Считать до...и не только.

Считать до...и не только.

В нашем детском саду среди детей считалось престижным уметь считать и читать. Причем, умение считать делилось на уровни:

1) один, два, три, много,

2) до десяти,

3) до ста,

4) до тысячи, миллиона, миллиарда.

Умение складывать и вычитать среди детей особо не ценилось. Ведь можно было просто пересчитать нужные предметы.

Тяжело давалось запоминание слов "четыре" и "сорок". Четыре было трудно произносить, а сорок путало своей нелогичностью - должно было быть, по идее, "четыредцать" или "четыредесят". Слово "девяносто" трудностей не вызывало, хотя тоже звучало нелогично.

Помню, как научился считать до 1000, когда сидел на горшке дома. Мама возилась на кухне , а я громко считал. Так долго сидел, что потом встать было трудно. Логика в произношении сотен усвоилась сразу. "Двести" похоже на "два сто". А потом тристо, четыресто. Пятьсто? Нет, пятьсот, шестьсот, семьсот, восемьсот, девятьсот, тысяча! С тысячами вообще ни каких хлопот. Пора вставать с горшка. Тысяча освоена!

Вообще детсад для меня был серьезной школой жизни.

Из младшей группы я запомнил большие деревянные строительные кубики. Угощение на занятии ломтиками свежих овощей: свекла, морковь, репа, картошка, тыква. Картинки совместились с реальным вкусом. Ещё запомнил исчезновение большого памятника "Ленину" (на самом деле Сталину) на площадке для прогулок. Вечером ещё протягивал вперёд где-то высоко руку, а утром остался только постамент и куча золы.

Из средней группы я запомнил больше всего. Это и игры в "дом" с девчонками. Престижность умения читать. Возможность с одного удара свалить человека с ног, дав ему "под дых". Несправедливость и обманы взрослых, когда воспитательница долбила мне по голове жестяным пистолетиком с острым выступом до крови. А потом говорила маме, что это я все придумал. А короста на голове потому, что сам где-то стукнулся. Обида на родителей, когда они пришли детсад, помохали мне в окно и не забрали домой. Прыжки с крыши беседки (метра четыре). Устраиваете групповых войнушек с битвами по "делению" на команды выбором. Что я точно усвоил тогда, это то, что задача воспитателей - мешать играм, наказывая за все подряд без разбора и вины...

Старшая группа в основном в воспоминаниях связана с силовыми разборками между сверстниками, походами в Детский парк, в соседний детсад. Почему-то обязательно нужно было идти в паре с девочкой. Именно тогда я выяснил у мамы, что жениться надо. Иначе людей на земле не будет. Это очень позабавило воспитателей. Они несколько раз специально собирались и спрашивали меня, собираюсь ли я жениться. Я вздыхал и отвечал, что придется. Не хотел, чтобы люди вымерли. В старшей группе особенно сильно проявлялось деление группы на девочек и мальчиков. Совместных игр почти не было. Нас объединяли на занятиях танцами и физкультуре. Ещё запомнились занятия по лепке, рисованию, аппликации. Наши работы выставлялись в коридоре для любования родителями.

В подготовительной группе я старался наверстать все, что было упущено мной в получении радостей дошкольной жизни. Я ясно понимал, что школа - это конец вольной жизни. Это я прямо и говорил воспитателям на занятиях, где откровенно увиливал. К тому времени я уже бегло читал, считал на уровне третьего класса. Воспитатели жаловались родителям на мои проказы с огнем, отказы читать картонные книжки и т.д. Я был заводилой и баламутом. Поэтому чаще других получал "на орехи". Почему-то остальные дети хотели в школу. Я не хотел. У меня мама была учительницей, и я знал, что это такое.

***

Особо сильное впечатление от детского сада - это выезд на все лето на "дачу". Иркутские военные имели возможность отправить детей на лето отдохнуть в лес. Для этого в лесу недалеко от города вокруг озера Каштак был выделен значительный кусок земли. Туда можно было добраться на автобусе до остановки " Юнатская станция", а потом мимо плотины примерно километр вверх по грунтовой дороге. Озеро было образовано перекрытием лесного ручья плотиной-мостом. Ниже по течению ручья было создано ещё и озеро юннатской станции. В длину оно было метров сто и в ширину метров пятьдесят. Располагалось оно в прексанном сосновом бору. В озере купались и ловили рыбу. На северном берегу озера располагался пионерлагерь и хозяйственные постройки. На южном берегу было здание администрации, корпуса "дачи" и первого отряда пионерлагеря. Корпуса делились на две палаты (мальчиков и девочек), комнаты воспитателей и подсобки и большой веранды. На веранде стояли столы для игр и занятий. Пионеры ели в столовой. А на даче накрывали на веранде при хорошей погоде или в коридоре при плохой. На дачу пишу привозили из столовой в больших баках и чайниках. Воспитатели ели и в детском саду и на даче рядом с детьми.

Родители приезжали по воскресеньям. Они гуляли с детьми по лесу и на берегу озера. Ловили рыбу на удочки. Пополняли мешки по сладостями, которые хранились в кабинках с одеждой у пионеров и у воспитателей детей с дачи. Воспитатели доставали подписанные мешки в полдник и, по своему усмотрению, выдавали ребенку что-нибудь сладкое из его запасов. Если в мешке ничего не было (а такое случалось, так как ни ко всем родители приезжали и не все дети были детьми офицеров), то воспитатели предлагали особо "богатым" поделиться, за что потом хвалили.

У каждой группы была своя территория, где проходили все игры. Пару раз в неделю всей группой совершались "походы" в лес по ягоды, грибы, за листьями для гербариев.

Из ягод в основном собирали землянику. Ягодка были очень нежные. Их ели не сразу а нанизывали на длинные травинки. Потом сравнивали, кто больше собрал. Было несколько земляничных полян. На них рос розовый клевер. Лепесточки можно было вырвать из соцветия и пососать сладкие кончики.

Грибы встречались разные. Из съедобных белые, подберёзовики, маслята, сыроежки. Несъедобные - мухоморы, бледные поганки. Опят было много, но мы их не собирали, боялись ложных опят. Потом воспитатели грибы жарили и давали нам на ужин как приправу.

Ещё в лесу встречались лиственницы. Дети очень любили пожевать их кисленькие иголочки. Попадалась черемша. Но мне она не нравилась из-за резкого горьковатого вкуса и сильного запаха.

У дачи была собственная маленькая бревенчатая банька. Нас туда водили по группам. Мыли сначала девочек из- возни с длинными волосами, а потом мальчиков. Девочки мылись долго, и мы успевали вволю повозиться в папаротниках вокруг бани. В пионерском лагере промывка осуществлялась в специально устанавливаемой большой походной военной бане.

Случалось, что дети болели. Одну девочку пионерку укусила змея. Бывало дети простывали. Тогда их забирали родители на время домой. И мы таким сильно завидовали. Один мальчик в нашей группе сломал руку, когда мы лазили по выступу вокруг корпуса. Я был рядом и он почему-то стал обвинять в своем переломе меня. Это сильно повысило мой статус среди остальных детей ("Будешь лезть - сломаю руку.").

Обычно меня забирали с дачи в июле, когда у мамы начинался отпуск, и мы ехали в Ростов на Дону.

***

Дети в нашем детском саду не сидели без дела. Их нагружали "занятиями". Мы учили буквы, лепили, рисовали, танцевали, пели, занимались физкультурой. После обеда 13.00 начинался "тихий час". В спальне на с укладывали в кровати и заставляли лежать с закрытыми глазами. В младших группах я дневной сон не любил, а в подготовительной спал с удовольствием.

Взаимоотношения детей строились у мальчиков и девочек по разному.

Девочки ранжировались по "красоте". Ценились длинные волосы, яркая одежда, приятные мелкие черты лица.

Мальчики ранжировались по силе и организаторским способностям. Я например не считался самым сильным, хоть и был один из самых высоких. Так, входил в пятерку. Сила тоже различалась. Была сила по борьбе, сила по росту, сила по подъёму раз кирпича, сила по "психованности". Во время командных игр я был одним из заводил, при выходах за пределы детского сада считался главным командиром. Я "мог"подраться с кем угодно. Но не обязательно победить. Когда надо было открыть застрявшую дверцу одного шкафчика, то звали не меня, а "кирпичника" Бормотова ( кличка Бормотик), или "психа" Зверева (кличка Зеря). Драться я не любил, но иногда приходилось для престижа.

На танцах мальчики выбирали в пару девочек. Но девочка могла отказаться. Злиться на это было можно, но бить девочек было нельзя. Мне обычно не отказывали, но к самым красивым бежали сразу несколько пацанов. Поэтому не всегда я успевал. Первый должен был подбежать к избраннице, поднять руку над головой и поклониться. Если кланялись одновременно несколько, то "дама" выбирала. Но обычно первый и был избираем. Были и изгои и у мальчиков и у девочек, которых никто не хотел выбирать. Из таких пары составляли воспитательницы.

Мама часто спрашивала, какая девочка в группе мне нравится, а я не мог ответить. Наконец, мне надоели ее расспросы и я решил выбрать. Мы с другом Вовой Бартелем (кличка Барсик) долго обсуждали всех претенденток. Ему больше нравились беленькие, а мне чёрненькие. В конце концов я выбрал Юлю Юрьеву и сообщил об этом маме. Та предложила пригласить ее на свидание запиской. Это было ещё в средней группе. Тогда на записку: "Прихди на встрчу у сараев в шес часов.", меня ушло пол часа. Записку Юле я передал на следующий день в группе, но вечером она не пришла. Да я особо и не расстраивался. Ведь были ещё "Лариса с косой", "Маша в платье", "умная Ира", которые были красавицами не хуже. Да и нужда в них возникала только раз в неделю.

Ещё престижа придавали дни рождения. В этот день в полдник после тихого часа родители именинника приносили торт или пирог и конфеты для всей группы. Чье угощение было вкуснее, тот и ценился некоторое время лучшим а друзьях. Каждому давали по две конфеты, а имениннику все оставшиеся. И он выдавал их тому, кому хотел. В основном садик ходили дети военнослужащих из военного городка. Но были и пришлые. С "городошниками" мы встречались и вечером после детского сада на улице или в аоскресенье, а приходящих видели только в саду. Кроме того, они часто через некоторое время уходили. Поэтому к ним относились настороженно, да и они держались особняком. Но из групповых игр их не исключали.

Вообще детский военный городок был как одна огромная семья. Все друг друга знали. Хотя и особой дружбы не было, но во вне выступали как свои, как боевая И это ей только добавляло очков. Внутри городка тоже было деление на команды, но это не приводило к вражле. Организованность "городошников", военные корни делали их грозной силой в мальчишеских войнах. И "лагерные", и "советские" их старались не задевать. Не простые были отношения. И времена были не простые. Не все было гладко и пушисто. Но это уже совсем другая история.

***

Создание детских садов и пионерских лагерей в качестве социального обеспечения работников крупных предприятий практиковалось в СССР как обязательное условие их работы. Кроме того создавались профилактории и дома отдыха. Профсоюзы имели огромные сети санаториев и курортов. Подобная же практика была армии и системе МВД. Пригородные территории всех городов были заполнены пионерскими лагерями. Я побывал в нескольких: "Каштак"("Звёздочка"), "Искра", "Ёлочка". Путевки в пионерлагеря продавались через профсоюзы всем желающим с большими скидками. Работали в них учителя во время летних отпусков. По два человека на отряд. Один числился воспитателем, другой пионервожатым.

Надо сказать

, что это был и реальный отдых для родителей. Кроме того, питание в пионерлагерях и в детсадах часто было лучше, чем в семьях. Одним из показателей качественного отдыха детей было увеличение их веса.

Поэтому передача "социалки" на баланс местного самоуправления была очень серьезным ударом по семьям. Множество детских садов было закрыто. Но ещё больший разгром был среди пионерлагерей. Огромные, прекрасно обустроенные места для детского отдыха были закрыты. Часть из них превратились в личные место отдыха нуворишей, часть стала пансионатами для взрослых. Сохранилась незначительное количество.

Сегодня много пишут о становлении-возрожлении семьи в России. Так может быть стоит для этого возродить в полном объеме систему детского летнего отдыха? В советской системе в ней было и трудовое воспитание, и приобщение к спорту, и кружки по интересам. Кроме того, совместный отдых сплачивает многонациональный народ сильнее совместного труда и учебы.

Маленьким я часто болел. Обычно при этом мне мерили температуру градусником. Но сначала мама просто прикладывала руку мне ко лбу. Если лоб был горячим, мама спрашивала:

- Ты не заболел?

Естественно, чтобы ответить, нужно было понять, а что значит болеть? Мама объяснила, что болезнь - это когда у человека что-то не в порядке, что-то болит. Например голова, нога, рука... А температуру мерить надо, чтобы определить есть ли болезнь. Потому что, когда наступает болезнь, обычно повышается температура и лоб становится горячим. Так боль и болезнь в моем сознании прочно объединились. И когда врач спрашивал меня, болит ли у меня голова, я трогал лоб. Если он был горячим, то я говорил, что голова болит, даже если ни какой боли я не чувствовал.

Ещё, маленьким я часто путался в написании цифр 4, 6 и 9 и буквы "И". В четверке я забывал с какой стороны от вертикальной палочки пририсовывать угол. 6 и 9 при написании заворачивались не в ту сторону. В букве И было не ясно, как писать наклонную между двумя вертикальными палочками, сверху вниз или снизу вверх. Получалась часто N вместо И. Обычная детская путаница.

Вот так и с организацией помощи семьям со стороны государства происходит что-то похожее. Чиновники не понимают, что семья это не только субъект биологического воспроизводства населения, но и ячейка общества. Решение семейных проблем неразрывно связано с решением проблем общества в целом. Не пора ли научиться не только считать до..., но и думать? Иначе в стране будут не Женщины, а инкубаторы; не Мужчины, а осеменители;... не Человек, а особь. .