Госзаймы — "кидалово" по-советски

Одним из первых решений правительства большевиков был запрет на все операции с ценными бумагами на территории Российской Империи — декрет об этом был выпущен 23 декабря 1917 года. Вскоре облигации стали единственной ценной бумагой, имевшей хождение в стране. Советская власть обращалась к внутренним займам, когда в финансовой системе намечался очередной сбой: в период индустриализации, во время войны, в пору застоя. Всего в СССР было выпущено около 65 облигационных займов, большая часть из которых – до 1957 года, когда была свернута десятилетняя программа принудительных займов. После этого вышло лишь пять эмиссий.

Период НЭПа

В 1917 году акции и облигации утратили свою юридическую силу, а рынок ценных бумаг прекратил существование, чтобы переродиться уже в совершенно иной форме. Первые займы СССР были размещены в 1922 году: : 20 мая был выпущен первый государственный заем, “натуральный” – на 10 млн пудов ржи на срок 8 месяцев. Взять с населения было нечего, кроме натурального продукта. Как только денежная реформа 1922 – 1924 годов начала приносить результаты, займы стали выпускаться и в денежном эквиваленте. 31 октября 1922 года было объявлено о подписке на первый советский денежный заем на 100 млн руб. В следующем году выпустили еще два беспроцентных займа: хлебный и сахарный. Тогда же вышел краткосрочный заем Наркомата путей сообщения в форме транспортных сертификатов на сумму 24 млн золотых рублей и сроком от девяти месяцев до года. Покупатели могли использовать их для оплаты поездок по железной дороге, в связи с чем эти ценные бумаги получили самое широкое распространение наряду с только что введенными советскими дензнаками и твердыми червонцами. Номинал железнодорожных облигаций был меньше червонца – пять рублей со страховкой от обесценивания.

В тот момент советская пропагандистская машина еще не была отлажена, гражданам сложно было понять, зачем отдавать свои кровно заработанные деньги государству. Поэтому размещение некоторых займов проводилось в принудительном порядке в рассрочку через сберкассы. Первый принудительный заем был размещен еще в 1923 году. Это были 6-процентные выигрышные облигации для имущих слоев населения. Их обязаны были приобретать комиссионеры, подрядчики, поставщики и прочие частные предприниматели, разбогатевшие в годы НЭПа. Чтобы обеспечить ликвидность бумаг, советские экономисты устанавливали по ним очень высокую доходность, которая порой достигала 12%. Особой популярностью пользовались облигации с выигрышами в тиражах и ценные бумаги, предоставлявшие держателям дополнительные льготы. Под залог гособлигаций можно было получить банковские ссуды или использовать их для уплаты налогов. Эти уступки были вынужденными – поскольку советское правительство аннулировало дореволюционные долги, иностранные государства на этом основании совершенно справедливо отказывались кредитовать молодую Советскую Россию. Так государственные займы стали основным средством преодоления бюджетного дефицита.
 

Лозунги действовали не очень эффективно. И тогда для продвижения государственных займов было решено использовать технологию, которая сейчас именуется product placement. В 1925 году на экраны Советского Союза вышел фильм “Закройщик из Торжка” режиссера Якова Протазанова с любимцем советских женщин Игорем Ильинским в главной роли. Картина была снята на деньги Наркомата финансов и пропагандировала покупку гособлигаций. После просмотра зрители расхватывали ценные бумаги как горячие пирожки. Два года спустя Наркомфин профинансировал съемки еще одного фильма – “Девушка с коробкой” Бориса Барнета, которую критики считают первым рекламным фильмом в истории советского кинематографа. Всплеск спроса на облигации снова не заставил себя ждать.

14 млн руб. частного капитала было вложено в принудительные займы, выпущенные до 1925 года. Поначалу “состоятельным элементам”, а проще говоря, капиталистам эпохи НЭПа, особых выгод они не приносили. Как только властям становилось известно о высоких доходах гражданина, его сразу же подписывали на заем. При этом продавать облигации ему запрещалось под страхом уголовного наказания.

Но вскоре нэпманы нашли возможность обогатиться на торговле советскими облигациями. В 1925 году нарком финансов Сокольников решил, что пришла пора размещать государственные займы на добровольной основе, для чего необходимо стимулировать интерес к ним со стороны владельцев частных капиталов.

Купленные ранее билеты держателям разрешили продавать кому угодно в любых количествах. Кроме повышения процентной ставки по новым займам, состоятельным гражданам теперь полагалась льготная ссуда на покупку облигаций в размере 70% от их цены. Покупатель из своих средств должен был затратить только 30%, при этом он считался собственником целого билета и получал доход за весь билет.

Стимулируя спрос, органы Наркомфина стали усиленно скупать облигации предыдущих принудительных займов, затрачивая государственные средства, чтобы поднять их цену. Конечно же, нэпманы не преминули воспользоваться этими привилегиями и сразу стали получать значительные прибыли от перепродажи облигаций. Таким образом, по подсчетам историков и экономистов, около полутора десятков миллионов рублей вернулись в карманы тех, кого в первые годы советской власти подписывали на принудительные займы.

Благодаря этим нововведениям до октября 1926 года частные капиталисты купили у государства облигаций на сумму 18 млн руб., при этом Наркомфин затратил на реализацию программы около 30 млн руб.

Сталинская индустриализация

В 1930-е годы была развёрнута мощнейшая агитационная кампания огромного количества внутренних займов среди населения, как государственных (оборонных, народнохозяйственных), так и местного значения (на постройку конкретного учреждения). Хоть займы и назывались добровольными, фактически выплаты были обязательными, в среднем житель СССР отдавал 2-3 зарплаты в год на госзаймы. Государство в эти годы получало от займов столько же, сколько приносили все остальные налоги и сборы с населения.
 

На предприятия, в организации и в колхозы из сберкасс поступали инструкции о порядке размещения займа, бланки для его учета и оформления и авансовая сумма облигаций. Работники выстраивались в очередь и вписывали в так называемый подписной лист свои фамилии и сумму, на которую приобретались облигации. Особой формой геройства тогда считалось отдать свой месячный заработок или хотя бы две трети его. Потом подписные листы сдавали в бухгалтерию, где и занимались вычетом денег на облигации из зарплаты с учетом 10-месячной рассрочки.

В 1930-х годах каждый гражданин СССР хранил дома гособлигации, на них подписывались также и юридические лица – предприятия и колхозы. Важно было сделать так, чтобы держатели не бросились гасить облигации сразу после истечения срока их действия. Поэтому 22 февраля 1930 года вышло постановление, запрещавшее любые операции с государственными бумагами без разрешения специальных комитетов содействия реализации займов (комсодов).

В 1936 году государством был практически объявлен дефолт на госзаймы — облигации восьмипроцентных займов были насильственно обменяны на трёхпроцентные, погашение которых было отсрочено на 20 лет.

Чтобы хоть как-то оправдать драконовские меры государства в глазах граждан, вовсю старалась и пресса. Тон задавали “Правда” и “Известия”, на них равнялись местные и отраслевые издания. К примеру, выпуск газеты “Лесная промышленность” от 3 июля 1937 года, содержит ни много ни мало 12 новостных заметок с предприятий отрасли, посвященных реакции людей на выпуск нового займа.
 

Все для фронта, все для Победы!

Несмотря на возросший в тяжёлые военные и послевоенные годы патриотизм, проведённые в это время займы были менее прибыльными — усилившиеся всеобщая разруха и обнищание дали о себе знать, как и просевший кредит доверия. Если во время войны шествующие по Европе солдаты могли выдать разноцветные бумажки за советские деньги и обменять на них товары у несведущих европейцев, то после войны обклейка туалетов бесполезными облигациями стала массовым явлением.

Конечно, нельзя отрицать того, что многие советские люди действительно вызывались помочь государству рублем совершенно добровольно.

Особенно ярко их энтузиазм проявился в годы Великой Отечественной войны. Тогда были выпущены четыре 20-летних займа под 4% годовых, которые позволили собрать 72 млрд руб.: на 25,97% больше, чем рассчитывали экономисты.

Займы военных лет осуществлялись по уже обкатанной схеме – каждый имел два выпуска: выигрышные 4-процентные облигации распространялись по подписке на предприятиях, в организациях и среди колхозников, 2-процентные облигации выпускались для колхозов, артелей, кооперативов и так далее. 551 млрд руб. составили прямые расходы Советского правительства на ведение войны, и 13% этой суммы было вложено в копилку победы покупателями займов.
 

В целом же за годы войны обязательные и добровольные взносы населения достигли 270 млрд руб., или 26% всех доходов государственного бюджета. В благодарность за это советские граждане получили очередную конверсию. В 1948 году вышел конверсионный 2-процентный заем для обмена практически всех облигаций, выпущенных до 1947 года. Старые облигации обменивались на новые в пропорции 3:1.

Послевоенные займы

После окончания войны система займов уже не могла держаться на голом энтузиазме граждан. Население обнищало, накоплений практически не осталось, частные хозяйства были разорены. Кроме того, конверсии подорвали доверие держателей к гособязательствам. Разноцветными облигациями они оклеивали стены туалетов или отдавали их детям в качестве игрушек. Никто уже не верил, что советское государство когда-нибудь выполнит свои обязательства. Руководству страны снова пришлось вернуться к принудительному размещению займов.

С 1946 по 1957 год было выпущено пять тиражей 20-летних облигаций, целью которых было восстановление и развитие народного хозяйства. Доход по ним выплачивался лишь в виде выигрышей. Еще два займа сроком на 26 лет были выпущены в 1947 году. Все они имели фактически принудительный характер, хотя официозные публикации и продолжали утверждать обратное.

"Дружной подпиской на государственные займы трудящиеся СССР демонстрировали свое морально-политическое единство, сплоченность вокруг Коммунистической партии и готовность активно участвовать своими средствами в строительстве коммунизма", – гласил выпущенный в 1961 году кредитный словарь.
 

Несмотря на регулярные конверсии и постоянное несоблюдение сроков гашения облигаций и порядка выплаты процентов по ним, в конце 1950-х годов сложилась ситуация, когда на обслуживание внутреннего госдолга уходило до 17 млрд руб. в год, и, по расчетам Минфина, рост этих расходов в обозримом будущем должен был сравняться с объемом средств, собираемых с населения. В 1956 году долг государства населению перевалил за 259,6 млрд руб. А на фоне борьбы с культом личности Сталина народ начал бурно возмущаться наличием в стране этого пережитка сталинской эпохи. Причем нажим со стороны администрации и парторганизаций вызвал поток писем в ЦК КПСС.

Тогда в 1957 году ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление "О государственных займах, размещаемых по подписке среди трудящихся Советского Союза", согласно которому выпуск новых займов практически прекращался, ранее обещанные платежи вновь были отсрочены на 20 лет, и выигрышные тиражи проводиться перестали.

Вот как отметил этот факт на Внеочередном XXI съезде Коммунистической партии Советского Союза Никита Хрущев: “Возьмем, к примеру, такой факт, как осуществленные по инициативе трудящихся мероприятия в отношении государственных займов. Миллионы советских людей добровольно высказались за отсрочку на 20 – 25 лет выплат по старым государственным займам. Этот факт раскрывает нам такие новые черты характера, такие моральные качества нашего народа, которые немыслимы в условиях эксплуататорского строя”.

Иллюзию массовой поддержки создавал весь пропагандистский аппарат страны. В газетах начали печатать письма рабочих и даже домохозяек, горячо одобряющих решение партии и правительства не возвращать населению долги.

По сути государство объявило дефолт. Народ массово побежал в сберкассы снимать деньги. Скупались различные ювелирные изделия из золота, часы, хрусталь, меховые изделия, дорогие ткани, одежду, радиоприемники, велосипеды, мебель и др. Массовая истерия подстегивалась и слухами о предстоящей денежной реформе. Причем опасения по поводу денежной реформы себя оправдали. Хотя ее и пытались представить обычной деноминацией соотношению 10:1, на деле произошла скрытая девальвация. Доллар, стоивший 4 рубля, вместо 40 копеек стал стоить 90. Откликнулся частный рынок: если в магазинах цены уменьшились ровно в 10 раз то на рынке в 4,5. Начался вывоз товаров на рынки. В итоге начался продовольственный кризис. Государству пришлось поднять цены и в госторговле. Уровень жизни населения окончательно упал, что вылилось в 11 крупных народных выступлений 1961-64 гг. Для подавления восьми из них, включая восстание в Новочеркасске, применялось огнестрельное оружие.

Последняя стрижка

В 1970-е годы выплаты по ценным бумагам все-таки начались. Но миллионов эпохи НЭПа ни один из советских граждан не получил. Как водится, на кухнях ругались. Но ходить на митинги тогда было не принято – разве что только на праздничные.

Сам же выпуск "выигрышных заемов" не прекратился. Их продолжили штамповать и в 1966 и в 1982 году, но уже в последний раз. Самое смешное, люди их покупали, зачастую снова в добровольно-принудительном порядке. Сберегательному банку России пришлось принять на себя обязательства по облигациям 1982 года. И в связи с Постановлением Правительства РФ №549 от 1992 года с 01.10.92г. по 01.10.93г. можно было обменять облигации 1982 года государственного займа на облигации 1992 года уже Российского внутреннего займа.
 

Кроме того те, кому принадлежали облигации 1982 года имели право на продажу их в Сбербанке. При этом за облигацию номиналом в 100 руб. можно было получить 160 руб. Но в годы стремительного развития инфляции такая смешная денежная сумма далеко не соответствовала тем деньгам, которые вкладывали в облигации 1982 года. А ведь эти, так называемые, ценные бумаги иногда были вынужденным приобретением для многих, т.к. просто были распределены «по разнарядке».

Таким образом, обладатели облигаций 1982 года имели право либо продать их с получением наличных денег, либо произвести обмен на другие, более новые облигации 1992 года Российского внутреннего выигрышного займа. И в конце 1994 года и обмен, и выкуп прекратился.

В отличие от советских ценных бумаг 1982 года, в 1992 году были выпущены облигации, которые граждане покупали и продавали в отделениях Сбербанка Российской Федерации. Но, в связи с деноминацией 1998 года выплата по ним отличалась от их достоинства в 1000 раз. Выплаты по облигациям 1992 года производились с 2002 по 2005 годы. В настоящее время их выкуп давно прекращен. Комментарии излишни.

Принятый еще 1999 году специальный федеральный закон гарантировал полную компенсацию обладателям Государственных казначейских обязательств СССР, облигаций Государственного внутреннего выигрышного займа, а также сертификатов Сберегательного банка СССР. Причем соответствующие выплаты доверившие свои накопления еще советскому государству должны были получать с «учетом изменения покупательной способности денежных средств».

Позднее в докладе Министерства финансов РФ от 2010 года говорилось: «Очевидно, что практическая реализация данной концепции восстановления сбережений граждан накладывает на федеральный бюджет непомерные обязательства. Если это произойдет в действительности, то государство лишится возможности в течение длительного времени осуществлять финансирование иных расходов»

В итоге государство «отсрочило» выполнение своих обязательств сначала до 2004 года, потом до 2005 и т.д. В апреле 2012 года тогда еще глава правительства России Владимир Путин подписал постановление о приостановлении процедуры перевода советских ценных бумаг в российские долговые обязательства до 2015 года. В 2013 Дмитрий Медведев «заморозил» исполнения обязательств СССР до 2016 года.

Источники:
smart-lab.ru/blog/193209.php
starove.ru/zerkovmir/nazlobu/istoriya-gosobligatsij-i-goszajmov-v-sssr-bender-otdyhaet/
www.kommersant.ru/doc/2249426
goldinvestor.ru/obligacii-1982-goda

Взято отсюда: https://antisovetsky.blogspot.com/2016/11/blog-post_21.html