Бальмонт: как эпатажный поклонник йоги и индуизма вернулся ко Христу

«Я ненавижу человечество»,— писал в одном из своих стихотворений этот поэт. Манерный, эпатажный символист-декадент Константин Бальмонт прошел непростой духовный путь. Он интересовался индуизмом, буддизмом и даосизмом, но в конце концов принял христианское учение с его безграничной любовью к ближнему. 

Одна есть в мире красота.
Не красота богов Эллады,
И не влюбленная мечта,
Не гор тяжелые громады,
И не моря, не водопады,
Не взоров женских чистота
Одна есть в мире красота —
Любви, печали, отреченья,
И добровольного мученья
За нас распятого Христа.

1894 год

Автор

Бальмонт Константин Дмитриевич. 1892 г.

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867 – 1942) – один из самых видных поэтов-символистов Серебряного века, критик и таланливый переводчик, знавший более 10 языков. К моменту написания стихотворения «Одна есть в мире красота...» двадцатисемилетним Бальмонтом уже были сделаны переводы многих западноевропейских авторов, например, немца Генриха Гейне, француза Альфреда де Мюссе и англичанина Перси Биши Шелли. В 1894 году Бальмонт выполнил грандиозный перевод «Истории скандинавской литературы» с датского языка, что стало важной вехой в развитии русского литературоведения.

В дальнейшем поэт возьмется за переводы Эдгара По, Оскара Уайльда, испанских драматургов Педро Кальдерона и Лопе Де Вега, переведет поэму Руставели «Витязь в тигровой шкуре» с грузинского, а после путешествия в Японию (Бальмонт был заядлым путешественником, которому удалось посетить множество экзотических уголков, например, Океанию, Цейлон и Новую Зеландию) взялся за адаптацию японских хокку.

Оскар Уайльд. «Баллада Рэдингской тюрьмы». Перевод К. Д. Бальмонта; Обложка Модеста Дурнова. Скорпион, 1904.

Однако несмотря на свою любовь к дальним странам, Бальмонт был преданным поклонником и почитателем русской культуры, в которую тоже внес немалый вклад, создав, к примеру, поэтический перевод «Слова о полку Игореве». Бальмонт признавался: «Я люблю Россию и русских. О, мы, русские, не ценим себя! Мы не знаем, как мы снисходительны, терпеливы и деликатны. Я верю в Россию, я верю в самое светлое её будущее».

Глубокая депрессия и ее последствия

В молодом возрасте Бальмонт пережил сильное разочарование в любви (у поэта были непростые отношения с женой) и не смог спокойно перенести финансовые и семейные неурядицы. У него началась затяжная депрессия, в результате которой поэт выбросился из окна. Он выжил, получив тяжелые травмы, и хромота осталась у него на всю жизнь.

Этот поступок стал переломным моментом в жизни Бальмонта, заставившим его пересмотреть свою жизнь и осознать, что попытка самоубийства была глубочайшей ошибкой. Об этом — его стихотворение «Воскресший»:

Полуизломанный, разбитый,
С окровавлённой головой,
Очнулся я на мостовой,
Лучами яркими облитой.
И смутный шёпот, замирая,
Вздыхал чуть слышно надо мной,
И был тот шепот – звук родной
Давно утраченного рая: –
«Ты не исполнил свой предел,
Ты захотел успокоенья,
Но нужно заслужить забвенье
Самозабвеньем чистых дел».

В существовании Бога Бальмонт не сомневался никогда, однако постоянно задавал Ему вопросы в своих стихах. Например, в стихотворении «Зачем?» поэт обращается к Богу с плачем о том, что чувствует себя в этом мире покинутым, и не понимает, почему Господь оставляет его на произвол судьбы.

Порой Бальмонт и вовсе ставил рядом с именем Бога – дьявола: «Я люблю тебя, Дьявол, я люблю Тебя, Бог. Одному – мои стоны, и другому – мой вздох». За такие строки Бальмонта прозвали «певцом демонизма», однако проницательные современники, например, Валерий Брюсов, видели, что за этими громкими словами – не стремление эпатировать читающую публику, а внутренний неустанный поиск Бога: да, со всеми негативными изворотами и ошибками такого поиска, но проникнутый желанием человека постичь всю глубину противоположности святости и греха.

О произведении

1894 год. Именно в это время происходит вхождение Бальмонта в большую литературу. Он познакомился с ведущими поэтами конца XIX века: символистами Дмитрием Мережковским, Зинаидой Гиппиус и Валерием Брюсовым, который отметил в Бальмонте «иступленную любовь к поэзии».

Стихотворение «Одна есть в мире красота...» вошло в первый поэтический сборник поэта — отправную точку его блестящего литературного пути — поэтическую книгу «Под северным небом» (всего за свою долгую творческую деятельность Бальмонт издаст 35 поэтических сборников!). Основные темы сборника, который вышел в самом начале 1894 года в Петербурге, отвечали популярным в конце века декадентским настроениям в поэзии: это мотивы упадка, одиночества, поэтизация смерти («смерть встречай как лучшей жизни весть») и печали (не зря Бальмонт взял в качетсве эпиграфа к сборнику цитату из австрийского поэта Николауса Ленау: «Божественное в жизни всегда являлось мне в сопровождении печали»).

Стихотворение «Одна есть в мире красота...» заметно выделялось среди прочих текстов сборника, написанных в символистском духе. Молодой Бальмонт коснулся темы веры человека, которая будет волновать его на протяжении всего его жизненного и творческого пути.

В своем раннем стихотворении Бальмонт подчеркивает бесконечное нравственное совершенство Христа. Именно в этом совершенстве, в жертвенности, в бесконечной любви к ближнему — истинная красота, в отличие от внешней «красивости», которую, например, можно увидеть у статуй античных богов или в поразительных природных ландштафтах.

Еще в одном своем раннем стихотворении Бальмонт подкрепляет свои мысли: «Ужели маловерным непонятно. Что правда — только в образе Христа? Его слова звучат светло и внятно: «Я — жизни смысл, печаль и красота...».

Однако в своих суждениях о Христе поэт не был последовательным. Прежде чем вернуться к такому восприятию Спасителя и всецело христианскому мироощущению, Бальмонту пришлось пройти долгий и тернистый путь...

Духовные поиски Бальмонта

Среди всех русских поэтов духовные поиски Константина Бальмонта отличаются особенной пестротой. Он интересовался древнеиндийскими учениями, называя Индию «всеобъемлющей и всепонимающей Страною Мысли», изучал йогу, всерьез увлекался индуизмом, что дало поэту веру в бесконечные человеческие воплощения в «будущих жизнях». Бальмонт проштудировал огромное количество научных работ по религии, философии и мифологии Востока: «В течение многих месяцев читаю миллионы книг об Индии, Китае и Японии», — говорил он. Поэт читал «Веды», «Упанишады», «Авесту» и другую древнейшую религиозную литературу.

Однако, как бы то ни было, все эти интересы были преходящими. Только одна священная книга волновала поэта всегда: Библия.

Для Бальмонта Священное Писание было «заветной книгой, словом Божьим», в зрелом возрасте он признавался, что брал ее с собой всегда, «куда бы не лежали пути». Тем не менее, разнообразные религиозные увлечения поэта привели к тому, что однажды Бальмонт засомневался: «Ведь я многогранный, и во мне совмещается христианин и не христианин». И все же из поздних стихотворений Бальмонта мы видим, что эти сомнения в конце концов разрешились.

Бальмонт был ищущей натурой, что во многом соответствовало образу поэта непростого переходного времени рубежа веков. Бальмонт прошел огромное количество этапов: в нем и в его творчестве сочетались демонизм, христианство, магия, увлечение восточными религиозными и философскими системами. Он пытался совместить в себе все. Но такая эклектика, несмотря на глубокую переработку всех этих разнообразных тем, приносила Бальмонту не только удовлетворение, но и умножала сомнения. Путь Бальмонта — это не только путь блестящего талантливого поэта. За образом вызывающего самовлюбленного декадента скрывался простой человек, очень добрый и великодушный.Его путь — это долгий путь настоящих искренних исканий и страданий, который был завершен далеко от родины, горячо любимой поэтом. Между его стихотворением «Одна есть в мире красота...» и кончиной — пропасть лет и полвека скитаний. Однако в своей первой лирической книге Бальмонту удалось на поэтическом уровне сказать то, к чему он придет в конце жизни. Умирает Бальмонт как христианин. По воспоминанием писателя Бориса Зайцева (с Зайцевым и Иваном Шмелевым — авторами с истинно христианским мировосприятием — Бальмонт особенно сблизился в конце жизни), когда Бальмонт исповедовался перед кончиной, то сила его покаяния произвела впечатление даже на священника: Константин Дмитриевич «считал себя неисправимым грешником, которого нельзя простить».  

Образ Христа в поэзии Бальмонта

В творчестве Бальмонта нередко слышится молитвенный призыв к Господу, острая нужда в Нем: «Господи, молю Тебя, приди! Уж тридцать лет в пустыне я блуждаю, Уж тридцать лет ношу огонь в груди, Уж тридцать лет Тебя я ожидаю». Лирический герой постоянно беседует с Богом. Призыв «О Господи, молю тебя, приди!»звучит как последняя надежда, просьба помочь преодолеть раздирающие душу сомнения.

На протяжении всей жизни, в самые непростые ее моменты Бальмонт обращался к образу Христа в своих стихотворениях. Особенно часто это стало происходить в период второй эмиграции поэта (1920-1942 гг.), которая стала для Бальмонта сложным и болезненным периодом. Большинство исследователей творчества Бальмонта считают, что именно в последние годы жизни в его поэзии и в нем самом по-настоящему утвердился христиаснкий взгляд на мир.

Он пишет много стихотворений о Боге, в которых возвращается к чистому, искреннему и раннему «Одна есть в мире красота...». Познакомившись и испытав влияние многих мировых вероучений, Бальмонт окончательно понял, что Истина — во Христе. К нему вновь приходит то «припоминанье», о котором он писал еще в 1903 году в книге «Только любовь»: «в должный миг припоминанье Пронзит внезапно темноту. И приведет меня скитанье к весеннеликому Христу».