Как Сталин готовился к визиту Голды Меир в московскую синагогу

В канун Рош ха-шана, 3 октября 1948 года, у московской синагоги на улице Архипова еще засветло начала собираться толпа. К началу праздничной службы здесь было уже более десяти тысяч человек! В этот момент на улице Архипова появилась еще одна небольшая группа людей. Ради встречи с ними пришли в синагогу и религиозные, и не религиозные московские евреи. Это были израильские дипломаты во главе с послом Израиля в СССР Голдой Меир.


Слухи о том, что на Рош ха-шана в синагоге появятся официальные представители еврейского государства, ходили по Москве уже не одну неделю. И имели они под собой самые веские основания. Во время субботней службы 10 сентября в синагоге на улице Архипова неожиданно появились Голда Меир, Мордехай Намир, Йоханан Ратнер и другие сотрудники израильской дипломатической миссии. В молитве в тот день участвовали около ста человек — в основном, это были пожилые евреи. Никто из них не решился заговорить с израильтянами. «Они только смотрели на меня, словно стараясь запомнить мое лицо», — пишет Голда Меир в своих воспоминаниях.

Весть о том, что представители Израиля побывали в синагоге, моментально разнеслась по еврейской Москве. Она вызвала прилив необычайной радости у тысяч людей. Даже те, кто никогда не бывал в синагоге, будучи атеистом, или опасаясь преследования со стороны советских властей, решили на Рош ха-Шана отправиться на улицу Архипова. Чтобы вживую увидеть еврейских дипломатов и саму Голду Меир!

Но к праздничной встрече готовились не только московские евреи. Оперативная информация о том, что израильтянам в синагоге готовится торжественный прием, встревожила и компетентные органы. Об этом было доложено самому Сталину. Вождь дал указание: нужно дать понять евреям, что подобное проявление теплых чувств к Израилю недопустимо. Органам безопасности было дано указание начать аресты членов Еврейского антифашистского комитета, замеченных в особых симпатиях к Израилю. Знаменитый писатель Илья Эренбург получил особое поручение — подготовить статью-предостережение, прочитав которую евреи бы поняли — в СССР ничего не изменилось, нужно по-прежнему сидеть тихо.


Спустя неделю после первого появления Голды Меир в московской синагоге, 16 сентября 1948 года в Киеве был арестован писатель и поэт, один из лидеров Еврейского антифашистского комитете Давид Гофштейн. И это было только началом разгрома ЕАК. А 18 сентября заместитель председателя Совета министров СССР Маленков отправил Сталину записку следующего содержания:

«Перед отъездом Вы дали указание подготовить статью об Израиле. ]…[ Посылаю Вам статью И.Эренбурга «По поводу одного письма». Если с Вашей стороны не будет других указаний, то мы хотели бы опубликовать эту статью во вторник, 21.09, в газете «Правда».

Сталин текст статьи одобрил. Она, как планировалось, была опубликована в "Правде" 21 сентября. Эренбург написал статью, как ответ некому немецкому еврею из Мюнхена Александру Р. Тот якобы спрашивал, как в Советском Союзе относятся к Государству Израиль. Эренбург, в частности, писал:

«Советское правительство первым признало новое государство, энергично протестовало против агрессоров, и когда армия Израиля отстаивала свою землю от арабских легионов, которыми командовали английские офицеры, все симпатии советских людей были на стороне обиженных, а не на стороне обидчиков. Но, кроме вторжения англо-арабских полчищ, Израиль знает иное вторжение, менее громкое, но не менее опасное — англо-американского капитала. ]…[ Каждый советский гражданин понимает, что дело не только в национальном характере государства, но и в его социальном строе. Гражданин социалистического общества смотрит на людей любой буржуазной страны, в том числе и на людей государства Израиль, как на путников, еще не выбравшихся из темного леса. Гражданина социалистического государства никогда не сможет прельстить судьба людей, влачащих ярмо капиталистической эксплуатации. Судьба еврейских тружеников всех стран связана не с судьбой государства Израиль, а с судьбой прогресса, с судьбой социализма. Советские евреи теперь вместе со всеми советскими людьми отстраивают свою социалистическую родину. Они смотрят не на Ближний Восток, они смотрят в будущее. И я думаю, что трудящиеся государства Израиль, далекие от мистики сионистов, взыскующие справедливости, смотрят теперь на север — на Советский Союз, который идет впереди человечества к лучшему будущему».


Из текста статьи в "Правде" следовало, что советским евреям на Израиль засматриваться нечего. В том числе, не стоит устраивать теплый прием израильским дипломатам в московской синагоге. Но намек понят не был. Или же это была еще одна провокация компетентных органов, повод, позволивший развязать антисемитскую кампанию в Советском Союзе?

Так или иначе, то, что произошло 3 октября 1948 года на улице Архипова в Москве, стало массовой манифестацией советских евреев в поддержку Израиля. В каком-то смысле это было беспрецедентное для СССР событие. Точное количество людей, собравшихся у синагоги, неизвестно. Голда Меир пишет о пятидесяти тысячах, но даже если она преувеличивает, очевидно: речь идет об очень большом количестве людей.

«Улица перед синагогой была забита народом,— пишет Голда в своих воспоминаниях. — Тут были люди всех поколений: и офицеры Красной армии, и солдаты, и подростки, и младенцы на руках у родителей. В первую минуту я не могла понять, что происходит, и даже кто они такие. Но потом я поняла. Они пришли— добрые, храбрые евреи пришли, чтобы быть с нами, пришли продемонстрировать свое чувство принадлежности и отпраздновать создание государства Израиль. Через несколько секунд они обступили меня, чуть не раздавили, чуть не подняли на руках, снова и снова называя меня по имени. Наконец, они расступились, чтобы я могла войти в синагогу, но и там продолжалась демонстрация. То и дело кто-нибудь на галерее для женщин подходил ко мне, касался моей руки, трогал или даже целовал мое платье. […] Такой океан любви обрушился на меня, что мне стало трудно дышать; думаю, что я была на грани обморока. А толпа все волновалась вокруг меня, и люди протягивали руки и говорили: «Наша Голда» и «шалом, шалом», и плакали. Две фигуры из всех я и теперь вижу ясно: маленького человека, все выскакивавшего вперед со словами: «Голделе, лебн золст ду, шана това» (Голделе, живи и здравствуй, с Новым годом!) и женщину, которая только повторяла: «Голделе! Голделе!», улыбаясь и посылая воздушные поцелуи».

Необычайный прием, устроенный московскими евреями Голде Меир, стал легендой — как в Израиле, так и в Советском Союзе. Фрагмент фотографии, запечатлевшей эту встречу, даже украсил купюры достоинством 10 шекелей, посвященные Голде. В СССР, к сожалению, эта история имела самое печальное продолжение. Когда Сталину было доложено о массовой манифестации у синагоги, он якобы сказал: «Умные люди прислали сюда глупую женщину». Раскрутке антисемитской кампании в СССР был окончательно дан зеленый свет. Аресты членов ЕАК продолжились, так называемая борьба с космополитизмом начала набирать обороты.


Но, сорок лет спустя после этих событий, у ворот израильского представительства в Москве снова стояла еврейская толпа — в очереди за въездными визами в Государство Израиль. Меры, предпринятые товарищем Сталиным в рамках подготовки к визиту Голды Меир в московскую синагогу, оказались тщетными — ни в краткосрочной, ни в долгосрочной перспективе.

Борис Ентин, "Детали".