Политическая энтропия

Категория "Проблемы социального развития человечества" 
в сообществе "Политика, экономика, общество (без банов)" 
 

Цифровые технологии и глобализация беспорядка

Мосты сгорели, углубились броды,

И тесно — видим только черепа,

И перекрыты выходы и входы,

И путь один — туда, куда толпа.

И парами коней, привыкших к цугу,

Наглядно доказав, как тесен мир,

Толпа идет по замкнутому кругу —

И круг велик, и сбит ориентир .

Течет под дождь попавшая палитра,

Врываются галопы в полонез,

Нет запахов, цветов, тонов и ритмов,

И кислород из воздуха исчез.

Ничье безумье или вдохновенье

Круговращенье это не прервет.

Но есть ли это — вечное движенье,

Тот самый бесконечный путь вперед?

Владимир Высоцкий, 1972 год

ВСТУПЛЕНИЕ

Завершается 2020 год. С трудом можно представить, что будет дальше. Эпоха глобализации, длившаяся почти четыре десятилетия, подходит к концу, и на смену ей приходит «век беспорядка», утверждают стратеги из Deutsche Bank1. Существует множество труднопредсказуемых событий и развилок, и куда, как говорится, кривая выведет, не знает никто. Но даже происходящее сегодня во многом показательно. Так, в общественном дискурсе запрос на безопасность усиливается относительно запроса на свободу. Со стороны государства это выливается в ужесточение контроля, что явно находит больше если не поддержки, то понимания. Терпимость к бытовым ограничениям и вмешательству в частную жизнь выросла, в том числе в верхних слоях общества. Возможно, и к политическим ограничениям тоже.

Девальвация ценности неприкосновенности частной жизни в сочетании с манипулированием интересами и потребностями, их искусственным формированием становится трендом, и, похоже, весьма долговременным. И все это на фоне взлета популизма: политические системы, кажется, неспособны консолидироваться, чтобы блокировать политиков-популистов, тогда как способность традиционной элиты сохранять свою роль политически ответственного класса значительно ослабла.

Сетевизация коммуникаций, возможность выхода в публичную сферу любого желающего, обесценивание мнения экспертов и специалистов на фоне искаженного, карнавального новостного потока и анонимности в интернете резко увеличивают шансы случайного лидерства  (См. «Информационная охлократия»). Всемирная сеть, добровольно-принудительно выворачивающая людей наизнанку, в сочетании с популизмом в форме политической клоунады стала существенным фактором политики и общественной жизни. Информационные технологии высвобождают и выносят на поверхность самые темные стороны человека и иногда уже даже не популистские, а абсурдные теории.

К примеру, QAnon2 — конспирологическое движение, основанное на убеждении в том, что руководство Демократической партии США и многие американские знаменитости поклоняются сатане и вовлечены в гигантскую международную схему торговли и сексуальной эксплуатации маленьких детей. Это движение появилось в конце 2017 года и с тех пор успело привлечь в свои ряды десятки тысяч как обычных американцев, так и знаменитостей. QAnon стало ретранслятором «всеобщей теории заговора», объединившей практически все известные конспирологические теории, мистификации и их персонажей. За каких-то три года вокруг идей «новых конспирологов» сложилась целая субкультура с миллионами просмотров в YouTube, продажей одежды и аксессуаров с символикой. А с недавних пор идеи QAnon открыто высказывают и политики (в том числе избранные в Конгресс США3): в соцсетях они всерьез пишут о вреде вакцин и чипизации.

О силе влияния теорий QAnon на американское общество свидетельствуют результаты опросов. Так, 44% избирателей Республиканской партии США уверены, что Билл Гейтс хочет использовать вакцину от COVID-19 как предлог, чтобы чипировать людей и таким образом следить за ними4. QAnon быстро выплеснулся из интернета в реальную жизнь: самое динамичное и массовое конспирологическое движение зажило собственной жизнью даже без создателей, а эффект от его деятельности носит уже глобальный характер. В группах против Гейтса в фейсбуке сотни тысяч участников со всего мира. В мае этого года от Нью-Йорка до Лондона прокатились реальные массовые уличные протесты против «попыток» основателя Microsoft «чипировать человечество и устроить мировой геноцид путем прививок от коронавируса». Минувшей весной в Британии нападениям вандалов подверглись десятки телекоммуникационных вышек, которые адепты теории заговора считают одной из причин распространения COVID-195.

В США свыше 60 млн граждан верят6, что итоги последних президентских выборов могли быть сфальсифицированы. Таким образом, за четыре года президентства Дональду Трампу удалось сделать то, что не смогли все противники и враги Соединенных Штатов за последние лет двести, начиная с племен индейцев-апачей и заканчивая террористами из «Аль-Каиды» (организация запрещена в РФ). Подорвано ранее прочное доверие американцев к институту выборов.

Под ударом оказались и другие ключевые демократические институты — суд и пресса. 

С другой стороны, именно во время президентства Трампа возникло массовое гражданское движение Black Lives Matter и связанные с ним повсеместные беспорядки на расовой почве. Загнать этого джинна обратно в бутылку уже вряд ли удастся. Радикальные идеи BLM, сходные с классовым расслоением конца XIX—начала ХХ века, будут содействовать еще большему расколу американского общества.

Недоверие к ключевым институтам, ненависть к элитам и их слабость, нарастание расслоения в обществе и неравенства возможностей, зарождение квазиклассовых массовых протестных движений — все это проявления надвигающегося кризиса. И дело, конечно, не в особенностях последней президентской кампании в США, в ходе которой значимые вопросы оказались оттеснены даже не на второй, а на пятый план постоянным пережевыванием скандальных подробностей частной жизни кандидатов. Кризис — в усилении позиций тоталитарного сознания в противовес рациональному.

Тоталитарное сознание (необязательно в крайних сектантских формах) склонно рассматривать любой политический конфликт не как конкуренцию альтернатив, а как противостояние Правды и Лжи. И на последних президентских выборах в США подобное видение было очень популярно. Конечно, для американцев это явление не новое, но если раньше в США ложь олицетворяли, как правило, какие-нибудь зарубежные диктаторы, то сейчас зло персонифицировано уже внутри страны. Ущерб, нанесенный в последние годы американским институтам, пока не очень заметен, но со временем он непременно даст о себе знать.

Преодоление всего этого, устранение ущерба — это не уборка в доме после похозяйничавшего там нечистоплотного проходимца. Вообще, стремление вернуться куда-то назад, к прошлым порядкам, просто пересидеть накрывшую мир бурю очень близко трамповскому «Grеat Again» и очень далеко от реальности. Политический кризис в США, как, впрочем, и во всем мире, не может быть разрешен собственно победой Байдена. Очевидно, нужны принципиально новые решения. Первый шаг состоит как раз в том, чтобы осознать, как и почему изменился мир за последние три десятка лет.

Тем временем цифровые платформы стремительно превращаются в руках популистов в рассадник ультраправых идей и практик. Хорошо известно, что популизм легко трансформируется сначала в национализм, а затем и в фашизм. А ведь именно популистские идеи лежат в основе авторитарного корпоративного государства, стоят за монополизацией в экономике и политике, порождают претензии на миссию по отношению к внешнему миру. Именно популизм делает определяющими во внутренней политике такие явления, как единение народа и власти, борьба с внешними угрозами как смысл государственности, борьба с предателями Родины и заговорами как основа безопасности (См. «О политических системах новой эпохи»). 

Процесс трансформации популизма в фашизм может принимать внешне совсем не угрожающие формы, а может и вообще быть незаметным со стороны — фасад останется прежним, несмотря на изменившееся содержание.

Еще один острый вызов наступающей эры — новая экономика, настоятельно требующая переосмысления на институциональном уровне таких ключевых понятий, как монополия, собственность, конкуренция (См. «Об экономике новой эпохи») .

Вообще, внешне сегодня в жизни все выглядит как прежде. Однако очень многие не понимают смысла происходящего, растеряны, не знают, что делать. Это позволяет убедить людей в отсутствии альтернативы, в том, что сокращение степени свободы выбора исключительно благотворно. Характерно, что на Западе в последнее время стал снова популярен слоган «TINA: There is no alternative» («Альтернатив нет»), когда-то активно использовавшийся премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер.

И действительно, в новую эпоху человечество вступает, фактически лишившись альтернативы. В России окончательно оформилось суперавторитарное корпоративное государство с несменяемым руководителем. В США за пост президента боролись 74-летний и 77-летний кандидаты, да так боролись, что после выборов страна оказалась едва ли не на грани гражданской войны. В Европе нарастает страх перед беженцами из стран третьего мира, а к власти один за другим приходят если не националисты, то популисты. Коммунистический Китай тем временем усиливает промышленную и технологическую экспансию.

В серии статей под общим названием «Политическая энтропия. Цифровые технологии и глобализация беспорядка» рассматриваются процессы, вызывающие кризисные явления в мировой политике и формирующие экономику новой эпохи. Кроме того, в публикациях речь идет о серьезных изменениях в обществе, ускоренных пандемией коронавируса, в контексте влияния четвертой промышленной революции, прежде всего информационно-коммуникационных технологий, на политику и жизнь человека. В конечном счете главный вопрос современности — способно ли человечество определять свое будущее. Цель этого цикла публикаций — обратить внимание на особенности новой эпохи и попытаться наметить путь вперед.

Апрель-ноябрь 2020

Автор выражает благодарность Виталию Григорьевичу Швыдко, Андрею Васильевичу Космынину, Григорию  Авадиевичу Меламедову и Дмитрию Юрьевичу Глинскому, принявшим участие в обсуждении ключевых положений статей.