На кого похож Эрдоган – на Гитлера? Муссолини? Путина?

В сентябре, в разгар одного из дипломатических скандалов, которые так часто затевает президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, специалист по теории общества Жак Аттали предупредил, что перед Европой стоит угроза, подобная той, что некогда представлял Гитлер.

«Если бы наши предшественники серьезно относились к выступлениям фюрера с 1933 по 1936 год, они могли бы помешать этому чудовищу накопить средства и инструменты для воплощения его планов, о которых он открыто заявлял», – написал Аттали в «Твиттере».

Несмотря на то, что Аттали – один из ведущих мировых политических мыслителей, в качестве прототипа Эрдогана он выбрал не того диктатора 30-х годов. Более подходящим был бы Бенито Муссолини, который оказался всего лишь мелкотравчатым политиканом с имперскими замашками, а не чудовищем, которое чуть не сожрало Европу.

Разница между Гитлером и Муссолини состояла не в масштабе амбиций или готовности отправить войска в сопредельные страны во имя имперской славы. Ключевым отличием было то, что у Гитлера были экономические и технологические ресурсы Германии, позволившие ему завоевать почти всю Европу. Без подобной промышленной мощи Муссолини смог вторгнуться в Эфиопию и Албанию, но когда его армия достигла Греции, она встретили достойного противника.

В Восточном Средиземноморье, а также на большей части Ближнего Востока и Северной Африки Эрдоган, похоже, идет по тому же пути, что и два диктатора, пуская в ход яростную агрессивную риторику и не останавливаясь перед вторжением в соседние государства. В настоящее время войска Турции находятся  не менее, чем в 13 странах, она регулярно отправляет буровые и военные суда в воды, на которые претендуют ее соседи, и на дипломатическом уровне вмешивается повсюду, где только может, от Палестины до Азербайджана.

Эрдоган не скрывает своих великодержавных амбиций, из-за чего Турция выглядит еще более опасной для стран, которые входят в сферу ее притязаний, а именно тех, которые когда-то были частью Османской империи.

Но эта угроза иллюзорна. В первой половине эры Эрдогана Турция выглядела так, как будто она была на пути к превращению в азиатского тигра, пусть и второстепенного. Ее экономика ежегодно росла на 7 процентов, а турецкая промышленность постепено становилась глобальным игроком и двигателем экспорта. Во второй половине эры Эрдогана ВВП продолжал расти, но в основном за счет краткосрочного вливания дешевых кредитов в сферу строительства.

Теперь коронавирус распространяется по Турции – как и везде. Но проблемы Турции лежат глубже, чем пандемия, о чем свидетельствует неуклонное снижение курса лиры, упавшей 26 октября до отметки 8 лир за доллар.

Турция не только не является растущей экономической державой, но и сталкивается с настолько серьезными проблемами, что ей придется искать помощи в Международном валютном фонде. Мало того, что супердержавы не просят милостыню – МВФ навяжет ей такие условия, которые нанесут удар прямо в сердце созданной президентом экономики кумовского капитализма и причудливых экономических теорий, которые стали главной причиной ее бед.

Войны стоят денег

Экономика важна, потому что содержание армий, а тем более – ведение войн стоят денег. Зарубежные авантюры Эрдогана уже порядком истощили бюджет страны, поскольку, согласно некоторым оценкам, армия  в этом году съедает четверть государственных расходов.

Большая часть этих расходов идет на оборонную промышленность Турции, которую Эрдоган справедливо считает основой возвышения Турции до статуса великой державы. Ни одна страна не может рассчитывать на то, чтобы обойти своих соседей и угрожать им, если у нее нет танков и самолетов для поддержания этих амбиций. А рассчитывать на импортированные танки и самолеты как из соображений престижа, так и на случай эмбарго на поставку оружия, явно не стоит.

Эрдоган вложил значительные средства в развитие турецкой военной промышленности, оборот которой менее чем за два десятилетия увеличился более, чем в десять раз, и составил в прошлом году 11 млрд долларов. Сейчас она 14-я по величине в мире. Но у него все еще нет технической глубины, чтобы сделать Турцию независимой в военном отношении. Она по-прежнему использует импортные компоненты, необходимые для работы ее самых больших платформ, в первую очередь двигателей.

Согласно недавнему отчету Фонда Карнеги, среди ведущих проектов турецкой военной промышленности – танк-амфибия Altay, десантный корабль TCG Anadolu, боевой беспилотник Akinci и проект реактивного истребителя. Ни один из них не удалось довести до конца, потому что третьи страны не дадут Турции разрешения на использование их технологий.

Из этого вытекает еще одна большая проблема Эрдогана: в XXI веке по-настоящему великая военная держава должна быть великой технологической державой. Мало того, что Турция никогда не была великой технологической державой – в рейтинге инноваций «Блумберг» она ​​занимает 35-е место среди 60 стран, позади Португалии, Греции (ее заклятого врага) и Румынии: репрессивная политика Эрдогана и цветущее кумовство привели к утечке мозгов, особенно после репрессий, последовавших за неудавшейся попыткой государственного переворота 2016 года.

Представления Эрдогана о том, как должна выглядеть великая Турция, неотделимы от его идеала общества, в котором не поощряется независимое мышление, и противоречат той технической культуре, которая может сделать Турцию, по крайней мере, претендентом на некое величие.

Более современной аналогией, чем Муссолини, может служить путинская Россия. В промышленном отношении Россия может быть второстепенной страной и всего на несколько пунктов обходить Турцию по уровню инноваций (26-е место в мире по данным «Блумберг»), но у нее есть настоящая оборонная промышленность и огромные природные ресурсы. Однако даже в этом случае Путин не может вступить в конкуренцию с США или Китаем и ведет войны за малые деньги. А Турция даже не в лиге Путина.

Дэвид Розенберг, «ХаАрец», М.Р.
На снимке: президент Эрдоган. Turkish Presidency via AP, Pool˜