Последний разведвыход. (технотриллер).

 В продолжение нашего с Павлом разговора про "самодеятельность"! :D

Сам автор никогда не выложит, считая это графоманством, но вот мне и моим товарищам понравилось!

____________________________________________________________

Как принято сейчас писать - "Все события вымышлены, совпадения с реально существующими организациями, личностями и объектами случайны и непреднамеренны!" 

Пролог.

Ближайшее Подмосковье. Наше время.

Из донесения начальника отдела департамента контрразведки дивизии Ракетных Войск Стратегического Назначения.

…так же в связи с планирующимся сокращением личного состава и подготовкой Н**ского полка к переформированию, периодической задержкой выдачи денежного довольствия, среди части военнослужащих (как срочной службы, так и кадровых офицеров) наблюдается резкое понижение морально – волевых качеств, потеря интереса к несению службы. Участились случаи дисциплинарных проступков и неуставных взаимоотношений. Зафиксированы контакты нескольких офицеров Н**ского полка и членов их семей с адептами некой религиозной секты, известной под названием «Братство последнего дня». По непроверенным данным около десятка военнослужащих (и вольнонаемных специалистов) принимало участие в семинаре по «расширению сознания», проводимому сектой в пансионате на Телецком озере, Алтайский край. «Братство» неоднократно арендовало у командования полка различное оборудование, в том числе полевые кухни, палатки и пр. Среди военнослужащих полка распространяется сектантская литература и аудиозаписи…

Черный Мерседес с синий мигалкой мчался по утреннему шоссе в сторону Москвы. Сидящий на заднем сидении кряжистый седой мужчина, в расстегнутом кителе с генерал-майорскими погонами, перевернул несколько листов. Его взгляд зацепился за еще несколько строк. По мере чтения его кустистые брови недоуменно поднимались все выше и выше…

…Данная секта обладает ярко выраженной тоталитарной и криминальной направленностью. Проповедуют наступление конца света. По данным экспертов информационно-консультационного центра в честь святителя Иринея Лионского, «Братство последнего дня» применяет психологические методы, направленные на подавление воли человека, подвергает своих адептов моральному и физическому унижению, есть информация об использовании ими наркотиков. «Братья» под видом «курса очищения» практикуют длительное содержание в темноте, лишение пищи, сна, истязания, пропагандируют уход из семьи, собственное превосходство и религиозную нетерпимость. Секта обладает значительными финансовыми средствами. Проводится постоянная физическая и военная подготовка адептов, имеется собственная военизированная гвардия, называемая «Рыцарями Армагеддона». Лидером братства, в настоящее время, является некий Коваленко Петр Валерьевич, 196..г.рождения, ранее судим. Проходил службу в Ракетных войсках ВС СССР, уволен по компрометирующим его основаниям, за проступок, порочащий звание советского офицера… В секте известен под псевдонимами «отец Петр», «Предтеча». Следственным комитетом Прокуратуры РФ, при оперативном сопровождении территориальных органов ФСБ, против него и нескольких членов секты возбуждены уголовные дела по статьям 239 УК РФ («Организация объединения, посягающего на личность и права граждан»),228 УК РФ (незаконное приобретение или хранение без цели сбыта наркотических средств)…

Генерал нервно захлопнул папку и бросил ее рядом с собой на теплую кожу сидения. Его лицо стало медленно багроветь.

- Они там, у себя в тайге, поохреневали совсем?! Нам в частях еще только сектантов не хватало! И что это за «непроверенные данные»?! Где материалы оперативных проверок, отчеты «наружки», агентурные сообщения?!

На гневный генеральский рык, с переднего сидения обернулся его заместитель.

- Не кипятись, Василич. Ты ж знаешь положение в войсках. В отделах с контрразведывательным-то обеспечением справляются кое-как… Нет людей, нет техники, нет денег. А агент нынче капризный пошел, за одну «любовь к родине» стучать категорически не хочет! Всем бабло подавай, желательно в зелени или евриках.

Долгий совместный путь по карьерной лестнице, дружба семьями и коттеджи по соседству в подмосковной Баковке давали заместителю право на некоторое панибратство с высоким начальством.

- Там у них, в отдел контрразведки полка старлей молодой, после курсов переподготовки пришел. Так вот он и поднял кипеш. А так бы… Хотя, конечно, полный бардак! Кстати, этот их отмороженный отец Петр таскает на шее два ключа от списанного кодо-блокирующего устройства к ракетному пульту! На ядерный гриб молятся…

Генерал вытащил сигарету, подкурил от услужливо протянутой замом зажигалки. С наслаждением выдохнул ароматный дым.

- Нет, Володя, в нашем возрасте с коньячком уже надо поаккуратнее… Вчера был конкретный перебор… Ну, и что нам с этим дерьмом теперь делать, а?

Он брезгливо побарабанил пальцами по кожаной папке с донесениями.

- Реагировать, Василич, реагировать и своевременно принимать меры. Да ерунда это все! Ну, возьмем в разработку, внутреннюю проверку устроим, свяжемся с территориалами УФСБ, ментов местных озадачим, накажем пару другую стрелочников. Можно пристегнуть к работе по антитеррору - в качестве превентивных мер, все согласно руководящей линии! Кого надо – и в сортире замочим, в конце концов!

Генерал задумчиво поглядел в тонированное окно, за которым проносились перелески, дачные поселки и спешащие навстречу машины. Утро понедельника конкретно не задалось. А как неплохо было вчера! Отмечали в узком кругу небольшую коммерческую сделку по реализации имущества одной из сокращенных военных частей. Бывший командир этой бригады не знал, как лучше угодить своему высокому московскому покровителю. И накрытая на свежем воздухе поляна была выше всяческих похвал – барбекю, сочащееся свежим соком, из мраморной телятинки, уха из свежей, только что выловленной из аквариума, стерляди… Зная его пристрастия привезли пару ящиков любимого коньяка – Хеннесси… Но больше всего грела сердце мысль о довольно кругленькой сумме, осевшей на его счету в банке. В дирекции которого, между прочим, ударно трудился зять генерала, двадцатишестилетний раздолбай, блин. И через счета которого шла вся реализация бывшего казенного имущества. Он тяжело вздохнул. Они там, у себя в провинции, думают что тут, в Москве, других дел нет, кроме как разбираться с ихними сектантами?! Сигарета вылетела в приоткрытое окно, тонированное стекло поползло вверх. Генерал-майор решительно повернулся к заму:

- Значит так, Володя! На службу забивать – это не дело! Особенно сейчас… Но и излишняя шумиха нам пока не нужна. Командируешь туда опергруппу, посмотрят, что к чему, поработают. И еще. Этот полк РВСН, кажется принимает участие в планирующихся через месяц общевойсковых учениях? Я думаю, надо обратиться к соседям, в ГРУ. Одолжить их рексов из глубинной разведки. Этим бобикам безбашенным не привыкать по лесам шастать. Пусть поработают на нас в темную, под прикрытием учений. Пусть понаблюдают за обстановкой, повынюхивают. А командование части заодно проверит свою готовность к противодействию диверсантам условного противника!

Заместитель согласно кивнул. Лично он считал все это излишним, но «командир всегда прав»! Руководствуясь этим принципом он дослужился до полковничьих звезд, и останавливаться на этом не собирался. Да и интуиция генерала редко подводила.

- Будет сделано, Николай Васильевич!

Черный мерседес въезжал на московскую кольцевую…

Где-то через месяц. Сибирь. Окрестности объекта «Роща 22».

Они сидели на наблюдательном пункте уже вторые сутки. Нудный дождик, временами усиливавшийся до ливня, оставлял разводы на стеклах биноклей, собирался каплями на маскировочной сетке и превращал дно окопа в грязное месиво. Любое движение вызывало громкое болотное чавканье, и насквозь промокшие пятнистые комбинезоны потеряли свой цвет под толстым слоем налипшей на них глины.

- Блин, говорил я тебе командир, надо было лапника побольше на дно окопа накидать … Нет, лучшего времени для свих учебных игрищ эти ухлопки выбрать не могли! Бляди…

Свистящий шепот Свиста нарушил тишину. Он уже в течение целого дня периодически вспоминал о здоровье отцов командиров, их женах и малолетних детях. Причем у него выходило, что умственное здоровье высокого начальства настоятельно требует лечения в психдиспансере, жены у них отличаются врожденной нимфоманией, а дети исключительно тупые, толстые и плаксивые. Впрочем, лежащим в неглубоком окопе, выкопанном под поваленной старой березой и замаскированном масксеткой, срезанным дерном, травой и ветками, к его ворчанию было не привыкать. Свист, несмотря на свою воинскую специальность снайпера, был товарищем очень шебутным и ворчливым. Но это пока не доходило до серьезной Работы. В бою же он менялся до неузнаваемости – трудно было найти более пунктуального, флегматичного и терпеливого спеца. И за это ему многое прощалось… Командир убрал бинокль, повернулся на бок, поерзал, убирая из-под ребер твердые автоматные магазины, лежащие в карманах разгрузочного жилета. Подвигал, затекшими от долгого неподвижного лежания, ногами. Из нагрудного кармана вытащил помятый батончик Сникерса, содрал мокрыми грязными пальцами упаковку. А вот интересно – те, кто изобретал Марсы и Сникерсы, предполагали, что их сладости будут любимой пищей у всех ведущих тайную «полевую» войну, от чеченских боевиков до рексов спецназа и военной разведки? Нет, современный продвинутый сухпай вещь неплохая, но требующая к себе вдумчивого и серьезного отношения, как всякий нормальный прием пищи. А тут, что бы заморить червячка, – съел и порядок! Свист действительно был прав – лапника можно было бы нарубить и побольше… Но у разведчиков, вышедших к своему объекту диверсии прошлой ночью, просто не было времени на более комфортное оборудование наблюдательного пункта. Да и усталость давала о себе знать. Когда, четыре дня назад, в штабе командиру группы сообщили о предстоящем участии его ребят в крупных общевойсковых учениях, его мысли не сильно отличались от брюзжания Свиста. Еще бы – со времени последней командировки прошло чуть больше двух недель. И это были не учения. Но, как известно, в армии с командованием спорить не принято. Потом был предварительный инструктаж и ускоренная работа с картами и материалами. Длительный перелет в далекий сибирский город – миллионник. И снова ускоренное нарезание боевой задачи, уже прямо в служебной подсобке военного аэропорта, превращенной на скорую руку во временный штаб по подготовке операции. Командование не горело желанием «светить» своих спецов, потому в расположение полка их не повезли… А потом беседа наедине с двумя особистами в той же подсобке, увешанной крупномасштабными топографическими картами, схемами и спутниковыми снимками территории предстоящих учений. Смысл беседы он так до конца и не понял – контрразведчики чего то по своей обычной привычке крутили и явно не договаривали. Надуваясь от чувства собственной значимости и приобщености к «государственным» секретам. Короче, если вдруг увидите что то…Что то вам покажется необычным в поведении…Заметите подозрительных посторонних, контактирующих с боевыми расчетами … Честно говоря, этот разговор, в отличие от учебно-боевой задачи, поставленной его командованием, командира разведчиков волновал мало. А задача, поставленная отдельной разведывательно-диверсионной группе спецназначения Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба, с позывным «Леший», была привычна и проста, как мычание. В ходе предстоящих учений ей предстояло скрытно выдвинуться к одной из немногих оставшихся здесь шахтных пусковых установок баллистических ракет Н**ского полка РВСН, «снять» информацию и « условно уничтожить» пусковую позицию. И все это при противодействии батальона охраны ракетчиков и оперативной бригады внутренних войск, которым дали вводную на поиск диверсантов. А так же спецов из противодиверсионных сил РВСН… Ну и что бы группе «Лешего» было совсем не скучно, местным ментам и фсбешникам дали ориентировку на «группу террористов – наемников с Северного Кавказа», юмористы…

Именно поэтому работали по полной. Почти как в боевом выходе. Группа ушла с аэродрома своим ходом, и после скрытного марш-броска по лесу и пригородным дачным обществам, обойдя заслоны ВВешников на дорогах, просочилась на местную грузо-сортировочную станцию РЖД. Потом было несколько часов в пути, лежа, под плащ-палатками, зарывшись в каменный уголь на грузовых платформах. Десантирование из этих вагонов на ходу, при подъеме, когда товарняк замедлил ход. И снова скрытный марш-бросок уже в лесу, под начавшимся проливным дождем. В охраняемый сектор они прошли по руслу неглубокой речки, идти по грудь в воде пришлось несколько километров. Навьюченные под завязку вооружением, снаряжением и специальным оборудованием… Заметая и маскируя следы. Уже на подходе к объекту пришлось еще несколько часов лежать, наблюдая за патрулями и вычисляя установленные на дальних подступах технические средства охраны. Так что оборудовать две наблюдательных позиции – основную и вторую, контролирующую въезд-выезд с объекта, пришлось уже глубокой ночью. Лежа выкапывать окопы, и ползком утаскивать землю метров за двести, к протекающему неподалеку ручью. Ветки для маскировки, и лапник срезали уже сняв приборы ночного видения, в предрассветной мгле…

И вот к концу подходит вторая ночь их «сидения»… Точнее – первая ночь активной работы. Сейчас на НП осталось всего трое бойцов – сам Леший, снайпер и радист группы. Остальные, разделившись на две подгруппы, ушли к объекту. Одна - прикрывает главного спеца по электронной разведке со смешным женско-компьютерным прозвищем «Клава». Впрочем, так называть двадцатишестилетнего старлея, выпускника плешки и энтузиаста бусидо, успевшего за свою недолгую воинскую жизнь получить уже несколько правительственных наград и внеочередное звание, рисковали немногие. Женского в нем были разве что только пальцы рук – длинные и чувствительные, но вечно покрытые ожогами от паяльника и кислоты. В прочем, набитые костяшки и ороговевшие ребра ладоней не располагали даже самых смелых шутников к таким сравнениям. «Клава» специализировался не только на системах электронной и радиотехнической разведки, но и был асом по преодолению технических систем охраны. И сейчас его подгруппа должна была найти наиболее безопасный способ проникновения к командному пункту объекта, связанному кабельными линиями боевого управления и связи со всеми шахтными пусковыми установками. Вторая подгруппа ушла проверять подходы к боевой стартовой позиции. Там за старшего был взрывник группы, сапер и «вечный прапор» по кличке Болт. Старший прапорщик Леша Болт уже давно отслужил все мыслимые выслуги лет и армейские цензы. И в группе был по возрасту самым старым. Но бойцы офицерской разведгруппы, хотя многие и были по воинскому званию старше, беспрекословно выполняли все его команды во время боевых выходов и рейдов. Болт обладал уникальным опытом – он прошел все известные, за время его службы, войны. И еще кучу неизвестных… Он начинал еще срочником-салагой в Афгане, успел поучаствовать в Абхазском конфликте, потом были войны в Чечне и Дагестане, Осетии и Ингушетии… И множество спецопераций там, где в принципе не могло быть российских военных. На сегодня, Леший был уверен в этом, лучшего специалиста по минно-взрывному делу в армии просто не было.

А самому командиру уже не надо было глядеть в бинокль на порядком поднадоевший за вторые сутки пейзаж, чтобы представить его в деталях. Территория объекта, носящего в проходящих учениях кодовое наименование «Роща 22», начиналась в чуть более чем в ста метрах от наблюдательного пункта разведчиков. Там, за несколькими рядами охранительной изгороди находилось здание караульного помещения, украшенного сверху зеленой бронированной башенкой со старым, но надежным танковым пулеметом Калашникова - ПКТ. Объект был старым, подлежал скорому сокращению и Леший надеялся, что новомодных гаджетов, типа пулеметных турелей с дистанционным управлением и радиоприцелом тут не будет. А будут тут два бойца- срочника, изнывающие от скуки в караульном наряде и считающие дни до неизбежного дембеля…И, не менее охреневший от долгого и привычного безделья, оператор автоматизированной системы охраны, пялящий закрывающиеся от сна глаза в до чертиков надоевшие пульты ТСО…Вход в караульное помещение был разведчику не виден, но он знал, что он находится в стороне от здания, и соединен с ним длинной потерной – подземным коридором, начинающимся массивной бронированной дверью. Впрочем, сама техническая система охраны объекта была, похоже, довольно продвинутая. За внешней изгородью из ржавой колючки на высоких бетонных столбах, была видна вторая. Из тонкой проволочной сетки, натянутой на выкрашенные в зеленый цвет металлические опоры. За ней еще один забор… Все это явно смахивало на систему электризующего заграждения с управлением из караулки, в просторечье – забор под электротоком. При попытке преодолеть такой, долбанет не хило, благо напряжение тока регулируется в зависимости от боевой обстановки. На невысоких столбиках, разбросанных тут и там, были видны коробочки датчиков радиолучевого обнаружения. А ведь наверняка еще установлены чувствительные подземные сейсмодатчики, способные обнаружить приближающего человека, задолго до пересечения им забора… И еще минно-взрывные заграждения, управляемые с пульта в караулке…

Впрочем, на каждую хитрую жопу всегда найдется болт с резьбой. Командир усмехнулся про себя – в нашем случае – Болт с Клавой! Эти двое вместе способны преодолеть и обезвредить любую систему охраны, куда более сложную чем эта…Так, что там дальше? Там, за пространством, разбитым низкой изгородью с колючкой на сектора, и находился вход в командный пункт. Собственно, сам КП - многоуровневый, находится глубоко под землей, вход в него отдельный, тоже через потерну – над поверхностью торчала только кочка-холмик, больше роста человека, с бронированной дверью. Дальше, в стороне, среди высокой травы примостилась здоровенная круглая темная проплешина, с выпуклостью в середине, больше всего напоминающая тарелку великана, перевернутую и уже вросшую в землю или часть груди с соском. Это одноразовая автоматическая станция постановки помех. А вот торчащая в сотне метров высоченная мачта на распорках служит для обеспечения радиосвязи между местным КП и командным пунктом ракетного полка – ее, по условиям учений, группе необходимо «уничтожить»… Далеко, за редкой цепочкой берез, справа виднеются еще здания – там казарма роты охраны, трансформаторная подстанция, хозблок… А прямо, тоже не видимая с НП за деревьями, но отлично просматриваемая и простреливаемая с башенки караулки, находится Она - Шахтная Пусковая Установка. Там, под многотонной крышкой, в 30метровом монолитном железобетонном герметическом цилиндре притаилась многоблочная ядерная смерть. В верхней части шахты находится аппаратурный отсек или, как его еще называют - «аппаратный оголовок». В нем размещены наземная аппаратура запуска ракеты и энергоснабжения, гидравлика подъема «крышечки»… Проникнуть туда можно через технический лючок сверху…

- Командир! Патруль идет.

Шепот Свиста разрушил уже почти нарисованный в голове план и заставил вернуться в реальность. Леший автоматически взглянул на часы, отмечая – 04:53. Его вдруг кольнуло нехорошее предчувствие. Можно называть это как угодно – чутьем матерого рейдовика, интуитивным предчувствием или подсознательным чувством, но он привык ему доверять. И как имел возможность не единожды убедиться – не зря! Плечи Свиста, приникшего к оптике, чуть заметно напряглись.

- Что за нах..Нет, ты только глянь на этих … Это местные контрабасы такие, что ли?!

Удивление и недоумение, прозвучавшее в хриплом голосе снайпера группы, вкупе с неуместным здесь чеченским сленговым названием солдат – контрактников, заставило Лешего повернуться и поднять бинокль. За ограждением, по тропинке вдоль старого забора из ржавой колючки, двигался патруль. Но четверо идущих действительно мало напоминали срочников из роты охраны. Командир подкрутил окуляры, пытаясь рассмотреть их получше, и понял о чем говорит Свист. На патрульных, кроме первого, вместо привычной армейской формы была надета странная незнакомая униформа. Лешему понадобилось целых несколько мгновений, что бы осознать что это – летний натовский камуфляж, так неожиданно было увиденное. У впередиидущего, хоть и одетого в обычный российский армейский комок, в руках был не привычный «калашников», а снабженный длинным и толстым глушителем пистолет-пулемет. По внешнему виду более всего напоминающий что-то из вариаций пресловутого израильского Узи. Да и остальные… Второй, худощавый и весь какой то «шарнирный» шел вообще без головного убора, демонстрируя окружающим совершенно неуставную прическу, собранную на затылке в длинный конский хвост. Последний из бойцов гордо подставил под капли моросящего дождя голые, мускулистые руки, покрытые сложной вязью какой-то татуировки. Вот он приостановился, пристально вглядываясь в окружающий лес, повернул голову и в его ухе блеснули несколько колец-сережек…

- А рукава то закатал, понтярщик, чуть не до плеч…Качок хренов! Это вообще кто такие?! Что происходит, Леший?!

Да, на обычный патруль роты охраны эти ребятки мало походили. Впрочем, и на отряд американских «зеленых беретов», захвативших пусковые установки, они тоже не очень смахивали…Впереди идущий остановился, на несколько мгновений, осматривая ограждение. И Леший вспомнил, где уже видел это молодое, круглое, с еще детским пушком на щеках, лицо. Командир взвода охраны ракетчиков! Лейтенант Дмитреев, кажется. Его фотографию, среди десятка других, демонстрировал ему особист на аэродроме! Там еще что то было про «особое внимание к связям и контактам с посторонними гражданскими лицами»… Тренированная память командира группы услужливо воспроизводила слова контрразведчика и лица людей на фото. Но кто это с ним?! Уж никак ни его бойцы из роты охраны…

Леший молча проводил взглядом патруль, уходящий в наплывающий из леса туман. Перевел взгляд на Свиста, сосредоточенно терзавшего клавиатуру планшетного ПК, давно заменившего группе стандартный журнал разведданных. Впрочем, записи в нем дублировали и в блокноте. Несмотря на то, что корпус носимого планшетного компьютера был выполнен из алюминий-магниевого сплава, был ударо-виброустойчивым, влагонепроницаемым, выдерживал огромные перепады температур, был магнитно-радиационно защищенным и имел целую кучу других уровней физической защиты,  высокое начальство требовало фиксировать  результаты наблюдений еще и на бумаге…Официально считалось, что в целях повышения «сохранности разведданных». Но Леший подозревал, что кое-кто из генералитета российской армии просто не доверял подобным техническим «новшествам», а то и элементарно не умел ими пользоваться. Как снисходительно ворчал Клава – «юзеры в погонах»…

            Неожиданно защелкал тоновый набор портативной радиостанции, служащей для связи внутри группы. Один щелчок, два, три… Всего пять. Леший нажал в ответ клавишу тангеты два раза. Подождал несколько секунд, еще два раза. В ответ – тоже два щелчка. Это был простейший способ идентификации – «свой-чужой», применявшийся группой. Сейчас сумма щелчков должна была составить две цифры – семь и четыре.

Свист убрал руку с автомата, прильнул к прорехе в масксетке, и радостно оскалился:

- О! Морда в грязи, в жопе ветка – по кустам ползет разведка! Чего-то они рановато, а?...

Леший снова взглянул на часы – да, для расчетного времени возвращения ребят было еще рано. Подсознательный звоночек тревоги, прозвучавший при виде «непонятного» патруля, медленно, но неотвратимо усиливался. Клава, ужом скользнувший в узкую щель, между приподнятой Свистом масксетью и бруствером окопа, оправдал его наихудшие ожидания:

- Командир, там двухсотые… Реально, блядь! Больше трех десятков!

Клава перевернувшись в тесноте окопа на спину, между командиром и Свистом, лихорадочно подсоединял свой фотоаппарат с телевиком к планшетному компьютеру. Крышка противоударного бокса фотоаппарата, прикрывавшая разьемы портов, никак не хотела поддаваться его мокрым и дрожащим от нервного напряжения пальцам. Капли пота и дождя оставили размытые следы на лице, покрытым черным и зеленым маскировочном гримом. Голос прерывался:

- …Пошли как планировали. Вышли к ограждению, у казармы… С тыла… Там овраг такой, неглубокий. С кустарником… Сейсмодатчиков там быть не может – солдатики все время ходят. Ходили, блядь! А там…

Он развернул дисплей к Лешему. На экране, крупным планом, были трупы. Они лежали вповалку, некоторые друг на друге. Застыв в позах, несвойственных живым, что почти всегда отличает умерших насильственной смертью. В основном молодые пацаны, большинство в армейской форме. Срочники из роты охраны…Некоторые в трусах и майках – очевидно, отдыхавшая после наряда смена. На восковых лицах и в открытых глазах у большинства – недоумение… Леший, сглотнув подкатившую к горлу неожиданную горечь и поборов чувство нереальности происходящего, пролистывал фотки. Он провел на службе в Вооруженных Силах уже больше половины своей жизни, и повидал очень многое. В том числе такое, от чего люди с психикой, менее подготовленной и устойчивой, чем у него, сходили с ума… Видел, как умирают и враги и друзья. Убивал сам и видел, как убивали другие… Он уже давным-давно забыл, что чувствует человек, впервые обагривший свои руки кровью Врага или просто других людей, которых приказали считать противниками. Но здесь, в сибирской глубинке, во время обычных учений, слишком неожиданным и противоестественным было происходящее. Это как в кошмарном сне – ты открываешь хорошо знакомую дверь, ожидая увидеть привычную обстановку и знакомые предметы, а за дверь оказывается совершенно иная реальность – темная, опасная и кровавая. Где все привычное и знакомое, комфортное и даже любимое, становится иным – страшным и «неправильным»… В чем-то похожее чувство Леший уже испытал однажды. В 90е он оказался в одном из маленьких абхазских городков, на побережье Черного моря. Это место он помнил с детства. Сюда, в окрестности Сухуми, еще голенастым мальчишкой, он много раз приезжал с отцом и матерью в дом отдыха. И на всю жизнь запомнил ухоженные тенистые кипарисовые аллеи с гипсовыми статуями пионеров, белые беседки и домики санаториев. Запах цветущих магнолий, солнечных мандаринов и соленого морского бриза…Счастливый визг ребятни, бросающейся с разбегу в набегающую ласковую морскую волну… Гостеприимство местных, продающих на пляже сладость со смешным и незнакомым названием – «чучхелла!» и початки вареной кукурузы… Железные трубы пристани прогулочных катеров, покрытые под водой колышущимися коричнево-зелеными водорослями. Он нырял с пирса, собирая мелких мидий, в изобилии покрывавших подводную часть. А потом, вместе с другими такими же мальчишками, жарил двустворчатых моллюсков в углях костра, представляя себя робинзонами на необитаемом острове. Пронзительные крики чаек… Это было счастливое время. Годы спустя Леший возвратился туда на пыльной броне абхазского БТРа, в качестве русского «добровольца», решившего поиграться в «войнушку»... Разведуправление было заинтересовано в контроле за происходящими здесь событиями, а заодно «обкатывало-обстреливало» своих молодых спецов.  Городок детства встретил его чадом горящей колонны  грузинских грузовиков на въезде, пустыми оконными проемами, выбоинами от пуль на стенах домов и уже ставшим привычным запахом пороха и дыма … Дороги и кипарисовые аллеи были изрыты и обезображены воронками взрывов и траками гусениц. В полуразрушенном здании санатория разместился опорный пункт абхазских ополченцев. От его парадного входа, наполовину  заложенного мешками с чистейшим пляжным песком, в сторону дороги глядел крупнокалиберный пулемет… А до этого здесь сидели грузинские военные. Стены были испещрены надписями на грузинском и матами на русском. Леший проходил по комнатам, усыпанным обломками мебели, стреляными гильзами и окровавленными обрывками перевязочных пакетов, и, не узнавал их.  Канализация и водопровод в городе уже давно не работали, и бойцы превратили дальние, пустующие комнаты в общественный сортир. Их можно было понять – лезть по нужде в кусты, с риском нарваться на пулю охотящегося снайпера, никому не хотелось… Вонь мочи и дерьма, смешиваясь с приторным запахом крови, пота, горячего железа и сгоревшего пороха, казалось, пропитала все вокруг. Именно там, в городе детской мечты, и накатило на него впервые это чувство ирреальности окружающего его мира...

…На лице Лешего ничего не отразилось. Не стоит ребятам видеть даже тень слабости командира. Он усилием воли отогнал от себя лишнее. Прежде всего – Работа. Внимательно вгляделся в фотографии. На очередной – несколько мужиков постарше, с офицерскими звездочками на погонах. Крупный план – посиневшие, почти сиреневые губы, с пеной в уголках, вытаращенные глаза. Распухшие языки торчат меж оскаленных зубов. В верхней части бедер и в районе паха проступили темные мокрые пятна – результат непроизвольных дефекации и мочеиспускания. Эта картинка нам знакома, Леший поморщился. Очень похоже на действие одного из распространенных отравляющих газов, применяемых спецназом. Судя по всему, это был боевой расчет, дежуривший в командном пункте. Словно подслушав его мысли, Клава ткнул пальцем в дисплей:

- Офицеров, походу, газом успокоили, потом вытащили сюда – неохота было среди обделавшихся трупов сидеть, сукам. Солдатиков в основном огнестрельным, почти в упор. Двоих – ножами. Но горло не вспарывали, потому на ебучих чехов и других духов не очень похоже. Крови мало, притащили их сюда. Похоже, сначала оставили нескольких салабонов в живых, заставили носить труппы, потом положили сверху, из стволов с глушаками. Все свежие, валили их не раньше, чем несколько часов назад.

- Вот блядство! – глаза Свиста недобро сощурились, - Командир, кто это сделать мог?

- Хрен его знает…Но одно я точно знаю – эти козлы - будущие трупы!...

Разрозненная картинка в голове Лешего приобрела законченную форму. Сложилась как детский пазл. Нашлось в ней и место для мутных особистов, пытавшихся на аэродроме навесить на группу «дополнительную» задачу. И для «непонятного» патруля. И для уничтоженных, прямо в своем расположении, бойцов охраны. И для задушенных газом дежурных боевого расчета пусковой установки…Командир группы повернулся к радисту. Пора было выходить на экстренную связь со своим штабом, а заодно, объявлять группе «общий сбор»…

05:28. Возле НП, неподалеку от объекта «Роща 22»

…Леший обвел глазами притихших бойцов и продолжил:

- Ясно, что неизвестная группа захватила и контролирует объект. Ребятишки эти настроены более чем серьезно. Уже положили кучу народу и им, собственно, терять нечего. Имеют кое-какое узкоспециальное оборудование, к примеру,  отравляющий газ и вооружение - видели иностранный пистолет – пулемет, скорее всего, есть еще. А на данный момент у них в распоряжении вся оружейка охраны ШПУ…Но их там вряд ли больше пары десятков бойцов. Не армия же это «условного противника», в конце концов. Есть еще пара минусов – во-первых, на их стороне несколько местных офицеров и, возможно, солдат. Так что они в курсе, как вся эта объектовая хрень функционирует, и могут организовать грамотную оборону…Можно предположить, что и в полку у них «глаз» остался. Я бы, замутив такую операцию, оставил кого-нибудь присматривать за штабом. Проконтролировать обстановку ну и отстучать при необходимости, о резких движениях. Второй большой минус – они, похоже, не собираются заниматься ядерным шантажом и тому подобной хуетой. Иначе бы давно выставляли вокруг объекта минно-взрывные заграждения, из запасов на «особый период»… И копали бы окопы. Похоже им это не надо. Вывод один – они собираются запустить ракету.

 - Угу, - зябко повел плечами Клава, - а не запустили еще потому что, похоже, перепрограммируют систему наведения… И системы контроля. Может еще ждут какого-то определенного времени…

- Может и ждут. Но нам на это сильно рассчитывать не стоит. Есть еще один момент – радист говорит, что кем-то блокирован весь наш рабочий диапазон частот связи. Глушат по полной и очень плотно. Так что можем попытаться выйти в эфир только на гражданских частотах, открытым текстом. Но если « глушение» – их работа, а это возможно, если у них есть что-то типа малогабаритного передатчика помех или станции радиоэлектронной борьбы, то могут запеленговать. Или как минимум засечь «выход в эфир» рядом с объектом… Вдруг запустят «дуру», испугавшись возможного штурма? Ну и по самым скромным и оптимистичным прикидкам, даже если сумеем установить связь, расчетное время прибытия «кавалерии» – не менее четырех часов. А то и более - пока в штабах договорятся, пока врубятся, что это не дезинформация, отрабатываемая в ходе учений… Пока сформируют тактическую группу с бронетехникой – понятно же, что тут без штурма уже не обойтись. А ведь штатные противодиверсионные подразделения все в поле, нас ловят! Пока их соберут, перебросят сюда… Я так думаю, что эти террористы хреновы их вряд ли ждать будут!

Леший замолчал на несколько секунд, давая ребятам переварить услышанное. Он был уверен в них, как в самом себе. И знал, что они и сами придут к решению, которое он давно уже для себя принял. Они все были профессионалами и «просчитают» ситуацию не хуже его. И ее последствия тоже… Был ведь еще один минус для разведчиков, о котором командир не упоминал. И о котором все помнили и так – на время проведения учений разведгруппе не выдаются боевые патроны. Они, высококлассные спецы разведки, мастера тайных проникновений и убийств, скрытого наблюдения, рейдов и диверсий, были практически безоружны…Находясь всего в нескольких сотнях метров от врага, возможно готовящего ядерный удар по их семьям и близким. Командир может отдать приказ идти в бой, но решение – «умереть или нет» каждый человек должен принимать сам. Потому и молчал Леший…

- Ладно, командир, понятно, в общем! А то у меня от твоих слов попенгаген вспотел весь. И у мамы титьку попросить захотелось! - хищно оскалил Болт все свои тридцать два железных зуба, вставленных взамен родных, потерянных за долгие годы странствий в местах, где зубы имеют свойство вылетать, - А мне жена все говорит – «увольняйся со службы, старый хрыч!». Да разве на гражданке так повеселишься?!

Ребята облегченно зашевелились. Леший усмехнувшись, продолжил:

- Есть и у нас большой плюс – эти уроды, похоже, нас сегодня не ждут. Исходят из расчета, что мы должны выйти к объекту не раньше завтрашнего вечера. Насчет боеприпасов: кроме моего ствола и радиста - что есть? Или в ножи пойдем?

 Два пистолета группы все-таки было – один, штатный «Грач», выдавался во время выхода радисту, как главному «секретоносителю», хранящему шифроблокнот, переговорные таблицы с радиопозывными и коды криптографической защиты радиостанций. Второй пистолет, обычный «макаров», был у Лешего, в соответствии с инструкцией, обязывающей иметь его на постоянном ношении - у командира группы уже давно было слишком много «кровников» в разных местах, а его лицо достаточно известно в «узких» кругах… К обоим пистолетам всего по одной обойме.

У запасливого Болта была пластиковая взрывчатка, взятая для имитации уничтожения шахты с ракетой и возможных «инженерно-саперных» работ по преодолению системы охраны. Еще запас всевозможных взрывателей, впрочем весьма ограниченный, и пара-тройка специальных «прибамбасов»… У остальных бойцов только холостые патроны, взрывпакеты вместо гранат и дымовые шашки… Все это богатство против, как минимум, танкового пулемета Калашникова и полного штатного арсенала взвода… Совсем весело, хоть в петлю! Ситуацию несколько исправил Свист, с ехидно-виноватым видом вынув из внутреннего кармана полный магазин к своей снайперской винтовке. В другое время командир бы вздул бойца за такое откровенное пренебрежение к уставу и инструкциям, но сейчас…Всего десять бронебойных патронов СП-6 к «Винторезу» давали группе, пусть призрачный, но все-таки шанс на удачу в предстоящем штурме. План операции постепенно вырисовывался…

06.20. Объект «Роща 22».

Леший затаился в мокром от обильной росы папоротнике. Дождь уже давно закончился и, судя по всему, наступивший день обещал быть солнечным и жарким. Густой туман, окутавший лес поутру, разлился ватной пеленой по земле, скрывая очертания стоящего человека ниже пояса. Разведчик усмехнулся про себя, припомнив слова когда-то понравившейся ему песни – тоже мне – «залегла в туман волчья стая», блин! Группа завершала свой выход на рубеж атаки. Со своего места командир видел только двоих – Буля – стрелка, мастера ножевого и рукопашного боя, и Клаву. «Буль» - сокращение от Бультерьера, кличка прилипла к нему после того, как он на спор поцеловал в нос здоровенного незнакомого бультерьера, на глазах онемевшего от такой наглости хозяина. Впрочем, пес тоже этого не понял, наверное, потому и не бросился! Таких как он, принято называть отморозками – разведчик и внешне чем-то неуловимо походил на эту собаку бойцовской породы – может многократно переломанным широким носом, шрамом украшавшим лоб или битыми хрящами ушей… А может взглядом темных, маленьких, широко расставленных, невыразительных и абсолютно бесстрастных глаз, прятавшихся под много раз рассеченными бровями. Вот и сейчас он совершенно неподвижно замер на корточках в нескольких метрах от Лешего, положив свой «калашников» - АК-74М, на сгиб руки. И со стороны казалось – даже не дышал… Стоило на мгновение отвести взгляд в сторону и он, как наваждение, растворялся в окружающих зеленых зарослях и плывущем тумане. И требовалось немало усилий, чтобы среди листьев и травы опять разглядеть его поджарый, затянутый в маскировочный комбез, силуэт.

А вот Клава, настраиваясь, перебирал и ощупывал,  проверяя еще раз, сооруженный на скорую руку, хитроумный гаджет. Увидев, что именно «конструируют» Клава и Болт, бойцы  долго ржали. И интересовались – не собирается ли командир, в виду отсутствия боевых патронов к оружию, вооружить весь личный состав дубинами, каменными топорами, луками и пращами?! Клава рычал, а Болт только ухмылялся в ответ. В результате их совместного труда на свет появилось странное сооружение – булыжник, величиной в два кулака, к которому скотчем был присобачен карабин от альпинистского снаряжения. В него был продет длинный, многометровый фал, на одной трети которого были поочередно закреплены взрывпакеты и пластиковая взрывчатка, снабженные системой взрывателей… Сейчас Клава собирал два конца фала вместе, как один трос, наподобие лассо или аркана. В общем – «очумелые ручки - на службе отечеству»! Проблема предстоящего налета на объект была в том, что организовать «скрытое проникновение» у группы уже  просто не было времени. Болт авторитетно заявил – что бы «вскрыть по-тихому» заграждение и сигнализацию ему с Клавой нужно не менее 6-7 часов. Поэтому предстоял штурм. С минимумом бойцов и почти без боеприпасов. Вопреки всем боевым уставам, законам и правилам тактики.

И вот теперь Леший ждал, когда все займут свои места. Командир любил эти недолгие минуты обманчивой тишины, предшествующие началу огневого контакта. Все слова уже сказаны, и планы, и мысли  передуманы, назад пути нет. Впереди осталась только Работа. «Кураж пойман» - тело бойца наполняет особая, «предбоевая» легкость и сила. Адреналиновая ярость пузырится в каждой его клеточке, ожидая мгновения команды, чтобы выхлестнуть наружу смертоносным шквалом. В такие моменты кажется, что остановить тебя не способны никто и ничто! Даже зрение, слух и обоняние становятся многократно острее, делая окружающие предметы более четкими и объемными, а звуки и запахи более различимыми. К тому же, сегодня усталый организм еще был подстегнут четырьмя таблетками «сиднокарба» - спасительного стимулятора из спецаптечки. Впрочем, у них вряд ли будет время стать наркоманами…

- Леший, я - Свист, на позиции. Пулемет в моем секторе, прием.

И, почти сразу, в динамике гарнитуры портативной радиостанции командира прошелестел голос второго снайпера:

- …Я - Соленый, на позиции, прием.        

«Соленый» - это снайпер, пришедший в группу из спецназа Военно-Морского Флота, и получивший соответствующее прозвище ревнивыми стараниями Свиста. Они вечные «заклятые друзья» и соперники и более разных по характеру людей еще поискать. В отличие от Свиста, Соленый – типичный молчаливый флегматик и одиночка, охотник на людей, способный без движения «вылеживать» дичь сутками и уничтожить ее одним выстрелом. И способный весь вечер промолчать, скромно улыбаясь, когда «обмывали» медаль,  полученную им за эти выстрелы …

- Соленый, Свист, я – Леший, вас понял, работаем 243, прием! – командир разведчиков отдал приказ на действия снайперов «по обстановке». Им, в этой операции, предстояло наполовину обеспечить тот малюсенький шанс на успех действий разведгруппы, который у нее возможно был… Снайперы, поделив на двоих десять патронов к «Винторезу», должны были контролировать бронированную, вращающуюся башенку карпома с крупнокалиберным ПКТ. И не дать ему открыть огонь, после сработки сигнализации, по прорывающимся на территорию ракетной базы разведчикам. Короче – «заткнуть», вывести из строя, уничтожить или хотя бы сильно повредить пулемет! В противном случае – пара-тройка очередей, атака захлебнется, так и не начавшись, и штурмующая группа ляжет кусками дымящейся плоти возле так и не пройденного ограждения.

Командир разведгруппы посмотрел вперед. Там, в десятке метров от него, начинал свой опасный «танец» Леша Болт. Еще одну, не меньшую проблему, чем пулемет, представляли для разведчиков сейсмические датчики охранной сигнализации.  Очень гаденькие для диверсантов штуки. Изобретены были, кстати, исключительно в гражданских целях - используются они в геофизическом оборудовании, сейсмостанциях, сейсморазведке.  Закапываются такие крохи в разных местах и соединяются с прибором-анализатором. Стоит появиться на расстоянии сто – сто пятьдесят метров от датчика любому движущемуся объекту и он передает на прибор зарегистрированные колебания почвы. В приборе полученная информация обрабатывается, распознается характер цели и расстояние до нее. Если цель идентифицируется как человек, то прибор посылает сигнал оператору на пульт. Звенит сирена тревоги и караул поднимается «в ружье». Прибор «умный» и вполне способен отличить человека от животного, засечь бегущего человека или ползущего по-пластунски, или даже идущего на лыжах… Значит, разведчики не смогут даже подойти вплотную к забору базы. Не говоря о том чтобы успеть преодолеть изгородь под током – на это ведь тоже надо время... Такая же система с сейсмодатчиками применяется в неконтактном взрывательном устройстве «Охота», успешно прошедшем боевое крещение еще в Афганистане. Только там, вместо сигнала оператору, подается команда на подрыв одной из пяти «выпрыгивающих» осколочных мин… Такое вот «интеллектуальное» минное поле получается. Официально считается, что преодолеть такую систему невозможно. Леший слышал байки, ходившие среди бойцов в Чечне, что «духи» умудрились как-то разминировать и украсть такое устройство, установленное федералами, но не очень им доверял. В теории - время обработки прибором сигнала датчика около 3 секунд и за это время можно сделать пару шагов, если после этих двух шагов секунд 30 не шевелиться, потом можно будет сделать еще пару шагов и так далее…И вот теперь он воочию наблюдал, как Болт «проходил» сейсмодатчики. Движения сапера действительно напоминали какой-то странный, незнакомый танец – он, то делал несколько быстрых шажков разной длинны, вперед, то надолго замирал неподвижно, как каменное изваяние… Смысл данных движений был в том, что бы вибрация от его шагов, передававшаяся земле, имела «рваный ритм», никакой «периодичности», никаких повторов… Командир знал, что Болт, да и вся группа, крайне уязвимы в этот момент – стоило кому-нибудь посмотреть в сторону забора, на неподвижно замершего на открытом месте Леху… Или ему самому просчитаться со временем или поскользнуться на мокрой от росе траве … Или просто упасть, подвернуть ногу, оступиться, зацепиться за что-нибудь…Нет! Вот как раз этого Болт себе позволить не мог. Многоопытный прапор, готовясь к своей части операции, выгрузил из карманов все лишнее, широким скотчем обмотал сверху шнуровку и голенища своих берцев, вместе со штанинами. Тем же скотчем «прихватил» к предплечью руки, поверх рукава, ножны со бритвенно-острым ножом. В несколько широких мотков под мышками и по поясу неподвижно зафиксировал к телу разгрузочный жилет. Цепляться было почти не за что…Сейчас он медленно продвигался все ближе к забору базы. Туда, где метрах в пяти по эту сторону от ограждения, росли из одного корня две высоких старых березы. Леший заворожено наблюдал за ним, молясь всем богам, покровительствующим диверсантам. Если есть такие… И даже не сразу понял, что Болт достиг своей цели – сапер остановился, присел и начал прилаживать взрывчатку к стволам деревьев. Получилось! Еще через несколько минут он нырнул в сторону от берез, и в гарнитуре командира раздался его голос:

Леший, я – Болт, готов. Отсчет – десять секунд, командуй, прием.

Всем, я – Леший, готовность десять - «к бою!», - командир начал отсчет.

Десять, девять, восемь…Тело сжалось пружиной, он сделал пару глубоких вдохов, насыщая организм кислородом…Шесть, пять, четыре… Вес тела на опорную, «толчковую» ногу…Два, один – «Пошел!». Он рванул прямо навстречу взрыву, ударившему в лицо тугой волной. Основания двух берез на миг скрыло облачко дыма. В какой-то момент ему показалось, что ничего не произойдет – кроны деревьев на секунду замерли неподвижно. А забор все ближе и ближе… Но нет, Болт, как всегда, не подвел. Березы качнулись, словно раздумывая, и все ускоряясь, с шумом, стоном и треском ломающихся ветвей, повалились на ограждение. Рухнули окончательно, вздыбив свои комли, расщепленные и измочаленные взрывом. Оба дерева упали удачно – почти перпендикулярно на забор, придавив и покорежив столбики ограждения, смяв и порвав натянутую колючую проволоку. Сейчас к ним, как к мостику, и летел Леший. Он еще успел заметить на бегу, периферийным зрением, как откуда-то сбоку-впереди вынырнул Клава, вращая над головой, как пращу, свой «хитрый» булыжник. Вот он отпустил веревку, и тот, росчерком кометы, волоча за собой хвост фала, полетел вперед. Упал на территорию, почти метров за сорок от забора. Клава потянул на себя один из двух концов фала, пропущенного через прикрепленный к булыжнику карабин, от него по траве, на территорию, быстро поползли связки привязанной взрывчатки. Это была самодельная переносная установка разминирования «для нищих», как шутил Болт. Своеобразное кустарное подражание УР-83П  -  ранцевой установке разминирования, которая  подает удлиненный заряд с помощью реактивного двигателя с легкой пусковой рамы на дальность 440 метров… Но которой, в связи с учениями, а не боевым выходом, у группы с собой конечно не было… Заряды «доползли», когда Леший был уже у поваленных деревьев. Клава заорал «Хоп!» и командир припал на корточки к земле. Взрывы «гаджета» слились в одну очередь – первый, второй, третий, четвертый…Вот рвануло сильнее и немного в стороне – сдетонировала граната на растяжке! А Болт был прав, предположив, что «неведомые» террористы могли соорудить сюрпризы на скорую руку! И тут же справа раздался противный визг взмывшей в небо сигнальной ракеты - эту и для учений могли установить. Леший, стараясь не поскользнуться, побежал по покачивающемуся стволу поваленной березы. Внизу, под ней, трещало, искрило и дымило изломанное электризующее заграждение. Где то вдалеке, у казармы, почти на границе слышимости, заверещала сирена боевой тревоги. И тут же по ушам врезали «металлические» звуки – как будто кто-то изо всех сил лупил молотком по листу железа - со стороны караульного помещения. Это Свист с Соленым «подавляли» пулемет на башенке. Теперь все решали секунды. Командир почти проламывался сквозь густую крону дерева. Вот тонкие ветки верхушки уже не выдержали его веса, и он нырнул вниз, на траву. Спружинил руками о влажную траву, переходя в перекат, перекувыркнулся и вскочил. Выхватил из вшитой кобуры разгрузки свой пистолет. Бросился дальше. А впереди, неизвестно как опередивший его, Буль на бегу сдергивал защитную крышечку с зеленого цилиндра дымовой шашки. Вперед, быстрее, еще быстрее! Позади, по стволам берез, догоняя их, рвалась на территорию базы остальная группа. Лешему казалось, что так он еще никогда не бежал – до судорог в напряженных мышцах ног, на одном дыхании. Сосредоточившись только на виднеющемся впереди входе в потерну, ведущую в командный пункт пусковой установки. Только бы там не оказалось выставленного секрета или замаскированного дота… Вперед бегущих бойцов полетели дымовые шашки. Упали за входом в командный пункт и в стороне караулки. Задымили, выбрасывая из обоих своих торцов клубы белесого дыма, прикрывая бегущих от возможного взгляда противника. В наушнике прозвучал тоновый сигнал и захрипело:

Леший, я – Свист. Я пустой, точку подавили. У Соленого – два. Иду к вам.

Значит Свист израсходовал все свои патроны на пулемет…До железной двери в поросшем травой холмике оставались считанные метры, когда Буль, мчавшийся первым, с воплем «Контакт!» рыбкой нырнул в сторону, в право. Он начал стрелять еще в падении. Патроны в магазине его автомата были конечно холостые, но враг то этого не знал… На несколько секунд это может их отвлечь – пока разберутся, пока поймут что «огонь» безопасен…Леший почти синхронно с ним бросился вниз на траву, вперед и влево, вытягивая вперед руку с «макаровым». На пороге открывшейся двери в потерну появился человек с автоматом, в уже знакомой пиндосовской униформе. Он, похоже, не ожидал увидеть противников так близко от себя. Но сориентировался почти мгновенно – ломанулся в сторону, одновременно выпуская длинную автоматную очередь в сторону разведчиков. Командир рефлекторно два раза нажал на спусковой крючок, стреляя самовзводом, почти не целясь. И перекатываясь в сторону, выругался сам на себя – стрелять «сдвоенным», парным выстрелом, как всю жизнь тренировался, было нельзя. Патронов мало, осталось шесть. Автоматная очередь вспахала землю, в том месте, где только что лежал. Но и он, похоже, попал – противник согнулся, как от удара и скособочясь, пытался удержать дергающийся автомат непослушными руками. Не удержал. Леший заорав в микрофон гарнитуры «Дверь держите! Двееерь!!!» бросился на него. Преодолел в два огромных прыжка оставшееся расстояние и с маху врезался левым плечом ему в грудь, вбивая правой рукой в противно хрустнувшие зубы «террориста» ствол своего ПМа. Сбил с ног и повалил на землю, одновременно стреляя прямо в рот…Осталось «пять» – мозг бесстрастно продолжал отсчет боезапаса. А у открытой двери потерны второй, в штатовском камуфляже, срезал очередью в упор набегавших на него из клубов дыма разведчиков. Леший даже не успел рассмотреть, кто именно из ребят упал. Блядь такая! Ветерок сносил все усиливавшийся дым из шашек прямо на них, с трудом просматривались только смутные силуэты… Командир почувствовав, что уже не успевает, вскинул «макара» и начал стрелять, безуспешно пытаясь быстро выцелить прятавшегося в дверном проеме. Хоть отвлечь огонь на себя… Четыре, три, два – неумолимый счетчик патронов в голове… Что ж вы, суки золотопогонные, не могли на «постоянку» нормальный ствол дать – хоть бы «Стечкина» или ту же «Гюрзу»… Пули ПМа плющились о металл двери и крошили кирпичную кладку… Не задевая прикрытого ими «террориста». А тот, заметив стреляющего, уже разворачивался к нему…Но со спины, из дыма, вырос Буль и всадив пальцы левой руки в глазницы, запрокинул ему голову и вспорол горло ножом. От уха до уха. Отпустил еще дергающееся тело и начал распахивать дверь. Леший бросился к нему. И вдруг понял, что кто-то пытается закрыть дверь изнутри. Изо всех сил. Третий, сука! Буль вдруг мелко задергался, сползая по двери. Но пытаясь удержать ее скрюченными пальцами…Подскочивший командир ударил ногой по краю, распахивая дверь, и выстрелил прямо в лицо человеку, державшему пистолет-пулемет с толстым глушителем. В молодое, белое от страха, круглощекое лицо взводного Дмитриева…Что же ты таким уродом оказался, летеха? А?! Больше за дверью никого не было. Вниз уходили крутые бетонные ступени. Внизу – перпендикулярно лестнице, буквой Г – подземный длинный коридор. Может быть до сотни метров. А в конце его еще одна бронированная гермодверь… Но соваться туда без оружия бесполезно. И с оружием то… Коридор спланирован так специально – один человек с автоматом превратит его в непроходимое препятствие.

Леший быстро присел у открытой двери, спиной к стене. Перевел дух. Взял у трупа с перерезанным горлом автомат, зашарил по карманам его разгрузки, отыскивая полные магазины. Из дыма появлялись оставшиеся разведчики. «Ежик» - по совместительству штатный медик группы, склонился над лежащим Булем. Осмотрел вспоротую пулями грудь. Сплошная мешанина из плоти, пропитанной кровью ткани комбинезона и осколков автоматных магазинов, бывших в карманах разгрузочного жилета, на груди. Слишком с близкого расстояния стрелял, сучонок. В ответ на вопросительный взгляд командира Еж отрицательно помотал головой.

- Из...Извини, Леший…- шепот Буля свистел и прерывался, - Залет…Как салага… Жаль…Ааа..

Он умолк. На губах выступила розовая пена. Еж положил пальцы на сонную артерию, закрыл своим телом лицо тяжелораненого от взглядов. Через несколько долгих секунд отстранился, опустил веки погибшему бойцу. Дым от шашек рассеивался, смешивался с остатками тумана и плыл среди деревьев и над поляной…

- Леший, я – Соленый, у меня движняк! От казармы к вам шесть человек. И у выхода из караулки… Дым мешает, не видно, но тоже не меньше двух-трех…Как слышишь? Прием!

- Соленый, понял тебя! – командир передернул затвор трофейного автомата. Поправил гарнитуру рации. Веселье продолжалось:

- Слушать сюда! Я и Болт – вниз. Клава в резерве, у двери. Остальные – прикрывают от этих… Трупов ошмонали? Вперед! И, пацаны, держите их… Они не должны пройти! Болт, ты как? Готов?...

Болт молча кивнул. Как всегда. Он уже доставал из карманов своей разгрузки тротиловые шашки и родную пластиковую взрывчатку – ПВВ-5А, готовясь к своей привычной работе. Вряд ли им добровольно откроют дверь…Леший, подняв к плечу приклад «калашникова», только сейчас заметил, что его правый рукав весь мокрый от крови. Успели все-таки зацепить! Когда только, интересно? Ощупал плечо – вроде кость не задета…Боль пока еще не пришла. Ну и хрен с ним – времени нет. Он плавно скользнул вниз по лестнице. Медленно, по широкому кругу обошел угол и осторожно выглянул в длинный подземный коридор. Как он и ожидал – тот был пуст. И массивная дверь, с ручным штурвальным запором, была закрыта. Он опустился на колено. Мимо него, к гермодвери, побежал Болт. Начал прикреплять взрывчатку. Болт ничего не сказал Лешему, но взрывчатки для такой двери было маловато. В принципе, хватить может и хватило бы. Если бы ее еще можно было чем-нибудь хоть немного прижать, гася распространение взрывной волны в эту сторону…Засверлиться, забутоваться… Нет времени! Болт вставил в подготовленные отверстия детонирующий шнур. Нет, все таки очень здоровая дверь… Как там, в любимой песне -  «…А потом мы летели домой, попрощавшись с локальной войной. В вене капельница, синий штапель лица, в цвет его океан голубой...» Он грустно усмехнулся:

Леший, готовность пятнадцать… Сбрызни за угол… Хоп!

Он бросил взгляд через плечо, на скрывающегося за угол командира. Навалился всем телом на холодный металл двери, прижимая к ней заряд…

Леший прижался спиной к бетону стены, за углом. Сверху, от входа, слабо доносились скупые автоматные очереди – ребята вели бой. Прикрыл локтем лицо, приоткрыл рот, готовясь к звуку взрыва и ударной волне…Чего там Болт копается? Последнее, что он услышал до того как рвануло, были Лешины слова в наушнике:

- Сделайте их, командир…Ради нас всех…

Взрыв в замкнутом коридоре потерны – страшное дело. Долбануло так, что бетонная стена толкнула в спину. Воздух с огнем плотной волной прокатился рядом с Лешим. С потолка, из щелей посыпалась бетонная крошка. Свет дежурных светильников погас. А потом наступила полная тишина. Только дикий звон в ушах. В воздухе плотной завесой висела пыль и вонь от сгоревшего тротила. Еще не понимая до конца, что случилось, он осторожно выглянул за угол. Некоторые из ламп снова загорелись, промигиваясь. И в их призрачном свете он увидел вывороченную многоцентнерную дверь, с металлической лестницей за ней, ведущей вниз… И все то немногое, что осталось от старшего прапорщика Леши Болтенко… Леший что то закричал в микрофон рации. Но сам себя не услышал. И вдруг пол и стены снова ощутимо покачнулись… В первый момент он подумал, что это ему кажется, из-за последствий только что произошедшего взрыва. Но почувствовав мощную, все усиливающуюся вибрацию пола, он все понял. Запустили, ублюдки! Они не успели! Не успели! Суки конченные! Леший зарычал и бросился вперед, к сорванной взрывом двери…

 ...Это же время. Элитный коттеджный поселок на берегу моря, на западе России.

Красивый двухэтажный дом стоял на самом краю поселка. Сразу за высоким каменным забором начинались дюны, поросшие причудливыми чахлыми сосенками. С террасы открывался замечательный вид на свинцовые воды Балтики, и носившихся над ними чаек.

Но красоты природы сейчас меньше всего занимали стоящего у широкого окна на террасу человека. Он нервно курил длинненькую коричневую сигарету. Взъерошивал свободной рукой то гриву длинных седоватых волос на голове, то жиденькую бородку. По комнате распространялся сладковатый дымок марихуаны. На полированном антикварном столике стояла пепельница, из горного хрусталя, уже наполовину полная такими окурками… Затянувшись несколько раз, затушил сигаретку, и снова начал мерить шагами комнату.

- Да перестаньте вы, наконец, Петр Валерьевич! Так вы, вместо того чтобы дождаться результатов операции, совсем в «астрал» уйдете!

Второй человек, явно азиатской внешности, сидел в глубине комнаты, в кожаном кресле. Перед ним на столе лежал раскрытый ноутбук и несколько различных телефонов. Среди них спутниковый и портативная рация, типа «уоки-токи». На экране компьютера была видна карта России и какие-то временные графики и диаграммы. Он снова брезгливо посмотрел на «отца Петра», как называли его большинство из приходящих в этот дом. Длинноволосый живо повернулся, заговорил истерично:

Тебе хорошо говорить, Ким! Если что-то вдруг пойдет не так, ты вышел на улицу – и нет тебя! Один из сотен тысяч китайских нелегалов, торгующих на рынке, или шьющих в подвалах модные шмотки от «Роберто Кавалли»… Кто тебя найдет?! Да, думаю ты и документиками обзавелся… Ведь помогли дружки из ваших китайских спецслужб? Или триад? На кого ты там подрабатываешь?! Или ты думаешь, что я действительно верю, что такой как ты, мечтает об Обновлении этого мира?! В ядерное Очищение последнего дня?!

Отец Петр снова нервно заходил по комнате, забормотал под нос, брызгая слюной:

Но нет! Все еще увидят и почувствуют очистительную силу огня небесного…И детей ее поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим…С рыцарями своими…Прогнившая страна…Гнилой мир, не знающий истинной веры! И поклоняющийся золотому тельцу! Земля проклятых!... За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее…

Он ходил, размахивая руками, и его голос то понижался до шепота, то поднимался почти до крика. Ким, откинувшись в кресле, с кривой усмешкой наблюдал за ним. «Отец Петр» слишком долго общался со своими адептами, что уже начинало серьезно сказываться на его психике… А впрочем, скоро это не будет иметь никакого значения! Глава секты «Братство последнего дня» очень сильно заблуждался насчет своего ближайшего помощника. Сам Ким не считал себя китайцем. Он был американским гражданином, китайского происхождения… Уже несколько поколений его предков и родственников живут на благословенной земле Великой Америки… А «Поднебесная» для него – пустой звук. Семья Кима сделала карьеру в Штатах, начав несколько веков назад с «кули» - китайских эмигрантов-чернорабочих, вкалывающих за миску похлебки и несколько мелких монет... И вот он здесь, в России… Выпускник Вест-Пойнта, окончивший военную академию в числе лучших…Бывший боевой офицер спецназа США – легендарных «зеленых беретов»… Кадровый сотрудник Разведывательного управления Министерства обороны США - РУМО, приобщенный к высшим государственным секретам Соединенных Штатов! Да что там – государственные секреты?!  Сама операция, проводившиеся сейчас здесь, в России, и в которой он был одной из главных «фигур», была секретом даже не «государственным», а намного большим… И ей никогда не стать предметом обсуждения широкой общественности! Даже по прошествии многих лет… Такие операции грифа «срока давности» не имеют! Впрочем, русские сами виноваты. Когда глиняный колос Советского Союза рухнул, погребя под своими обломками танковые армады лучшей армии мира, все вздохнули с облегчением. Русские, дорвавшись до вожделенных кока-колы и гамбургеров, по дешевке разворовывали оставшееся от великих предков наследство. Меняя его на секондхендовские шмотки и плохо снятую порнушку. Обеспечивая сырьем сверхдоходы мировых корпораций. Исправно качали газ с нефтью в европы, борясь за обеспечение бесперебойности поставок. И тихонько загнивали на своих огромных просторах, отравляя воздух всем цивилизованным людям. Гегемония Соединенных Штатов Америки становилась абсолютной. Но русские не способны подчиняться раз и навсегда устанавливаемому мировому порядку. И, время от времени, русский облезлый и вечно голодный медведь-шатун, в каком-то больном бреду вспоминал о своих претензиях  на «великодержавность». И пытался цапнуть своими, давно уже сгнившими, клыками руку, его кормящую…Это периодически ему прощали. Но грянул мировой экономический кризис. Помноженный на начинающийся природный. И всем деловым людям понадобились новые, стабильные источники сырья и рынки сбыта. Понятно, что Россия саморазрушалась, но ждать уже никто не мог! Необходимо было ускорить процесс. Именно тогда, в недрах одного из аналитических подразделений Пентагона и родилась концепция «управляемой и контролируемой ядерной войны», одобренная несколькими крупными военными чиновниками, политиками и профинансированная заинтересованными финансистами и бизнесменами. Суть проводимой операции была проста и эффектна. Одному из американских разведчиков, в свое время, на глаза попался некий «отец Петр». Личность абсолютно беспринципная и слегка истеричная, но обладающая некой долей природной харизмы. И, к тому же, бывший офицер советских еще ракетных войск. Задуряющий голову маленькой группке школьников и дамочек бальзаковского возраста. Готовились они там к Концу Света, понимаешь…Дальше было «дело шпионской техники».  У «отца Петра» появился новый единомышленник, китайский мастер «цигуна», единоборств и восточных методик оболванивания. Откуда-то пришло серьезное финансирование. И через довольно короткий срок «кружок выживальщиков» превратился в мощную, разветвленную, глубоко законспирированную религиозную секту. Вот что доллар животворящий делает!  «Братство» получило в свои ряды группу серьезных психологов-психотехников,  умело обрабатывающих новых адептов и их семьи. Сектанты окончательно потеряли связь с реальностью и были готовы на все, для своих учителей. «Братство» стало делать ставку на вербовку офицеров из РВСН и других частей. Неожиданно, для их заокеанских кураторов, вербовать военных в секту оказалось просто. Может виной тому общая гнетущая атмосфера в армии, наступившая в результате новых реформ. А может связанное с этим чувство крайней нестабильности у офицеров, но военные ничего хорошего от будущего не ждали … И охотно начинали грезить о «новом мире», ожидающем их после прихода всеобщего пиздеца! А дальше в дело вступали «специалисты от психологии»…И вот, несколько дней назад, операция вступила в свою решающую стадию. Пять групп сектантов из боевого отряда «братства» должны были захватить в разных областях страны две шахтные пусковые установки и три дивизиона мобильных комплексов ракет стратегического назначения… Сама акция была, конечно, очень дерзкая и рискованная, но имела большие шансы на успех. Во-первых – во всех этих подразделениях служили «верные братья», осуществившие все подготовительные операции и принявшие непосредственное участие в захвате. А во-вторых -  американские кураторы  включили в состав этих сектантских  групп «своих специалистов».  Разумеется, под надежными легендами. И снабдили их соответствующей техникой и вооружением. После взятия под контроль боевых позиций, ракетам должны быть заданны новые координаты целей и произведен запуск. Кстати, в это время, еще одна из диверсионных групп «Братства последнего дня» должна была нанести удар по штабу СПРН - системы противоракетной обороны и наблюдения, в Солнечногорске… Таким образом, Россия «нанесет» ядерный удар по территории Соединенных Штатов Америки. На что те должны незамедлительно ответить всей своей мощью! Как ядерной, так и введением на территорию России сухопутной составляющей их армии. И кто их после этого посмеет осудить?! Особое изящество и цинизм плану добавляли несколько моментов. Абсолютное большинство из захваченных ракет даже не должно было долететь до Америки!  Им будут введены, в качестве целей, координаты нескольких точек в океане, далеко до побережья США… Впрочем, их будут ждать. Ракет совсем немного, а зная точное время старта и траекторию полета, силы противоракетной обороны смогут показать себя в лучшем свете – работать им придется как на показательных учениях. Правда одна-две должны долететь… Для пущего общественного резонанса! А заодно уничтожить уже морально устаревшие предприятия одного из «инициаторов» всей операции. Ему потом правительство компенсацию выплатит… Ну а несколько сот тысяч человек, которые погибнут… Ну так будет моральное основание пожестче относиться к русским, на будущих оккупированных территориях! Ну а для первого «ответного» удара по русским Иванам, уже сосредоточены у их границ две группировки войск. Под видом, совместных с НАТО, учений. Впрочем, там никто не знает какие «учения» их ждут – и личный состав и даже командование учений не в курсе. Будут действовать по боевой тревоге, после ракетной атаки русских…

Сейчас Ким ждал, когда придет сообщение о запуске. Первый этап прошел чисто – только один из дивизионов мобильных установок не удалось взять под свой контроль. Ну, это приемлемо! Тут главное – соблюсти график и не дать русским сообразить что происходит. «Отец Петр» о планах операции был осведомлен лишь частично. Он думает, что по США действительно будет нанесен настоящий ядерный удар, развязывающий Третью Мировую… Идиот! Впрочем, он и в Киме подозревает сотрудника китайских спецслужб, пытающихся в своих интересах стравить США и Россию. Ну это то было запланировано – на случай неудачи – и пусть русские ищут «китайский» след!

На мониторе компьютера, на разверстке карты России, замигали значки сигналов. Ким сверил их количество и цифры кодов. Застучал пальцами по клавиатуре отправляя сообщение. Вот и все. Неужели так обыденно творится мировая история? Он только что начал мировую войну, но не почувствовал ровным счетом ничего. Сейчас уже где-то объявляют боевые тревоги, самолеты и корабли меняют курс, грузятся в транспортные самолеты рейнджеры и бравые морпехи. А тут ничего не изменилось… Он встал, спокойно достал из плечевой кобуры пистолет, снял с предохранителя. Машина ждет внизу, в гараже. А у границы, до которой отсюда чуть больше получасу хода, будет ждать спецгруппа прикрытия и вертолет. Он повернулся к «отцу Петру», окликнул его. А когда тот обернулся, продолжая что то бурчать себе под нос, выстрелил ему прямо в лицо. Подошел к упавшему, проверил затихающую ниточку пульса у него на шее… Ухмыльнулся – правки не требовалось. Со стола взял трубку спутникового телефона:

Хай, Дженни! У меня все в полном порядке, еду к вам. А русский дядя Петя просил передать вам привет…

Он еще продолжал говорить, когда миниатюрный заряд пластичной взрывчатки С-4, спрятанный в корпусе телефона, разнес ему голову. Операция действительна была более чем сверхсекретной, и живые свидетели были некому не нужны.

Эпилог. Окрестности объекта «Роща 22». Чуть позже.

Распогодилось. На чистом небе не было видно не одного облачка. Солнце припекало вовсю. Высоко над лесом парил коршун, внимательно вглядываясь в происходящие в низу. А где-то в кустах наконец подала свой голос первая птаха, испуганная недавними взрывами и выстрелами. За ней вторая, третья…

  В живых их осталось только трое. И то, если Клава выживет. Он сейчас лежал рядом с входом в потерну, перепеленатый перевязочными пакетами, уже пропитавшимися его кровью. Рядом валялись шприцы-тюбики из-под промедола.  Леший и Свист, грязные и усталые, вымазанные своей и чужой кровью, сидели рядом. Остальные ребята навсегда остались в бетонных коридорах потерны, в подземных помещения командного пункта или легли в траву наверху… Все. Думать не хотелось. Тело ломило от недавнего огромного напряжения, приходила боль от ранений и ушибов. Руки дрожали – начинался «отходняк»… Свист прокашлялся, сплюнул на траву вязкую слюну:

И что теперь будет, Леший? Что дальше?!

Он осекся, увидев неожиданно расширившиеся зрачки командира. Повернулся. На западе, далеко-далеко за лесом, в той стороне, где раскинулся город, всходило второе солнце. Намного ярче того, что уже висело над головой. Вдруг оно вспыхнуло, разлив свой нестерпимый свет на все небо. Это пришла Война.

...Откр.18:8. За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее.