"Джентльмены" Вермахта и Красной Армии.

“ События в расположенном западнее Кёнигсберга курортном пригороде Метгетен, который в ночь на 31 января 1945 г. был захвачен частями 39-й армии (192,292,338-й стрелковые полки), а 19 февраля после кровопролитных боёв вновь освобождён частями немецкой 1-й пехотной дивизии, 561-й дивизии народных гренадёров и 5-й танковой дивизии, уже не раз описывался в литературе, недавно – и в публикации русского журнала ”Новое время” под заголовком ”Преступления красноармейцев”. ……..

 Уже на подходах были найдены трупы нескольких сот немецких солдат, отчасти изувеченных до неузнаваемости, почти во всех домах и садах лежали убитые мужчины, женщины и дети, у женщин наблюдались явные следы изнасилования, зачастую были отрезаны груди. В одном месте, как сообщил бывший офицер для поручений при штабе 561-й дивизии народных гренадёров К.А. Кнорр, две примерно 20-летние девушки были разорваны автомашинами. На вокзале стоял, по меньшей мере, один поезд с беженцами из Кёнигсберга. В каждом вагоне лежали тела ”зверски убитых беженцев любого возраста и пола”. Теннисную площадку в Метгетене битком набили немецкими военнопленными и гражданскими лицами, а затем был приведен в действие разрывной снаряд. Части человеческих тел находили уже в 200 м от гигантской взрывной воронки. Ещё 27 февраля 1945 г. капитан из штаба коменданта крепости Зоммер случайно обнаружил за одним домом в гравийном карьере у уличного и дорожного перекрестка перед Метгетеном трупы 12 совершенно раздетых женщин и детей, лежавших вместе ”беспорядочной кучей”; они были растерзаны ударами штыков и ножей.

 Помимо отдельных трупов, рассеянных по всему курортному посёлку, которых насчитывались сотни, было обнаруженно несколько больших земляных холмов, под которыми, как оказалось, были погребены сотни (согласно капитану Зоммеру и профессору д-ру  Ипсену - 3000) убитых. Дознание следственной комиссии, назначенной комендантом крепости, генералом пехоты Лашем, складывалось сложно, поскольку советы облили кучу трупов бензином и попытались их сжечь. Тем не менее удалось установить, что большинство жертв было не расстреляно, а зачастую жестоко убито рубящим и колющим оружием. К тому же значительная часть этих убитых являлась не немцами, а украинскими беженцами, которых насчитывалось под Метгетеном порядка 25 000, а также членами так называемой украинской ”трудовой службы”, которые были мобилизованы принудительно (и с которыми немцы плохо обращались) и теперь, как многие из их соплеменников в других местах, пали жертвами советских актов возмездия.

 Западнее Метгетена, как сообщил капитан Зоммер, у дороги вплоть до Повайена всюду лежали трупы гражданских лиц, либо убитых выстрелами в затылок, либо ”совершенно раздетых, изнасилованных и затем зверски убитых ударами штыков или прикладов”.

Павел Золотов вспоминает, как годом раньше, в освобождённом Житомире пять офицеров миномётного полка зашли в гости к местным барышням – отдохнуть, выпить пивка, порассросить о ”мучениях под фашистским гнётом”:

“Завели патефон, молодые пошли танцевать, одна не пошла. Я стал осторожно расспрашивать, как жилось, как смогла уберечься от немцев, много ли немцы насиловали девушек……..

- Все девушки, наверное, боялись показываться немцам. Причём все они красивые, - показываю на танцующих, - большое искушение для немцев.

 Тут она заявляет:

- Нет, немцы не бросались на наших девушек, наоборот, наши девушки бросались на немцев.

- Так-так!

- В офицерском клубе часто бывали балы, и девушек перед клубом столько собиралось, что солдаты разгоняли их силой. Каждая стремилась попасть в клуб, но они мало кого приглашали. А жить с нашими девушками им было строго запрещено, и они этого боялись. А которым девушкам удавалось тайно жить с каким офицером, то все завидовали, и она вела себя как королева: так любить и уважать, как немцы, наши мужики не умеют.

- Значит, насилия над женщинами никакого не было?

- Не знаю, но в городе вряд ли было. Все бы знали, здесь все всё знают. Да и сами рассудите, зачем насиловать, когда сами напрашиваются десятками. А насчёт голодовки – недостаток продуктов был, но чтобы кто голодал, не знаю, кругом нас этого не было.

 Всё это так не вязалось с нашей пропагандой и так противоречило нашей действительности, что подействовало как  ушат холодной воды после похмелья на мою голову. На нашей неоккупированной территории повсеместно люди голодали, все были жёлтые, истощенные, миллионы умерли от голода, а здесь о голодовке не слыхали. Есть над чем подумать”.

(Подобная ”антисоветская” задумчивость стоила старшему лейтенанту восьми лет лишения свободы). (В. Бешанов ”1945. Год поБЕДЫ , Москва, 2011 год, стр. 320-322”)