыграла ООН, как заказчик услуг таких компаний. В частности офисы в Мазари Шарифе и Кабуле работают только с британскими компаниями. В основном подрядчики действовали и действуют  под мандатом UNOPS.   От ISAF в основном пока (в 2005 году)  применялись смешанные команды – сивики и военные. Известны такие команды, например как "SF A-Team"  и «Allow Pro-Tc».

Одна из этих команд, а именно « Allow Pro-Tc»  имела юридический адрес в Вене, Австрия, и интересна в этой публикации тем, что состояла она изначально на 70% из русских специалистов. У этой команды не было особого размаха в пиар-форме и она никогда не была на слуху (речь идет о специфике работы этой структуры), который скажем присущ структуре Эрика Принса, но профессионализм, с которым эти люди подходили и подходят к своей работе, заставляет уважать их и говорить о них.   Сформировалась эта загадочная команда в основном из выходцев из спецподразделений КГБ и ветеранов  9 роты спецназа 2-го полка ОМЗДОН им. Дзержинского  в период начала 90-х годов, когда легендарные диверсионные отряды ПГУ КГБ СССР перестали существовать. Несколько загадочных людей затерялись в Приднестровском и Среднеазиатском конфликтах,  и затем появились уже в новом обличии  в Австрии. Специфика работы группы очень быстро приобрела определенную форму – скрытность и результативность. Коротко тезис звучал так: о группе знает только тот, кто нуждается и заказывает их услуги. Четкий регламент в посреднических отношениях, основанный на старых армейских и агентурных связях. А услуги в основном – это силовое решение острых конфликтов, где субъекты отношений подвергаются риску для жизни. Коротко и в частности – поиск и освобождение людей, которых незаконно удерживают на территории иных государств.

В Афганистане 2005 года эти ребята стали выполнять несвойственную им ранее работу – разведку трассы из Пакистана для провода колонн с техникой на Кабул и Баграм для одной немецкой фирмы. Автор этой книги, ваш покорный слуга, имел возможность участия в этом проекте в составе этой команды осенью 2005 года.

К этому времени в составе команды действовали выходцы из спецподразделений стран СНГ, Австралии, Израиля, Германии.  

К услугам данной компании заказчик в основном прибегал в случае острой необходимости, когда нет смысла говорить о каких-то законностях и условностях подобного делопроизводства. Эти ребята последние инстанции, или доктора, которые могут дать шанс «больному» на продолжение жизни, он только нетрадиционным хирургическим способом. Да это так, но услуги их очень дороги. Например, освобождение детей из одной африканской страны для одного влиятельного человека, обошлось Заказчику в 10 млн.  долларов.  Не смотря на это без работы они не сидели - работали и в зоне пакистано-индийского конфликта, и в Средней Азии, и на Среднем Востоке.

Они были замечены в 1997 году в Заире ( г. Лубумбаши)  в составе сербских наемников, которые сражались с повстанцами за рудники в  провинции Шаба   и в Калвези за стратегические ресурсы иностранных монополий, в частности Бенгельскую Железную дорогу, соединяющую Лобиту и Бейру.  Про этих ребят смело, можно сказать – головорезы чистой воды.  Сейчас один из основателей этой команды проживает на спокойной пенсии в Таиланде, имея собственную гостиницу и маленький флот. У него есть своя маленькая наемная армия, состоящая в основном из выходцев из Индокитая, которая решает по заказу специфические задачи по охране  бизнеса  китайских промышленников (в 2008 году охраняли транспортировку переплавленного металла из Ирака и Афганистана на биржи в Дубай и Гонконг).

Крупный игрок в такие игры здесь, несомненно и DynCorp International.  Правда, до поры до времени. Закулисные игры по откатам при работе в Ираке этих мастодонтов наемничества всем хорошо известны.  Потеснили их только разве что, после скандала в Ираке новоиспеченные ХЕ, все те же парни в очках от Э.Принса. А также Triple Canopy,  которая появилась в ИРА в конце 2005 года.  Очень скоро главную тактическую скрипку на базе в Логаре (самая крупная на 2011 год база США в ИРА) при распределении тендеров на обеспечение ИСФА и ООН, стала играть именно производная компания  от «Черной Воды». Но это, ни в коей мере не отразилось на отношениях с остальными игроками  рынка военных услуг. За это англосаксам можно только позавидовать.  Как правило, схема взятия тендеров в Афганистане выглядит так – заявляются на участие пять команд; перед самым стартом игры четыре команды снимают свои кандидатуры, оставляя по закону контракт ХЕ. Та в свою очередь берет все эти конторки в субподрядчики. Как ни старался Центр распределений подрядов при Временной администрации разрушить этот сговор, ничего не вышло.

Наряду с  Triple  Canopy в Афганистан вошла и  Global Strategies Group. В частности в ее полномочия входит охрана аэропорта в Кабуле (правда с 2010 года права первой руки переданы афганской стороне, оставлены только контрольные функции)  и охрана перевозки наличных денег по территории Афганистана.  Также Global Strategies Group с 2011 года занимается статической охраной и обеспечением безопасности передвижений дипломатов в Басре (Ирак). Цена вопроса – 401 миллион долларов. Global Strategies Group – интересная ЧВК.  Она известна тем, что личный состав ее бывает, набирается из различного сброда, которым не платят долго зарплату и не оформляют документов.  Порой знание английского языка не ставится прерогативой, что делает часто саму работу похожую на клоунаду.  В частности с января 2011 года в составе работают и русские, которые последнее время не очень то довольны. Они оказывались в том регионе    в подвешенном положении, без документов и денег за выполненную службу.

Российские специалисты работают в Афганистане и в составе компании PMC FDG Corp/  и  ее дочернем предприятии Афганистан Форт Консалтинг. Эта компания  занимается в основном разведкой и анализом ситуаций для транспортных корпораций, в том или ином регионе  страны. В частности российская группа сотрудничала с подрядчиком НАТО-ИСФА  тандемом компаний Supreme Global Service Solution – Willi Betz в период ноябрь 2010- май 2011 гг.   Специфика работы заключается в том, что группы разведки  «шлифуют» ту или иную дорогу взад и вперед на своей технике (группами  PSD) и практически вызывая огонь на себя. Так  выявляются все сложности и проблемы в данном регионе, которые предстоит решать. Например, принятия решений о логистике транспортных потоков обеспечения на военные базы Коалиции полностью зависят от результатов такой работы и оплачиваются неплохо.  Выполняя свои служебные обязанности по профилю обеспечения безопасности и подготовки транспортных потоков в так называемых зонах «Places activation Risk»    в провинциях Балх,  Кундуз,  Баглан, Парван, Пактия, Кунар, Саманган,  Кандагар,  отличились специалисты из российской команды «Редут-А», которые в 2010 году заключили контракт с южно-американским отделом  компании Fort Defense Group.

Рассказывает Геннадий Чуксин, руководитель технической службы обеспечения компаний «Redoupt”, Генеральный директор компании «Редут-безопасность». Он ветеран ВДВ, служил в гв. 106-й ВДД в 173 –й ОРР. Имеет опыт работы в Ираке, Сомали, Ближнем Востоке.

У нас у русских особое отношение к Афганистану. Я хоть сам не был здесь в тот период (имеется ввиду период 1979-1992 гг), но мне это близко и очень знакомо. В 1992 году я чуть не попал сюда с одной из рот 51-го ПДП, которая  и завершала ту эпопею, спасая наших дипломатов. Оппозиция тогда во всю бомбила Кабул.  Но это в прошлом. Что же сейчас?

Наши группы, как консультанты, стали работать здесь еще с 2006 года. Небольшая группа специалистов по Афганистану от тогда еще называемой Компании «Редут-антитеррор» (позже это компания стала называться ЦОТЗ Редут-А) в течении 6 месяцев выполняла работу по охране экипажей вертолетных звеньев ООН. Точно не могу сказать какие именно контракты, я занимался тогда Африкой. Но зимой 2011 года я все, же сам попал в командировку в ИРА. Что особо запомнилось, так это трогательное отношения к русским. Слово «шурави» здесь очень хорошо помнят.  Выполняя работу нам не всегда даже требовалось оружие, нас и так тут уважали и готовы были оказывать содействие. Я не говорю, конечно, о таких радикальных местах как Кундуз, Горный Бадахшан и Кандагар, но в целом это именно так.  В переделки, конечно же, попадали. На Саланге например, потом опасное и коварное место очень в районе Шешма-Э-Шер, это талибский кишлак по дороге на Рабатак. Там талибы сожгли несколько транспортов. А так очень распространен обычный бандитизм, похищения и выкуп товара и людей.  Потому чтобы избежать последствий, лучше договариваться до того, как начнешь, что-то делать.  Это самый результативный путь к безопасной работе.

Так же как и в Ираке, опасность исходит от взрывных устройств и смертников. Потому актуальны контракты ООН на разминирование территорий. А про смертников, что можно рассказать. В феврале чуть не попали в заварушку одну. Была атака на торговый центр в центре Кабула, недалеко от нашего места дислокации, по обстоятельствам случая и везения мы с  коллегой ушли с того места немного раньше. 

Рассказывает Александр Тихонов,  сотрудник компании «Редут-А», оператор контрактор отдела экспедиций PMC FDG, ветеран ВДВ гв. 106 ВДД, 173-я ОРР, замком-взвода разведроты. Опыт работы: Ирак 2009-2011 гг., Афганистан 2011.  

Что можно рассказать… Еще российские команды ЧВК занимаются в Афгане охраной российских ветеранских делегаций. В феврале 2011 года на перевале Сатыкандав на высоте 3234, где сражалась 9 рота 345 гв. отдельного  полка ВДВ, была установлена  мемориальная доска памяти. Это была целая войсковая операция. Мы ее выполнили с честью, Слава ВДВ!!! Вечная память ребятам, оставшимся на высоте.

Один раз мы выполняли работу в Чарикаре. По правую сторону от дороги растянулась «чарикарская зеленка». Российская делегация осматривала район и общалась с местными жителями, которые подошли к нашему эскорту. Находясь в «хвосте» колонны, выполняя задачу по охране тыла, я заметил по флангу в удаленности метров 300 вооруженного АКМ человека, который  быстро сокращал расстояние, двигаясь по арыку. Минут через пять он находился на выгодной  стрелковой позиции по нашему месту. Что это? Простое стечение обстоятельств? Подобный подход здесь не уместен – ошибка слишком дорого обходится. В нашей работе таких определений нет…   Главное, чтобы охраняемые нами люди были все время в безопасности.  Это условие контракта с нами иностранной фирмы.

А что касаемо самого Афганистана, то работа в нем сложнее, чем в Ираке. На мой взгляд, конечно. ..

________________________

Рассказывая про Афганистан нельзя не отметить работу российских вертолетчиков, которые работают здесь на миссии ООН.  С 2006 года транспортные отделы гуманитарного обеспечения ООН были вынуждены признать техническое превосходство вертолетов базы Ми-8 советского производства для условий Афганистана.  И соответственно при этом летного состава российских летчиков.

Рассказывает Станислав Копценко, сотрудник группы  «Allow Pro-Tc»:

Ноябрь 2009 года. Мы тогда работали по обеспечению безопасности групп технической поддержки, прибывающих на вертолетах в провинцию Логар. Это как раз было в тот период, когда и ваша группа   работала в Кабуле. Американская компания логистики Supreme Global летает на вертолетах Ми-8 и соответственно имеет экипажи из стран СНГ. В частности из Украины и России. Как раз такой борт мы встречали в уезде Харвар и забирали груз и людей. При  наборе высоты вертушка кувырнулась. Была слышна  стрельба из крупнокалиберных  пулеметов.  По тому официальную версию аварии я отрицаю. Я думаю, машина была сбита из стрелкового оружия талибами. Экипаж из трех человек и одного бойца силовой защиты погибли. Фамилия КВСа была Авдеев. Экипаж был грамотный и опытный. 

Кабул, Чарани Ансари,  ноябрь 2010 года. Рассказывает командир вертолета Ми-8Т Ларионов Михаил Андреевич (фамилия изменена по просьбе летчика, так как он продолжает работать в небе Афганистана), специалист высокого класса, прошедший войну в Афганистане с 1983-1986 (в числе 6 командировок).

- Вот спрашивают как же так… сравнение… Сикорский и «Ми». В чем вдруг причина? А причина в следующем. Советский вертолет Ми-8 даже в базовом исполнении делался с большим запасом надежности, мощности и возможностей. Именно это сделало его модификации Ми-8Т и МИ-8МТ такой отличной боевой машиной в небе Афганистана, ведь порой солдаты 40-й армии надеялись на нас как на Богов, и мы были такими богами, вытаскивая ребят из «пасти» моджахедов. Что только тогда не придумывали, ведь подготовка в Союзе практически была только приближенной, потому как смоделировать географию районов горной страны, которой является Афганистан невозможно. Требования в СССР к пилотам были очень серьезные, я тогда был пилотом третьего класса, но и мы были обязаны иметь налет не менее 400 часов. Но, тем не менее, летать в Афгане совсем иное в сравнении даже с нашими среднеазиатскими республиками. Жара, пыль несусветная, перепады высот, дикие ветра, меняющие направления и порой наполненные тьмой поднятого песка, все это делало сам факт подъема в воздух почти подвигом.  Попав в звено, начинались «классы» переучки. У вертолетчиков в Афгане был целый набор специфических названий впп (взлетно-посадочных площадок) это например лезвие, козырек, терраса, кастрюля, столб, ванна.  Ну, наверное, можно догадаться, что такое ванна? (смеется). Все эти факты, конечно же, требовали от пилотов максимум сноровки, мастерства, опыта. Приходилось учиться выполнять элементы пилотажа: горку, пикирование, разворот, разворот на горке, разгон в пропасть и т.д. В Кагане перед отправкой мы отрабатывали стрельбы с наклоном пикирования на атаку 30-45 градусов. Садились в условиях пыли на маленькую площадку, практически при полной  потере  визуального ориентирования. Такие условия работы это не что-то из ряда вон выходящее, а «будничная» работа вертолетчика в Афгане. Самое важное в таких условиях  – хорошая послушная многоцелевая машина. Вертолет Ми-8 стал в той войне  именно такой машиной. Именно этой «пчеле» многие бойцы обязаны жизнью, генералы выполненными боевыми задачами, а моджахеды своими сорванными планами.

  Моторы системы ТВЗ-117МТ очень надежны. Был случай в Панджшерском ущелье, когда душманы из своих средств ПВО прострелили вертолету Ми-8МТ один из двигателей. Экипаж на форсаже спокойно дотянул до Баграма.  Разумеется, когда американцы увязли  в этот раз, тут же вспомнили наш опыт и нашу технику. Для ПСО, охраны колонн, патруля в горах и гуманитарных миссий  лучшей машины не сыскать. Ну и летчиков разумеется так же.  Американцы хорошо знали, какое вооружение могут нести на себе наши восьмерки и какую общую грузоподьемность осуществлять. Не зря сейчас закупаются вертолеты модификации, потому как модернизировать бортовое оснащение не составляет труда.

Короче сама жизнь расставляет приоритеты. Обидно, что только в этом. Сейчас мы на наших вертолетах «восьмерках» осуществляем практически все обеспечение, невзирая на погодные и иные условия. Делаем порой по 6 вылетов. Так же как и до 84 года летаем на малых и больших высотах, что говорится «гастролируем». Но в основном 3-4 штатных или по военному уставных, по новому контрактных. Приблизительно налет в год сравним с налетом того периода.  Оплачиваются смены хорошо. Но все деньги, конечно, идут компании.  Сейчас транспортные перемещения  происходят в основном вдоль горных хребтов. Высоты у нас такие, что мы в безопасности при полете. А при заходе на посадку и взлете пользуемся услугами операторов ЧВК.

Пояснения от автора:  В свое время местные афганские условия также повлияли на применение различных боевых машин. Основной на момент войны в ДРА ударный вертолет Ми-24, который изначально создавался для европейского театра военных действий, оказался слишком тяжеловат в горах. Его предельная рабочая  высота до 3500 м если он идет «под завязку». «Завязка» это  два блока неуправляемых авиационных ракет Б-8В20-А и две осколочно-фугасные  авиационные бомбы ОФАБ-100. Горы же в Афганистане имеют высоту куда более значимую. Ми-8МТ, в свою очередь, спокойно работает на высоте 4500 м с теми же НУРсами, но вдобавок неся еще 4 бомбы ФАБ-250. Так же на борту кроме штатного пулеметного вооружения находился так называемый «баграмский пакет» с боекомплектами  (это дополнительные  пулеметы на пилонах). 

Поэтому вплоть до 1984 г. Ми-8МТ работали на больших и малых (если позволял рельеф местности) высотах по всей территории Афганистана - у летчиков такие полеты назывались "гастроли". В боевой порядок машины выстраивались следующим образом. Вертолет наведения Ми-8МТ шел впереди. Как правило, такие операции проводились после результатов разведки и после получения информации от агентов, поэтому этого агента брали с собой во избежание ложной наводки.  Позади летели 4-6 Ми-24, затем - Ми-8Т с поисково-десантной группой из четырех - шести человек. В зависимости от масштаба операции также могли использоваться самолеты Су-25, МиГ-21, но основной бомбоштурмовой ударной силой были все же Ми-8МТ. Боевые реалии сильно повлияли на облик военно-транспортных машин: именно в Афганистане на Ми-8Т, Ми-8МТ впервые навесили броню для защиты экипажей, спереди (а по необходимости сзади и на пилонах) поставили пулеметы ПКТ, экспериментировали с установкой гранатомета АГС-17 во входную дверь кабины.

Как мы обещали в начале главы, приводим еще один признак отличия «афганских» ЧВК от «иракских».  Этот признак определяется принципом работы. В Ираке сотрудники ЧВК выполняют работу прозрачную и легальную, и совершенно несекретную с любых точек зрения – они просто защищают сотрудников иностранных корпораций в режиме выполнения ими абсолютно легитимных функций. В Афганистане все покрыто мраком дурман-травы, как выразился один американский журналист, который хотел хоть что то понять в системе работы специальных групп из западных ЧВК в Кандагаре, Логаре и Нангархаре.

Нарколаборатории, мутные истории  под «дурман-траву» и ЧВК.

Сейчас очень известны сведения о серьезной работе ФСКН России в Афганистане. Информацию можно найти легко в интернете о том, как российские службы борьбы с наркотиками совместно с американскими коллегами героически уничтожают одну лабораторию за другой.  Можно только порадоваться за такое совместное действо, если бы ни одно но. Вернее серия вопросов на эту тему, ответы на которые  рисуют совершенно иную картину происходящего.

Выглядит вначале это все очень впечатляюще. Отчет об операциях вселяет оптимизм и веру в наши спецслужбы. Судите сами: личный состав групп взаимодействия – 70 человек. Это оперативные сотрудники спецназа ФСКН РФ, подразделение афганской гвардии и спецназ ССО США. Задействовано около десяти вертолетов десантно-транспортных и вертолетов штурмового прикрытия.

Результат: уничтожено 4 лаборатории по производству героина и морфина – почти тонна смертельного зелья, разрушена инфраструктура поставок и оперативного оснащения. 200 млн доз никогда и никого больше не убьют.

Как итог героической деятельности  - заявление господина Иванова, о том, что такой успех позволяет принять решение об увеличении российских групп борьбы на территории Афганистана.  Из недр души вырывается только одно слово – КРУТО!

И действительно молодцы, коли так. Ведь наркотики прямой наводкой прут именно в Россию, даже если и не сразу в нее попадают. Более 20 % отравы произведенной здесь, потребляется именно в России.

Так считает и Президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Л. Ивашов. Вот что он думает по этому поводу:

– Сегодня Афганистан, его опийные плантации являются одной из самых мощных угроз России. Недавно Николай Патрушев признал, что Россия потребляет почти 20% всего героина, производимого в мире. Поэтому для нас борьба с этим злом, которое уничтожает нашу нацию, наше будущее, является одним из главных направлений борьбы за выживание. Так что такие спецоперации – это правильно. И что мы подключаем своих специалистов – тоже правильно. Думаю, в этом заинтересованы и среднеазиатские страны СНГ, и Европа, потому что туда идет значительная часть наркотрафика. Комплексная, системная борьба с наркоторговцами – наша общая задача. Опасения, что нас втянут в Афганистан, столкнут с исламским миром, лишены оснований. Это зависит, прежде всего, от самой России…

Трудно не согласиться и с Президентом Института стран Ближнего Востока Евгением Сатановским. Он говорит тоже правильные вещи:

- – В данном случае, опыт дает понять, что нам не надо участвовать в военных операциях, не надо посылать в Афганистан танки, или вбивать туда очередные миллиарды долларов, которые в итоге придется списывать. А вот если в рамках пресечения наркоугрозы нужно будет проводить спецоперации усилиями профессионалов – это нормально. Иначе Россия – не страна, претендующая на место в списке великих держав, а черт знает что такое. Неприятно, что ситуация в Афганистане такова, как она есть. Но сегодняшний Афганистан, с его потоком наркотиков, требует пристального внимания от нас, поскольку значительная часть наркотрафика идет на Россию.

Золотые слова. Еще бы добавить, что работать в этом направлении было бы куда эффективнее силами частных военных компаний России, при поддержке того же ФСКН уж коли уважаемый муж упомянул атрибуты квалификации России, все же как не страны третьего мира (хотя это очередное лукавство современного российского чиновника – обыденная ложь или оторванность от действительности). Но если все же о серьезности намерениях, то коммерческий интерес российских предприятий и производителей в Афганистане есть,   спрос на продукцию России тоже – вопрос был бы практически решен. И вести дебаты, о каких-то там войсковых операциях, а тем паче о  вводе контингента, вообще не пришлось бы. Если конечно такие компании были бы в природе, что невозможно без воли на то Правительства РФ. 

Так что же это за «но» и ряд вопросов без ответов (или ответов резко отличающихся от официальных версий), которые заставляют задуматься и засомневаться в эффективности работы наших силовиков?

Нахождение и работа в Афганистане в период 2010-2011 годов, в различных провинциях, доступ к определенной информации по служебной необходимости, военный опыт прошлого и настоящего, позволили мне сделать кое какие выводы, вернее умозаключения на этот счет, и поставить эти пресловутые «но» в начало абзаца.  Конечно же, это мое сугубо субъективное мнение, но оно совпадает еще с десятком  таких же субъективных мнений специалистов, моих коллег, и потому я осмелюсь его  здесь высказать. Во-первых, это вопрос относительно  мест проведения операций уничтожения баз.  Заявленная информация говорит о том, что это граница с Пакистаном. Но почему в таком случае только четыре? Что за гуманизм? Разговаривая с одним афганцем из Гардеза на тему наркотиков, я получил спокойно от него карту местности с нанесенными там пометками 50-ти заводов по производству наркоты, которые, по словам этого моего друга, не являются секретными ни для кого в зоне племен.   Подобные карты есть в полиции городов Джалилабад, Хост и Гардез. Трудно поверить, что силы Специальных операций США не знают этого факта. А может правда стоило бы их просветить?

Во-вторых, почему при полном отсутствии каких либо открытых и доступных для общественности регламентов, установок целей и задач США в Афганистане в отношении «наркоты», от куда то появилась некая программа сотрудничества с Россией по этому вопросу? Это что – секретная продуктивность в действии или оптимизация действий исходя из вариантов секретного сотрудничества? Где тогда информация об этом?

В-третьих, почему в это же самое время продолжали проводиться «спецоперации» ЧВК США по охране и трансферу  некоего груза к районам Пакистанской границы (договорным зонам) и обратно на базу в провинции Логар?  А уже известно, что именно от туда военными «бортами» наркотики доставляются в Албанию и Киргизию, в частности на базу Маннас.

Попробуем ответить на эти вопросы.

Давно известно, что нарколаборатории расположены в так называемых «свободных зонах», куда не залетает авиация США. Именно США, так как эти территории и есть зоны ответственности именно Пентагона в системе Коалиции ISAF. Не сложно догадаться, что вести поиск заводов нужно в конкретных секторах. Даже если предположить, что до сего момента этого никто не делал, полностью установить местоположение по крайней мере 10 заводов можно за неделю при необходимых минимальных возможностях и максимальных навыках.  Но именно этого, то никто и не делает. Вместо того, чтобы нанести бомбовый и ракетный удар по секторам, США проявляет верх гуманизма, жалея местное население горных участков страны, где плотность этой самой жизни менее чем 3-5 человек на 10 кв. километров. В таком случае на первый вопрос можно ответить максимально правдиво  с точки зрения здравого смысла только в том случае если признать, что лаборатории, которые уничтожены в ходе спецоперации, никакой ценности для неких наркобаронов  не представляли, или уже не представляли на тот момент. Т.е. другими словами это были старые заводы, отданные на откуп. Либо это были, какие-то игры в рамках договоров Пентагона и наркокортелей местного пошива, что практически ничего не меняет в наших сомнениях.  В противном случае многомесячный поиск старых лабораторий в горах Юго-восточного Гиндукуша и Сулеймановых гор, планирование операции и подготовка к ее исполнению  вызывает улыбку по вопросу наивности и некомпетентности спецслужб США и России.  Ни в Югославии, ни в Ираке, ни в том же Афганистане периода 2001-2002 года при проведении операции «Возмездие» такого проявления «гуманизма» за ЦРУ и Пентагоном не замечалось. Уже в то время были известны Базы подготовки боевиков, предположительно созданные Усамой бен Ладеном, по всей территории Афганистана, в том числе две базы близ Джелалабада и 5 - в провинциях Кунар, Логар, Нангархар, Кандагар и Пактика вдоль границы с Пакистаном. Именно туда в начале войны 2001 года наносились удары и именно туда они, потом наносится, перестали. Одни совпадения. И чем больше начинаешь во всем разбираться, тем этих совпадений становится больше. Присутствие на войне, научило меня, относится к совпадениям и сомнениям очень серьезно и все же искать на них хотя бы субъективные объяснения и  частные ответы.

Ответ на второй вопрос вытекает сам собой – Россия нужна для отвода глаз и для участия в определенном спектакле под креативным названием «Борьба с наркотиками». Мы бы назвали более креативно на пентагоновский  лад – «За чистоту помыслов».

Зачем все это? А затем, чтобы  поддержать все же существующий российский «демократический» режим, ведь если этого не делать ситуация в России может выйти из-под контроля. И тогда построить «безгосударственную демократию»  на 1\6 части суши не получится. Начнется обратный процесс. Ведь  Россия это не Грузия, не Украина и  не Югославия с Ираком.  Россия субстанция серьезная. Потому и относиться к ситуации в ней нужно серьезно. Акция привлечения России к международной борьбе не иначе как креативный (просим прощения за повторение – но лучше обо всем этом говорить именно на языке бизнес-проектов)  план-разработка от совершенно серьезных и немажорных менеджеров ЦРУ, у которых в отличии от наших есть реальный план действий и они знают что делают.  Чего кстати невозможно сказать про наши так называемые «спецназы борьбы с наркотиками», которые в 2010 году по нашим данным были представлены в Афганистане всего двумя человеками, с совершенно далекой от «рембовской» внешности фактурой (если вдруг предположить, что количество решили восполнить качеством).  Даже если учесть тот факт, что Президент Медведев ДА. у нас очень современный человек, склонный  верить в перенос компьютерных технологий в реальные боевые ситуации и сценариям Голливудских боевиков, и  предположить, что современное руководство силовых ведомств НАРКОКОНТРОЛя имеет в штате «универсальных солдат» уровня Ван Дама и Лунгрема, все равно выполнение данной задачи представляется сомнительным.    Кто не понимает, поясняю: любым мероприятиям  подобного рода предшествует «тактическое слаживание действий», где определяются задачи каждой подгруппы, их составы и полномочия, выбирается вооружение и средства обмена информацией. Нельзя просто так приехать из Москвы в Афганистан на военную базу НАТО (ISAF), погрузиться в вертолеты иностранного производства и вылететь на боевую операцию. Зная немного американцев, скажу - для этого до этого момента ситуация моделируется   и все участники принимают в этом непосредственное участие. Замечу не по интернету, а непосредственно в горах. Значит, в Афганистан должна была приехать группа спецназа России в количестве примерно равной спецгруппе разведки – 12-15 человек. При них должно было быть штатно-используемое оружие, прицелы и средства связи. На тренинге они должны были выработать систему взаимодействия с партнерами, а именно с боевыми частями спецназа США и авиаударным вертолетным звеном ССО США (именно они в том районе выполняют такие задачи). Другими словами спецназ США должен выложить прибывшей группе всю свою «поднаготную», которая разработана на длительный период боевого взаимодействия в регионе. Это коды групп, позывные командиров и отрядов, термины точек высадки и будущих тактических действий, планы правил эвакуаций групп и тд. Да еще перевести это на русский язык, так как правила ISAF предполагают это (перевод на язык партнера, для лучшего понимания в будущем - дублирование) при взаимодействиях подразделений Коалиции.  Уже только этот факт ставит возможность всего этого действа под сомнение – по Уставу ССО США (да и в российских армейских и иных подразделениях,  все то же самое) и всем регламентам НАТО это равносильно преступлению на поле боя. Такие вещи уже решаются не военными, а политиками, путем подписаний соглашений о тесном военном сотрудничестве и о специальных операциях в зонах общих интересов. Этого сделано не было, иначе бы российский контингент был бы и в Ираке, и в Афганистане.   От сюда  вывод - никаких сплачиваемых боевых действий с группами ФСКН не проводилось. Идем от обратного - значит и группа спецназа не приезжала.

Далее – и самой операции не было?!

Но все-таки факт уничтожения неких баз зафиксирован?!  Значит дело все в том, что кто-то, все-таки, приезжал. Но кто? Некая группа, похожая как раз на гламурный попсовый коллектив от шоу-бизнеса, типа «Мобильные блондинки» или «Серебряные трусики»,  только  от силовых структур, своего рода  потешный отряд от ФСКНа – всего пара человек. 

Для чего? Если мы знаем, что удары были нанесены, значит для того, чтобы был сам факт  «участия» россиян, и информация о действе оперативно ушла в Кремль, через генералитет ФСКН, от первых лиц.

Задачи американцев понятны, они их выполняют не плохо. Задачи наших, во всем этом концерте, остаются загадкой?!

Больше похоже, на какой-то стеб. Ведь это полная оторванность от реалий времени, понимания государственных задач (хотя именно ради этого все и делается), отсутствие общего плана, тактики и стратегии.  Да и сам ФСКН все больше отдает неким душком, не смотря на все его добрые дела в борьбе на наших улицах за здравие молодежи. Короче участие русского спецназа в борьбе с наркокартелем в Афганистане преувеличенная инсинуация. В лучшем случае это выглядело так. На борт одного вертолета из ударно-штурмовой группы ССО США были посажены российские представители ФСКН. Группа выдвинулась в квадрат действий по заранее намеченному сценарию. Далее штурмовики наводились десантируемой заранее группой разведки сил Коалиции. Удар по базам в горах – на глазах наблюдателей от России (под видеокамеру)  и все «вэри велл».  Отчет об успешной совместной операции лег на стол высшему руководству России. В ЦРУ тоже поставили галочку – только больших размеров.

Идем далее…

Ответ на третий вопрос из списка будет звучать так: именно ЧВК охраняют все обеспечение  производства героина; доставляют за товар напечатанные за океаном деньги, способствуют балансу сил на этом поприще и закрытости информации. Хотя с последним можно и поспорить.

Рассказывает  Томи Лоренс, в прошлом советский гражданин (прошлую фамилию человека мы назвать не можем, да и американская тоже изменена по понятным причинам) сотрудник одной ЧВК, действующей на территории Афганистана в провинции Нангархар.

 В обязанности нашей группы входило обеспечение охраны эскортов с деньгами  с военной базы США в провинции Логар. Там в закрытом аэропорту двое человек из ЦРУ получали груз, и мы должны были их сопровождать.  На границы Логара и Нангархара нас встречали талибы и сопровождали до Пакистана. Там цэрэушники уходили. Мы их ждали, обеспечивая отход если что. От туда мы сопровождали  уже колонны, вместе с армейским спецназом.  Часто все это делалось вертолетами ЧВК.

Можно сделать интересный вывод, что бороться с наркотрафиком в Афганистане никто не собирается. В этом стоит главная уникальность ситуации. Операция, о которой заявил Виктор Иванов, мягко выражаясь совершенно бесполезна. Именно это подтверждает в своих публикациях  председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль:

– Я лично от Виктора Иванова слышал, что а) НАТО ничего не делает для пресечения наркотрафика, и фактически его покрывает, б) что цена вопроса – 65 млрд долларов в год, в) что афганские крестьяне имеют от этого 500 млн долларов в год, д) что талибы, которые находятся вообще вне темы наркотрафика, действуя через шантаж и рэкет, выбивают на свои цели 150 млн долларов в год из наркоденег. То есть, деньги, которые отсчитываются крестьянам и талибам с наркотрафика, составляют 650 млн долларов в год, что составляет 1% всего наркотрафика.

Из предыдущих ответов на поставленные вопросы вытекает еще очень интересный вопрос: Почему Россия не поставит вопрос ребром и не предъявит США ультиматум в рамках уже сложившихся отношений по спецоперациям, ведь через РФ идут транзитные грузы для НАТО? Ответ напрашивается сам собой – в курировании наркотрафика США помогают и спецслужбы России (более серьезные  и старые игроки на международной героиновой арене)  и ФСКН выглядит тут приглашенным гостем гармонистом, которому просто по команде говорят, когда и что играть. 

Подобная система управления нелегальным контролем товара, и наркотиков в том числе, создана ЦРУ еще во Вьетнаме в 1967 году. По этой системе война сама себя финансирует.  В современных условиях это особенно выгодно, когда военные операции и операции контроля переданы на систему ЧВК