Не думаю, что Путин, если не сошел с ума, предложит Лукашенко военную помощь

В понедельник в Сочи должна состояться встреча действующего президента Белоруссии Александра Лукашенко и президента России Владимира Путина. Она пройдет на фоне протестов, которые в Беларуси продолжаются больше месяца.

Об ожиданиях от этой встречи мы поговорили с российским политологом Глебом Павловским.

— В какой-то степени это решается сегодня в Минске – что покажет Минск, с чем и кем приедет Лукашенко к Путину. Ведь это очень важно для него – показать, что он все еще сильная сторона. А выжидающему Путину важно понять, с кем он разговаривает и как много ему помогать, как много ему дать и сколько с него можно взять. Это важный момент, это определяют в какой-то степени сегодня граждане Беларуси, жители Минска. И поэтому Лукашенко стянул в Минск буквально все свои силы, чтобы снять короткометражку для Путина.

— Чтобы снять короткометражку о том, как он разгоняет мирных протестующих?

— Да, да. Какой он сильный, что он сильный. И у него это, похоже, не очень получается. Потому что уже сейчас порядка 150 тысяч людей, причем по оценкам официальных московских информационных агентств, в Минске. Значит, не очень-то у него и получилось. Но еще не вечер, мы понимаем.

— Вот он покажет Путину, что "Вот, я такой сильный, жестокий, разогнал этих всех людей". И что Путин в ответ должен сделать, в представлении Лукашенко?

— Во-первых, ему надо показать, кем он приедет. Он ведь боится, он смертельно боится на самом деле натиска Путина. Если он приползет к нему на четвереньках и будет просить помощи, то Путин может сделать из него все. И он не хочет этой ситуации. Значит, ему надо показать, что он контролирует Беларусь. А он ее не контролирует. Он контролирует силовой каркас по-прежнему, контролирует людей без формы и опознавательных знаков, которых, кажется, называют в Беларуси тихари, которые могут быть кем угодно на самом деле и которые не связаны законом, в общем-то говоря, в своих действиях.

Но этого мало, для Путина этого недостаточно.

С другой стороны, Путин решает: этот человек еще может иметь шанс, хотя бы один шанс из ста вернуть себе власть над этими людьми? Может быть, они на следующей неделе успокоятся и разойдутся? Вот эти вещи в двоевластии, которое установилось в Беларуси, очень важны, очень важно вот это ощущение. Из него можно сделать ошибочные выводы легко. И ошибочные выводы может сделать, конечно, и белорусская оппозиция.

— Какие?

— Ну не знаю, они, во-первых, могут быть тактическими. Я не знаю, так ли уж сложно найти эти самые Дрозды. Дрозды, как я понимаю, это что-то вроде московской Рублевки. Но обычно такие места охраняются, защищаются даже сильнее, чем государственные здания, потому что это мягкое подбрюшье власти, это места, где она чувствует себя собой, где она консуммирует свое превосходство. Так что следующая реакция будет смертельна.

Тактика, которую приняли сегодня силовики – разбивать колонны и создавать ощущение, что есть просто отдельные участки, она не сработала. В итоге они заполнили весь город колоннами, оголили другие города, как я понимаю, судя по тому, что я вижу, например, у вас. Какие-то очень неубедительные, я бы сказал, силовые кулаки в других городах Беларуси.

И получается, что он показал, что он не контролирует, что эту страну он не контролирует, и даже если он захочет ее продать Путину, Путин не купит, потому что он не уверен в контроле, не уверен в праве собственности. И поэтому я не жду больших потрясений от завтрашнего дня и я не думаю, что Путин, если он не сошел с ума, предложит военную помощь Лукашенко.