Как Хрущев отправлял украинцев в Казахстан и Сибирь «осваивать» целину

О «значительных урожаях» говорить не пришлось. К реальности что-то там привирали, а реальная целина давала максимум 12 центнеров зерновых с гектара. Но это - в лучших условиях. В целом же 7-8 ц/га для целины считалось почти нормой. Тогда как в Украине паровая пшеница давала как минимум 30. Но проект был запущен, и Никита Сергеевич время буквально купался в славе первого целинника.

Только в 1954-1955 годах из Украины отправлено на целинные земли более 26 000 тракторов и большое количество других сельскохозяйственных машин и более 80 000 работников. Фото с сайта srcaltufevo.ru

Этой строке из песни в свое время прочили народность: «Здравствуй, земля Целинная ...»

Мелодия у нее была очень бодрой, ее долго напевали во всех уголках бывшего «непотопляемого».

А слова ... Как и все в те времена: немного советские, немного лирические: «Здравствуй, земля целинная,// Здравствуй, простор широкий — // Весну и молодость встречай свою...». Как почти в позднем псевдоукраинском шлягере: «Йде весна над нивами — // вільними, щасливими... // Буряки рядочками...» и т. д.

65 лет назад по инициативе генсека Компартии Никиты Хрущева началось в СССР так называемое освоение целинных земель Казахстана и Сибири.

Целина, мол, даст значительные урожаи зерна - и проблема хлеба в стране будет решена.

Первого целинника «развенчали»

О «значительных урожаях», как выяснилось, говорить не пришлось. К реальности что-то там привирали, а реальная целина давала максимум 12 центнеров зерновых с гектара. Но это - в лучших условиях. В целом же 7-8 ц/га для целины считалось почти нормой. Тогда как в Украине паровая пшеница давала как минимум 30.

Но проект был запущен, и Никита Сергеевич время буквально купался в славе первого целинника. Пока его не «развенчали» за волюнтаризм и другие, вплоть до культовских, прихотей. Их лучше показывал тогдашний фильм «Наш дорогой Никита Сергеевич»; в нем пьяный «Никита» (постоянное выражение его преемника Брежнева) и все тогдашнее компартийное Политбюро ходило «между столов, как меж стволов» (из известной байки о пьяном Зайце). Народ, «задурений, забитий» (Франко) гоняли колоннами на ту агитку в кинотеатры вплоть «до самых до окраин».

Между тем «целинную славу» перехватил упомянутый очередной генсек Брежнев. Левой ногой редактора тогдашней «Литературной газеты» А. Чаковского и целой стаи редакционных «щелкопёров» (выражение из гоголевского «Ревизора») он «описал» все свои «целинные подвиги» в толстой брошюре «Целина», которая существенно дополняла две другие его "липовые” брошюры - «Малая земля» и «Возрождение». Держа их перед собой на рабочем столе, Леонид Ильич поочередно призвал в кабинет всех своих Буденных, Микоянов i Ворошиловых и ставил им одинаковий вопрос: «Ну как? Читал?». Услышав в ответ: «Читал» и «Гениально!», как бы про себя повторял потом тоже «гениальную» фразу: «Придётся и себя почитать ...».

Дед целинника Ивана был родом из киевской Макаровщины. Фото из собственного архива

Материально-техническую базу и кадры принудительно выкачивали из Украины

Сейчас из всех исследований об освоении целины можно узнать, что для реализации такого проекта нужны были значительная материально-техническая база и кадры. Большую часть их в принудительном порядке выкачивали из Украины. Происходило то, что и при прежних «гетманах»: марионеточный вождь тогдашней компартийной Украины лишь держал за рога украинский корову, а доили ее другие - весь тогдашний СССР.

Только в 1954-1955 гг. из Украины отправлено на целинные земли более 26 000 тракторов и большое количество других сельскохозяйственных машин. В эти же годы туда было выслано более 80 000 украинских комсомольцев и молодых коммунистов. Преимущественно - мужского пола. Дошло до того, что в конце 50-х годов не было кем в Украине пополнять кадры шахтеров или машинистов, решили, что под землей и за рулем мазутных «-возов» могут успешно работать и девушки.

Кстати, во имя этой идеи заказано было ветеранам литературы и музыки Сергею Воскрекасенко и Григорию Веревке песенку, которая каждое утро, а то и по несколько раз в день, звучала на всех радиоволнах УССР: «Я шахтарочка сама — // Звуть мене Маруся.// В мене чорних брів нема –// Та я й не журюся...// Машиністом я роблю// На електровозі...// Не вродлива я — дарма,// Та до праці звична.// І дружу я з усіма,// Бо я симпатична...»

Появились ли тогда в шахтах и на электровозах новые Паши Ангелины (как в середине 30-х годов трактористки), история умалчивает, а тем временем на постоянную работу на целинные земли в течение следующего десятилетия направлялось две трети всех выпускников училищ механизации и других сельскохозяйственных учебных заведений УССР.

Один из моих знакомых (Иван Петрович Д.) недавно рассказал, что каждый селянский парень, который собирался тогда учиться в училище механизации, должен был писать в заявлении о приеме на обучение, что после окончания училища обязывался «отработать» на целинных землях в течение двух лет.

Выпало ему работать на тракторе и комбайне в Акмолинской области Казахстана.

Жили в его бараке 27 механизаторов, обогревали тот барак сякой-такой «буржуйкой», а на улице же (зимой) более 50 градусов мороза, а летом - до 47 градусов жары. Выдержать такие условия мог далеко не каждый (девушек не было в той бригаде ни одной, и на какое-то общение с ними приходилось ездить в клуб центральной усадьбы совхоза). Чтобы кто-то не подумал бежать - выдавали зарплату подекадно: три раза в месяц по 8-9 советских рублей.

Такого «жалования» хватало на скромные обеды и завтраки в задрипанной столовой, а сэкономить из них что-то на дорогу для побега - не стоит и думать. И все же Иван Петрович за полгода до истечения оговоренного срока таки бежал в свое родное село без каких-либо документов, и там устроили его на работу на тракторе практически по блату.

Из моего Гуляйполя отправлен был Володька Манишевский и Федот Клапоушенко, но они там не прижились и вскоре явились на родительские пороги. Зато прижились там поздние гуляйпольские целинники: Наталья Гайшучка с двумя мальчиками и мой родственник Онысько Наенко, которые на целине искали лучшего семейного гнезда. Следы их где-то потерялись, так как нет второй Вкраїни и нет второго Дніпра, а освоение новых целинных земель в Казахстане и Сибири, как известно, прекратилось в 1963 году.

Партия учла дальнейшую неэкономичность этой затеи и решила лишь укреплять то, что уже освоено. И нередко - с помощью кадров Украины. Возможно, наиболее известным среди них и достижениями в освоении целины стал Федор Моргун. Рожденный в Донецкой области, он сформировался как выдающийся аграрий, доктор сельскохозяйственных наук, многолетний затем руководитель Полтавщины, публицист-писатель (член НСПУ), теоретик и практик безотвальной (плоскорезной) обработки почвы. Ему приписывают даже почти народную песню: «Не піду я понад лугом, де мій батько оре плугом,// А піду ж я понад лісом, де мій милий з плоскорізом...»

Этого человека я вспоминаю с особым трепетом еще и потому, что видел его только раз, а его другом и помощником во многих хозяйственных делах был мой студенческий однокашник из Лубенского техникума, многолетний председатель колхоза и заведующий сельхозотделом в Новосанжарском районе Полтавской области Володя Косяк.

Трудовой семестр студентов

Третий трудовой семестр студентов

На целинные земли из Украины на рубеже 50- 60-х годов выезжали также десятки тысяч студентов. Называлось это тогда третьим университетским семестром. Почти дармовым студенческим трудом строились в Казахстане жилые дома, школы, элеваторы, животноводческие фермы, машинно-тракторные мастерские, мосты, шоссейные дороги и тому подобное. Один из таких семестров я испытал и на себе; вместе с однокурсниками мы в нынешней Тургайской области строили для казахов жилые дома, дворы для овец и другие хозяйственные помещения. Кочевое сознание аборигенов воспринимало это наше строительство, правда, по-своему: поселившись в построенном нами доме, хозяин на его дворе ставил привычную для казахов юрту и продолжал вместе со своей семьей жить в ней ...

Во время третьего семестра удалось познакомиться и пообщаться и со «старожилами» целинных земель, среди которых были и современные «дикие бригады» армян или молдаван, и высланные сюда «гуманной советской властью» прибалты, чеченцы и крымчане.

Чаще всего (в более или менее обжитых уже совхозах Казахстана) встречались нам украинцы. Были среди них также «первые целинники» - те бедолаги, что, было, решились из-за нищенской жизни в «единой-неделимой» искать лучшей доли в Оренбургских краях еще во времена премьерства в Российской империи Петра Андреевича Столыпина (1909-1911). Были среди них и родители будущего писателя Григория Косынки (расстрелян в 1934-м), о чем он вспоминал в своей автобиографии. Дети и внуки ветеранов-целинников, которые прижились там еще со Столыпинских времен, хранили, между прочим, не только украинские обычаи и культуру хозяйствования (под окнами их домов росли подсолнухи и мальвы, в усадьбах вместо холодильников обустраивались прохладные льохи-погреба и др.), но и родной язык. У одного такого внука Ивана - дед его был родом из киевской Макаровщины - удалось даже заночевать. Он был счастлив, потому что дождался «новой» украинки и создал с ней семейство, а работал шофером на обслуживании студенческих отрядов.

Очень много сюжетов о «старых» и «новых» целинниках тогда наслушались-насмотрелись. Один из них лег в основу моей еще студенческой «Тургайской новеллы». Ее после публичного чтения в Союзе писателей в 1964 году обсуждали в целом благосклонно, хотя поэт Николай Сом замечал, что ребята-трактористы в ней не «очень правдиво» выпивали и бесчинствовали. Пришлось объяснять, что в целинных краях (зимой холоднющих, а летом зашкварных) водка была единственным спасением и для пораженного комсомольской ссылкой сознания, и для физического спасения. Когда водитель отправлялся в рейс расстоянием в 500 и более километров, то брал с собой не только флягу с водой (вода лишь увеличивает тягу к питью), но и обязательно ящик водки. «Ковтнеш, бувало, півпляшки і спрагу зтамовано. І на душі полегшає». Такую фразу приходилось слышать и от водителей, и от трактористов, энтузиазмом которых, по сути, была и поднята эта безграничная казахская и сибирская целина в середине ХХ века.

—

Михайло Наенко,  опубликовано в издании Україна молода