Бог может все простить, но лишь при одном условии…

Когда устремляешь свой взгляд в сторону мира и видишь торжество безумия, зла, подлости, лжи, жестокости и лицемерия, приходит мысль: «Ей, гряди, Господи». Приди, Боже, и сожги всю эту мерзость, потому что уже нет сил смотреть на этот театр мирового абсурда, который становится чем дальше, тем безумнее. Обнадеживает и не дает возможности сойти с ума понимание — это торжество ада на земле не навсегда и, может быть, уже и не надолго.
Но желание скорейшего второго пришествия Христа в мир остается актуальным до тех пор, пока не обращаешься внутрь самого себя и не начинаешь осознавать, что вместе с этим мировым мусором может сгореть и твоя собственная душа. Внутри тебя самого полно осколков того самого зла, которое ты так ненавидишь. И ты просишь: «Господи, нет, не сейчас, дай мне еще время вымолить себя, очистить, где как только можно. Дай время навести в душе порядок». Этот дуализм с разными подходами по отношению к себе и по отношению к остальным живет в душе каждого из нас.
Для всех мы требуем справедливости, а для себя милости. Притча «О немилосердном должнике», читаемая в одиннадцатую неделю по Пятидесятнице, рассказывает нам об этом наглядно и образно. Требовать денег у своего должника — это справедливо. Получать прощение своих долгов – приятно. Нам предоставлены от Бога только две модели поведения. Хочешь, чтобы тебе было приятно - перестань быть справедливым. Хочешь быть справедливым - знай, что тебе может быть очень неприятно. «Какой мерой меряете, такой и отмеряют вам» (Мф. 7:2), и еще добавят сверху и утрясут…
Получается, что эти требования просты, понятны и, самое главное, выгодны. Прощая других, мы покрываем то, что должны сами. Притом делаем это с огромным процентом выгоды. Я должен Богу миллиард, но простив соседу десятку, погашаю свой долг перед Богом. Прощайте, не судите, и вас не осудят и простят. Бог на ветер слова не бросает. И заповедь на таких выгодных условиях должна казаться легко выполнимой. Но вот беда – не получается…
Все понимаешь, все знаешь, со всем, что написано в этой притче, согласен, но как только нужно принять правильное решение, наш внутренний суд выдает нам свое решение: «взыскать по справедливости». А если не получается, то возмутиться, осудить, пожаловаться и прочь. Но оно понятно же – ведь это несправедливо, как тут промолчать.
Причина того, что решение с выгодой для себя «всем и все прощать, чтобы Бог и мне простил» никогда не будет работать именно по той причине, что принимается ради выгоды для себя. А если ради выгоды, то оно фальшиво и не имеет исполнительной силы. Мы можем все простить нашим детям, особенно если они каются и просят у нас прощения. Это легко по одной причине – мы их любим. А вот если это будут дети не наши, а чужие (а таковыми являются все наши должники), то тут уже не факт, что мы сможем их простить.

И опять-таки по одной очень простой и понятной причине – они чужие и мы их не любим.
Для того, чтобы бескорыстно прощать, без всяких условий и предпосылок, нужно научиться любить. А это намного сложение, чем просто прощать. Если человек любит, то он старается понять, а поняв, сможет и простить. Сколько мы находим поводов для самооправдания своих грехов. Все эти поводы мы извлекаем из огромного чемодана себялюбия. Мы себя любим, а значит есть сотни вариантов ответа на вопрос почему я «сделал», «сказал», «поступил» так или иначе. Если бы мы научились любить других, то находили бы такие же оправдательные ответы, но уже по отношению к тем, кто «сделал», «сказал», «поступил» по отношению к нам несправедливо.
Один из современных Афонских подвижников сказал такие слова: «Для нас в этой жизни справедливо терпеть несправедливость». Преподобный Ефрем Сирин сел в тюрьму за кражу овец, которых он не крал. Но Бог ему открыл, что, несмотря на несправедливое решение о его аресте, терпит он это заточение, потому что был виноват в другом, за что в свое время не понес наказание. Если мы вникнем в себя, то поймем, что за все то скрытое, тайное, не проявленное, пусть и исповеданное, но не прошедшее епитимии страданий, мы должны нести несправедливости и прощать другим все то зло, которое они нам причиняют. Потому что, на самом деле, это не зло – это административное наказание вместо уголовного. Чтобы не быть наказанным на Страшном суде, мы можем здесь, потерпев сравнительно незначительные лишения, приобрести прощение и помилование. Святой Варвар Луканский, будучи ранее разбойником, после покаяния и обращения к Богу, понес огромные труды и высокие подвиги. Но, тем не менее, даже при этом он должен был умереть насильственной смертью, чтобы получить от Бога прощение. И таких примеров в житийной литературе немало. Поэтому не будем унывать и малодушествовать от скорбей, а за каждую несправедливость, которую мы претерпеваем, будем благодарить Бога, потому что в ней заложены для нас огромные милости и благая надежда. Прощая долги другим, мы, на самом деле, получаем прощение своих собственных.
Святитель Феофан Затворник говорит, что на Страшном суде Господь не будет искать, как осудить, а наоборот – как оправдать людей. А до Страшного суда эту задачу Бог поручил выполнять нам с вами. Если мы хотим видеть на суде Бога адвокатом, а не прокурором, то нам нужно, пока мы в теле, самим освоить адвокатскую практику.
И еще один важный вывод мы должны сделать из чтения притчи «О немилосердном должнике». Прощение Богом исповеданных нами грехов дается не безусловно. Господин простил своему должнику все долги, но как только тот начал взыскивать долги со своего товарища, он отменил свое решение. Да, мы Богом прощены, но настолько, насколько мы прощаем и других людей. Это условие так важно, что Спаситель посчитал необходимым сделать так, чтобы мы напоминали его себе ежедневно: «И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим».

Прот. Игорь Рябко