Всё случилось в городе Рыбинске Ярославской области – втором по величине населённом пункте региона. В типовой девятиэтажке, каких полно в каждом городе страны, рецидивист-убийца, буквально год назад как откинувшийся в очередной раз из мест лишения свободы, надругался и убил двух девочек – дочерей своей сожительницы (старшей тринадцать лет, младшей – восемь), бывшей супруги офицера МВД. Искромсанные зверем тела детей обнаружила мать, вернувшись со смены из больницы.
Отморозка искали трое суток. Фактически без перерыва, каждый день, по двести человек личного состава полиции буквально бреднем прочёсывали местность.
И нашли – в зарослях возле садового товарищества, где он прятался, сбежав с места преступления и протрезвев. Оттуда, кстати, совсем недалеко до его дома, где он расправился с девочками.
Он, видимо, заметил, что идут в его сторону, и пытался дать дёру. Но, конечно, догнали. И брали жёстко – хорошо, вообще не забили там,
– рассказал Царьграду источник в правоохранительных органах.
Крепкая семья, пример для подражания: "Ты с кем там переписываешься, а?"
Семья подполковника полиции Валентина С. и медсестры Валентины считалась очень хорошей: знакомые отзывались о супругах всегда хорошо – их между собой называли Вальками (ударение на второй слог).
Они познакомились ещё в родном Омске, где оба учились, а потом переехали в Новосибирскую область: ему предложили должность пусть и в райотделе, но всё же руководящую – начальником ИВС одного из РОВД.
У них родился сначала сын, потом две дочери. В райотделе ставили в пример:
В семье майора полиции Валентина Викторовича, начальника отделения уголовного розыска межмуниципального отдела МВД России и Валентины Владимировны, медицинской сестры ЦРБ, трое детей. Сын Сергей – учащийся 3-го класса, дочь Яна – учащаяся 2-го класса, а самая младшая Елена, которой 2,5 года, пока находится дома с мамой. Всё свободное время Валентин Викторович посвящает своей семье. Помогает супруге по хозяйству, учит уроки вместе с детьми и, конечно же, занимается с младшей дочерью,
– писала о семействе в 2014-м пресс-служба регионального главка МВД.
Когда именно начался разлад, знакомые, с которыми пообщался Царьград, точно сказать не могут.
"Видимо, Вале в какой-то момент стало скучно. Она стала увлекаться соцсетями, много времени просиживала. Валентина это раздражало. Кто-то говорил, что как-то он вызнал, что она, как бы это помягче выразиться, флиртует с "друзьями"-мужчинами. В общем, у них получился скандал. И потом, неожиданно для всех, весной, – развод. Серёжка остался с отцом, а девочек она забрала с собой – уехала на малую родину, в Омск. Девчонки даже радовались – мол, большой город, круто", – рассказал один из тех, кто общался с семейством.
"Менты поганые, дело сшили, невиновный я"
Но там она прожила недолго. Вскоре Валентина познакомилась в соцсетях с 41-летним Виталием Молчановым (сейчас следователи изучают переписку; не исключено, что общение завязалось ещё во время супружества).
Он буквально в декабре прошлого года вышел из колонии, где отбывал очередной срок (ему дали 11 лет за убийство, изнасилование несовершеннолетнего). Устроился опрессовщиком на завод по производству кабелей. Неплохо, кстати, зарабатывал.
Чем он прельстил бывшую жену полицейского – непонятно.
Однако, по информации источников, она знала про его судимости, – хотя, вполне вероятно, про надругательство над ребёнком он ей ничего не сказал. А может, как это часто делают зэки, знакомясь с женщинами (раньше – по почтовой переписке, теперь через интернет), просто вешал лапшу на уши про то, что "менты поганые дело сшили, а сам я нисколько не виноват".
Возможно, как раз сыграло свою роль то, что у неё была неприязнь к людям в погонах, силовикам, после мужа, а Молчанов выступил вроде антипода, и это их сблизило,
– предполагает психолог Татьяна Лимонова.
Как бы то ни было, летом, когда сняли ограничения, введённые из-за коронавируса, и разрешили свободное передвижения по стране, она отправилась с девочками к нему в Рыбинск.
"Любимый мужчина" Валентины оказался настоящим зверем. Фото: УМВД по Ярославской области
Устроилась в больницу медсестрой, девочек определили в школу – и стали жить-поживать. Только добра из этого никакого не вышло, хоть она и выкладывала на своей странице восторженные фото "с любимым мужчиной".
Соседи думали, что Виталий ("Тихий, неприметный, бесконфликтный" – так его они описывают) женился, однако отношения официально они не оформляли.
В тот роковой день она была на суточном дежурстве. Но сообщила ему, что ей придётся задержаться на работе ещё. По каким-то причинам – предстоит проверить.
По одной из основных версий следствия, Молчанов взревновал – решил, что она ему изменяет. И решил по этому поводу выпить – как он сам признаётся, употребил три бутылки коньяку.
И моментально вернулся в зверя.
Эксперты считают, что сначала он надругался над сёстрами, потом убил, но это придётся устанавливать: ведь урод ещё и расчленил тела.
Он вышел из дома, сел на свой велосипед и укатил.
Может быть, сначала – сгоряча – собрался дёрнуть куда-нибудь в другой регион. И пересидеть где-то. Однако когда протрезвел и увидел, что его ориентировки заполонили Сеть, испугался. И решил спрятаться, пока не пройдёт активная фаза поисков.
К счастью, его нашли.
Простой вопрос: А чем занимались пресловутые органы опеки?
Дьявол, как известно, кроется в деталях, да? И здесь, в этой жуткой истории, таких "дьяволов" сразу несколько.
Прежде всего, вопрос – очень простой вопрос! – к тем, кто с маниакальным упорством выступает за ювенальную юстицию и прочие "радости благополучного европейского общества": чем, собственно, занимались те самые органы соцзащиты, которые без зазрения совести отбирают детей из нормальных семей, силой вытаскивают их из рук одиноких мам (или пап, или бабушек) только потому, что в их холодильниках, условно говоря, нет свежей бутылки молока?
Вот – конкретная ситуация.
Женщина развелась с мужем. У неё две несовершеннолетних дочери, которые ходят в школу, приписаны к определённой поликлинике, занимались в спортивных секциях и так далее. И вот она срывается в один миг и мчится совсем в другой регион. А там, кстати, надо получать регистрацию по месту жительства на себя и на детей, девочек нужно снова определять в учебное заведение (и они начали ходить в школу, обзавелись даже там новыми друзьями), ставить на учёт в медучреждение – то есть, в любом случае, выполнять определённый набор действий, который так или иначе попадает в сферу компетенции социальных служб.
Второй момент – это уже камень в огород местной полиции. Там, в этом районе, где поселилась женщина с двумя несовершеннолетними дочками, есть вообще участковый? Ещё раз: вообще-то мерзавец Молчанов был неоднократно судимым, в том числе за убийства – причём он надругался и убил ребёнка.
Почему пополнением в квартире бывшего зэка, судимого за тяжкие преступления, сразу не заинтересовались местные правоохранители – большой вопрос. Фото: управление СКР по Ярославской области
Но вот вышел на свободу, обосновался в Рыбинске, устроился на работу – по всем правилам, он должен был находиться на учёте у тамошнего "околоточного".
Здесь вообще никаких сомнений: все такие "плохие адреса", где селятся вышедшие на волю убийцы, насильники, разбойники, – то есть те, кто был осуждён за особо тяжкие и тяжкие преступления, берутся на карандаш. Сразу. Без сомнений и промедлений. И если нормальный участковый, он должен был мгновенно получить информацию о том, что на его участке поселились новые жильцы – тем более женщина и несовершеннолетние. Это же азы правоохранительной работы,
– объясняет бывший оперативник угрозыска Сергей Котов.
По его словам, участковый должен был, как минимум, навестить "адрес", пообщаться с женщиной, выяснить условия проживания, сообщить ей о судимостях Молчанова.
Кроме того, Котов удивлён, что отец девочек, бывший муж Валентины, выпустил из-под контроля судьбу своих дочерей: для подполковника МВД, тем более работавшего в угрозыске, "пробить" такую информацию не составит большого труда. К тому же есть соцсети, общие знакомые и прочее.
Он добивается в настоящее время, чтобы его признали потерпевшим по делу, чтобы получить доступ к материалам расследования.
Кто-то активно сопротивляется ужесточению наказания для педофилов. Словно за себя хлопочет
Сейчас, разумеется, пошёл новый виток дискуссий о том, следует ли ужесточать наказание для педофилов.
Нечеловеческое что-то... Нет подходящих слов. Погибли две сестрёнки в Ярославле. Страшное преступление. Преступник ранее был судим за изнасилование и убийство ребёнка. Теперь жертвами стали ещё две девочки. Сколько ещё пройдёт времени? Срочно необходимы действенные механизмы по борьбе с преступлениями в отношении несовершеннолетних. Мы уже не раз говорили, направляли свои предложения о пожизненном административном надзоре над педофилами, о специальном реестре. Гибнут дети, давайте примем эти или иные меры, чтобы защитить детей!
– призывает, например, детский омбудсмен Анна Кузнецова.
Впрочем, так происходит каждый раз, когда происходит очередное зверство.
Одни искренне пытаются решить проблему, поскольку очевидно: если отмороженное чудовище выходит на свободу "с чистой совестью", нет никаких гарантий того, что он не выйдет на жуткую охоту вновь.
Даже опытные эксперты ужаснулись увиденному в квартире Молчанова. Фото: управление СКР по Ярославской области
Другие (и таковых, к сожалению, гораздо больше) моментально начинают спекулировать на теме, стараясь набрать себе побольше политических очков.
С тех пор, как отменили смертную казнь (главный аргумент – из-за того, что при следственной или судебной ошибке такой приговор, приведённый в исполнение, отменить невозможно), любое жестокое преступление, особенно если речь об убийстве и насилии над детьми, неизменно вызывает волну "инициатив" о возврате высшей меры. Но дальше разговоров дело не движется: никто не хочет брать на себя ответственность по-настоящему,
– вспоминает экс-следователь по особо важным делам Константин Архипов.
Была тема, продолжает он, с "чёрной меткой навсегда" – специальными браслетами, позволяющими отслеживать перемещения освободившихся мерзавцев (по примеру тех, что используются для подозреваемых во время домашнего ареста, только металлические, более крепкие), но к ней есть недоверие. Во-первых, при желании (в прямом и переносном смысле) от такого "гаджета" можно освободиться. Во-вторых, есть банальное сомнение в эффективности самого средства в качестве сдерживания: ну есть оно, и что?
Психиатры вот полагают, допустим, что пагубная тяга у педофилов и маньяков может "засыпать" на время, а потом, вследствие каких-то раздражителей, пробуждаться вновь.
"Не раз обсуждался вопрос о введении за подобные преступления максимального наказания – пожизненного заключения. Но всегда появляется какое-то странное антилобби, начинающее рассуждать о правах человека, чрезмерной строгости. Иногда такое ощущение возникает, что кто-то из противников такой жёсткой меры за себя, на будущее, хлопочет", – резюмирует Архипов.
Комментарии