Финансовый голод науки чреват экономической дистрофией

16 сентября в Государственной думе состоялся «правительственный час» с участием министра науки и высшего образования Валерия Фалькова, который доложил о готовности системы высшего образования к организации обучения в изменившихся условиях.

СТОИТ заметить, что за седьмой созыв Госдумы сменились уже три министра науки. В. Фальков заступил на этот пост в январе 2020-го, войдя с командой М. Мишустина в обновлённый состав правительства. Коротко из биографии министра науки и высшего образования. Уроженец Тюменской области. Кандидат юридических наук. Кандидатскую диссертацию защищал по теме «Совершенствование правового регулирования предвыборной агитации в Российской Федерации». До назначения министром науки и высшего образования был ректором Тюменского государственного университета и депутатом Тюменской областной думы. Входил в состав рабочей группы по подготовке поправок в Конституцию РФ. Член «Единой России».

Работа вузов в дистанционном режиме в период пандемии, по словам В. Фалькова, стала настоящим стресс-тестом для всей системы высшего образования. Она смогла пройти его, не потеряв равновесия. Тем не менее экстремальные условия позволили обнаружить и слабые места высшей школы: недостаточную развитость информационно-коммуникационной инфраструктуры вузов; отсутствие у части преподавателей опыта дистанционного обучения и неготовность их к работе в таком формате. Отрадно, что министерство не рассматривает дистанционное обучение как единственную альтернативу традиционному, понимая, что важнейшие процессы университетской жизни невозможно перенести в виртуальное пространство. Кстати, опросы студентов показали, что более 40% респондентов недовольны процессом дистанционного обучения.

В заключении Счётной палаты РФ отмечается, что исполнение нацпроекта «Образование» в части цифровизации наименьшее — всего 9%. Наши национальные образовательные платформы на поверку оказались слабее американских, и дистанционное обучение пришлось вести преимущественно на последних — таких, как Скайп и Зум.

Принимавший участие в работе «правительственного часа» аудитор Счётной палаты РФ Дмитрий Зайцев сделал акцент на финансовой составляющей образовательного процесса. «Дефицит финансирования человеческого капитала сегодня — это прогрессирующее экономическое отставание завтра», — справедливо заметил он. А с этим у России дела обстоят, мягко говоря, не очень. Доля государственных расходов на сферу образования с 2014 года неизменно составляет 3,6% — 3,8% ВВП, тогда как в странах Евросоюза она 5%. При этом объём госрасходов на одного студента в абсолютных цифрах в России почти в два с половиной раза ниже, чем в среднем по Евросоюзу.

Счётная палата РФ отмечает недостаточность выделения средств на содержание зданий, развитие инфраструктуры и капитальных объектов вузов. В проекте бюджета на 2021 год на капремонт вузовских зданий запланировано 8,5 млрд руб., на 2022 год — 5,5 млрд руб., на 2023-й — 4,2 млрд рублей. А ежегодная потребность на эти расходы составляет 23,8 млрд рублей.

КАК ВОДИТСЯ, обсуждение проблем на «правительственном часе» в Госдуме выходит за рамки заявленной темы. Вот и на этот раз горизонт дискуссии был расширен. Речь зашла о финансировании, о качестве образования, о научных кадрах, о возможном отказе от Болонской системы, о преподавательских зарплатах. Сами «единороссы», 18 лет стоящие у государственного руля, вдруг спохватились: 20 лет назад Российская Федерация была первой в мире по числу исследователей-учёных, а сегодня мы оказались уже четвёртыми, вдвое отстав от Соединённых Штатов и в шесть раз от Китая. За последние 30 лет в науку и высшее образование пришёл только один процент выпускников российских вузов. Основная причина в том, что заработная плата в науке и образовании в России неконкурентоспособна по мировым меркам.

Год назад на «правительственном часе» с бывшим министром науки и высшего образования М. Котюковым именно фракция КПРФ инициировала обсуждение проблемы низких зарплат преподавателей вузов, вынудив «единороссов» критически проанализировать выполнение указа президента о доведении оплаты труда работников высшей школы до уровня двух средних зарплат по экономике соответствующего региона. И оказалось, что показатели роста зарплат в вузах обеспечиваются главным образом за счёт улучшения материального положения тех, кто занимает административные должности: ректоров, проректоров, деканов, завкафедрами. Заработная плата ассистента или доцента в разы меньше ректорской. Порой разрыв 15-кратный. Если ректор получает от 300 тысяч до 1 миллиона рублей, то у ассистента выходит 30—70 тысяч. Как правило, зарплата руководящего состава зависит от надбавок, начисляемых за выполнение ряда требований. На прошлогоднем «правительственном часе» Олег Смолин предложил упор делать на оценку качества получаемого студентами образования. Но в этом русле парламентское большинство сейчас не стало продолжать дискуссию, рекомендовав министру скорректировать премии ректоров лишь с учётом повышения оплаты труда рядового преподавательского состава.

Депутат-коммунист Казбек Тайсаев, работающий в комитете по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, поблагодарил министерство за активную реализацию инициативы думского комитета, поддержанной президентом, по увеличению квот на обучение в российских вузах иностранных граждан и наших соотечественников за рубежом за счёт средств федерального бюджета и предложил министру науки и высшего образования совместно разработать механизм приоритетного направления на обучение иностранных студентов. Валерий Фальков не стал отказываться от депутатской помощи, подчеркнув, что число иностранных студентов в российских вузах планируется с каждым годом увеличивать. В этом году квота составляет 15 тысяч человек, на будущий год она возрастёт до 18 тысяч, а к 2024-му — до 30 тысяч человек. Ставка делается в первую очередь на ближнее зарубежье, которое проявляет неизменный интерес к обучению своей молодёжи в российских вузах, особенно по инженерным специальностям. В Узбекистане и Таджикистане открыты филиалы российских вузов, есть запросы от Казахстана и других стран.

Член фракции КПРФ в Госдуме Михаил Берулава коснулся разработанной министерством науки и высшего образования программы национального превосходства российского высшего образования, усомнившись в целесообразности деления вузов на категории по формальным показателям. По его мнению, они должны соревноваться между собой естественным образом. Конкуренция как раз и подстегнёт вузы к развитию, прокомментировал министр, через программу же вузы получат необходимые средства на развитие.

Вопрос дебюрократизации системы образования фракция КПРФ постоянно выносит на парламентскую трибуну. Звучал он и год назад, и сейчас. Ризван Курбанов спросил министра напрямую: будут ли предприняты какие-то меры для того, чтобы сократить документооборот? По словам В. Фалькова, уже создана рабочая группа, перед которой поставлена задача предложить варианты сокращения административной нагрузки на вузы.

Обобщил позицию фракции КПРФ по наиболее острым проблемам науки и высшего образования Николай Осадчий.

Выступление члена фракции КПРФ Николая Осадчего на «правительственном часе» в Госдуме 16 сентября

МЫ ЖИВЁМ в условиях кризиса, он закономерен для рыночной капиталистической экономики, но в ситуации коронавируса он получил дополнительный толчок. При этом задача модернизации и экономического прорыва нашей страны отнюдь не ушла из повестки дня, наоборот, она стала ещё более актуальной, и без опоры на образование и науку её не решить.

Уважаемый министр подробно рассказал о проблемах и подходах текущего года, в то же время есть ряд системных вопросов, общих для отечественного образования и науки и до коронавируса, и после него. В их числе: финансирование; сеть образовательных и научных учреждений, их состояние; подготовка кадров научных и педагогических работников; положение студента, аспиранта, докторанта и другие. Очевидно, что эти проблемы возникли до нынешнего правительства и до вступления в должность профильного министра и, разумеется, нужно время, чтобы найти подходы, но его мало.

Итак, первый вопрос — финансирование. 15 лет назад Федеральный закон №122-ФЗ (о монетизации) отменил нормативы бюджетных расходов на образование — не менее 7% от валового внутреннего продукта, на науку — не менее 4% от расходной части федерального бюджета. Лучше не стало. В 2015 году госрасходы на образование составили 3,6% от ВВП, на том же уровне доля расходов, как подтвердил сегодня представитель Счётной палаты, и в 2020-м.

Наука в текущей трёхлетке получит из бюджета от 0,44 до 0,42, со снижением процента. Для сравнения: Япония, Германия, Соединённые Штаты, Китай, Франция, Швеция, Израиль — 3—4% от ВВП. Отсюда очевидный вывод: необходимо увеличивать бюджетное финансирование образования минимум до 7% и науки — минимум до 1% от ВВП, тем более что это предусмотрено указом президента Российской Федерации от 1 декабря 2016 года «О стратегии научно-технологического развития Российской Федерации». Параллельно вопрос к министерству финансов: почему этот указ не выполняется в течение трёх лет, ведь, по крайней мере, до весны 2020 года бюджет был профицитным?

Следующий вопрос. Сеть вузовских и научных организаций. Так называемая оптимизация здесь наследила не меньше, чем в сфере здравоохранения. Только с января 2014-го по январь 2018 года, по данным Рособрнадзора, вузов стало меньше: государственных с филиалами — в 1,5 раза, частных с филиалами — в 3 раза.

Серьёзно пострадали вузы педагогические. В Советском Союзе их было более сотни. После сливаний и слияний осталось 37, то есть в 3 раза меньше. Откуда придёт качество школьного обучения и воспитания детей?

Почти не осталось философских факультетов. А это ведь мировоззренческая и методологическая основа для многих направлений научного и социокультурного развития.

В стране дефицит инженеров. Как тогда решать вопросы реализации научно-технического прогресса?

Академические научные институты. До реорганизации Российской академии наук их было 900, сейчас 460. Возникла серьёзная угроза основным фондам научных учреждений. И поэтому мы обращаем внимание на то, что необходимо остановить разбазаривание этих фондов и в особенности земель, которые им отведены.

Число работников науки в РСФСР составляло около полутора миллионов человек, а в 2018 году — 887 тысяч. За рубеж уехали более 200 тысяч учёных и инженеров, и около миллиона научных сотрудников просто ушли из науки в другие сферы. Главные причины — низкие зарплаты и престиж.

ГДЕ ВЗЯТЬ новые кадры? Готовить молодых. Но тогда нужно увеличивать размер аспирантской стипендии, которая сегодня составляет четверть от прожиточного минимума трудоспособного гражданина. То же самое со студенческой стипендией — 2—2,5 тысячи рублей, что в переводе на советские деньги в 6 раз меньше, чем она была в СССР.

Можно восполнить кадровый дефицит, стимулируя вузы по НИОКР. Однако здесь тоже есть вопросы. Возьмём, к примеру, проект программы «Развитие стратегического академического лидерства». Она предполагает базовые гранты объёмом более 50 миллиардов рублей. Но чтобы вуз мог войти в программу, доля его расходов от НИОКР должна составлять не менее 5%, или 50 миллионов рублей в год. Этот критерий по сути невыполним для гуманитарных или медицинских вузов, которые могут реализовать свои разработки и технологии в основном через государственные медицинские организации.

То же самое и с таким входом в программу, как поручительство регионов. Регионы находятся в сложном финансовом положении. Отсюда есть угроза, что, применяя в неоткорректированном виде программу стратегического лидерства, мы можем получить дальнейшее расслоение высших учебных заведений. Поэтому фракция КПРФ считает, что этот проект нуждается в дальнейшем обсуждении.

О доступности высшего образования. В СССР в 1980 году было 220 студентов на 10 тысяч населения, в Российской Федерации по прошлому году 130, то есть две трети от показателя советского времени. Вы в своём докладе отметили, что бюджетными местами в вузах обеспечено 60 процентов выпускников школ. Но высшее образование хотели бы получать и те, кто после 9-го класса поступил в техникумы и колледжи. Это необходимо учитывать.

Практически все системные вопросы высшего образования, как и образования вообще, фракция КПРФ давно предложила решать путём принятия федерального закона «Образование для всех». Напомню: его проект внесли четыре депутата, профессора и академики Ж. Алфёров, Г. Зюганов, И. Мельников, О. Смолин. Однако он был отвергнут правительством и думским большинством.

Мы готовы взаимодействовать с профильным министерством, правительством Российской Федерации, со всеми фракциями Госдумы, хотя бы пошагово, по отдельным направлениям, но двигаться, как того требует время. Убеждены, без решения системных проблем образования и науки невозможна реальная модернизация России, а значит, и национальная безопасность.

Татьяна ОФИЦЕРОВА.